Поиски Пробуждения. II. 5-7. Первый ритрит

ИЛЛЮСТРАЦИЯ. Чоки Нима Римпоче благословляет гау - ковчегом по тибетски - с маленькой чудесно намоленной статуэткой будды.
          _________________________________________________________


ГЛАВА 5. УЧИТЕЛЬ  ЧОКИ  НИМА  РИМПОЧЕ. Несколько  лет  после смерти Кирти Ценшаба Ринпоче никто из буддистских учителей не приезжал в наш город. И вот однажды  мы с радостью узнали, что в  одном  подмосковном  пансионате будут  проходить учения Чоки  Нима Ринпоче. Прежде чем поехать на них, я проконсультировалась  с  Маргаритой, которая уже знала его, и расспросила об этом  нингмапинском  учителе. Мне хотелось знать, достойный  ли  это  мастер и что  за посвящения, которые  он собирается передавать. Маргарита  очень доброжелательно отозвалась об Учителе,  и сама собиралась поехать на учения  в подмосковье.
                Эти учения организовывала московская группа учеников Чоки Нима Ринпоче. Народу было много, там- то я и познакомилась  с одной русской монахиней. Что называется роковая встреча! Вообще-то в  России есть только несколько монахинь, которые внешне ведут мирской образ  жизни, работают  и живут в своих семьях. В основном  так получается потому, что  в России нет женского монастыря, а для того, чтобы учиться в Индии или просто приезжать  туда на учения  - нет средств. Таким образом задача русских монахинь -  в некоторой изоляции сохранять монашеские обеты  и, несмотря  ни на что, стараться практиковать и изучать буддизм по мере возможности. Россия  придерживается христианской традиции, буддизм и является только одной  из позволенных государством  религиозных  конфессий, но государство эти конфессии не поддерживает.  В основном  традиционными последователями  буддизма являются жители   республик  Бурятии, Калмыкии  и Тувы, но и там нет монастырей  для монахинь. 

Сравнительно недавно монашеские обеты приняли еще две женщины, они ученицы Патрула Ринпоче и  иногда  приезжают  в его центр  в  Бельгии, где проходят обучение под  его  руководством. Патрул  Ринпоче  почти  каждый  год  приезжает в Россию, поэтому  у  его учениц  есть возможность  встречаться  с ним и практиковать под его руководством. В  России существует  всего  четыре  монахини из  Петербурга, одна из Москвы, одна из Твери, одна из Белорусии, две  из  Бурятии и одна из  Калмыкии. Недавно я узнала, что еще одна молодая женщина приняла обеты у Его Святейшинства Далай Ламы и в настоящее время живет в Индии.
Поэтому  любая встреча с монахиней, особенно по тем временам, бывала очень редка.  И я принимала ее, как подарок.

Эта монахиня, не буду писать ее имя, назову ее какой-нибудь  буквой, например  З., получила обеты  на несколько лет позже  меня  от нингмапинского учителя. В то время когда мы с ней познакомились, она часто жила в Непале  и приехала на учения  в Россию на короткий  период, возможно, чтобы собрать  материальные подношения. Она расспрашивала меня о монашеских  обетах, а  я  ее  о том, как лучше  добраться до Непала.

З. рассказала, что в Непале  она сначала жила  у какого-то очень реализованного  Ламы, который собирался построить ретритный центр для иностранцев, и она  должна была помогать ему. Он  начал обучать  ее  различным ритуалам  и позволял ездить вместе с обой на пужди, которые  регулярно проводил для мирских людей  в округе. Но потом,  что-то там  не заладилось  и З. вынуждена была срочно уехать. Теперь  З. живет  недалеко от  ступы  Боуддханатх  в Катманду  и  учится  практиковать  у Чоки Нима Ринпоче. У  нее небольшая комната, прямо рядом с его монастырем, очень дешевая, но страшно  сырая, так что внутри  комнаты стоит  палатка, в ней- то она и живет.
- Знаешь, я очень хочу научиться практиковать,  - сказала я ей доверительно. -  Но я работаю, и у меня  на руках  старенькая  больная мама, что же мне делать?
- Я тебе советую подойти к этому Ламе и спросить, что тебе  лучше делать!
И я пошла.
 
