В лесу

Я уже писала о том, что однажды, зайдя в интернет, я увидела знакомое лицо и адрес, где прошло мое детство. Читаю - писатель, есть стихи и проза. Неужели это Сережа? Мы учились до седьмого класса, и даже сидели за одной парой, но особо не дружили. Я написала рецензии на его произведения, мне это было очень интересно, его рассказы - о знакомых и таких родных местах. Он ответил, и между нами возникла переписка.

Общаться с ним очень интересно, можно  вспомнить наших общих знакомых, дать полет фантазиям, проникнуть в философские темы. У Сережи на все есть ответы, он прожил длинную и не очень легкую жизнь, в которой упорно барахтался, как все наше поколение. Многое он усвоил  из опыта комсомольско - пионерской нищей жизни. Я постоянно вовлекаю его в рассуждения о вечном, о жизни, о смерти.

Помнишь уроки физики в школе?  Ольга Петровна основательно с нами поработала. Мне  эти базовые знания помогли иметь отличные оценки по сопромату, теоретическим основам механики, с  электротехникой  не было проблем. Но я не имею никаких представлений о квантовой механике. Некоторые азы подчеркнула из лекций, которые находила в интернете. Оказывается, механика Ньютона это далеко не все, что может дать представление о происходящих явлениях, о нас самих.
Материя и разум,  они сотрудничают, есть ли между ними хоть какая - то  связь? Чем предопределена наша жизнь? Может ли разум повлиять на наше существование в мире вещей? Взаимодействие разума и материи изучается учеными. Вряд найдется в интеллигентной среде человек, которого не волнует этот вопрос. Давай зададим себе вопрос – может -  ли человек сам создавать свою реальность с помощью разума? Можем -  ли мы создать себя такими, какими хотели бы быть и прожить жизнь, которую хотели бы прожить? Возникали - ли у тебя такие мысли?

Все мы не совершенны:одни в физической,  другие -эмоциональной,  третьи в духовной сфере. Кто не хотел бы быть идеальным? Вот я стою возле зеркала и вижу свою располневшую фигуру и отвисший живот, лицо покрытое морщинами, какой ужас! А порой мне кажется, что все не так уж безобразно. Перед сном я прокручиваю прожитый день, и вижу себя- то ангелом, то - несносным чудовищем. Так какая я на самом деле? Может быть - та и другая, красивая и уродливая, добрая и злая, разная?

Неудовлетворенность гнетет, но как изменить себя, как приблизить к желаемому образу? Чего не хватает для этого? Корень всех наших неудач в том, что мы не знает о возможностях наших мыслей, о том, что все мы не знаем, что наделены великим даром. Мы плохо представляем, что наши мысли и убеждения способны изменить наш мир, нашу жизнь. А надо – ли?

Разум -  ничто, материя - все; материя ничто, разум - все. Может ли наше сознание влиять на нашу жизнь, воздействовать на нас и наш материальный облик? Порой мы задаемся вопросом, почему наше сердце работает? И даем ответ: им управляет нервная система, которой в свою очередь управляет наш мозг. А из чего они состоят? Отвечаем - из клеток, а из чего состоят клетки? Из молекул. А из чего состоят молекулы? Из атомов. Из чего состоят атомы? Имея небольшое представление о квантовой теории, отвечаем: атомы состоят из субатомных частиц, а субатомные частицы материальны только на одну десятитысячную, на девяносто девять и девять десятитысячных они  -  энергия. Так сколько в нас материи и не являемся ли мы на самом деле в большей степени энергией? Той самой электрической, которая приводит все в движение и электромагнитной, которая притягивает все, вплоть до нашей судьбы. А она определяет, в конечном итоге  наш образ жизни, наши чувства, наши мысли, наши эмоции, наше сознание, наш разум.
 
