Украденное Рождество

                Не горюй, сердце моё, я покорился судьбе,
                Не удержать мне её, не отобрать у небес,
                Синюю птицу сегодня я отпущу на волю.

                Притомился ангел мой в небесах летая,
                Ночью погрустил со мной, а к утру растаял.
                Сказки краткая глава, ночь накануне Рождества.
                К.Ш. Меладзе

   Они давно обещали друг другу новую встречу. И в этот раз все складывалось как
нельзя лучше. Его друг архитектор, уезжая с семьей к родителям жены, оставил ему ключи от своего загородного особняка. Дома удалось наврать что-то про поездку к киевскому издателю.
   И вот он ехал, чтобы приготовить дом к встрече. Он глядел на свое отражение в окне
автобуса, на кружащийся снег, на огни предпраздничного города, светящиеся гирлянды, проезжающие и тонущие в пыльной занавеске автобусного окна встречные машины. Внутри все холодело, сердце замирало в предвкушении встречи, которой он так долго ждал.
   Дом был большой, двухэтажный, с мезонином, украшенный светящимися гирляндами.
   Он отворил калитку и по знакомой дорожке прошагал к дверям, открыл их и вошел вовнутрь. Включил свет. В доме было холодно и одиноко. Он поставил на тумбочку припасы, повесил на оленьи рога, служившие вешалкой, шляпу, пальто и прошел в светлую гостиную, служившую иногда столовой для тихих семейных застолий. В углу ее красовалась огромная ель, наряженная дочерью его приятеля.
   Вспоминая его советы, он включил отопление, зажег свет в коридорах, разложил кульки с продуктами и принялся растапливать камин.
   Постепенно дом стал наполняться теплом и оживать. Стол был сервирован для скромного ужина. Графины, бокалы, шары и гирлянды на елке сверкали и переливались на свету, в камине тихо потрескивали дрова. Он взглянул на часы: до прихода ее поезда оставалось еще два часа. Чтобы убить время он присел в кресло-качалку, стоявшее у камина, достал табак, набил трубку и закурил. Душистый дым щекотал ноздри, он жадно затягивался и глядел сквозь дым на огонь в камине.
   …Многое вспомнилось ему. Вспомнил он вечер их знакомства в ресторане пансионата и звездную ночь потом, поездку на дикий пляж и комнатку в старом доме, которую они сняли на ночь, опоздав на автобус, холодный день, когда они пили вино на пляжном топчане, безлюдный тогда пляж пансионата, их расставание на вокзале и бессонную ночь в вагоне, осенний день, когда он впервые позвонил ей, их встречи потом – редкие, страстные, встречи, которые удавалось вырвать у судьбы…
   Он посмотрел на часы: время тянулось предательски долго. В волнении и воспоминаниях он провел еще час.
   Наконец можно было ехать на вокзал.

                ***

   Ее поезд приходил в половине двенадцатого. По пути он купил большой букет белых роз.
   Он нетерпеливо прогуливался по перрону. На вокзальных часах было уже без четверти двенадцать: минский поезд задерживался. Шел снег. Он падал мелкими снежинками и кружился в свете фонарей перрона.
   Спустя еще четверть часа бодрый голос диспетчера объявил, что поезд приходит на первую платформу, а затем показался и локомотив. Простучали колесами вагоны, и поезд остановился.
   Он издалека увидел ее фигуру в светлом пальто и скорыми шагами пошел навстречу.
   - Привет…
   Он порывисто обнял ее, стал жадно целовать любимое лицо – губы, глаза, щеки…
   - Андрей…
   - Танечка… Танечка… милая…
   - Ну, что ты … люди же…
   - Пойдем. Экипаж ждет. Я уже было стал тревожиться: поезд все не шел.
   - Ну, встретились?, - сказал таксист, куривший у машины.
   - Слава Богу!
   Они удобно уселись и поехали по ночному городу. А снег все падал и кружился.
   - А куда мы едем? Ты ничего не сказал в письме.
   - Это сюрприз…
   Он рассчитался с водителем и отпустил машину.
   - Ну что ж? Прошу в наши владения.
   - Красота какая… Какая иллюминация… А чей это дом?, - спросила она в передней.
   - Это дом одного моего знакомого архитектора. У него жена полячка: вот они и справляют в семье Рождество по двум обрядам – по западному и по восточному. Они как раз уехали к родителям его жены. Он замечательный человек, очень чуткий и не мог остаться равнодушным к судьбе двух любящих сердец. Так что на несколько дней дом в нашем распоряжении , - сказал он, помогая ей раздеться и развешивая вещи.
   - Вступай в права хозяйки.
   - Боже, какая уютная гостиная! Прямо как в сказке! Какая елка! Ты наряжал?
   - Нет, что ты, это до меня. Хозяйская дочь наряжала. Ну, а стол – это уже плод моих художественных усилий, - он улыбнулся с нескрываемой гордостью и радостью. - Я рад, что тебе нравится.
   - Да, я в восторге.
   - Ну, тогда прошу к столу. Сегодня Бог послал копченую лососину, паштет из гусиной печени, несколько сыров, орехи, сухофрукты, рислинг, сотерн и старый порто. Так что прошу по-домашнему, Танечка, - он засмеялся.
   - Я не ошибся в меню?
   - Ты все помнишь…
   - Конечно. Как и ты, надеюсь. Я налью тебе вина?
   - Да, немного…
   - Ну, что же? С приездом!, - они чокнулись бокалами.
   - Приступим, моя золотая. Я, признаться, проголодался с мороза. Подай-ка мне, пожалуйста, паштет…

