9. Слава первого дня

«Слава» первого «дня»
(Первый день Творения)

1:05 И нарёк Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день един.

Всему, что творит Бог, он подаёт и свою «славу»! Ибо Бог неотделим от своей «славы». Ведь Отец Мысль немыслим без Сына Слова, а Слово Бог неразлучно с Делом Духом. Единство Мысли, Слова и Дела и составляют вечную славу Бога.
Всё произошедшее «словом» и «светом» не может не иметь и своей «славы»!
Каждый «день» творения имеет свою «славу». Как и каждое «сознание», каждая ангельская сущность.
Мы, обычно, не задаёмся вопросом: - За что мы воздаём кому-либо или чему-либо славу? Это давно стало для нас частью имиджевой политики.
И совершенно напрасно!
Если мы обратим внимание на этот вопрос, то окажется, что истинная слава, а не политические игрища, воздаётся только за благое дело - как завершение и итог описанного нами триединства: «слова», «света» и «славы».
В чём особенность «славы» в сравнении со «словом» и «светом»?
Весь наш интерес к «славе» обусловлен и важен тем, что божественная «слава» не сверхъестественна! Она постижима для естества «сознания». В отличие от божественных «слова» и «света».
В чём «слава» первого дня творения обнаруживает себя «сознанию»?
Обо всём сверхъестественном, во второй главе, стоке 9-ой «Первого послания к Коринфянам», сказано апостолом Павлом, что оно: - «… не приходило на сердце человеку…» Лишь только когда сверхъестественное открылось Делом Духом, оно стало достоянием человеческого естества: - «… ибо Дух всё проницает, и глубины Божии», продолжает апостол в 10-ой строке.
А что же открылось человеческому естеству?
Ему открылось Воплощение и Вочеловечивание Слова. То, что описано в 14-ой строке, первой главы Евангелия от Иоанна, такими словами: - «Слово бысть плоть…»!
«Слово», носитель «света»! - Благодати, которая, как изначальная нравственность, открылась нашему «сознанию». «Слово» открывается нам через нравственность, как нечто изначальное, даже в нынешнем обыденном состоянии нашего «сознания». Это Слово о нравственности можно было не только услышать и увидеть, но и убедиться в его истинности и реальной правде. В том, что оно настоящее и действенное, ибо это Слово: - «… обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца».
***
И что же всё это означает для нас?
Суть божественной славы заключается в том, что Бог Слово, Делом Духа, привносит и соединяет своё сверхъестественное с естеством нашего «сознания». То сверхъестественное, что присуще только божеству, и то, что опознаётся нами как духовность: нравственность и любовь, становится доступным нашему «тварному» естеству. Любовь и нравственность становятся достоянием, но не собственностью нашего «сознания»!
Они по-прежнему сверхъестественны для нас!!
Но «нетварные лица» стремятся к общению с нами, с нашими «тварными лицами». Мы с вами, наши «Я», и удерживаемся то, в нашем материальном «сознании», усилиями божества. - Силой «слова» и «света». Божественная духовность: любовь и нравственность становятся доступными нам потому, что усилия «слова» и «света» продолжились «славою». Мы теперь можем быть участниками божественной славы. Можем ощутить нашей материальной чувственностью, с помощью нашего нематериального умозрения, ту радость и то счастье, которые приносит нам наше причастие этой духовности: любви и нравственности.
Сын Слово присоединяет человеческую «природу» к своей божественной «природе»! Но обе эти «природы», чуждые одна другой: «тварная» и «нетварная», не смешиваются друг с другом, а соприсутствуют друг другу.
Возможно, вы усомнитесь, задаваясь вопросом: - «Как это возможно?»
Соприсутствие иных «природ» друг другу возможно потому, что само наше «сознание» сотворено как среда и процесс общения. В нашем «сознании» происходит общение нашего «Я» и «образа» Бога. Этот «образ» удерживается в нашем «сознании». Удерживается усилиями божественных «слова» и «света». Речь идёт о нашем «лице»! Каждый из нас, как «лицо», беседует сам с собой, как с «природой». Наше «Я» представляет, на этой площадке общения, нас самих, как тварное бытие нашей «природы». А наше «лицо» - это представитель инобытия, тоже тварного бытия, но того, которое является - «образом» нетварного бытия.