Предварительно договорившись о встрече во время  перерыва  на  учениях, я вошла в номер, в котором  Лама принимал всех желающих. Ринпоче сидел  на полу  спиной к окну, скрестив ноги (йогическая поза полу лотоса). Он был в монашеском  бардовом одеянии, немолодой  и очень  маленького роста. Пригласив  меня  присесть  напротив, он спросил, что я хочу знать. На своем корявом английском  я объяснила, что хочу научиться практиковать Дхарму  и не мог ли он посоветовать, что  для этого нужно сделать.
 Он посмотрел на меня  сквозь очки очень внимательно  и ответил:
 - Знаете что, приезжайте ко мне в Непал.
- А когда?
- Лучше осенью. Можете спросить моего русского помощника, он  с группой учеников собирается поехать  туда  в ноябре, поэтому  вы можете присоединиться к ним.
Через  несколько месяцев  я  уже была в Непале. Рискнула поехать  туда, я уволилась с работы, чтобы у меня было время заняться практикой  хотя бы месяца три.

Приехав  в  Непал, я сразу беззаветно  полюбила эту страну. Индию  я тогда называла "мама", а Непал стал для меня отцом. Какая-то необъяснимая связь с Непалом  пребывала в моем сознании. Некоторые места были так хорошо знакомы мне, будто я уже была в них не первый раз. Непал  чем-то похож на Индию  и в тоже время абсолютно другой. Видимо Непал тоже полюбил меня, потому что  там все складывалось очень удачно. Я сразу попала на учения  Чоки Нима Ринпоче, потом на комментарии его ученика по практике Нендро (для вступающих в буддизм начальная практика) и затем  мы - все иностранные ученики отправились  в  женский  монастырь  «Наги  Гомпа», который находился достаточно далеко от  Катманду, где и продолжились  учения.

В  последний день учений  в «Наги Гомпа» я спросила у Чоки Нима, могу  ли  остаться здесь и начать ритрит по  практике Нендро. 
- Конечно, хотя  вам  лучше бы поехать в Парпинг, но все же вы можете остаться и здесь. Попробуйте,- сказал он.   
 Я была  на седьмом  небе от счастья!
           ___________________________________
                _____________________________________________________


ГЛАВА 6.  ПЕРВЫЙ  РИТРИТ. Я  начала и провела  свой первый ретрит в  женском  монастыре «Наги  Гомпа», в  прекрасном  месте, которое  находилось   высоко в горах, достаточно далеко от городского шума  и  суеты  людей. Самолеты  пролетали над  ущельем на уровне  глаз,  и огромное небесное пространство было так  чисто, что, казалось, можно было взлететь  вместе с  птицами, возносясь над всем земным.
В  этом  монастыре было много молодых монахинь из непальских деревень и несколько пожилых, которые считались  старейшинами и провели практически всю жизнь в монастыре. Кроме того, здесь  я встретила  одну  монахиню, которая  явно была не обычным человеком, но бодхисаттвой в  женском теле. 

Несколько  монахинь  жили в  каменном  двухэтажном  доме, где когда-то жил  отец  Чоки  Нима Ринпоче, знаменитый  учитель  Ургьен Ринпоче. У каждой из них была своя отдельная комната, но и свои обязанности. Они не следовали общему расписанию монастыря и имели  больше свободы, чем  остальные монахини. Здесь  же, на верхнем  этаже  дома, жила и настоятельница монастыря  Ани Майя, полная и добродушная дама. Она мне очень нравилась. Мне казалось, что она не только понимала  толк в  духовной практике, но и смирила свой нрав. и
Все  остальные  монахини проживала в небольшом  доме по нескольку  человек в комнате, а другая  часть в вылепленных из глины  комнатах, плотно прилегающих  друг  к  другу. Монахини с пяти утра ежедневно  проводили  пуджи, изучали тибетский язык, некоторые  делали практики  в  ритритах. Я любила слушать звук дамар и колокольчиков, которые иногда раздавались из старой  Гомпы, где  монахини проводили  практику Чод.
 