Где – то на двадцать пятом году жизни, я зашла в библиотеку, и взяла «Божественную комедию» Данте Алигьери. Не скажу, что текст давался легко моему мозгу с рабоче-крестьянской наследственностью, многое не понимала, чистилище и ад были более приемлемы, чем рай, но все же. Читала и думала, думала и читала. Строки поглотили меня:

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!

Брожу, блужу я в своем лесу, прижимаюсь к деревьям, согреваюсь их теплом, вспоминаю те, которые ушли из моей жизни, канули в вечность.

Моя осознанная жизнь начинается с четырех лет, то есть с этого возраста я себя отчетливо помню. Я хочу поделиться с тобой некоторыми мыслями по поводу того, где и как формировалось мое сознание. Сознание - эта величайшая тайна в жизни человека. Собственно, я хочу обратить внимание на из один эпизод в моей жизни, который оказал значительное влияние на мое нравственное становление.

Наше детство - было - ли оно счастливым? Вероятно - да. Когда я читаю твои рассказы с описанием детских лет, то проникаюсь чистотой и свежестью твоих воспоминаний. Ярко и красочно ты пишешь бесхитростные истории из жизни мальчика,  не унывающего ни при каких обстоятельствах. В этих рассказах мальчик счастлив, невзирая на, не очень сытую жизнь.

Как- то мы с тобой вспоминали наш лесозавод, ты говорил, что бегал навестить мать - она там работала. Рабочие пилорамы разрешали тебе покататься на вагонетке, что доставляло сказочное удовольствие быстрого движения и внутреннего полета. Мои родители тоже работали на лесозаводе, но мне такого удовольствия испытать не приходилось.

Мои детские радости связаны с другими событиями. С территории лесозавода вывозились опилки на заболоченный участок, из них образовались самые настоящие горы. Они запрудили вытекающий из болотца ручеек, и получилось озеро. Вот здесь - то и проходили мои летние дни совместно с друзьями и подругами, проживающими в бараках, построенных лесозаводом для своих служивых. Служивые эти были разнообразных национальностей. Сосланные литовцы, немцы, украинцы, татары ,белорусы и, конечно, - евреи. Мои родители были белорусских кровей, из Могилевской губернии. В паспортах - мы все русские.  Наша семья не была сосланной, она какой - то беглой была.

Мы были беглыми в том плане, что отец постоянно перевозил семью, погрузив нехитрый скарб на телегу. От чего он бежал? Есть предположение, что по – молодости и по – глупости, он вступил в ряды компартии, и занялся совместно с одно - партийцами делами типа раскулачивания через повешение своих более богатых односельчан. Когда понял, какими ужасными деяниями они занимаются, выбросил партбилет, и из Касьяновки бежал  вместе с семьей. Он говорил об этом по – пьяни. На лесозаводе он работал пилоточем и был мастером на все руки, пока был трезвый. При получении скудной зарплаты, приносил домой ржавую селедку, кулек слипшихся конфет, «головку сахара» – единственное, что можно было приобрести в магазине. И, конечно, хлеб, который, надо отдать должное пекарям, был исключительно вкусным.

После чего отец впадал в запой, пил все подряд, все, что мог приобрести, вплоть до денатурата, становился буйным. Он хватал в руки топор и начинал гоняться за мамой, требуя  утаенную на пропитание семьи часть денег. При этом он кричал: «Сука, убью! Куда спрятала деньги». Ссыльные немцы посматривали неодобрительно и осуждающе, литовцы – молчали. Никто не вмешивался, я, дрожа от страха, пряталась в сарае, попасть под руку было опасно.

