Аленький цветочек подтверждает мою правдивость

Статья уже была опубликована.
   Статья эта та же, но более отредактированная и с дополнениями.

Я - ПУШКИН!

Так говорят, шутя над собой. Так говорят, чтобы образно подчеркнуть то, что произведение литературы, созданное говорящим, он приравнивает по силе к пушкинским произведениям. Так говорят ехидно про кого-то, что он-де хвастается своими произведения и приравнивает их к пушкинским.

Я заявляю вполне серьёзно: я действительно Пушкин! Я - Пушкин!

После такого серьёзного сообщения, сразу, попутно, заявляю, что справки о своей невменяемости, пока, не имею, с ума, пока, не сошёл, пока, остаюсь при умственном здоровье.

Нормальные тоже люди, в таком случае, при таких оглушительных заявлениях, восклицают: "А ты докажи!". И ждут, насколько доказывающий докажет о своей степени сумашедствия, потому что настолько несерьёзно выглядит моё серьёзное сообщение.

Считайте и вы, читатели мои, какова степень моего сумасшедствия, судя по моим доказательствам, которые сейчас от меня последуют. Эта моя исповедь о тайном, о том, о чём я мало кому говорил. Пора подошла рассказать всем. Итак.

Родился я в 1950 году, 23 марта, в 23 часа 30 минут (в документе о рождении записали дату: 24 марта).

Себя я помню ещё в утробе матери. Помню, как я рождался. Помню события из самых первых часов и из первых суток, после рождения. Помню события из младенческой жизни.

23 и 24 марта мне исполнится 69 лет. Дело близится к финишу. Буду говорить, как исповедь. Хотите верьте, хотите - нет. Вот так.

Так вот.

Первое.

Последние слова в жизни, которые произнёс Пушкин: "Кончена жизнь. Жизнь кончена. Тяжело дышать, давит".

Мои мысли в момент моего рождения, когда я, буквально, боролся за жизнь: "Тяжело... я гибну... я гибну... борьба за жизнь... угасает сознание... душно... тяжело... что делать?.. давит... тяжело... я гибну".

Сходство несомненное. Только с той разницей, что Пушкин умирал, а я рождался.

Второе.

Когда я родился, то на моём теле, буквально в том месте, куда в тело Пушкина влетела смертельная пуля Дантеса, образовался громадный нарыв. Я это хорошо помню. Врачи предупредили мою маму, чтобы готовились к моей смерти. Но я выжил.

Третье.

Мой отец хорошо рисовал карандашом, и я , в детстве, - его просил, чтобы он нарисовал мне Пушкина в юности. Почему-то фигура Пушкина меня особо интересовала.

Четвёртое.

Я не знал, что стану поэтом, но именно стихи меня всегда занимали более всего в литературе.

Пятое.

Из армии я демобилизовался, попав по путёвке, строить ККЦ в Новолипецком металлургическом заводе - НЛМЗ - точно в год 200-летия с того, как на липецкой земле появился прямой пращур Пушкина из рода Ганнибалов, который был одним из руководителей, когда образовывали железоделательный завод в Липецке.

Шестое.

Стихи я начал создавать в 37, в 38 лет, начал создавать беспрерывно. 1837 год - год смерти Пушкина. Когда мне было 37 лет, был 1987 год. Разница между годом смерти Пушкина и годом, когда я беспрерывно начал создавать стихи, точно 150 лет.

Седьмое.

Фактически, последний год в жизни Пушкина стал первым годом моим, как поэта. Получилось то, что я продолжил дело Пушкина.

Восьмое.

Я, фактически, простой мужичишко, как говорится, человек с улицы, которому двойки в школе ставили за то, что он не понимает стихов, потому что не может их сказать наизусть, за то, что он не понимает русского языка, ибо не знает, как правильно расставлять знаки припинания в предложениях (ставили другим ученикам, это моё, как пример незнания русского языка и поэзии), так вот этот человек - тоись я - сразу, сходу, поднял Пегаса на дыбы и  погнал его в-галоп, - начал создавать стихи пушкинского стиля, по-пушкински точные и краткие. Это было для меня весьма удивительно.

Девятое.

