Посудный перезвон

  Мне, в силу сложившихся обстоятельств, пришлось какое-то время пожить в деревне. Иной образ жизни, иной быт, иные люди и даже в какой-то степени иной язык. Домик мы купили маленький. В нём давно никто не жил, а потому чувствовалось некоторое запустение. Но, ничего. Стала потихоньку привыкать к другому образу жизни. Вот только по ночам мучили меня какие-то непонятные звуки: всё время грохот посуды. Только я стану засыпать, как слышу звон тарелок, вроде кто-то лазает по ним. Звук настолько сильный, что, кажется, будто они разбились. Я встаю и смотрю на стол и на полочку, где сложены и чистые и не мытые тарелки. Нет! Все целы. Все на месте. Всё в порядке.

  Выключаю свет и снова ложусь в постель. Жду - тишина. Жду – тишина. Глаза слипаются. Засыпаю. Дзинь, дзинь, дзинь – зазвенели тарелки. Что за чушь! О, Господи!
Завтра трудный день. Я ведь к крестьянским работам не приучена. Всё получается медленно. Там надо посадить что-то. Там – прополоть. Вечером полить, воды натаскать.
А где силы взять? Надо выспаться. Спать. Спать. Пусть себе гремят тарелки. Они же целые: я же проверяла. Спать, спать. Только не спится. Теперь громыхнуло чем-то железным. Так, что же это? Прислушалась. Похоже на звук кастрюль и ковшиков. Да! Точно! Так оно и есть. Не выдерживаю, встаю, зажигаю свет. Все сковородки, кастрюльки аккуратно сложены в духовке. Я ведь ею не пользуюсь, так как газ баллонный. Тщательно все просмотрела. Всё на месте. Ничего даже не сдвинуто.

  Что же это за напасть такая? Кто гремит посудой всю ночь? Буду спать. Пусть гремит, пусть звенит. Наплевать. Несколько часов под утро удалось поспать. На следующий вечер я аккуратно сложила все тарелочки, блюдечки: те, что больше - вниз, на них те, что мельче. Вроде бы стопки посуды прочные, даже почти не шатаются. Кое-где проложила салфетки. Ну, всё. Можно ложиться спать. Лежу и невольно прислушиваюсь. Тишина. Глаза уже совсем слиплись: засыпаю. Уже и сон какой-то как будто начал сниться и вдруг: дзинь, дзинь, дзинь! Да, что же это такое! Нет! В этот раз надо разобраться! Села на скамеечку против столика с посудой, жду. Тишина. Выключила свет, жду. Тишина. Сидеть уже больше не могу: клонит в сон – вот-вот упаду на пол. За день устала очень. Но, надо же, в конце концов, разобраться, кто по моим тарелкам лазает. 

 О! Вот странный звук послышался из духовки. Не такой сильный, как, когда я в кровати лежала, но вполне реальный. Я кинулась к духовке. Там что-то мелькнуло. Значит, что-то живое там всё-таки есть? Вытащила все сковородки, кастрюльки. Пусто. Никого и ничего.
Я внимательнейшим образом осмотрела всю плиту. Ничего подозрительного не нашла. И тут я обратила внимание, что эта газовая плита не такая, как сейчас продают. Во-первых, она двухкомфорочная. Во-вторых, у этой плиты есть щель между верхом духовки, то есть крышей духовки и железным листом, на котором расположены газовые трубки с горелками. Щель в высоту сантиметра два или два с половиной. Я заглянула в эту щель. Ничего не видно, темно. Взяла фонарик и стала светить в эту щель, передвигая свет фонарика, то в одну сторону, то -  в другую, то в один угол, то…… Опа! В другом углу кто-то притаился. Э! Да это мышка! Хорошенькая такая! Мордочка хитренькая. Сама вжалась в угол. Глазки как бисеринки янтарные светятся. Носик чёрненький, что-то вынюхивает. Смешно мне стало.
   - Ну, что же ты хулиганишь, и мне спать не даёшь? А? И после тебя мне придётся всю посуду перемывать, а воду мне из колодца трудно таскать. Глупыш! Ну, что ты на чистых тарелках найдёшь? Какую еду? Сама не спишь и другим не даёшь. Ну и что мне с тобой делать?
  Смотрела я на неё, смотрела. Жалко мышку, но и себя ведь надо пожалеть. Она ведь меня не жалеет. Я попыталась её из этой щели выгнать. Но мышка оказалась умной. Она поняла, что там её никто не достанет, что там она в безопасности. Я взяла ухват и хотела ткнуть ей в бок, но она шустренько перескочила в другой угол. Я туда ухватом ткнула, она в этот угол перепрыгнула. Сидит и смотрит на меня насмешливо. «Что? Поиграем в кошки-мышки?» Я думаю: «поиграем, поиграем. Ты умная, а я умнее, потому, как я –человек». Подумать – то можно, а вот доказать не то, чтобы мышке, а самой себе – сложно. Мышка прыгает и прыгает из одного угла в другой. Ей, хоть бы что! А мне спать надо. Терпение кончается. Мне её уже совсем не жалко. Теперь уж: кто кого. Я стала стучать ухватом по стенкам духовки. Только её этот грохот совсем не напугал,  даже, наверно понравился. Что делать?

