Король-чужак. Пролог

Пролог

Толик шёл по снежной равнине и улыбался. Наконец сбылась его мечта: он находится на Земле Изначальной!
Впереди, на полнеба, раскинулась Луна. Земная Луна – уж её-то ни с чем перепутать невозможно!
Вдруг правой руки что-то коснулось. Толик повернул голову. Рядом с ним стояла Лена!
Они шли по снежному полю, держась за руки, и смотрели на огромную Луну.
Но где-то внизу, на самой границе зрения, происходило что-то неправильное. Короткий взгляд вниз – и сердце захолонуло. Между парнем и девушкой снежное поле перечеркнула чёрная трещина!
Лена перехватила взгляд своего спутника и улыбнулась:
- Это всё пустяки. Во сне и не такое бывает.
Сначала Толик удивился – при чём тут сон? И вдруг понял: всё, что было вокруг него, в реальности просто не могло существовать!

Первая странность – Луна. На Земле Изначальной она небольшая и никак не могла занять полнеба.
Вторая странность – снег. Они, легко одетые, идут по снегу, - и им ни капли не холодно!
Третья странность – возраст. Им с Леной в реальности по двенадцать лет – а сейчас они выглядят семнадцатилетними.
Какой отсюда вывод? Очень грустный: это действительно сон. Так что сказка отменяется. Он не исполнил свою мечту посетить Землю Изначальную. И Лены, держащей его за руку, тоже в реальности нет!

Но мир сна, побеждённый логически, даже и не думал таять!
- Что с тобой? – сочувственно спросила Лена. – Подумаешь, сон! Разве это трагедия?
- Трагедия в том, что я проснусь, пойду в школу, - и встречу там тебя. Чужую и холодную. Не такую, как здесь.
- Да, это серьёзная проблема! – задумалась Лена. – Ну что ж – я тебе помогу. Когда ты встретишь меня в реальность – скажи мне вот что...
Толик напрягся, стараясь не пропустить ни одного слова из того, что сейчас скажет его спутница.

Лена заговорила – и в тот же миг по ушам ударил звук сирены. Девушка раскрывала рот – но ничего не было слышно.
“Подожди! – попытался сказать Толик. – Я не могу различить ни одного слова!”
Но горло как будто сдавило – и фраза так и не была сказана.
А Лена продолжала говорить. Но её драгоценные слова пропадали впустую.
Как обидно!
А потом Толик проснулся.    
 
Навязчивый звук никуда не исчез. Но теперь было ясно, что это никакая не сирена, а громкий крик, доносящийся из гостиной.
Судя по голосу, кричала младшая сестра Оля. Мальчик одним прыжком покинул кровать и помчался на помощь.
Оля сидела на столе, с ужасом глядя в сторону открытого окна. Из её широко открытого рта вырывались нечленораздельные звуки, больно бьющие по ушам.
Увидев вошедшего брата, девочка на миг поперхнулась. А потом, вытянув руку в сторону подоконника, начала судорожно выкрикивать:
- Убери! Немедленно убери это!

Толик внимательно посмотрел на подоконник и недоуменно пожал плечами. Ему было совершенно непонятно, чего так испугалась сестра.
На подоконнике не наблюдалось ничего страшного. Это не означало, что там вообще ничего (или никого) не было. Просто существо, так испугавшее Олю, Толик назвал бы интересным и даже симпатичным, - но вовсе не страшным. Черный усатый жук в ладонь величиной - разве это причина для паники?

Чтобы подробнее рассмотреть существо, сидящее на подоконнике, Толик подошёл поближе, протянул руку в сторону жука...
- Не трогай его! - завизжала Оля. - Он сейчас тебя цапнет!
Её брат, не обращая внимания на предупреждение, ловко ухватил гигантское насекомое поперёк туловища и начал внимательно рассматривать.
Девочка с ужасом наблюдала за братом. Она уже не кричала и не визжала - только всхлипывала.

Толик стал осторожно двигаться к двери, ведущей в прихожую, стараясь держать шевелящего лапами жука подальше от сестры.  А та, не издавая ни звука, с ужасом следила за братом. Когда, наконец, дверь за ним захлопнулась, девушка обхватила лицо ладонями и глухо зарыдала.
Вернулся Толик минуты через три. Помог сестре слезть со стола, усадил на диван, вытер слёзы.
Наконец девочка более-менее успокоилась и, повернув к брату заплаканное лицо, спросила:
- Куда ты дел ЭТО?
Толик даже немного удивился вопросу:
- Как куда? В домашний зверинец отнёс.