                ***

Они сидели в креслах у камина и пили вино из больших бокалов.
   - Ты знаешь, мне до сих пор не верится, что мы снова вместе… Вагон, телеграфные столбы за окном, деревья, реки, мосты… Перрон, ты с цветами… ночной город… ужин вдвоем, эта комната, елка у нас за спиной, камин… Мне кажется, что я вращаюсь в каком-то калейдоскопе.
   - Это вино пьянит.
   - И вино тоже… Но все же мне не верится… Я столько ждала этой встречи – и вот мы, как дома…
   - Почему «как»? Мы – дома. По крайней мере на эти несколько дней забудем о прочих подробностях, - он придвинул бокал к ее бокалу и раздался тонкий звон.
   - За нас, за нашу встречу, за нашу любовь.
   Они выпили и она вдруг заулыбалась.
   - Чему ты?, - он поправил угли кочергой.
   - Я представила, как ты готовился к встрече, как расставлял все, как потом поглядывал на часы…
   - Ты все знаешь…
   - Конечно…
   - Я очень ждал тебя. Знаешь, все это время, что мы не виделись, я мысленно разговаривал с тобою, делился с тобою своими мыслями, переживаниями, событиями дня…
   - Я тоже много думала о тебе. Мне кажется, я чувствовала, когда ты думал обо мне. Тогда сердце стучит как будто тише, но отчетливей как-то, что ли…И дыхание становится медленней.
   - Да… Наверное, это страшно, когда человеку некому писать это бесконечное неписанное письмо…  Я временами думаю, что было бы, если бы я не подошел к тебе тогда в ресторане?.. И жутко становится.
   - Я тоже об этом думала…

                ***

   Когда они проснулись, сладко потягиваясь в постели, было уже больше одиннадцати. Стоял ясный морозный день, яркое солнце светило в окно их спальни.
   - Доброе утро, милый, - услышал он ее голос и ощутил касание ее губ на своей щеке.
   - Доброе утро…
   - Я так сладко спала, - сказала она, снова целуя его.
   - Я тоже. Даже не хочется вставать…
   Но он встал и начал одеваться.
   - Пойду умоюсь – и в булочную. А ты еще полежи. Сегодня кофе готовлю я, - он поцеловал ее в плечико и вышел из спальни.
   Спустя полчаса они уже пили горячий вкусный кофе с булочками, смеялись, вспоминали прежние встречи, делились новостями…
   За приятными домашними хлопотами, шутками, веселием и любовью прошел день. Наступил канун Рождества. Накрыт был праздничный стол. Они наполнили бокалы бургундским и ждали первой звезды, сидя на подоконнике.
   - Вот, смотри: звезда! Загадывай желание.
   - Я свое давно загадал, милая. Еще тогда, на крыше пансионата.
   Она прильнула к нему:
   - Я тоже... А ничего, что Рождество католическое, а мы православные?
   - Ничего… Мне хочется думать, что Господь нас услышит, независимо от времени просьбы, календаря и вероисповедания.
   - Да, любимый…
    Они чокнулись бокалами и поцеловались…
    А потом была ночь любви, и снова утро и еще день и вечер…

                ***

   …Настала последняя ночь. Она лежала у него на груди, а он перебирал рукою ее волосы, вдыхал их аромат.
   - Знаешь, - сказал он вдруг задумчиво, - а я в детстве мечтал о любви к русалке.
   - К русалке?
   - Ну да. Мечтал приходить к ней к берегу реки или моря, где мы могли бы видеться, но так, чтобы мы не могли быть вместе постоянно, всегда и страдали от этой любви… Чтобы очень страдать и писать об этом. Смешно, правда?
   - Ты был таким романтиком в детстве?
   - Да, наверное… А теперь у меня есть ты, моя златокудрая русалка…
   - Миленький мой, - он почувствовал, что ее глаза стали влажными.
   - Ну, что ты, что ты, голубушка моя… Все будет хорошо…

                ***

   Когда он проснулся, она еще безмятежно спала, свернувшись калачиком у его плеча. Он мягко освободился от ее руки, встал и начал одеваться.
   Ее поезд уходил после обеда, у них оставалось еще полдня.
   Он растопил камин, нашел свою трубку, набил ее, сел в кресло и закурил…


               
                г. Симферополь,
               
                12 января 2019 г.