Всё это происходит из-за той «свободы», которая принесена нам в «дар» Творцом нашего «сознания». Бог предлагает нам свой «образ», как образец для нашего подражания его любви. Для того, чтобы мы могли вести «духовную» и нравственную жизнь. И, если мы стремимся к этому уподоблению, то становимся причастниками божественной «славы», входим в неё и участвуем в ней. Тогда, наше «Я» причащается «образа» Бога в себе. Оно осуществляет в себе потенциальную возможность своего общения как тварного лица с «образом» нетварного лица, который присутствует в нём.
Следовательно, с самого своего сотворения, наше «сознание» несёт в самой своей «тварности» образ присутствия «нетварности» - «лицо». Несёт «инобытие» в своём «бытии», соприсутствие которых и делает возможным общение лиц. Наличие этого онтологического знака присутствия или соприсутствия двух способов тварного бытия: самого тварного бытия и «образа» нетварного бытия, делает возможным не только общение лиц: «тварного» и «нетварного».
Это соприсутствие «лица» своей «природе» называется воипостасированностью «природы». Воипостасированностью допускает не только одно соприсутствие. - Не только одной «природе», как одному собеседнику. И при этом в «сознании», которому соприсутствует «лицо», остаётся одно «Я», как и прежде. Лицо Сына собеседует и со своим божеством, и со своим человечеством, наподобие того, как каждый из нас собеседует сам с собой и с «образом» Бога в себе.
Мы можем проиллюстрировать всё сказанное следующими тезисами Максима Исповедника:
- Творец не просто сотворил мир и оставил его, бросил, забыл. Он зовёт его к себе через свет единства Слова и Дела;
- Он дарит человеку «свет» своего божества;
- Он желает соединиться с человеком в любви;
- Он хочет, чтобы человек нашёл в себе своего Творца и стал совершенен, как совершенен его небесный Отец;
И, чтобы исполнилось всё это:
- Бог Слово присоединяет к себе иную человеческую «природу», но не смешиваясь с ней, а завершая преобразование сверхъестественным «светом» той «тьмы», которая естественна для человеческой «природы».
Каков же алгоритм действия Бога Творца в первый день?
1. Произносится слово о свете - дух: любовь и нравственность привносятся в «мыслящую материю» - соединение «неба» и «земли».
2. Отделяется «свет» от «тьмы» - любовь и нравственность полагаются целью и смыслом, сверхзадачей «мыслящей материи», которых она призывается достичь.
3. Называется «свет» - «днём», а «тьма» - «ночью». И объединяются в единый «день». - Любовь и нравственность дарятся «мыслящей материи» без каких-либо предварительных условий, составляя саму суть и основание её «свободы». Обещается милость и неотступность от «мыслящей материи» благодатного света, каким бы образом она не распорядилась бы своей «свободой».
4. В первый же день творения, «тварность» навечно связывается с «нетварностью»! И всё это предопределяет и завершает (Предвечный Совет) всё творение Воплощением и Вочеловечиванием Слова - Бог Слово присоединяет к себе иную человеческую  «природу». В этом и состоит божественная слава! И мы становимся причастниками этой «славы», когда славим Бога, делами любви, которые и составляют славу ангелов и человеков.
***
Единство замысла всего Творения заключает в себе «слава» первого «дня»! Ибо «слава» всегда включает в себя конечный результат…
Это благовестие о такой любви Бога к миру, в которой Бог отдаёт всё из того, что Он имеет: - «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего единородного…   да спасётся Им мир!» - свидетельствует в 16 и17 стихах, третьей главы своего Евангелия Иоанн Богослов.
Совершенство: конец и завершение, этого благовестия утверждает, что Бог Слово - «бысть плоть», усвоил себе всего человека, человека до самого его конца! И полноту человеческой «природы», и полноту «тьмы» его страстей. - Страданий и скорбей, которые «тьма» сулила «сознанию». А они были возможной ценой его «свободы». Ибо «ночь» делала возможной потерю нашей «душой» общения со «светом». - Приводила к возможности «смерти», при вкушении «свободы».