Однажды я слышала, как из окна  второго этажа, раздавались вопли  и громкий  плач. Женщина  кричала  так отчаянно и громко, что мне стало жаль ее, но никто не обращал на это особого внимания, а меня сразу же отвели  от этого места.
Перед  отъездом  из «Наги Гомпа» Ринпоче познакомил меня  с одной из своих учениц, что  жила при монастыре вместе со своей  больной  мамой в отдельном, совершенно крошечном, глиняном  домике. Мне рассказали, что Ринпоче пригласил эту семью в монастырь очень давно, когда эта монахиня  была еще  маленьким ребенком. Они  с  мамой сами построили из глины две комнатки  с низким потолком  и маленькими окнами  и прожили  в них более  30 лет. Ринпоче все время помогал им материально и всячески поддерживал во всех сложных ситуациях. Со временем  эта монахиня   стала его помощницей. Безусловно, что она обладала определенными присущими Дакини (святое существо, воплощённое в человеческом теле). Ринпоче  сказал мне обращаться  за помощью именно к  этой  Ани (так тибетцы обращаются ко всем монахиням), если  возникнут какие-либо вопросы  по практике, потому - что она, в отличие от других, знала английский.

В  тот же день вечером  после отъезда  Чоки Нима в Катманду  я начала ритрит. Для  него  мне выделили прекрасную угловую комнату на втором  этаже гостевого дома  рядом с Гомпой. Она мне очень понравилось: два окна делали комнату очень светлой.
Надо добавить, что в монастырях Непала и Индии всегда необходимо платить за проживание и еду, особенно если ты находишься в ритрите. Так как у меня еще оставалась  виза почти на 3 месяца, я решила закончить ритрит  по Нендро за это время. Мне нужно было проделать большую работу, и я решила, что не буду жалеть своих сил. Я  тут же подготовила комнату для практики и сделала необходимые подношения.

Жить в  монастыре  на такой высоте достаточно тяжело. Особенно поздней осенью и зимой: температура  была минусовая, с  утра иногда шел снег. В комнатах  становилось  очень  холодно, при дыхании шел пар изо рта: в Индии даже в гостиницах нет парового отпления, а  пользоваться обогревателями  запрещается, так как резко увеличивается  плата  за свет. Так же обстоят дела  во всех буддистских монастырях  Непала  и Индии.
 
Монахини  летом и ранней  осенью заранее заготавливали  в лесу  сухие ветки и сучья для того, чтобы  зимой готовить еду на костре и заодно немного погреться. Газа в монастыре был только в каменном доме для Ламы. Дежурные  монахини вставали очень рано утром и разводили костер, куда ставили огромный  чан с водой  для риса и чан для чая. Нельзя сказать, что они питались плохо. По выходным, всегда было отличное мясо, да и овощи были хорошо приготовлены. На Новый  год монахини  отдыхали  три дня от своего жесткого расписания, а  Ринпоче выдавал  деньги  Ани Майе для прекрасного   обеда, после которого  всем  раздавались  сладости и фрукты. Я иногда думала, вот бы хорошо питаться с ними, потому  что почти  голодала.

Для иностранцев  готовили на отдельной  кухне в каменном  доме Ламы и готовили плохо. Обычно это был рис  и переваренные овощи. Однажды  мне на завтрак не досталось яйца, и я ужасно расстроилась, очень хотелось есть. Припоминаю, что у меня было лекарство от кашля в леденцах  привезенное из России, но так хотелось сладкого, что  пришлось съесть его. Возникла  острая  потребность в  витаминах, хотелось фруктов  или  просто  хлеба, но ничего этого не было.

Так как я делала по  1500 простираний  в день, то  стало не хватать  и белка, чтобы  поддерживать  физические силы и восстанавливаться. Я не могла выйти из ритрита  и поехать  купить что-либо  необходимое  из  еды. Но однажды, когда  Ани Майя выезжала в Катманду  на встречу  к Чоки Нима Ринпоче, она спросила, не нуждаюсь  ли я в чем - либо. И я попросила  у  нее  купить  немного  фруктов. Как  я обрадовалась, когда на следующий день она привезла  бананы  и мандарины, а так  же смесь сухофруктов с орехами. Мне, конечно, не хватило их  надолго, но все же  это было  очень кстати. Поэтому на будущее  я усвоила, что для длительного ритрита  необходимо запасаться  дополнительными  продуктами.