Вот одно из моих стихотворений.

РУССКИЙ ЯЗЫК.
Поэзии прошёл я дали
С тобою, русский мой язык.
В тебе звук нежности, печали
И смех, и жуткий боя зык.

В тебя вместились все законы
Созданья образа. Ты - мир!
Ты всё сумел, ты все препоны
Преодолел - и всё свершил!

Я считаю, что этот мой стих, посвящённый именно русскому языку, непревзойдён по точности и краткости, и стилем он пушкинский.

Десятое.

Если в вышесказанном стихе сосчитать все буквы, то половина суммы букв покажет количество дней до дня моего рождения двадцать четвёртого марта, если считать от первого января; четвёртая часть букв покажет на день смерти Пушкина - десятое февраля; а вся сумма говорит о всём стихе, который называется Русский язык. В этом стихе вместе: русский язык, символ русского языка Пушкин, и я, собственной персоной, нахожусь вместе с ними. У меня много стихов, такого рода, которые показывают количеством букв, буквами, на меня, на моих родственников, на события те, которые оглашаются в стихе.

Одиннадцатое.

Теперь о вообще связи моей с судьбой Пушкина. Представим, геометрически, кру'гом движение Земли вокруг Солнца, а центр круга Солнцем. От первого января до моего астрологического дня рождения - двадцать третье марта - образуем хорду. От дня рождения моих обоих родителей - одиннадцатое августа - проведём диаметр, которая, естественно, пройдёт через центр, то есть через Солнце. Диаметр далее пройдёт через хорду, которая соединяет первое января и дату моего рождения, пройдёт точно под девяносто градусов. А закончит диаметр свой путь на дате - десятое февраля - это день смерти Пушкина.

Двенадцатое.

Хорду, связывающую первое января и мой астрологический день рождения двадцать третьего марта, диаметр делит точно пополам. Первая половина останавливается на дне смерти Пушкина, а вторая половина продолжается и останавливается на моём дне рождения.

Тринадцатое.

От первого января до моего астрологического естественного дня рождения двадцать третьего марта (по оформлению, двадцать четвёртое марта - число, которое в астрологии тоже имеет значение, и которое вплотную находится возле двадцать третьего марта) - 82 дня. До смерти Пушкина от первого января до десятого февраля - 41 день, то есть точно половина. 41 день означает для покойников знаменательный день. Но ещё существует 82 дня до моего рождения. Вот потому я и продолжил в поэзии то, что не успел закончить Пушкин.

Четырнадцатое.

Я таскаю бакенбарды. Это не ради того, чтобы приближённым быть к Пушкину, быть схожим с Пушкиным, а просто это моё реальное лицо. Таскаю баки уже много лет. Потому, что я - Пушкин (оказывается, да!)!

Пятнадцатое.

Мой отец и моя мама родились в один день - одиннадцатого августа. Между датой смерти моего отца - четвёртое апреля - и датой смерти моей мамы - двадцать четвёртое июня - 82 дня. От первого января до моего астрологического дня рождения - двадцать третье марта - 82 дня. Удвоенное количество дней от первого января до десятого февраля (дата смерти Пушкина) - даёт количество дней 82. Эта цифра равна количеству дней между смертью моего отца и смертью моей мамы - 82. День смерти моего отца, день смерти моей мамы, мой день рождения, день смерти Пушкина - всё это взаимно попереплелось с великой точностью и тайной - нами неразрешимой!

Шестнадцатое.

Я создал цикл из пяти статей, книг, в которых доказываю то, что, во время дуэли, на груди Жоржа Дантеса был тайный защитный панцирь, который спас своего хозяина от смертельного удара пули пистолета Александра Пушкина.


Первая статья Я - ПУШКИН! была закончена, сразу дана в Интернет, на два сайта, десятого февраля (день смерти Пушкина) две тысячи девятнадцатого  года, в 14 часов 35 минут и в 14 часов 40 минут. Час смерти Пушкина - 14 часов 45 минут. Это совпадение получилось само. Опять мистика, господа и товарищи. В каком мире мы живём?


Кто желает сокрушить, раскритиковать мою поэзию, тех - к барьеру вызывает моя поэзия!