О намерении Сына Слова идти до самого конца, в утверждении «славы» Отца, говорит апостол Павел, в 8-ом стихе, второй главы своего  «Послания к Филипийцам»: - «…смирил Себя, был послушным даже до смерти, и смерти же крестной».
Бог Слово до конца, до самого последнего и страшного обстоятельства богооставленности (смерти) присоединил к себе человека. И призывает и нас, следовать за Ним, до самого конца, по этому крестному пути. О том, что именно в этом состоит завершение «славы», нас убеждает его беседа на пути в Эммаус с Лукой и Клеопой, произошедшей уже после Его Воскресения и победы над смертью: - «Не так ли надлежало пострадать Христу и войти во славу свою?» - восклицает Сын Человеческий в 26-ом стихе, 24-ой главы Евангелия от Луки.
Крест Христов - это та божественная слава, которая до конца подвластна естеству «сознания». Даже в его нынешнем состоянии. И этим завершается первый день творения. В этом заключена слава первого дня творения. Именно от этого «дня» ведёт своё начало Жертва Христа Агнца. Поэтому Иисус Христос - Сын Человеческий назван Иоанном Богословом, в пятом стихе, пятой главы его «Откровении»: - «Агнец, закланный от сложения мира». - «Слава» Креста Христова, - это та же самая «слава», которую Бог даровал нашему «сознанию» ещё в первый «день». На заре пробуждения нашей разумной «души». В первый же «день» пробуждения нашего «Я».
Обобщим, коротко, исход первого «дня» творения.
Это исключительный «день». И замечательна его «слава». Каков смысл первоначальности этого «дня»?
- «И назвал Бог свет днём, а тьму ночью. И был вечер, и было утро. День один».
Его первоначальность - это не указание на какой-то числительный порядок. А указание на символический образ, показывающий онтологические основания бытия нашего «сознания». На то, что в нём «начально» и на то, что в нём «начальствует». На то, чем обеспечивается - славное состояние нашего «сознания» и на то, в чём причина его нынешнего бесславия.
Этот «день» всё ещё длится, ещё существует. Как Замысел. Как Божественный План и Промышление Бога о человеке и его мире. Всё, что было предначертано к происхождению в этот «день», существует и вне, и внутри «земного времени». Ибо на «земле» это Промышление присутствует «словом» и «светом»! Как образ или отражение того, что Задумано на «небе».
Все три способности начальных духовно-нравственных качества человеческого сердца: «вера», «таинство» и «общение» - способность воспринимать благодать, составляю ту энергию мысли, тот словесный свет, который привносится Духом в «молчаливо мыслящую материю». Для того, чтобы стало возможным тварное «слово», звучащее как ответ на божественное «слово».
На то, что это происходит не без участия «вечности», нам указывает то, что все эти три начальных качества появляются в «сознании» не в какой-либо очерёдности, а сразу - все вместе. Они просто невозможны друг без друга!
- Без благодати «общения» не может быть «веры».
- Без «веры» невидимо содержание духовно-нравственной тайны. Тайны единства «слова» и «дела». А оно есть всё в «общении» человеков друг с другом.
- Без таинственного содержания «слова» и «дела», мы не способны к ощущению и восприятию «света» и «славы». И «вера» в нас теряет возможности осуществиться.
И так далее.
***
Завершая наши экзегетические исследования первого дня творения, мы может, таким образом, подытожить:
«День един» - это одна из дошедших до нас попыток отражения в поэтическом образе того Символа Веры, который изначально содержит в себе «сознание».
Среди библейско-христианских Символов Веры - это самый первый из сохранившихся в европейской культуре.
Он провозглашает веру в Бога, который есть Единство Мысли, Слова и Дела. Свет этого Единства, первообразный всему Творению, неизменно и неслиянно, неразрывно и неразлучно, до конца, соединяет Бога с Его Творением. Слава Бога достигает самых пределов Его Творения - Креста, Смерти и Воскресения. Она побеждает все искушения твари дарованной ей Свободой.
Такова экзегетика первого «дня» творения!..