Сама практика нёндро в ритрите шла успешно  Я вставала в  5 утра и делала свою практику до самого вечера, прерываясь  только на обед и ужин. В перерыве, всего  один час, я позволяла себе почитать  единственную  имеющуюся  книгу, которую оставил кто-то из прошлых постояльцев. Я  бы гораздо быстрее закончила простирания, но быстро  дал знать о себе  остеохондроз, дело было  в том, что я стала открывать  нараспашку  двери своей комнаты, чтобы теплый воздух с улицы  попадал внутрь. Поэтому меня так сильно продуло , что я не могла повернуть шею. Кроме того, жутко ломило колени, которые  я разбивала о доску, выполняя простирания, а руки были стерты до кровяных мозолей. Хорошо, что в  монастырь на пару дней приехала  одна русская ученица Ринпоче, которая  подарила мне перчатки. Это облегчило  страдания, стало легче  скользить по доске. Все же я не успела доделать сто тысяч простираний, оставалось еще десять тысяч, но пришлось  вынужденно сделать перерыв, чтобы залечить травмы. Много позже в Бодхгайе, я узнала, что есть  специальные  наколенники и налокотники для  простираний, используются  и некоторые другие приспособления.


Во время отдыха  от  простираний  я начала делать практику  Гуру йоги, надеясь, что за это время боль в шее пройдет. После того, как  я закончила ее, то  перешла  к практике  Ваджрассатвы. Это удивительная практика, которая помогает  очистить  неблагую карму, поврежденные и нарушенные обеты.  Поэтому, например, Лама Сопа Ринпоче советует начитывать мантру Ваджрасаттвы каждый день перед  сном 21 раз, чтобы освободиться от  всех  ошибок, накопленных за день. После практики Ваджрасаттвы мне оставалось бы сделать  только подношение  мандалы и десять тысяч простираний.  И тут начались внешние препятствия.
 
Моя соседка, дама средних  лет, которая поселилась  в соседней комнате, стала практиковать массаж. Она приглашала к себе клиентов  и после массажа, долго и громко болтала с ними, особенно по вечерам. Стены в доме были очень тонкие, и эти разговоры мешали мне сосредоточиться. Я очень переутомлялась  от  длительного и напряженного образа жизни, нехватки еды и жуткого холода. Не было времени отдохнуть даже один час, потому  что я беспокоилась, что не хватит времени закончить практику вовремя. А тут, эта регулярная болтовня за стенкой, именно тогда, когда я уже ложилась спать! Это стало сильно раздражать меня.
Сейчас,  я бы стала работать с этим  негативным чувством раздражения, но тогда я просто терпела. Теперь я знаю, что для серьезной практики, особенно для начинающего, нужно иметь благоприятное место для ритрита, где нет лишнего шума, где есть  люди, которые тебе помогают. Но тогда я не знала, как правильно поступить: не смогла заранее предупредить проявление  внешних  препятствий.

Однажды  эта дама  пригласила на массаж молодого человека и подружилась с ним. После этого, он каждый вечер  стал ее  вечерним  гостем. Возможно, у них возникла взаимная симпатия, потому  что  после массажа  и чаепития  они выходили  на балкон  и рядом с дверью  в мою комнату  мило беседовали  часами, не приглушая  голосов и  громко смеясь. Только я  немного задремлю, как  они снова и снова будили меня. Зная, что все меньше времени остается на  сон и отдых, как-то раз  я не вытерпела  и  вежливо попросила  их не шуметь так сильно. Они примолкли  дня на два, но  потом  опять стали  регулярно  продолжать свои встречи, как и прежде. Тогда я попыталась принять ситуацию так, как она была. Просто не досыпала и все!
Конечно, эту  женщину  нельзя  ни в чем обвинять, она просто приехал отдохнуть, заработать немного денег, пообщаться с приятными для нее людьми. Наши цели были абсолютно разными. Но  именно в это время  пришла неожиданная перемена.
   
 В один из дней я вдруг увидела, что соседка переезжает в  другую комнату, хотя и на этом же этаже.
- Почему? - спросила я ее.
- О, будет Друбчен *большая коллективная практика), и  в мою комнату  скоро вселится  Лама. И вообще, весь этаж должны занять Ламы. Вас еще не попросили  переехать?
- Пока нет!
- Хм! Еще попросят!

Действительно, через  несколько дней  ко мне подошла  Ани Майя  и очень вежливо  и мягко  попросила  переехать в  другую комнату, но не в этом  доме, а в другом, чуть дальше от  Гомпы. Обычно  не полагается  менять  место пребывания в ритрите, и  она извинилась и сказала:
-Ну, что поделаешь? Так  произошло!

Я  с радостью переехала, потому  что новая комната была гораздо лучше прежней. В ней было огромное окно  во всю стену, поэтому днём было очень светло, а так как окно выходило  в сторону прекрасных  горных пейзажей, вечером  можно  было не  задергивать  шторы  и  любоваться звездным  небом.  Звезды здесь  были такие большие и яркие, что хотелось смотреть  на них  без отрыва всю ночь. А главное, в  этом здании находилось еще только две комнаты, в которых  в данный момент никто не жил, поэтому было очень тихо.
 
