Спецназ и подросток. Лес. Глава 5

— Док, а почему ты в госпитале не служишь? — спросил Вик, который одновременно ел сам и угощал собаку. Или наоборот: складывалось впечатление, что это Джек кормит хозяина, куда более деликатно отгрызая по кусочку от батончика, чем Вик.

Док усмехнулся:

— Скучно там. А вот с вами весело: где еще увидишь такого воспитанного пса?

***

Лес втянул носом одуряющий аромат какой-то, наверное, охрененно вкусной еды, и желудок тут же отозвался болезненным ворчанием.

Не понял… что именно ему предлагают съесть?

То, что в этой странной самовоспламеняющейся банке? Или можно достать упаковку с сухпайком?

Предположение о том, что Рождер говорит о содержимом жестянки, отпало сразу же — связист ясно сказал, что поделится с Фаером, а порция и так слишком маленькая — даже на одного мужика маловато будет.

Лес исподлобья еще раз оглядел бойцов в надежде, что хоть кто-то из них потрошит упаковку с этим гребаным сухпайком.

Увы. Никто не прикоснулся к рюкзаку. Все доставали из карманов разгрузки и с явным удовольствием жевали что-то маленькое, похожее на длинные плотные брусочки темно-коричневого то ли хлеба, то ли… а хрен его знает, что оно такое. Лес никогда раньше не видел ничего подобного. В школе их в основном кормили «Дробь 16» — кашей из перловки.

У него таких штучек с собой не было. Даже если они и есть в сухпайке, то как-то стрёмно ковыряться в брикете, разыскивая неизвестно что, чего там, возможно, вовсе и нет. Да и вот еще проблема на голодный желудок, совсем забыл: чем бы разрезать плотную пленку, в которую запаян сухпаёк? Ножа-то нет. Просить у этих странных людей?

«Не верь, не бойся, не проси» — всплыл в голове школьный закон. «Не бойся» не получалось никогда, и это следовало тщательно скрывать. А вот с остальными пунктами дело обстояло как с молитвой или уставом — назубок!

Да что за ***ня, а?

Лес нахохлился и сел, подтянув колени к груди, словно обнимая ими Отвертку, стараясь не зацепить ни прицел, ни спусковой крючок — о, не дай господь. Натянул рукава песчанки сильнее — почему-то вдруг сильно озябли руки, поставил локоть на колено, уперся лбом в ладонь и закрыл глаза, собираясь с силами для следующего марш-броска.

Он быстро провалился в какой-то полусон-полуявь, в котором все еще бежал по каменистой пустыне, видя перед собой только мелькающие ноги лейтенанта.

Чей-то голос заставил его вынырнуть из забытья, Лес встрепенулся, сообразив, что обращаются к нему, но не понял, кто именно, не говоря уже о том, что не расслышал вопрос.

Он резко выпрямился, пытаясь понять, чего от него хотят. Покачнулся спросонья, но удержался на ногах.

— Группа, выходим! — бросил командир, хмуро посмотрел на явно лишнего в этом выходе пацана, помянул недобрым словом уродов из штаба, заставлявших таскать с собой голимую необученную зелень, и двинулся вверх по скале. А Найт, поправляя оружие на груди, тихо, но с явной издёвкой прошипел, обращаясь к Лесу:

— Обморочный, что ли?

Едва услыхав «обморочный», Лес почувствовал, как лицо вспыхнуло от стыда.

Он замотал головой: ничего подобного!

Бля… только этого не хватало… Не дай бог с легкой руки явно невзлюбившего его снайпера это словцо станет позорной кликухой.

— Найт, здоровье членов группы — это дело дока, — Фаер, обладая удивительно острым слухом, необычным для жившего в обнимку со своей грохоталкой пулеметчика, недовольно обернулся, уже успев отойти метров на десять.

Лес в отчаянии пробежался взглядом по лицам бойцов: вроде никто, кроме кэпа, не услышал. Слава богу.