- Ты с ума сошёл! – возмутилась сестра. – А вдруг он оттуда убежит и снова сюда приползёт?
- Не убежит! – уверенно ответил Толик. – Я его ячейку крепко запер!
- Всё равно! – передёрнула плечами Оля. – Теперь я в ваш зверинец ни ногой!
- И зря! – улыбнулся брат. – Поверь мне, среди обитателей нашего домашнего зверинца этот малыш – чуть ли не самый безобидный! И вообще – я же тебе много раз говорил, что на нашем континенте нет опасных для человека насекомых.
- Одно дело понимать… - задумчиво ответила Оля. – А другое – увидеть своими глазами. Он был такой большой… Страшный… И я так испугалась…
- Кстати, зачем ты на стол-то полезла? – стал допытываться брат. – Не проще ли было сразу из комнаты выбежать?
- Вскочить на стол – это была первая реакция, - смутилась сестра. – Я сама не знаю, как это у меня так легко и быстро получилось. Потом вдруг ноги подкосились – и я сама слезть была просто не в состоянии. А через несколько секунд уже ты вошёл.
- Знаешь, сестрёнка, по-моему, это жук испугался тебя больше, чем ты его!
- Вот уж не знаю, - недоверчиво покачала головой сестра. – По крайней мере, испуганным он не выглядел.

Пока они говорили, уже и вся остальная семья проснулась. Отец несколько раз по двору прошёл, мама на кухне посудой загремела.
- Ладно! – махнул рукой Толик. – Пошли завтракать!

- Что это за шум у вас тут был? – спросил отец, разрезая на тарелке фиолетовый корень.
Толик порадовался, что спальня родителей в другом конце дома. Тогда бы его замечательного жука мог первым увидеть кто-то из них. Страшно подумать, что они бы могли с ним сделать!
Но вслух этого мальчик говорить не стал. Вместо этого он, стараясь сделать голос максимально равнодушным, сказал:
- Да так… Местный жук Олю немного напугал.
- Надеюсь, не укусил? – испугалась мама.
- Ну, мам, они же вообще не кусаются! – стал объяснять Толик. – Аборигены их в качестве домашних животных держат!
- Мы ведь не аборигены! – снова вступил в разговор отец.
- Но живём на их планете! – отрезал Толик.
- Планета теперь наша – раз аборигены согласились принять власть землян.
- Да хватит ваш спорить! – стала укорять их мама. – Не хватало ещё из-за дурацкой политики поругаться!

После завтрака Толик отправился в домашний зверинец – проведать своего нового питомца.
Жук сидел в предназначенной ему ячейке и лениво грыз древесный лист. Он не выглядел ни счастливым, ни несчастным. Вроде бы обычное насекомое. Только невероятно красивое.
Тут за плечом раздался отцовский голос:
- Любуешься? Что ты с ним делать-то будешь?
Толик напрягся. Сейчас будет неприятный разговор.

- Как что делать? Приручать!
- Вот уж не поверю, что такую тварь можно приручить! – отрезал отец.
- Да его, собственно говоря, и приручать не надо. Раз он сам в квартиру приполз – значит, уже ручной. И самое главное – совершенно безопасный.
- Нашёл безопасного! Посмотри, какие жвалы! Укусит – мало не покажется!
- Это полностью исключено! Скорее собака хозяина укусит, чем такой жук! – заверил сын.
- Откуда ты это знаешь? – не поверил отец.
- От одноклассников.
- Ну а они-то откуда это знают?
- А им аборигены рассказали!
- Ну это вообще сказки! – возмутился отец. – Аборигены на общие темы никогда не разговаривают. Им только практические вопросы задавать можно!
- Это с вами они не разговаривают – потому что вы их не понимаете и не уважаете! А с нами они иногда общаются! Так что, когда мы взрослыми станем – всё совсем по-другому будет. Тогда даже на Изначальной Земле поймут, насколько все аборигенов недооценивали!
- Кошмар! Какая каша у тебя в голове! – вздохнул отец.
- Тебе только ярлыки клеить! Ты даже мысли не допускаешь, что я могу быть прав. И это твоя главная ошибка! – обиделся Толик и выбежал из зверинца.