  «Ах, так, - решила я. – Так я тебе сейчас газовую камеру организую. Выживу из твоего любимого местечка! Не захочешь вылезать,  так там задохнёшься». Я занавесила всю плиту газетами. Посмотрела в щёлочку – сидит малышка. Хорошо! Потом повесила на плиту одеяльце, обвязала в нескольких местах, тщательно проверила, чтобы осталась только крохотная щелочка, через которую можно включить газ и через которую мышка сможет выскочить. Тут-то, я её и помаю. Кажется, всё в порядке. Я открыла дверь, чтобы самой газом не отравиться и включила газ. Несколько мучительных минут я терпеливо выдерживала. Мышки всё нет и нет. Какой ужас! Там, в плите гибнет мышонок! Что я наделала? Я ругала себя за жестокость. Я ведь не хотела её умертвить!  «Что со мной?» Я кинулась к плите. Быстро, быстро развязала тесёмки, сбросила одеяло, покидала газеты и стала светить в щель в надежде, что мышка жива. Но, её там не было. Так! Где же она? Она должна была задохнуться и лежать там. Я уже придумала, где её похороню, а её нет. Нет ни мертвой, ни живой. Где же она? Убежала? Но я же все дырочки, щёлочки закрывала! Нашла – таки, проказница, выход. Свой выход! А я её поджидала с этой стороны!

   Я убрала одеяло, газеты и приготовилась идти спать, как моё внимание привлекли обои на столбе, поддерживающим потолок. Обои с одной стороны отклеились. Это уже давно. Но теперь в середине столба, то есть вертикальной доски, обои отклеены больше, чем было вчера. Я присмотрелась и обнаружила, что  что-то торчит. Ха! Да это хвостик! Мышка протиснулась под обои на сколько смогла, притаилась, а хвостик не поместился. Получилось, как у страусов, которые голову спрячут в песок, а сами - снаружи. Я осторожно ухватилась за хвостик и вытащила мышку. Мне казалось, что вот сейчас мышка убежит, оставив мне хвостик, как это проделывают ящерицы. Но, нет! Мышка висела на хвостике вниз головой и всё пыталась меня укусить за палец: извивалась, подтягивалась, но достать палец ей никак не удавалось. Однако с каждой попыткой её остренькие зубки всё ближе и ближе приближались к моему пальцу, а я всё никак не могла придумать, что с моей мышкой сделать. И тут она изловчилась и почти достала до пальца. От неожиданности, я разжала руку, и мышка в секунду куда-то исчезла. Шустрая.

   Ну, ладно: надо ложиться спать. Наверно в эту ночь она не будет звенеть моими тарелками. Эту ночь я спала замечательно. Проснулась, а самой почему-то не верилось, что я ночью воевала с мышкой. Как-то это нереальным стало казаться. Убрала постель и, не торопясь, вышла в коридорчик. Подошла к рукомойнику и …..удивительно…. зачем-то подняла голову. Смотрю, а над рукомойником висит, вцепившись коготками в потолок, мышка. «Ах, ты, - думаю, - насмешница. Сейчас я тебя, погоди!» Я схватила швабру и ударила её по коготкам. Рраз, и она в рукомойнике. «Ну, что? Поплаваешь, дурёха? И  что мне с тобой делать, прикажешь?» А мышка вынырнет, схватит воздуху и снова -  под воду. Мыши, видимо, не умеют плавать. Жалко мне её стало. Я взяла рукомойник и пошла в огород. Там выплеснула всю воду вместе с мышкой, которая тут же и убежала.
 
   «Живи пока.  Надеюсь, больше не будешь греметь моей посудой!»
   Весь день проработала в огороде. Ночью почувствовала себя как-то некомфортно. Прислушиваюсь, прислушиваюсь – тишина. Никто по моим тарелкам не бегает. Ну и хорошо! А вот не спится, почему-то. Скучно! Я встала, сложила все тарелки и тарелочки в стопку, переложив каждую тряпочкой. Сверху всю стопку накрыла плотным полотенцем. Пусть теперь бегает моя мышка. Теперь и посуда будет чистой и перезвона не будет. А как я узнаю, приходит она ко мне в гости или так напугалась, что её сюда ничем и не заманишь? А! Ура! Проверю!
   Я нашла крышку от какой-то банки. Хорошая крышка, глубокая. Туда положила слегка размоченного хлеба и поставила на полочку рядом со стопкой посуды. «Если придёт и поест, значит, можно попытаться её приручить, - подумала я и легла спать». Так продолжалось целую неделю. Однажды, я уже засыпая, почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Глаза уже совсем были сонные, никак не хотели открываться. Наконец я приоткрыла глаза и увидела, что около моей кровати сидит моя мышка и смотрит на меня грустными глазками.

  Я, почему-то, совсем не удивилась. «Что, - говорю, - и тебе скучно одной?» Она немного сначала отскочила, потом, придвинулась ещё ближе. «Ну что, Мусинька! Съела угощение? Мало? Ещё дать? Нет! Сегодня я вставать не буду, чтобы ты не испугалась и не убежала. Посиди около меня немного, ладно? А я посплю». И я закрыла глаза. Уснула как-то быстро и незаметно. С тех пор у нас с Муськой начала устанавливаться нешуточная дружба. Но, об этом в другой раз.