— Ноги в руки, живо! Время! — подогнал подчиненных Фаер.

Группа теперь двигалась заметно медленнее, хотя большую часть расстояния они прошли пустыней и оставалось преодолеть только ущелье, но это была нелегкая задача: каждый камень мог таить в себе опасность, из каждой щели, казалось, в мгновение ока мог высунуться ствол вражеского оружия. Отряд совсем сбавил ход, часто замирая, когда один из бойцов замечал что-то подозрительное.

После отдыха Лес почувствовал себя куда лучше, но по мере продвижения вперед нарастал накал изматывающего нервного напряжения, когда за каждым камнем чудился… кто?

Лес даже представить себе не мог, кто или что это могло бы быть. Люди? Мутанты? Вторых он видел лишь в учебных видео, поэтому представлял себе старшину — редкостного урода, с садистским удовольствием гонявшего их по полосе препятствий иной раз чуть не до обморока. Вот в кого бы он, не задумываясь, всадил всю обойму!

Нет, не дело себя накручивать. И так тяжко — готов вот-вот натворить глупостей. Потом не отмоешься, даже если никто не пострадает.

Первое, что сделал Лес, когда вдруг понял, что сейчас на взводе настолько, что реально может пальнуть по чему угодно, это выполнил-таки требование Найта — поставил винтовку на предохранитель. Тем более, что стрелять ему было практически запрещено лейтенантом — «только если обнаружат и…». Хрен его обнаружишь — за спиной у Фаера — как за скалой! Разве что того убьют или ранят. Лесу стало не по себе от этой мысли, но винтовку с предохранителя он не снял.

Вскоре напряжение чуть отпустило, но силы убывали катастрофически быстро. Разгрузка и рюкзак стали неподъемными и тянули к земле. Подшлемник буквально пропитался потом, и соленая влага стекала на ресницы. Но жарко не было, Леса знобило все сильнее.

Дальше он держался исключительно на чистом упрямстве. Произошло именно то, что он и предполагал: если бы он даже и успел хоть что-то перехватить перед вылетом, то его вывернуло бы наизнанку в вертолете. А голодный желудок отказывался наполнять жилы горячей сытой кровью для выполнения боевой задачи.

Через пару часов ущелье заметно сузилось, Фаер замер за нагромождением камней и, поставив пулемет на сошки, тронул микрофон рации:

— Рагнар, что у тебя?

— Я в трехстах метрах выше и правее тебя, целей не вижу, пока все спокойно. Позиции заняли.

— Принял. Вик, работай. Найт и старшина, прикройте его.

«Есть-принял-есть» — привычная скороговорка, и вот уже Вик крадется среди скал, чтобы установить заряд. Несколько томительных минут под ненадежной охраной обшаривающих серую неизвестность окрестностей прищуренных от напряжения глаз снайперов, и Вик возвращается целым и невредимым.

— Готово.

Фаер кивнул и вышел в эфир:

— Внимание всем! Работаем от взрыва, дальше снайперы и мой пулемет. Остальные позиции не вскрывать, огонь открывать, только если вас обнаружили и доебались конкретно. А теперь расслабились. Думаю, с полчаса у нас еще есть.

Когда наконец была объявлена пауза, Лес едва не рухнул на камни, уже с трудом понимая, где небо, где земля, где низ, где верх. Он тяжело привалился спиной к скале.

Закончив обмен радиосвязью с группой, Фаер окинул стремительным взглядом окрестности. Спокойно. Но… Глаз зацепился за словно полупрозрачное лицо пацана. Да что б тебя! Похоже, тот и правда собрался грохнуться в обморок. Куда, ****ь, смотрит док? Опять неугомонный медик что-то шепчет в таскаемый в каждый выход диктофон и тыкает в воздух какими-то крошечными приборчиками. Ну блин… это у него надолго, ученый хренов весь сейчас в своих, порядком подзаебавших исследованиях. Придется самому.