Мои все стихи в Интернете. "Все стихи Михаила Анпилогова". "Михаил Анпилогов. Все cтихотворения".

      Всего хорошего моим читателям!

               МИХАИЛ АНПИЛОГОВ - тот самый Пушкин!


   К статье даю приложение, для понятия - мой стих, - чтобы   Аленький цветочек подтвердил правдивость вышеизложенной мною статьи.



АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК.
(По одноимённой сказке Степана Тимофеевича Аксакова – 
сказка ключницы Пелагеи).

                Посвящаю племяннице Надежде.

Шторм начался. И уж вот, вот уж штиль на море.
В сказках рядом тоже есть: счастье есть и горе.
В сказках – правда и обман.

Морем плыл с далёких стран,
Поспешал купец. Товаром
Торговал и был “с наваром”.
И уж так заведено: 
Вдруг штормит – корабль на дно,
Все на дно – купец живой –
Со своей, видать, судьбой.
Так скажу: туды-сюды
Шторм бросал, но из воды,
Мокрый и без денег,
Вылез он на берег.

Шторм затих. На берегу
Он лежит – и ни гу-гу.
Пообсох. Испуг прошёл –
Купец берегом пошёл
И мурлычет: “Тра-ля-ля!
Разневедома земля!”

Так он брёл, мурлыкал так,
Но подкрался ночной мрак.
И во мраке, в отдаленье,
Видит: будто озаренье.
Побыстрей к нему идёт.
И набрёл он – вот так вот! –
В этом самом озаренье
Создаёт всё просветленье
Алый маленький цветок.
У купца тут сердце – ёк! 
Не помыслив, цветок взял –
И цветок тот-час сорвал.
Не успел он даже охнуть,
Рёв раздался, впору глохнуть.
Рёв такой – ну, словно гром!
Задрожало всё кругом!
“Ты посмел сорвать, глупец,
Мой цветок! Тебе конец!”
У купца опять испуг.
И кричит он в тьму: “Мой друг!
Я совсем, мой друг, не смел.
Я обидеть не хотел.
Я решил, было, - ей-ей! –
Он того… цветок ничей!
Мне цветок такой – точь-в-точь –
Заказала моя дочь”.
Из кустов – косматый горб
Показался. Аж в озноб
Купца бросило. Вот зверь –
Страшней нету, верь не верь, -
Кривоногий и горбатый,
И зубастый, и косматый.
И зверюга прорычал:
“Хорошо, что ты сказал
Про свою родную дочь.
Я тебе хочу помочь.
Отпущу, так быть, живым,
Но с условием одним:
Ты сейчас кольцо возьмёшь –
С ним до дому попадёшь;
Лишь домой умчишься прочь –
Тут ко мне пришлёшь ты дочь.
Обещаешь – ждать я буду.
Обижать её не буду.
Нужно в душу мне огня –
Вдруг полюбит и меня”.
“Я, конечно, обещаю,
Но согласна ль дочь – не знаю”.
“Ей скажи: спаситель ждёт;
Не появишься – умрёт.
Ей кольцо сейчас отдашь.
Уговор запомни наш.
На мизинец надевай –
Вот кольцо, купец. Прощай!”
И пропало всё кругом,
Что шумело: рёв и гром.
У купца прошёл испуг.
Озаряет ночь вокруг
Алый маленький цветок.
Купец шепчет: “Дал же рок
Мне таких-то передряг.
Происходит… просто страх!”
Кольцо быстро надевает
И – внезапно исчезает.

