Моя первая зарплата

После школы я удачно поступила в ВУЗ на факультет рекламы с вечерней формой обучения. Осознав свою взрослость я принялась, как и подобает взрослым, устраиваться на работу. Первая существенная помощь в этом вопросе была оказана моим старшим братом, который возрасту уже давно годился мне в дяди. В те годы он был единственным для меня авторитетом. Я любила его за ум, уважала за правильную взрослую жизнь, которую он вел.

Брат уговорил своего шефа взять меня на работу секретаршей в маленькую конторку, которая торговала компьютерами и офисной техникой. Работа секретаршей мне казалась унизительной. Благодаря кино, я была осведомлена об основной функции офисных фей, и это было выше моего врожденного достоинства. Ведь я с детства готовилась к серьезной и важной работе.  Ожидания брата были определенными. Он пообещал шефу, что обучит меня простой работе в офисе, и я стану надежным помощником в работе маленького офиса.

Мой настрой и его старания в моей дрессировке встретились лоб в лоб. К моему скептическому отношению к профессии добавлялся панический страх, в ответ на его зловещее усердие. Каждый маленький промах вызывал в нем негодование и психоз, а во мне страх, ступор и оглушительный шум в ушах. Испепеляя меня взглядом, он в отчаянии продолжал свои попытки меня обучить компьютерной грамотности, я продолжала хлопать длиннющими ресницами и тыкать в клавиши не  впопад.
Мы выдержали так неделю. Брат сдался первым. Однажды вечером он  поговорил с мамой. На следующий день я не вышла на работу, и мы больше никогда не возвращались к этой теме.

К счастью, больше не нашлось родственников и знакомых, которые смогли бы помочь бывшей школьнице найти серьезную работу, и я, преисполненная светлых ожиданий, отправилась на биржу труда. Справедливости ради, надо заметить, что  дрожа зайчонком во время занятий с братом, я все же усвоила основные функции в компьютере. Теперь я, со знанием дела, внесла в компьютерный файл под названием Резюме, огромным шрифтом свой послужной список: средняя школа № 29, аттестат с отличием, участие в олимпиадах по русскому языку  и химии.
 
Изучив резюме, сотрудница биржи труда заинтересовалась только моим намерением работать в сфере туризма. Посчитав, что этого достаточно, она написала на клочке бумаги адрес и название фирмы, которая как раз искала себе специалиста в сфере туризма. Царапая ручкой название улицы, она взяла с меня обещание, что 30% с первой зарплаты я отдам в пользу биржи труда. Меня напугал такой подход, и потом я долго думала об этом. Но клочок все же взяла.

Первым и, без сомнения на тот период жизни, одним из важнейших плюсов фирмы была его географическая близость к моему дому. Старое, двухэтажное , деревянное здание, с аккуратно обкусанными временем деревянными ступеньками, бессмысленно высокими потолками с плохим освещением и застоялым запахом бумаг. От здания отгородились  ветхими заборами и пышными кронами яблонь частные домики, маленький четырехэтажный жилой дом с небольшим количеством окошек и шашлычная с клеёнчатыми столиками. Чуть дальше было трамвайное ДЕПО  и заброшенное здание типографии.

Скрипнув дверью с огромной металлической ручкой я вошла в темный коридор. Ничего не было видно. Я прислушалась. Тишина.  В конце коридора было окно. Приближаясь к нему, я стала различать в стенах двери. Я стукнула в одну дверь, в другую. Они были заперты. Остальные тоже, кроме последней. На ней был прилеплен листочек, на котором ручкой было наспех написано название фирмы. Ровно то же самое, что и на моем клочке. Сердце заколотилось, глаза заблестели, по телу пробежала дрожь. Немного помедлив, я постучалась и открыла дверь.