Впоследствии  в этой  комнате  я закончила  начитывать мантру Ваджрассатвы и сделала  сто тысяч  подношений  мандалы. У меня не было с собой основы для мандалы,  и Ани Майя достала  ее  из шкафа  в комнате Ургьена  Ринпоче.
-На, используй  эту!- сказала  она, выбрав основу как можно ровнее. Я восприняла  это, как благословение Учителя!
 
Все больше и больше я чувствовала  связь с ним. Подчас, я мысленно разговаривала  и получала ответы на все вопросы, которые возникали в моем уме. Я чувствовала его поддержку на каждом этапе практики, а во время  Гуру йоги стала видеть свет, который  возникал в моем сознании и освещал пространство. Вскоре в монастырь вместе с  большой  группой  Лам и монахов приехал  Ринпоче, чтобы провести  Друбчен. Это интенсивная   практика  определенного  Божества  школы Нингма, которая проходила  несколько дней подряд  без остановок. Я  не знала, должна ли я идти на Друбчен  или  продолжать практику Нендро. Нужно было спросить об этом  Учителя.

 В  ту же ночь  я была разбужена  дикими воплями. Это был женский голос. Он раздавался по всей округе и холодил душу. Я вышла из комнаты на балкон и поняла, что он раздается из того дома, откуда  я  несколько дней назад съехала. Потом, я увидела, как  выскочили несколько монахинь, освещая все вокруг  большими  фонарями, кто-то громко  говорил  на  непальском  языке. Затем,  и мужские голоса  стали  что- то  бурно обсуждать и, наконец, все стихло.
 
Утром  я узнала, что к  бывшей соседке, которая так сильно мешала мне спать по ночам, нагрянули несколько  непальских бандитов. Они приставили нож к ее горлу и потребовали   отдать все деньги. Она, конечно, отдала все, что у нее было, говорили  какую-то  баснословную  сумму. Но главное, что она  испугалась до полусмерти. Я тогда подумала, вот и Учителя здесь рядом, в пяти шагах  от ее комнаты, но судьба все равно не миновала. Никто не  сможет  помочь, когда ты один на один со своей кармой.

Рано утром, часов в 5, начался Друбчен. В нем участвовали все монахини монастыря, Ламы и монахи, приехавшие из Катманду, а так же многочисленная  группа  мирских  непальцев. Кроме Чоки Нима Ринпоче  приехал и его брат Чоклинг  Ринпоче со своей женой и учениками. Я поняла, что  это большой праздник для всех присутствующих и было бы неверно продолжать практику, уединившись в своей комнате. Я  переговорила с  Учителем,  и он  сказал, что было бы хорошо пойти  на Друбчен  и поэтому нужно  выйти  на время из рИтрита. Я  так и сделала.

Это был  восхитительный  Друбчен!  Первый Друбчен  в  моей жизни. Тогда  я впервые  узнала, что такое «чистое видение»  и осознала природу своего ума. И  это  все  показал  именно Чоки  Нима Ринпоче. Без него невозможно было бы получить такой уникальный опыт переживаний. Он даже проговорил:
- Это было трудно сделать, но это сделано!
 Я поняла, что  встретила  нечто  очень важное в своей жизни. Своего  Учителя!
  __________________________________________________________
                _______________________________________________


ГЛАВА 7. О ТОМ, КАК ВАЖНО БЫТЬ ВНИМАТЕЛЬНЫМ.  После Друбчена  я  вернулась  в ритрит очень воодушевленной. Я продолжила практику и закончила  ее почти всю, словно на одном дыхании. Но мне оставалось сделать еще десять тысяч простираний, а  делать их  я все еще не могла. Невыносимая  боль пронзала всю шею при любом повороте головы.
И тут  опять  приехал Ринпоче.  У него были какие-то  дела в монастыре. Тем  утром, как только я сделала  утреннюю сессию, меня сразу позвали к нему. В комнате было несколько человек, все иностранцы. Они приехали  из  Катманду  в «Наги Гомпу» следуя  за Учителем. На внешнем плане Ринпоче  просто  ел, а мы сидели рядом и наблюдали за ним. Но внутренне с каждым происходила  серьезная  работа.
-А вы все поели? – вдруг  спросил он.
-Да, да!-  ответили мы хором. Он улыбнулся.
 