У купца дом, что дворец.
Появился враз купец
Во своём родном дворе,
Да ещё в ночной поре.
Псы вначале забрехали,
Но потом купца узнали;
Стали радостно визжать
И хозяина лизать.
Кричит дворня: “Было тихо!
Отчего такое лихо?!
Глянь-кось, братцы, всё кругом
Засияло, как огнём!
Пожар! Воры! Нет! А вдруг!”
Все сбежались. Стали в круг.
Смотрят все. И видят диво.
Нет пожара. Лишь красиво
Светит аленький цветок.
“Что глядите? Вышел срок! –
Дворне всей сказал купец. –
Я явился в свой дворец”.
Тут сказал он, где бывал
(Лишь о звере промолчал).
Дворня вся, конечно, рада.
Пила, пела до упаду,
Удивляяся цветку.
Вот петух “кукареку!”
Прокричал – и всё затихло:
Разбрелася дворня дрыхнуть.
Дочерей купец созвал
Во светлицу и сказал
(А их трое): ”Вот такие
Всё дела, мои родные:
Хорошо, да вот в чём худо, -
Расскажу про чудо-юдо”.
И повёл он свой рассказ
Про того, кто его спас.
Долго, нет ли, говорил,
Но в последний раз спросил,
Мол, которая готова
Кольцо взять, ведь он дал слово.
“Мы не дуры что, покуда!
Мы боимся чуда-юда –
Вот наш, батюшка, ответ, -
Старшие сказали, - нет!”
Дочка младшая сказала
(Вся как будто задрожала):
“Ты, наш батюшка, дал слово –
Потому я взять готова
То кольцо”. Взрыдал купец –
Что ж поделать – он отец.
Дочку жаль, но слово дал.
Вот своё он отрыдал –
Дочь выходит на крыльцо;
У отца берёт кольцо –
На мизинец надевает –
И мгновенно исчезает.

Тут же дочка появилась
Среди леса. Очутилась,
Где зверюга поджидал
(И не в шутку тосковал), -
А цветок с собой взяла.
Цветок дрогнул – вот дела! –
Полетел туда, где рос, - 
К стебельку опять прирос.
И тропинка, будто ждёт.
Дочка младшая идёт
По тропинке. И выходит
На дворец. В него заходит.
Тут нам вспомнить о купце –
О его почти дворце.
Рядом – был бы дом купца –
С видом этого дворца,
Как обычная  избушка,
Как на золоте полушка.
Вот дворец какой предстал:
Одни стены из зеркал,
А другие с малахита,
Утварь золотом покрыта.
А наряды для неё
Уж такие – о-ё-ё! –
В яхонтах и жемчугах.
Во всём царский лишь размах.
Ключевой водой умылась,
В наряд новый нарядилась.
Глядь-поглядь, как отразилась
В зеркалах, – и изумилась:
От такого от процесса
Она стала – как принцесса.
А ещё: что ни попросит,
Всё буквально на подносьях.
В питье, яствах тож размах:
На серебряных столах –
Кубки, чаши золотые
(В бриллиантах, расписные).
Долго по дворцу ходила,
Долго по дворцу бродила.
А кругом-то всё – краса,
Просто чудо, чудеса!
Долго так она бродила,
Долго так она ходила –
Всё же стало скучно ей:
Ни зверей и ни людей.
И она, забыв про страх,
При тоскливых столь делах,
Хоть и страшен, хоть не мил,
Чтоб с ней зверь заговорил –
Попросила вдруг его.
Но не слышно никого.
Долго так она просила.
Тихо вдруг заговорил он –
Зверь неведомый, – как гром,
Голос был его при том.
Испугалась дочь сначала,
Но потом она сказала:
“Это просто голос твой,
И не страшно мне с тобой.
Человек ты или зверь,
Но прошу тебя, поверь,
Ты прости меня за честность, -
Хуже правды – неизвестность.
Убери мою кручину:
Покажи свою личину”.
Не лишилась едва чувств,
Когда вдруг раздался куст.
И как только куст раздался,
Тут зверюга показался.
Каждый со своим испугом
Поглядели друг на друга.
Зверь испуганно молчит.
Дочь купца вдруг говорит:
“Это просто образ твой –
И не страшно мне с тобой.
Не важна мне красота,
А важна мне доброта.
Ты был добрым постоянно –
Будь же другом мне желанным”.
Зверь, конечно, согласился
Быть ей другом – он влюбился.

Пишу быстро я, но лень
Сочинять мне каждый день.

Пора вспомнить про купца.
Дочь не видела отца
Уже месяц – и взгрустила.
Друга милого спросила:
“Как бы дома побывать
И родных мне повидать?”
Ну, а он-то, будто ждал
Тот вопрос. Он ей сказал:
“Возвратись во всякий день!
На мизинец лишь надень
То кольцо – оно твоё.
Помни слово лишь моё.
День и ночь – твои. К утру 
Не вернёшься – я умру”.