Комната была обставлена желтой лакированной старой мебелью. Небольшой и толстый шкаф стоял в центре стены. В окно заглядывала яблоня.У стены стоял стол с компьютером. За столом сидела девушка очень яркой наружности, явно старше меня, с накрашенными губами и четко обведенными карандашом бровями. Она выглядела явно эффектнее меня, взгляд был уверенным, немного наглый, глубокие мысли не часто проблескивали в больших красивых глазах. Я застала ее за делом, она очень быстро клацала длинными розовыми ногтями по клавиатуре. Скорость ее печатания и длина ногтей усилила мою ничтожность по сравнению с ней. Неуверенность во мне росла, глаза потускнели, плечи округлились.
 
Я тихо представилась и рассказала о цели своего визита.Она объявила, что ей необходимо согласовать мой визит с директором. Преисполненная важностью момента, она быстро встала со своего места, показав остальную выдающуюся часть своего тела. Красивые пышные формы созревшей молодой женщины. Уверенно выстукивая высокими каблуками по старому дощатому полу марш секретарши, она приблизилась к двери, которая вела во внутреннюю комнату этого мини офиса.

Комната директора была совершенно пуста. Стояло только два стола, той же масти, что и в первой комнате. На столах ничего существенного не наблюдалось. Не было даже бумаг.  Стояли старые телефонные аппараты и большие чайные бокалы. Директоров было два. Один был толстый с пухлой улыбкой бывшего троечника. Второй был совсем худым. Одежда неприятно подчеркивала его худобу. У него был восхищенный взгляд романтика и от этого, его становилось совершенно жаль. Оба были совсем молодыми до 30 лет, хотя толстый из-за своих внушительных форм казался старше и по годам и по чину.

Один из них представился исполнительным директором этой компании, другой - коммерческим. Вопреки сложившемуся мнению в моём школьном мозгу, в тот день я узнала, что компании бывают совсем маленькими, состоящими из двух директоров и красивой секретарши. Эта маленькая компания занималась интур.охотой. Они были специалистами в области охоты на диких животных в нашей стране и продавали свои услуги иностранным охотникам.

Они взглянули в резюме. Моя фамилия была хорошо известна защитникам природы и животного мира, а так же охотникам и браконьерам. Мой дед был ученым зоологом и писателем-натуралистом. Мой отец по его стопам также связал свою жизнь с природоохранной деятельностью, даже мой старший брат успел наследить добром в этой области. Поэтому собеседование со мной быстро переросло в расспросы о жизни и работе моих родственников по мужской линии. Вопросы были разные. Молодые разнокалиберные директора слушали мои детские наблюдения с интересом.  Все люди, которые планировали в жизни охранять природу, изучать ее или быть охотниками прошли через образовательные книги деда и считали его гуру. Поэтому сейчас в их взгляде угадывался детский восторг от соприкосновения с легендой.
 
Посчитав мой случайный визит в их офис за удачное предзнаменование, я была принята на работу в тот же день. Мои обязанности были мне практически не ясны. Зарплата была мала, хотя и щедро сдобрена обещаниями процентного вознаграждения от доходов. С отеческой заботой директора похвалили меня за то, что я знала английский язык, хотя уровень знания проверять не стали. На общем фоне эйфории вызванной моим появлением в офисе, я тоже была счастлива и об условиях трудового соглашения не задумывалась.

Отец, узнав о моём назначении на должность менеджера по туризму в компании «Х», был сдержан. Его работа была, что называется, настоящей мужской работой. Он занимался охраной природы. А это значит, что она была связана с романтикой путешествий, с  настоящими погонями за нарушителями, оружием и риском для жизни. За долгие годы работы солнце и ветер сделали его кожу коричневой и морщинистой, характер стал твердым и решительным, длинные командировки истощили его охоту к долгим разговорам. Слушая мой эмоциональный рассказ о своей первой победе на жизненном пути, отец сразу смекнул комбинацию карт, которая оказалась на руках у молодых коммерсантов. Дочь Директора Алматинского заказника оказалась сотрудником охотничьей коммерческой фирмы.  На одобрение меня он потратил два - три слова. И задумчиво удалился в свой кабинет, записав фамилии моих руководителей.