После окончания обеда  мы расселись на полу  поближе к  Ринпоче, и он стал рассказывать о своем отце. Некоторые задавали вопросы, а  когда встреча  закончилось, мне удалось спросить у него:
- Ринпоче, могу ли я закончить ретрит в Парпинге? Вы раньше сами  предлагали  поехать туда, а  сейчас  меня  как магнитом  туда  тянет! Мне снится  Гуру Ринпоче, который  зовет меня!
Он  сразу сказал:
-Да, вы можете ехать в Парпинг!

Я  обрадовалась. За время пока я перееду, спина и шея придут в норму,  и я смогу завершить ретрит. Так  что нужно было только решить, когда переехать. «Пещера Асура»  небольшой монастырь, расположенный  в скалах вокруг  пещеры  Гуру Ринпоче, который привлекал к себе многих последователей. Всего в  нем  постоянно проживало  7  монахов  и  4 монахини. Говорят, что сам Гуру Ринпоче вместе с  Еше Цогьял (его супруга - тоже великий практик) и двумя ближайшими  учениками, практиковал здесь   Ваджракилайю (одна из тантр  школы нигма). Хотя  на тот момент  я была в  «Пещере Асура» только один раз, но сама аура этого места, его вибрации, расположение, монахи, абсолютно все вызывало во мне полное  узнавание и внутреннюю радость. В какой-то момент  я просто трясла головой, чтобы понять в какой  я жизни, было ощущение, что я перенеслась в другое  пространство и время. С восхищением  я  думала, что здесь  в этой маленькой пещере  жил  и практиковал сам  Гуру Ринпоче, а  его ноги ступали по этой земле, поэтому  я  заранее  полюбила  его  всей душой.
 
 Меня ничего больше не держало в  «Наги Гомпа» и я была готова переехать хоть завтра, но будто  услышала, что  Ринпоче говорит мне:
- Завтра, я уезжаю  из Катманду на неделю, так  что ты придешь ко мне в монастырь  в субботу.
- Хорошо!- мысленно ответила  я.

 Оставалось только ждать, чтобы  приехать  вовремя. За время ожидания, я успела съездить в консульство и продлить визу на месяц. Никому из монахинь  в «Наги Гомпа»  я не говорила, что  собираюсь переезжать в  Парпинг.  А когда осталось два дня до отъезда  и у меня образовалось свободное время, я попросила у одной из монахинь проводить  меня в ритритный домик, который  находился  на небольшом расстоянии  от монастыря в лесу, чтобы посмотреть, как выглядит место длительного  3  летнего  затворничества. Она согласилась,  и мы  отправились  сквозь заросли леса по небольшой  тропинке.

3  месяца практики в монастыре, я  покидала  свою комнату  второй раз  и  наслаждалась красотой природы, запахами и звуками. Небольшой  домик, окруженный цементным  забором  выше человеческого роста  с  вертикально воткнутыми  в него  кусками стекла для нежеланных  гостей, казался заброшенным. Несколько  ступенек  вверх и  место для костра, на котором  когда-то готовили пищу. Рядом  вход в комнату, в которой  было  темно  и холодно. Несколько циновок на полу и небольшая полочка для алтаря, затянутая паутиной и покрытая  пылью.
 
- Если все расчистить и убрать паутины с огромными пауками, красиво расставить подношения и развесить танки, то в общем,  даже очень хорошее место для практики,- подумала  я  и  спросила у монахини:
- А здесь  сейчас проводят ритриты?
- Нет! Раньше, когда в монастыре жил Ургьен Ринпоче, здесь было безопасно, но сейчас, поскольку некоторые  непальцы стали  очень агрессивны, они могут  внезапно  напасть и причинить вред. Вот как  сейчас  во время Друбчена, они  сильно  напугали  людей!  Поэтому, ритриты здесь больше  не проводят.

 Я подумала, что мне  очень  повезло, что  только за  2 дня до ограбления  я переехала  в  другой  дом. А если бы в нем осталась, то не смогла бы пережить  встречу  с грабителями, а потом  заканчивать ритрит. 
Когда мы вернулись  в монастырь, то я обнаружила, что  ключ  от моей комнаты, который  я брала с собой, таинственным образом исчез из моего кармана. Все эти три месяца, когда я выходила за едой на кухню, я не закрывала на ключ свою комнату  и вот сейчас, когда закрыла в первый раз, он исчез. Как такое могло случиться?  Возможно, я потеряла его по дороге  или он выпал из кармана в  ритритном  домике.

