В автобусе

Ехал я куда-то. Куда-то мне надо было, не помню сейчас куда. В больницу или в магазин. Куда мне ещё ехать? Слава Богу, на работу мне ехать не надо, дома работаю, поэтому ни в пробках не стою, ни денег не трачу.
Прошлой зимой, помню, поехал в больницу, утром, в декабре, снег валил, и на градуснике +2. И я поехал на автобусе, который идёт, объезжая все пни и закоулки, часа полтора ехал, а на самом деле там пешком полчаса и дельтапланом минут пять! Опоздал, конечно, но на приём попал, в очереди ещё отстоял часа три, но это неважно.

Они поднимают стоимость проезда на пятёрку! На пятёрку! Тупицы. Я их понимаю, они тупые, и не понимают, как это происходит. Ну, то есть днём на их автобусах особо никто не ездит. Они мотаются туда-сюда с минимальным количеством пассажиров, не окупают рейсы, потому хотят поднять стоимость проезда.

А ездят-то одни нищеброды! У кого нет тачки! Бабки там, я, на нищенскую работу. И ездить будут ещё меньше! Потому что дорого! В один конец полтинник, с пересадкой сотка. Я про прошлое подорожание это говорил, и ведь прав – надо тебе куда-нибудь, сто раз подумаешь из дома выходить, потому что или поездка, или булка хлеба.

Раньше, когда это стоило копейки, помню, автобусы-троллейбусы набитые были ужас! Днём набивались как сельди в бочку, ехали раз и окно выпало! Лето было, жара, ну, и выпало окно. И водитель спокойно дальше поехал. А чего? Ну и хер с ним, с окном, людей полный салон, вези.

Бабуля одна, в таком же троллейбусе, тем же маршрутом, в такой же давке, тем же летом. Давай потихоньку умирать. Ну, я поднапрягся малька, дал ей воздуха хлебнуть, минут двадцать держал этот пресс, она потом перед выходом мне горсть леденцов протянула, на, мол, сынок, спасибо, что меня спас.

Леденцов! Потом случай тоже, уже года три назад, на площадке мужику плохо стало. Лето, жарко, он присел на пол и вырубился. Лёг. Суета, народ-то тогда ещё чуть-чуть отзывчивый был, не все, конечно. На остановке высадили его, ну, в смысле, выложили на лавку, хорошо, кто-то в скорую позвонил.

В том же году, только весной, 9 или 10 мая дело было. Точно не помню. Парад, всё такое, ветеранам машины дали, «Оку» штук двадцать, освещалась сия щедрость по всем каналам, сулились в следующие пять лет всех ветеранов жильём обеспечить… А я у ветерана как раз интервью брал, в посёлке, он японцев клал, штуки три поклал, ибо был молод, ему 92 стукнуло и ему квартиру дали, двухкомнатную, он до этого в доме жил с туалетом во дворе, но бодрый такой, спасибо, говорит, что государство мне выделило квартиру, блять, извините, это я от себя, подарок такой, с туалетом, и вот Танечку тоже, это бабуля с ним живёт, лет семьдесят, с надеждой на то, что он умрёт когда-нибудь и у неё квартира будет, сука, извините, это я от себя, трудно про такое писать.

И вот в автобус дедуля такой входит, в орденских лычках, на вид лет девяносто, стоит на задней площадке, держится за поручень, потому что места все заняты тётками-бабками, а он же мужчина, стоит, шатается-мотается, гордый такой, про него, похоже писали в журнале одном ментовском тогда «Ветерану выделили средства на ремонт сантехники», то есть, ****и, трубу запаяли, через которую в квартиру говно текло; и вот тётка к нему подходит, кондукторша, давай про плату за поезд, а в том году как раз бесплатный проезд был для ветеранов по предъявлению документов, ну и у него с собой ветеранской карточки не было, забыл или что. Чуваку девяносто лет, вся грудь в орденских лентах, а эта сука требует – или документ, или платите, а у него денег нет и документов тоже, и аж слёзы на глазах, и она его высадила на следующей остановке.

Я до сих пор себя ненавижу. И весь тот ****ский автобус. У нас у всех не хватило духу деда поддержать.  И тётку ту вмесить в грязь остановочную. Ну а как иначе?
У меня был знакомый, который вообще не терпел в автобусе. При мне, пацанчик один, давай барагозить. И вот этот знакомый, хорошо общались, такой – извини, надо выйти. И с пацанчиком этим вышел. И там уже в асфальт его укатывал.

Уехал. Или в Канаду или в Финляндию. Родственники у него там.

И вот я, значит, еду, куда там мне надо было, в больницу или в магазин, и кондуктор в автобусе. Здоровый такой мужик. Руки такие здоровенные, выше меня на голову, такому бы на стройке работать, лицо грустное, пятёрка-двушка просто в руках потерялись, дал билет. А что я про него знаю? Может он, как и я, не попал никуда с диагнозом каким-нибудь, стенокардия-гипертония, проиграл в службе занятости тёткам, полгода просрал и теперь кондуктор, которых раньше не было, потому что и медицина, и заводы, и квартиры бесплатно специалистам…

Что я знаю? Может быть он и сейчас живёт в бывшем общежитии на 12 квадратах с женой и детьми, и рассматривает свои здоровенные руки и плачет на них в душе стоячем метр на метр не в силах что-то изменить, и покупает в получку, как на праздник 200 граммов свинины, чтобы подать детям с картошкой и лживой улыбкой…

Блять.

Скучаю по пасте Океан, афганским оливкам, бисквитам, курабье и пельменям, колбасе (любой!) и сливочному маслу.
По рисовой каше за пять копеек и булочке за три, по книжкам в развалах и по друзьям, которые тогда ещё были.
Пока.