Началась моя  первая трудовая деятельность. С каждым днем старый деревянный офис мне нравился все больше. Я с огромным удовольствием бегала из дома на работу и обратно мимо зреющих яблок. Мне был выделен желтый лакированный стол, старый деревянный стул с лоскутиком бывшей красной обивки, державшейся на трех торчащих гвоздях. Телефон и компьютер мы делили с секретаршей поровну.

Олеся. Так ее звали. У нее оказался грубый прокуренный голос. Некоторые слова она говорила на деревенский манер, часто вставляла в речь мат. У нее был уже достаточный стаж секретаря, но в этой компании она работала всего три дня. К моему удивлению, она была всего на 2 года старше меня. Однако, казалось, что между нами простирался океан ее опыта. Она считала себя экспертом во многих областях жизни. Лучше всего она разбиралась во взаимоотношениях с мужчинами. У меня не было ни одной причины сомневаться в этом, потому что все озвученные  ею факты, были подтверждены житейским опытом. Мы быстро подружились с Олесей. Она нашла во мне неискушенного слушателя, а у меня не было другого выбора.

В мои обязанности входило все то, что не входило в обязанности Олеси. Я по поручению звонила куда-то, о чем-то договаривалась, бегала в другие организации за охотничьими разрешениями. Но главным моим делом было – это  составление грандиозных планов совместно с директорами. Они вызывали меня к себе в кабинет, с важным видом молодые директора наперебой произносили воодушевляющие речи, и мы приступали к планированию. Каждый день мы планировали разное. Разрабатывали туристские направления, развитие бизнеса, сотрудничество, открытие филиалов, сотрудничество с мировыми охотничьими организациями. Это вдохновляло и расширяло горизонты. Каждый вечер я, переполненная чувствами,  все пересказывала отцу. Он невозмутимо выслушивал все без единого комментария. По требованию он выдавал дозированные советы. Мне казалось, что лед, образовавшийся между мной и отцом с тех пор, как я вошла в подростковый возраст, начал таять. У нас появилась общая тема. Она сблизила нас. Отец интересовался моими делами. Я считала свою работу важной, а свой вклад в общее дело грандиозным, я шла по стопам отца.

Прошло уже несколько недель. Я аккуратно записывала и переносила в компьютер все планы, о которых говорили директора. Мне было интересно. Меня уважали и даже любили на работе руководители, я много узнавала о мужчинах от Олеси, я знакомилась с новыми людьми и училась работать. Работа была насыщенной, как мне казалось. Однако,не было клиентов. Этим вопросом занимались директора. Они редко выходили из офиса и, казалось, что больше времени они уделяют планированию и чаепитию. Однако,  они уверяли, что клиенты скоро будут.

Время пробежало быстро. Наступил день зарплаты. В приподнятом настроении я отправилась на работу. Весь день я с трепетом ожидания влетала в кабинет директоров по первому зову. Получая новое задание вместо зарплаты, я не отчаивалась, и выполняла его с еще большим энтузиазмом. К вечеру надежда разгорелась еще больше. Верно, зарплату получают только вечером, думала я. Мы с Олесей возбужденным шепотом обсуждали предстоящие траты. Я объяснила ей, что обязательно куплю торт и колбасу с сыром в честь первой зарплаты. А еще, скорее всего, куплю маме новые тапочки и может быть что-то папе в подарок. Но больше всего мне хотелось купить себе настоящие французские духи. Я видела их в магазине в маленьком флакончике 5 мл. Цена за маленький флакончик как раз подходила под размер моей зарплаты.

В 6 часов директора вышли из своего кабинета, попрощались и уехали по домам.
На следующий день, я делала вид, что ничего не происходит, но тайком заглядывала в глаза то одному, то другому директору, в надежде наткнуться на их вопрос, завязать разговор и тактично перейти к вопросу о зарплате. Но жизнь текла мимо меня. Впервые за это время я усомнилась в том, что директора хорошие люди. Словно угадав мои мысли, Олеся завела разговор. Прежде никогда мы не обсуждали директоров, потому что они казались совершенно замечательными, добрыми руководителями. Но именно сейчас стали более заметными их грубоватая манера общаться по телефону, плоскостопие у толстяка стало невыносимым, а заношенная синтетическая майка худого бросалась в глаза. Чем дальше мы делились своими наблюдениями, тем очевиднее становилось, что директора - люди плохие.
Всю неделю толстяк и худой  занимались генерацией все новых и новых планов, закрывались с друзьями на совещания и пили чай. Я стала меньше улыбаться им в ответ, в моем взгляде больше не было восхищения,  праздные разговоры я перестала поддерживать, ответы стали односложными без эмоций.  Мысль о неполученной зарплате плотно сидела в моей голове и горько страдала.