Я  решила попытаться найти его, потому  что видела в  потере ключа  некий  знак. Для этого  мне нужно было вернуться  в ритритный домик. Монахиня  отказалась  идти туда второй раз, и я рискнула отправиться  одна, надеясь, что не заблужусь в лесу. Ноги сами привели меня  к домику, и когда я подошла к нему вплотную, то услышала  какие-то звуки, раздававшиеся оттуда.

Я  бесстрашно открыла  входную дверь и увидела  чью-то тень, скользнувшую по ступенькам. Но это не была тень человека, и  я поняла, что домик охраняется  защитниками дхармы.
- Извините, я  ненадолго, только поискать  ключ! Возможно, я его здесь забыла часом раньше, - громко проговорила я.
Мне разрешили войти. Я обыскала все вокруг  и даже заглянула под циновки, но ключа нигде не было.
- Ничего не поделаешь, я дам им денег  на новый замок, - решила я и отправилась назад.

Я тогда думала, что потеря ключа - нехороший знак. Но ключ потерялся, и теперь проблема была  в закрытой двери в мою комнату. Мне, конечно, открыли ее запасным ключом. Но,  несмотря на то, что я приняла правильное решение  уехать из монастыря на следующий же день, ибо чувствовала,  что сделала здесь все  что могла и моя карма пребывания  в монастыре  завершилась, я все же забеспокоилась.
С одной стороны  настало время для отъезда, поэтому  комната оказалась  закрыта. С другой стороны, нужно быть очень внимательной, чтобы  случайно не совершить неправильное действие, типа  потери ключа.
- Сниму  в  Катманду  номер в гостинице и немного отдохну, - решила я.
Утром следующего  дня  я  расплатилась  за  жилье и за замок, распрощалась с монахинями и, быстро собрав  вещи, отправилась в  Катманду.
 
Пока я искала в Катманду дешевую гостиницу, то случайно встретила  монахиню  З. Мы поздоровались, и  так как она жила рядом с монастырем  Чоки Нима Ринпоче и знала  о его приездах и отъездах, спросила  у нее,  не  приехал  ли  Учитель.
 - Зайди к нему завтра в монастырь и узнай об этом сама!

Я  подумала: "Может  быть, я ошибаюсь, что должна придти в монастырь  именно в субботу. Завтра  пятница  и вполне возможно, что Учитель  вообще никуда не уезжал и находится в своем монастыре. Правда пойду завтра, и проверю". Я оставила свои вещи в гостинице и, выйдя на улицу за едой, опять встретила  З. На этот раз она с «деревянным» лицом, словно тень, проплыла  мимо. И тогда  я  интуитивно почувствовала что-то неладное.
- О, эта встреча совсем  не к добру!
 
На  следующий  день  я зашла в магазин и купила  подношения  для Ринпоче, как и положено в тибетской традиции.  Поднимаясь  по ступенькам   к  его  приемной комнате,  я не обратила внимания на то, что вокруг  никого не было, когда Ринпоче в  монастыре  всегда очень много народа. Как всегда  открыв дверь холла, из которого можно  попасть в приемную Чоки Нима, я вошла внутрь, но никого из учеников  там не увидела. Тогда я крикнула: 
-Эй!  Хэлло!  Есть  здесь кто-нибудь?

 Я надеялась, что монахи, которые постоянно  охраняли  Ринпоче и  всегда присутствовали  при нем, услышат меня и подадут знаки. Вдруг, совершенно внезапно, неимоверно огромная собака, тибетская  черная овчарка,  с длиннющей шерстью и с ужасающим гневным оскалом  выскочила из-за угла  и набросилась на меня.  Она подняла  передние лапы  и, поставив  их на мои плечи, со злостью стала хватать  зубами  за все, что ей  попадалось на моем  теле. Я громко заорала  от боли и ужаса. Мне казалось, что меня  прямо сейчас  и на этом  же месте  разорвут  на части.  Было абсолютно невозможно  справиться с таким  гигантским  животным. И я орала и орала, и это единственное, что я  могла  тогда сделать. И орала  я таким  тонким  голосом, что  казалось, если бы здесь были стеклянные вазы или сосуды, то они бы вмиг лопнули. 

