Загадочная встреча

Современная жизнь такова, что невольно приходишь к мысли о влиянии на нее каких-то других, внешних сил, которые стремятся сделать человека одиноким, ведь в тиши и одиночестве открывается ему самое интересное, неизведанное, тайное.
Я никогда не боялся одиночества, меня оно не страшило. Я находил в нем прекрасные мгновения, которые рождали для меня новые явления и открытия, которые при посторонних не увидишь, не услышишь и к тому же не поймешь.
Очень хорошо это одиночество я ощущал, находясь в лесу, но особенно, когда был у моря, к которому всегда стремился.
В этом году мне пришлось с моим товарищем по работе съездить несколько раз за грибами в сторону моря. Мы рано утром в одно из воскресений сентября сели в пригородный поезд, отходящий в сторону моря, и вышли из него на предпоследней станции и углубились в рядом находящийся лес. У нас был свой естественный путеводитель, по которому мы никак не могли заблудиться и разойтись. Это прямая колючая изгородь, состоящая из железобетонных столбов, на которых в некоторых местах еще висела ржавая проволока. Она тянулась километра два и выходила пря¬мо к морю.
Я постоянно был первым у него, и мне всегда страстно хотелось войти в воду, окунуться. И в этот раз я подошел к морю первым, и желание искупаться у меня было небывалое, хотя было прохладно, ведь начало сентября.
Я разделся догола, так как вокруг никого не было, только небо с низкими облаками, но с просветами, где синела бездонность, и море, его тихие волны.
Я вошел в воду и пошел туда, вдаль, чтобы воды было по пояс, где можно было присесть и окунуться. Холодило ноги, тело. Вода была таинственная и какая-то густая, маслянистая, и мне чу¬дилось, что кто-то неизвестный ждет меня там, в море. Я искал его глазами, боялся, но шел.
Раньше, обычно на таких же берегах и пляжах Светлогорска, Зеленоградска, Юрмалы, Вецаки, я всегда видел что-то в воде — дно, рыбешек, но тут ничего не было, как будто кто-то специально замутил всю воду.
    Достигнув своего предела, я быстро погрузился в нее с головой и сразу же выскочил, как пробка, вверх й стремглав побежал к берегу, то ли в страхе, то ли от холода, вернее от страшного неизвестного, находящегося там, в воде. Ведь есть же кто-то там. Есть! Это он, оно, несмотря ни на что, тянет постоянно меня к себе.
На берегу было теплее, хотя воздух, ветерок был совсем не летним.
Я быстро стал одеваться, смотря по сторонам вдоль берега, но ничего живого, кроме самого моря, его движущихся волн, желтого песка, песочной двадцатиметровой прибрежной полосы и леса не видел.
Неужели из леса никто не наблюдает за мной? Не видит меня? Не может быть такого?
Я же чувствую, что, кто-то смотрит на меня и догадываюсь. Оно — это в море. Оно зовет меня и я, так полностью и не одевшись, снова сбросил все с себя и кинулся в море.
Дальше, дальше, я наклонюсь, опускаю руки в холодную, необычно плотную морскую жидкость, вот вроде оно, я ныряю за ним, но нет, оно ускользает, но обжигает холодом тело, не берется и не берет меня к себе, а наоборот — гонит обратно. И я плыву, потом бегу и, выйдя на берег, снова смотрю туда, в эти волны, в это загадочное море. Где ты там мое неизвестное, так зовущее меня к себе?
Моего напарника еще нет. Одежда почему-то не греет. Холод¬но, может быть заболею, ведь осень же, а я купаюсь.
Появляется мой напарник. Он смотрит на меня, он ничего не замечает, он обычный человек. И для меня все становится обыденным.
Мы, немного посидев, отдохнув, уходим назад, к станции.
Болезнь, простуда от такого купания не трогают меня, и я всю неделю жду с нетерпением следующего воскресенья для встречи с морем, с моей тайной и загадкой.
И вот я снова здесь и опять один.
Море, высокие волны накатываются на берег с большей силой и долготой. Белых барашков над ними больше, да и холодней, конечно, сейчас вода, но я вхожу в нее, в мою, зовущую меня, загадку.
И снова оно рождает неизвестность, потустороннюю явь.
Дальше, дальше, удар в лицо пенистой волны, я закрываю от этого глаза, и тут кто-то обнимает, сдавливает меня словно холодным обручем. В ушах появляется шум, как будто на них шипящие наушники и звуки, какофония их, свисты, отдельные слова, тихая непонятная музыка.
Тот, кто держит меня, начинает говорить четко и доходчиво.
- Море — оно твое, бери его, растворись в нем, испытай настоящее счастье.
Потом.
-Но рано тебе еще, ты сделал хорошего в жизни больше, чем подлостей и гадостей.
И еще.
- Все, что в тебе было плохого — зачтется, а хорошего — оценится.
Страшно холодно.
— Но скажи еще что-нибудь, — мысленно прошу я.
— Мир бескрайней, жизнь бесконечна, ты в ней только составляющая очень. маленькая частичка. Рано тебе еще, не время, иди.
Волна снова бьет меня по лицу, поднимает тело и отбрасывает к берегу.
Я жадно хватаю вместе с морскими брызгами воздух, хочу надышаться им, но новая волна несет меня все ближе и ближе к кромки берега.
Все прошло. Я гол, но счастлив.
Что было со мной? Что стало?
Кто ты мой морской покровитель, ангел, мой друг?
Спасибо тебе за слова и науку, я слышал, я чувствовал тебя и понял, что я не одинок в этом и том мире.
Мне становится еще холодней, хотя я уже одет и бегаю, размахивая руками, вдоль берега и все смотрю и смотрю на море.
Пролетает над тем местом чайка. Она что-то ищет. Она кри¬чит своим пронзительным криком, подлетает ближе ко мне, как бы говоря, — уходи, хватит тебе счастья, не отбирай его от меня.
       Появляется мой товарищ, и мы бредем по тихому осеннему лесу.
Мне спокойно и хорошо.
Я добился того, чего желал. Я видел, слышал, ощущал неизвестное, свое счастье.

1994 год.