— Почему не поел, когда было время? Жри сейчас, только не грей и быстро. Это приказ, — Фаер уставился тяжелым взглядом в бледное, резко выделявшееся на фоне серых камней лицо Леса. — Если придется рвать когти, сдохнешь от усталости, и нам придется тащить тебя на горбу. Не знаю, чему вас там обучали в школе, но тут ты обязан подчиняться приказам. Еще раз увижу, что ты голодный и не жрешь на рейде, буду кормить насильно. Если пить хочешь — пей, а не жди персонального разрешения. Все понял? — Сплюнув на камни, Фаер демонстративно припал к фляге, потом переместился чуть дальше и принялся осматривать ущелье в бинокль.

Приказ «жри» привел Леса в сознание. Он пропустил мимо ушей остальные слова, пробормотал «есть, сэр» и рухнул на колени, сдирая рюкзак с плеч.

Бойцы встретили лекцию командира с непроницаемыми лицами, лишь Роджер подмигнул мальчишке — давай, мол, жуй не стесняйся, и, сняв рацию, сел, прислонился спиной к камням с таким видом, словно предстоящий бой его не касался — он так, на пикничок выбрался. Но его пальцы, видимо, имели отличное от хозяина мнение, безостановочно проверяя многочисленные подсумки, особенно тщательно те, в которых были гранаты.

А Лесу уже было все равно, будут ли над ним смеяться, каким прозвищем обзовут. Свалиться в обморок перед всеми — куда позорнее.

Руки сильно тряслись, когда он принялся разрывать пластик, в который был упакован заветный бокс с едой. Пальцы никак не могли ухватить тонкий шов. Нож… Нужен нож! Ножа нет. Он вцепился в оболочку зубами и рванул, что оставалось сил.

Роджер, посмотрев на страдания подростка, молча протянул ему складной нож, мол, не мучайся и пользуйся. Подумав, отдал еще и складную ложку — в комплекте к пайку была крайне неудобная. Фаер кивнул и снова вернулся к осматриванию окрестностей, а Найт закатил глаза: «И что этот щенок вообще тут делает?».

Не успел Лес принять из рук Роджера нож и ложку, как раздалась негромкая команда медика:

— Отставить.

Лес так и остался стоять на коленях, сжимая в руке предметы.

Док, рывшийся в своем рюкзаке, попросил, не поднимая головы:

— Роджер, дай мне мальца сюда. Я давно должен был это сделать, но мне нужны были железобетонные доказательства, иначе штабные крысы так и будут держаться за свою идиотскую доктрину «обучение действием». Теперь я могу хотя бы попытаться прекратить это безобразие — участие «зеленки» в боевых выходах. Лес, спокойно, не дергайся.

Лес, услыхав странный приказ и не менее странные речи дока, попытался вскочить, но голова закружилась так, что он беспомощно начал заваливаться на бок. Возле него переговаривались так, словно он был беспомощным младенцем:

— Роджер, подержи его, голову набок, вот так. Мне нужно добраться до яремной вены, а то ручки ему могут в любую секунду понадобиться. Я поставлю мобильную систему. Через двадцать минут не будет как новенький, но полегчает.

Лесу было плохо, он с трудом понимал, что от него хотят, от обморока его удерживало лишь ощущение большого сильного опасного тела рядом. Он попытался вырваться, но его держали крепко — зажали голову так, что он и пошевелиться не смог.

— Лежи, дурень. Док свое дело знает, поверь, — услыхал он уже как со дна бездонной бочки.

Что-то больно укололо в шею, раздалось еле слышное жужжание.

— Это насос работает. Не пугайся.

Лес, поняв, что деваться некуда, тихо попросил:

— Можно я сяду?

— Нельзя! — отрезал док. — Лежать, не то опять свалишься.

Лесу под голову подсунули его же рюкзак с бутылками и одеждой, которую он сложил туда в вертолете. Тот, кто держал его — Роджер, кажется, осторожно уложил Леса возле скалы. Тот расслабился, ощутив хоть какую-то свободу.