Он выгонял всех нас из дома, кричал и пел ночь напролет. Порой продавал нашу одежду за копейки или отдавал в обмен на выпивку. Плохо было остаться без валенок, приходилось сидеть дома, пока мама не находила покупателя и не возвращала валенки домой. Подруги говаривали: «Мол, твой отец бегал по деревне и искал, кому продать вашу одежонку». Было стыдно, но только тогда, сейчас, когда прошло так многих лет, я ему сочувствую, понимая безысходность жизни бывшего фронтовика, который не имел возможности нормально содержать семью. Он купил корову, разработал землю, косил, изготавливал необходимый инструмент, шил нам обувь из собственноручно выделанных шкур, катал валенки, строил дом, чтобы вывести семью из барака, работал, надрывая здоровье, без того подорванное на войне. Вывести семью из нищеты – его главная цель, которая рушилась после первой рюмки.
 Трезвый он был тихий, много работал, мало ел и был очень прихотлив в еде. Мама готовила ему что - нибудь повкуснее отдельно от семьи, она одна понимала его, но к запоям относилась крайне недоброжелательно. Однажды ей пришлось положить его в психушку, которая была в километрах двадцати от нашей Лесобазы. Чертики его начали одолевать, он от них отмахивался, убегал, они неотступно настигали.
Вернулся он как побитая собака, жалко было смотреть. А ведь  попади он в другую среду, в которой могли бы раскрыться его таланты, все бы сложилось не так печально, как было. В хорошем настроении он брал балалайку, а старшая сестра гитару и они пели "Все васильки, васильки, сколько их много во поле ". О том, что это строки из стихотворения поэта Алексея Апухтина «Сумасшедший», я не имела тогда ни какого представления. Запомнились слова на всю жизнь. А еще он мог часами разговаривать с нашей классной руководительницей на любые темы, о войне в том числе. Я по глупости своей не слушала, меня больше злило то, что они прямо на пол плевали шелуху от семечек, а мне потом приходилось убирать.

Я отвлеклась от главной темы, так и тянет поговорить о семье. Но это моя летопись, моя история, где и кому еще можно излить душу, как ни тем, кто жил в те времена, примерно, в тех же условиях.

Знаешь, Сергей, порой я думаю: "Уж не приснилось все это мне? ". Болото, которое мы называли озером, где мы плескались как головастики. Яркое и знойное солнце, от которого мои руки покрывались коростами, чтобы прикрыть, их я надевала школьное фланелевое платье и бежала босая - обуви для лета не было, к воде, на которой был сооружен из бревен плот. Отталкиваясь шестом, совершала со своими приятелями «кругосветное плавание». Ты жил возле речки Тинки, в ней чистая, но холодная вода, в нашем озере она была исключительно теплая и, конечно, грязная. Ну, а если вдруг, случались дни холодные, - мы взбирались на наш" Вавилон" из опилок. В опилках устраивались жилища в виде нор, теплейшие сооружения, ведь опилки всегда "горели".

Однажды мама пришла к озеру, зачем я ей понадобилась, не помню. Здесь она обнаружила картинку: за мной нагишом гоняется Ленька Седлецкий. Она отходила прутом сначала Леньку, а потом этим же прутом гнала меня до дома. Ленька был из сосланных литовцев, он и его старшая сестра жили в бараке с беспомощным дедом. Как они выживали, не знаю, моя сестра подкармливала их порой, стащив из дома буханку хлеба, которая самим была не лишней. От Леньки мне и в школе не было жизни. Отсидев по два года в каждом классе, он в третьем классе был настоящим жеребцом. На перемене он зажимал  девчонок, в какой - нибудь угол, ржал и целовал мокрыми губами, вырваться из его лап было не возможно, пожаловаться было стыдно.

За поцелуи я ему отомстила. У нас был сеновал, где отец подвесил на стропила качели. Высоко раскачиваться было нельзя - мешала крыша. Я забывала об этом. Однажды сильно раскачавшись - больно ударилась головой, перетерпела, прошло. Когда пришла домой, мама погладила меня по голове и обнаружила кровь. Она разволновалась, стала меня расспрашивать, я  смекнула, что, если скажу про качели - попадет. -  "Это меня Ленька Седлецкий палкой ударил " – сказала я и горько заплакала. Мама схватила меня за руку и повела в барак, где жили литовцы. Я до сих пор помню  удивленные глаза Леньки, он отчаянно оправдывался, искал поддержки у меня - все напрасно, дед "отходил" его ремнем.