Во дворе не удивились,
Когда дочь купца явилась
На отцовское крыльцо –
Помогает ей кольцо.
А отец перекрестился,
Дочь увидя. Прослезился
И сказал он: “Слава Богу!
Знать, закончилась дорога”.
“Батюшка, не будь в печали:
Знать, дорога лишь вначале, -
Отвечает ему дочь, -
У меня лишь день и ночь”.
Отец дочь ведёт в светлицу.
А уж там сестру сестрицы
Повстречали. Обнимают.
Что случилось, все желают
Знать. Дочь младшая не скрыла –
Рассказала всё, как было:
Как её пропал испуг,
Зверь ужасный стал, как друг;
Про дворец им рассказала, -
Мол, такого не видала:
Там богатство, там краса –
Просто чудо, чудеса;
Как зверь в гости отпустил,
Но её предупредил:
“Появись, - сказал, - к утру, 
А не то, с тоски умру!”
Отец рад был и не рад.
Сёстры смотрят на наряд.
Зависть им корёжит лица.
“Вот сестрица, так сестрица! –
Шепчет старшая. – Понятно,
Тама жисть её – занятна!
Нам с тобой, сестрица, неча
Слушать радостные речи –
Не то с зависти умрём.
Давай час переведём
На часах, с тобой, назад.
Пусть её заморский гад –
Чудо-юдо – будет рад:
С тоски сдохнет – сразу в ад!”
Как на этом порешили,
Часы так установили.
Их сестра о том не знала
И спокойно почивала,
Взведя бой часов под утро.
Бой раздался. Что же утро?
А его давно начало –
Солнышко уже привстало.
Сёстры старшие проснулись
И ехидно улыбнулись:
“Спи ты, младшая, покуда.
Твоё сдохло чудо-юдо!”
Младшая всё поняла
И кричит им: “Доняла
Чем же вас, мои сестрицы,
Чтобы люто так озлиться!”
На крыльцо бежит, рыдает.
Поздно! Поздно! Она знает.
Не простившися с отцом,
Перебросила кольцо
На другой мизинец. Вмиг
Нет её… Не кончен стих.

Нет без горя даже в сказке.
И наш мир – жесток и ласков –
Мир злодеев и святых.
Продолжаю я свой стих.

Дочка младшая явилась
Поздно. Поздно очутилась,
Где алел ещё цветок –
Светел был уже восток.
Друг её лежал косматый
У цветка. Сжимали лапы,
Холодея, тот цветок.
Умер зверь. Таков был рок.

Дочка младшая рыдала,
Рядом, долго. Вдруг вскричала:
“Ты не зверем был постылым –
Женихом ты был мне милым!”

И лишь только прокричала,
Шерсть со зверя враз опала.
Зверя нет. Её жених
Принцем стал в тот самый миг.

Он с земли встаёт. К невесте
Обратился честь по чести:
“Всё ж успела ты, любовь, -
Не остыла ещё кровь!
Злой колдуньей околдован,
Словно в панцирь, был закован
В шерсть звериную. И вот
Растопила чар злых лёд
Лишь твоя ко мне любовь –
Человек теперь я вновь!
Был я чудищем лесным –
Полюби ж, теперь, таким!”
Ну, конечно, дело – ясно:
Любит! Любит! Всё прекрасно!
Молодые – во дворец…
Счастья им!.. Стиху конец.

Напоследок – послесловье:
И вам счастья и здоровья,
Кто со мной переживал,
Эту сказку прочитал.
Ведь и в нас живёт любовь –
Вновь и вновь!

           11.10.2000.

   МИХАИЛ АНПИЛОГОВ.
  ГОРОД ПАВЛОВСК ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ.



Теперь, к моим читателям.

Спасибо вам от меня, мои читатели, за ваше внимание и понимание!
И... хотите верьте, хотите не верьте, но я вам сообщил о своей персоне в вышеизложенной статье - ПРАВДУ, отвечая перед Тем, Кто всё создал!

      МИХАИЛ АНПИЛОГОВ - тот самый, Пушкин!