Через несколько дней рано утром, пока директора не явились в офис, Олеся сообщила мне, что вчера она набралась решимости и поставила вопрос ребром относительно зарплаты. Толстяк притих, слащавая улыбка застыла на лице.  Худой выдержал паузу и подхватил разговора, будто он его и начал. Рассказал о том, что денег у них пока нет, потому что все  доходы вложены в дело. Но скоро, очень скоро будет иностранный клиент. Зарплата будет выплачена сразу после получения аванса.
Иностранный клиент! Мне обещали, что я буду переводчиком при иностранцах. Эта новость мне нравилась гораздо больше, чем обещание зарплаты. Меня захлестнуло волнение. Я погрузилась в растрепанный школьный словарь, выписывая специфические слова и составляя заготовки экскурсионных фраз.  Серьезность проекта вернула имидж директорам. Мы больше не стали с Олесей перемывать им кости, застыв в ожидании клиента.

Прошло еще несколько недель. Каждое утро я просила у отца деньги на скромный обед и бежала на работу. В офисе началась подготовка к охотничьей экспедиции. По три раза в день я бегала в контору за разрешениями. В наш офис часто приезжали большие крепкие мужчины в камуфляжных костюмах и больших военных ботинках.  На входе они хитро улыбались Олесе, отпускали пару фраз в ее адрес. В мою сторону чаще все смотрели в поисках ручки или телефонного аппарата.  Суета усиливалась, юбки у Олеси становились все короче, по вечерам совещания директоров затягивались допоздна, намерения закреплялись рюмкой водки. Каждый раз, заходя в кабинет директоров, мое сердце замирало в ожидании команды собирать вещи в экспедицию. Приказа не поступало, но ни тени сомнения это не вызывало. Я выяснила, что директора не знают английского языка, поэтому без меня им не обойтись. Я чувствовала себя важным человеком и заранее  собрала походный рюкзак.
Однажды утром директора не пришли на работу. Олеся опаздывала. До обеда я просидела в офисе одна без дела. Когда она явилась на работу, выяснилось, что экспедиция с иностранцем выдвинулась вчера ночью. Она продлится несколько дней. И пока нет директоров, Олеся предложила ходить на работу по очереди через день.  Вскоре она опять ушла с работы по делам. А я часа два сидела на своем истрепанном событиями стуле, упершись локтями в желтый лакированный стол, уставившись в одну точку, изредка тяжело вздыхая. Мои ожидания были обмануты.  Не было больше сомнений в том, что я для них просто девочка на побегушках.  Теперь было очевидно, что Олеся была более важным сотрудником в офисе, чем я. Я не делала важных дел, от меня ничего не зависело, я была просто школьницей. Мне было стыдно перед отцом за все озвученные мной планы.

Через неделю директора вернулись. Довольные и свежие. Тридцатилетние мальчишки рассказывали о том, как проходила охота, какими были трофеи, вспоминали шутки и смеялись над иностранцем, который мало что понимал из того, что они ему говорили. Все было очень интересно, по настоящему, по-мужски. Я представляла все очень ярко. Следила за их словами и поживала поездку вместе с ними. Только меня не хватало в этом рассказе.

Олесе не были интересны рассказы. После того, как страстные рассказы об охоте были пересказаны на третий раз, она поведала мне свой план. Умная и опытная она знала, что директора уже получили оплату за охоту и пока у них в кармане есть деньги. Пока. Но она знала, что деньги долго в кармане не задерживаются. И поэтому она предложила мне действовать решительно, сегодня же вечером. Нужно требовать заслуженную зарплату.