Эта ложь поразила меня. Вот по этой детской лжи я проведу небольшое исследование. О ней я признаюсь впервые жизни. Меня, прожившую жизнь, удивляет в этом эпизоде следующее: во - первых, моментальная реакция семилетнего ребенка: если сказать правду, то я буду наказана, родители снимут веревку и больше негде будет совершать такие чудесные полеты; во - вторых, обвинение в адрес Леньки созрело в мозгу и появилось на языке  мгновенно, я прекрасно знала, что у него слава хулигана, и что мама его не любит.

Но вот чего я не смогла предположить  - реакцию моей матери, которая, надо полагать, не могла допустить, чтобы кто - то мог обидеть ее чадо. То, что она, не задумываясь, сразу пошла вместе со мной разбираться с этим негодником было для меня большой неожиданностью. По моему ложному обвинению был наказан не виновный. Мне было стыдно, я очень переживала, но что сделано, то сделано и послужило уроком на всю последующую жизнь. Я не терплю ложь, прибегаю к ней крайне редко, зная, что правда все равно вылезет. Правда той моей лжи осталась тайной, мне поверили все кроме Леньки, естественно. Он несколько раз пытался выведать у меня, кто же ударил меня на самом деле, я убегала, показав язык, и обещая, что мой старший брат  разберется с ним. Надо отметить, что после этого инцидента он перестал обижать меня, оставив в покое. Что дает право полагать – ложь бывает спасением.

 В четвертый класс учиться он не пошел. Их дед умер, Леньку с Машей нашли какие - то родственники, и они уехали в Литву. Через много лет Ленька приехал навестить знакомые места - высокий и стройный красавец с широкими плечами. С таким согласны были целоваться многие, он порезвился, оставил деток, тем, кто его сильно полюбил, и уехал; бабником он был по всем прикидкам с колыбели.

Я тоже выросла и повзрослела, окончила лесоинженерный факультет  и приехала в свой леспромхоз работать инженером. Под моим руководством проводилась работа по содействию естественному лесовозобновлению, осуществлен посев сосны более чем на нескольких сотнях гектаров, и я горжусь этим.

Я часто бывала в лесу, сделала карту, и отправлялась подбирать лесосеки для будущих мест рубок, площади, для посева и посадки леса. Чаще всего я отправлялась в тайгу одна, деревья казались мне живыми, я слышала, как они стонут и плачут при прикосновении бензопил. Мы встретились с тобой, ты приехал в леспромхоз, чтобы написать статью,   работая корреспондентом районной газеты. Статья была отнюдь не лестной, она была «разгромной», я удивилась смелости, с которой ты ее написал. Нарушений в лесоэксплуатации в советское время было немало, но по сравнению с нынешними временами их можно назвать пустяковыми.

Несмотря на, мою любовь к лесу -  работа не устраивала. Из родных мест - уехала, вышла замуж, стала работать в техникуме преподавателем, специализируясь на экономике, самостоятельно изучая совершенно другую новую для меня сферу деятельности. За моей спиной уже большая часть жизненного пути, пройдены многие круги ада; был и рай, чего там говорить, была любовь, счастье, многое было. Я возвращаюсь, время от времени, к «Божественной комедии», читаю с большим пониманием, чем в годы молодые, переоценивая свою жизнь, свои поступки.

 Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.

Год от года, лес моей жизни уже не такой сумрачный, ведь в нем растет много деревьев, которые я сама посадила, взлелеяла, ухаживала и взрастила. Проводники в нем у меня свои, ведь я научилась составлять карты, ставить вехи, чтобы не заблудиться. А еще спасает образование, которое мы получили в годы советские, в школе, в семье, в среде друзей, в барачной среде, где люди сочувствовали друг другу и готовы были придти на помощь, поделиться куском хлеба. Я не могу сказать, что  я целиком и полностью восхищаюсь тем периодом, но была в те времена какая - то особая культура самобытная и неповторимая, выводящая на правильный путь.