— Подогрейте двести миллилитров воды, быстро.

Видимо, кто-то выполнил указание врача, потому что уже через пару минут Лесу помогли приподняться и вложили в его холодные пальцы нечто вроде недлинной колбы. Тут же пальцы второй руки ощутили обертку с чем-то узким.

— Медленно цедишь вот это и сосешь, а не кусаешь шоколад. «Это» — белково-энергетический коктейль, а что такое «шоколад», ты, надеюсь, знаешь. Если сожрешь все быстрее, чем за десять минут — выблюешь обратно. Не смей торопиться.

Волшебные манипуляции дока и впрямь подействовали очень быстро. К тому моменту, когда Фаер коротко и четко распределил роли в предстоящей движухе, Лес более-менее оклемался. Смотреть в лица мужиков после такого зашквара было мучительно стыдно, поэтому он смущенно пробормотал «спасибо, сэр», обращаясь сразу ко всем своим спасителям, вернул нож и ложку Роджеру, вытер тыльной стороной ладони испачканные в обалденно вкусной странной сладости — «шоколад», ох ты, бля… — губы и протянул опустевшую колбу доку. Тот убрал систему, но крошечную, почти неощутимую иголочку катетера снимать не стал — залепил пластырем:

— Пусть пока стоит. Я потом тебя осмотрю, как время будет. Чует мое сердце, что еще раз капать придется. Он тебе не помешает. — Док мягким движением прихлопнул колбу, и та, превратившись в маленькую плоскую коробочку, исчезла в его рюкзаке.

И так же, как схлопнулась почти ни во что колба, начало схлопываться время.

В эфир вышел Рагнар:

— Внимание! Вижу двоих, вооружение легкое, средств связи не наблюдаю. Дистанция до точки тысяча. — Некоторое время в эфире была тишина, а потом снайпер добавил: — Появилась группа, десять стволов, два мула, тащат что-то тяжелое.

— Принял. Вик, Роджер, встречаете первую пару, подрыв — когда замыкающий пройдет ловушку, далее действуем без команды.

Роджер, кивнув командиру, плавно сдвинулся вбок и достал нож, одновременно это же сделал и Вик. Умница Джек, увидев характерные движения людей, втянул носом воздух и мгновенно превратился в обломок скалы.

Когда бандиты начали огибать каменную глыбу, за которой притаился отряд Фаера, бойцы бесшумно сняли их ножами и уложили трупы рядом с собой. Бандиты не заметили исчезновения «разведгруппы» и продолжали двигаться прямо в гостеприимные объятия пришедших по их души спецназовцев.

Еще через пару минут Вик, хмыкнув, утопил кнопку передатчика. Оглушительный взрыв сотряс горы. За дело взялись снайперы и пулемет Фаера, в конвое началась паника.

Лес только успевал держаться за спиной Фаера, изо всех сил пытаясь не путаться у него под ногами и абсолютно не понимая, что, собственно, делать и какова его роль во всем происходящем. Позор какой… Прячется за спину, как трус! И толку от него ноль.

Поиграть в войнушку? Нарушить приказ Фаера не стрелять без крайней необходимости? Как понять-то, когда она будет уже совсем крайней? Выстрелы, взрывы, крики, искаженные лица тех, кого, и не менее искаженные тех, кто… ****ец… Нихуя непонятно… И даже не страшно почему-то, отчаянно стыдно и неудобно, но на том и всё.

Меньше чем через минуту на землю полетел последний бандит, все звуки смолкли, и оставшийся невредимым отряд залег минут на тридцать, выжидая. Лес только того и повоевал, что снял Отвертку с предохранителя. На всякий случай.

Наконец Фаер, чьи чуткие уши работали словно локаторы, не пропуская ни единого подозрительного звука, счел положение достаточно безопасным и, махнув рукой, первым начал двигаться вперед. При сближении с лежавшими без движения бандитами неожиданно выстрелил Вик, его карабин был с глушителем, поэтому было почти не слышно выстрела.