Я испугалась. Я уже не доверяла директорам и боялась их реакции. С другой стороны у моего парня на завтра намечался день рождения. Я уже давно выбрала подарок для него. И все это время боялась подойти к отцу и попросить большую сумму денег на покупку. Зарплата была бы сейчас как нельзя кстати. Я согласилась, и мы условились начать свою операцию за полчаса до окончания рабочего дня.

В 5 часов вчера я сидела за своим желтым столом. Все тело было свинцовым. Единственный раз, когда я когда-либо отстаивала свои права до этого момента, был случай в 8 классе. Тогда учительница поставила всему классу двойки за поведение. И мы всем классом пошли к завучу.  Я стала вспоминать, как мы набились в кабинет завуча и молча смотрели на нее. Она ждала, вопрошающим взглядом осматривая каждого. Все проглотили языки, вся решимость и детский гнев остались на переменке. Когда взгляд ее остановился на мне, я помню, как свинцовые руки тянули меня к  центру земли, а в голове шумело. Но вдруг неведомая сила окатила меня с ног до головы горячей решительностью, и кто-то изнутри меня затараторил о справедливости и защите наших прав. Я вспоминала этот случай и пыталась найти в своем теле эту кнопку, что разливает по венам кипяток решительности. Она была мне нужна сейчас. Потому что с каждой минутой тело коченело, страх парализовал меня, дыхание звенело в центре головы.

В 17-30 мы переглянулись с Олесей. Она молча встала и решительно ринулась в сторону кабинета директоров. Я зашагала позади нее. Представ перед директорами мы, две девочки, с решительным видом стали на баррикады французской революции. Смелость Олеси придавала мне уверенность.  Нам нечего было терять. Она начала первой:
- Нам нужны наши деньги. Выдайте нам зарплату!
- Да! Это нечестно, -  пищала я
Директора начали что-то мямлить в ответ. Но Олеся рявкнула на них так резко, что я от неожиданности вздрогнула.
- Мы знаем, у вас есть деньги. Иностранец вам заплатил!
Толстый сделал несколько попыток выкрутится из ситуации, размазав улыбкой по лицу. Но Олеся стояла на своем. Я жалась к ней и поддакивала после каждой ее фразы.

Повисла пауза. Худой смотрел на Олесю насторожено. Она глубоко дышала, ее руки зависли в воздухе в боевой готовности. 
- Хорошо, - сломался Худой, - но мы не сможем выдать всю сумму, у нас нет так много сейчас.
- Давайте все, что есть, - хладнокровным тоном гангстера скомандовала секретарша.
Толстый с досадой стал чистить свой карман. Он вытащил две крупные купюры и положил на стол. – Вот, - он подвинул их обеими  руками навстречу мне и Олесе.
Мы взяли деньги и, под беззвучную музыку победного марша, гордо вышли из кабинета.
 
Банкнота грела ладошку, которая сжимала мое маленькое первое состояние. Улыбка счастья украшала мое детское лицо, глаза блестели победой, голос играл высокими нотами. Обняв Олесю, я схватила сумку и побежала на автобусную остановку, чтобы добраться до магазина и купить подарок. Денег хватило как раз впритык. Я посчитала это удачей.

В этот день я повзрослела. Мой парень был старше меня и уже хорошо зарабатывал. Он баловал меня подарками по случаю и без. И вот сегодня я впервые подарила ему серьезный дорогой подарок, купленный на заработанные деньги.  Вот так разом позади остались наивные детские поделки: самостоятельно связанный шарф или собственноручно  вышитый  мужской платок.

Вместе с шарфами и вышивкой ушла и моя собственная наивность. Я усвоила этот урок и запомнила на всю жизнь взгляд безумного романтика в заношенной майке, у которого в голове всегда есть вдохновляющий план, ни разу не воплощенный в реальность. Встречаясь с таким взглядом по жизни, я прекращаю с ним всякие дела без объяснения причин и лишних церемоний.