Баба Лапа

     А у меня есть бабушка в Бутурлиновке. Или не бабушка, не родная в общем. Тётка жены моего дяди родного, брата родного моей матери.
    
     Она слепая, ей за 90 лет. Точно там никто не знает.
    
     Когда мне было 6 лет, я был там у них в деревне Ерышовка, у этой бабушки. Звали её все тётя Липа. 3 месяца она за нами приглядывала, я там с братом был. Нету его уже.
    
     В позапрошлом году или каком-то ещё году поехал я на машине, купил только, решил объездить её, поехал я в Воронцовку, откуда мать родом была. А там рядом и Ерышовка и Бутурлиновка.
    
     Приехал, и повезли меня сёстры, а их там целая гроздь у меня оказалось, все такие статные, повезли в Бутурлиновку, где у своей внучки жила эта самая баба Липа. Только её уже все звали баба Лапа, потому что она со всеми здоровалась, как бы рукой лапала.
    
     Ну приходим, значит, с сестрой мой двоюродной, а она тоже, как и я московская, приходим в дом, дом у них каменный, не избяный, самодельный, немного по швам пошёл. Пока там сёстры на стол собирали, нас с сетрухой к бабе этой Лапе подводят.
    
     Она сестру первую потрогала, рукой поводила и говорит: а это, мол, Наташка Зуева. А сестра была там 40 лет назад. А я сзади стою, слушаю вполуха. А что баба Лапа интуитка, мне про то не сказали, да ещё и памятливая она была. И вот она ей говорит, в чём была одета, что она ей готовила, куда бегали. Это 40 лет назад. А как она её признала через сорок-то лет? Но я как-то ещё не въехал в тему, стою за суетой вокруг стола наблюдаю.
    
     И она, баба эта Лапа, всё Наташу, сеструху мою, щупает и щупает, и рассказывает. Мне потом Наташа призналась, что даже и сама не помнила и половины, что баба Лапа ей про неё же самою рассказала.
    
     Подошла моя очередь. А я в эти штучки про экстрасенсов с рождения не верю. Как они там по телеку делают, это и я так смогу, сноровки только подучиться.
     Сажусь рядом, на стол поглядываю, яства взглядом ощупываю, прикидываю в каком порядке, значит, поедать. А всё ведь свежее, прямо с грядки.
    
     Она меня хвать за руку, да так крепко прижала к ноге своей, что я и дёрнуться не успел. И говорит, а это, мол, Алька, Машин сын, с Настей приезжал. А меня Алькой все тогда звали. И Юра, говорит она, с ним был. И рассказывает, что мы ели, какие яблоки рвали, у них там сад был хороший, чернозём ведь. И какой я из себя, говорит, был, мол, маленький, щупленький, ел мало, приходилось в рот всё запихивать.
    
     И что меня насовсем сразило, стала она про меня говорить, какой я сейчас выгляжу. А глаз у неё нету, закрыты вроде. Я с перепугу и не помню даже, какие у неё глаза были, открыты ли, закрыты ли. Наташка рядом стояла, почуяла, что я не в себе видать и говорит мне, что, мол, она память имеет стопроцентную и зовут её баба Лапа теперь.
    
     Такая вот история со мной была, приключилася. По правде говоря, струхнул я малость от того, что, оказывается, не все мои тайны, на самом деле тайны. Живут на свете издавна люди, которым все наши тайны как открытая книга.

     И сдаётся мне, что она ещё что-то прознала про меня, что я в себе ношу и на что в повседневности внимания не обращаю. А может и сказала, да я не расслышал, или сказала так, чтобы я не понял. Теперь вот мучаюсь вопросом: ехать снова или не ехать.