— Зачем? — поинтересовался Фаер, ногой переворачивая ближайший труп.

— Потому что вот этим, — Дайс мотнул головой в сторону остальных трупов, — взорвали головы снайперы, еще двоих достала мина, трое лежат на спине, и хорошо видны попадания по ним. А этот как будто целёхонький, вот и получил пулю. На всякий случай.

— Принял. Шмонаем груз. Вик?

Джек уже обнюхал ящики и лег возле них с видом: «Можно приступать к осмотру!». Его хозяин осторожно сдвинул обыкновенные щеколды замков, приподнял крышку и заглянул внутрь:

— В этом — стволы, кстати, хеклеры 416 и магазины к ним. А тут… — он взглянул на отдыхавшего в тени ящика Джека и смело сдвинул щеколды с остальных ящиков: — Гранаты, кэп! Неплохой улов.

— Ясно, — Фаер ни секунды не сводил взгляда с гор, каждую минуты ожидая неприятностей. — Берем груз и валим. Рагнар и Норт — направляющие, я и Лес замыкаем. Выходим!

Время утекло в черную дыру, и после произошедшей мешанины взмахов ножей и луж крови, натекших из тел, Лес обнаружил себя стоящим возле ящиков с оружием. Едва услыхав приказ «берем груз», тут же схватился за ручку, пытаясь оторвать тяжеленный ящик от земли.

— А ну, фу! — сказал Вик, отнимая у него ручку ящика. — Ты дуй в прикрытие, с Фаером, и смотри, чтобы нам в зад не зашли.

Услыхав «фу», Джек заинтересованно взглянул то ли на хозяина, то ли на Леса. Тот уловил взгляд пса, отдернул руку и убрался на «свое» место, вновь сгорая от стыда: ему, «обморочному», не доверили даже нести этот чертов ящик! Ухмылка и пронизывающий взгляд Фаера доказывали, что Лес абсолютно прав в своей оценке происходящего: толку от недобойца куда меньше, чем от умницы Джека. Приехали, бля…

Лейтенант дождался ученика и двинулся на некотором отдалении от группы, часто озираясь и иногда разворачиваясь всем корпусом, Лес же старался копировать каждое его движение. Нужно было как можно быстрее научиться хоть чему-то, чтобы не быть ТАКОЙ обузой для всей группы: если к нему уже начали обращаться, как к собаке, то ясно, что его ждет впереди. Как и Фаер, Лес тоже часто оборачивался и озирался. Потом пригляделся, как это делает лейтенант: всем корпусом, словно готовясь выстрелить в любую секунду, и старался развернуться как можно быстрее, обшаривая взглядом окрестности. Но так никого и не увидел.


Лишь единожды ощутил смертоносное дыхание радиации, но кэпу не доложил: источник был слабым, да и группа миновала это место очень быстро. А вообще проблема, да. Как сообщить Фаеру о том, что у него есть такая странная способность? Вряд ли он поверит, а на фоне отвратительного поведения и полнейшей непригодности даже к переноске тяжестей как пить дать решит, что Лес выслуживается. Лес бы и сам так подумал, если честно. И фиг бы с ним, пусть думает, что хочет, когда речь идет о жизни людей, не до обид, но ведь не поверит же! Как сделать так, чтобы он согласился его протестировать, а не послал сходу?

Разведка спустилась вниз, и группа двинулась назад, ящики несли по двое. Бойцы, теперь тащившие на себе тяжеленный дополнительный груз, кроме того, что уже имелся — от бронников до оружия, тем не менее не сбавляли шага: домой — это замечательно! Это просто песня. Не стоило искушать милостивых в этот раз богов преступным замедлением, хотя вскоре дыхание стало тяжелым и пот начал заливать глаза. Радовало, что до точки подхвата вертушками оставалось не более двух километров.