Тут  боковым зрением  я увидела вторую, такого же размера овчарку, которая внезапно появилась в уже замутненном сознании. Это определенно был конец!  Вдвоем, в один миг, они бы разорвали меня на  куски. Однако вместе с собакой появился  знакомый монах, который  обычно охранял Ламу. Он  быстро  отдал команду собакам и, стащив одну из них с моего ослабшего тела, тут же исчез внутри помещения,  уводя за собой собак. У  меня оказалась  открытая рана на груди, разорвана рука на уровне плеча, кроме того, я была в шоке, и меня качало из стороны в сторону.               
- Ну как вы?- спросила  уборщица, когда я с трудом спустилась по лестнице вниз. Я вытаращила глаза.
 - Я? Хорошо, - с трудом удерживая себя в вертикальном положении, ответила  я.
Из  соседнего помещения вышла  пара  подросткового  возраста монахов, они  с любопытством посмотрели  на меня. Никто не предложил никакой помощи. Казалось, что ничего особенного не произошло. А я была в ужасе! В чужой стране получить укусы собаки и открытую  рваную рану на груди, да к тому же оказаться один на один со своей проблемой  не зная, где  находится госпиталь, было ужасно обидно!
Когда в полуобморочном состоянии  я добрела  до гостиницы, шок все еще не оставлял  меня. Я  с трудом  сбросила  покрывало  с кровати  на пол  и легла, приняв  шавасану*.

В моем уме возник образ Чоки Нима и  сказал:
- Ведь  я  же сказал тебе придти в субботу, а сегодня, какой день?
- А сегодня пятница.
- Ну вот, пятница, зачем же ты пришла в пятницу?
- Мне З. так посоветовала!
- Боже мой, какая я глупая, ведь меня  ясно предупреждали  о внимательности, когда  я  потеряла ключ  от  замка. Однако я сама виновата в случившемся.  Я должна была слушать  Учителя, а не З.!

Я  полежала  так некоторое время, превозмогая боль, и немного пришла в себя. Монашеская накидка  была порвана  клыками  собаки, нужно было  покупать новую, а денег  оставалось  ровно «впритык». Немного погодя  я все же собралась  обратиться за помощью  к доктору.  С  трудом поднявшись на ноги, я вышла на улицу и, пройдя несколько шагов от гостиницы, увидела вывеску с названием «Медицинский центр». Когда  я  вошла внутрь, то стало ясно, что это был тибетский центр, потому  что  сразу подошел  монах  и, узнав, что со мной произошло, сделал все необходимое, чтобы инфекция не могла  распространиться, а потом наложил  на рану повязку. Тибетский доктор дал  лекарств  на несколько дней и велел приходить ежедневно на перевязки.
- Болит? - спросил он сочувственно.
 - Да, очень  больно!

На следующий день была  долгожданная суббота,  и я отправилась к  Учителю. Я уже не взяла ничего из вчерашних подношений, только хадак. У него было очень много народа, в основном, европейцы. Когда очередь  дошла до меня, он спросил, как у меня  дела. Я ответила, что хорошо. Тогда он внимательно  посмотрел  на меня и обратился  к своему  помощнику  монаху, который вчера отогнал  от меня собак, чтобы  тот  принес  что-то. Какая-то коробочка  оказалась  в руках  Чоки Нима, и когда он  открыл ее, я увидела  небольшие  черные  кусочки  чего-то, похожего  на смолу. Он выбрал самый большой и протянул мне.
- На, прими это!
- Прямо сейчас? 
 - Можешь  прямо сейчас!

Определённо, он знал, что со мной произошло вчера. Я положила кусочек  в рот и проглотив  его  больше  вообще не чувствовала никакой боли, она  мгновенно исчезла. Потом  я  спросила у Ринпоче:
- Мне осталось только 10 000 простираний  и завтра я еду в Парпинг завершить практику Нендро,  что мне делать после этого?
Он опять  посмотрел на меня  очень внимательно и будто радуясь, сказал:
- Сначала, закончи  Нендро, а потом  поговорим.
- Хорошо, как только закончу практику  сразу приеду к вам!
Он качнул головой в знак одобрения. Я попросила его помощника позвонить  в «Пещеру  Асура»  и забронировать  комнату.  Он тут же позвонил  в монастырь и договорился. Утром  я выехала в Парпинг.