Алексей Михайлович долго стоял у ячейки и смотрел на гигантского жука. Неужели всё, что рассказал сын, - правда?
Казалось бы, пустяк. Подумаешь, жуки! Какая разница, приручаются они или нет?
На самом деле ситуация была очень серьёзной. Конфликт поколений, причём какой-то неправильный. Только на их планете могло такое возникнуть!
На других-то планетах всё, как у людей. Где-то молодые из-за политики в конфронтацию со старшими вступают, где-то – из-за искусства. И только здесь, на Трании, предметом разногласия стало отношение к аборигенам.

Взрослые ставили аборигенов не очень высоко. Нет, ни в коем случае не угнетали. Попробуй поугнетать кого-нибудь в Федерации! Просто аборигены много не требовали – вот им многого и не давали…
Формально уроженцы планеты имели те же гражданские права, что и люди, - но как-то очень вяло ими пользовались. Вот и занимали самые низшие ступеньки на общественной лестнице. Самое странное, что это их, похоже, вполне устраивало.

Аборигены работали уборщиками, слугами, санитарами, сельхозрабочими… Неплохо, кстати говоря, работали – исполнительно и аккуратно. При этом они были достаточно сообразительными для того, чтобы понять, что именно нужно делать на рабочем месте. И человеческие языки легко учили. Преимущественно русский – потому что большинство людей, живших на Трании, были выходцами из России.
Вроде бы у местных были все шансы, чтобы интегрироваться в человеческое общество – тем более что люди были не против. Но нет – никакой интеграции не происходило. И связано это было с несколькими причинами.

Во-первых, аборигены избегали даже крохотных руководящих должностей. Местного жителя абсолютно нереально было сделать даже старшим санитаром или звеньевым на сельхозработах. Предложения-то им делались много раз – да вот ни разу положительного ответа не было.
Во-вторых, аборигены напрочь отказывались отдавать детей в человеческие школы. При этом к земному образованию относились очень положительно – но допускали только один вариант: чтобы люди преподавали в специальных школах, где одни аборигены учатся.
В-третьих, большинство аборигенов жили в лесных деревнях. В человеческие поселения заходили только некоторые из них – причём в ограниченном количестве.
В-четвёртых, аборигены напрочь отрицали такие необходимые атрибуты цивилизованного общества, как удостоверения личности или перепись населения. Этот пункт казался человеческим властям наиболее вызывающим – но убедить аборигенов так и не получилось. Вот они и оставались до сих пор неидентифицированными и несосчитанными.
В-пятых, аборигены всегда разговаривали с людьми на строго практические темы. Поговорить с местным жителем об искусстве, политике или философии было в принципе невозможно. Так что понять, что у местных в головах, было абсолютно нереально.
Перечисленные пять пунктов казались пустяками – но в совокупности отнимали всякую надежду установить с аборигенами те отношения, на которые люди рассчитывали.
Вот так местные жители странно себя вели. Близкие – но одновременно очень дальние. Простые и доступные – но при этом совершенно непонятные.

Правда, в стене, которую аборигены выстроили между собой и людьми, имелось что-то, похожее на брешь, - лавки местных товаров.
Принадлежали они исключительно аборигенам. И торговали только товарами, производимыми или собираемыми аборигенами. Местными животными и растениями, едой, одеждой, сувенирами. Налогами лавки не облагались. Власти были рады, что местные жители хоть в чём-то готовы интегрироваться, - какие уж тут налоги?
Правда, хозяевам лавок пришлось пойти на серьёзную уступку. Каждый такой хозяин должен был получить удостоверение личности от местных властей. Им были бы рады и полноценные паспорта выдать – но на паспорта аборигены не соглашались.

Вначале, когда эти лавки только появились, к ним отнеслись с определённой осторожностью. Но цены там были очень низкие – поэтому и покупатели быстро появились.
Вначале покупали сувениры, как наиболее нейтральный и безопасный товар. Потом дошла очередь до одежды, которая оказалась неожиданно удобной. Понятием “размера” аборигены не заморачивались, торгуя исключительно “безразмерной” одеждой: плащами, накидками, юбками с регулируемым размером талии.
С животными и растениями тоже вначале было непонятно. Зачем их покупать в лавке, когда можно пойти в лес и поймать самому? Или собрать (если речь идёт о растениях)?
Но поймать нужное животное или найти нужное растение не так просто. А в лавке – вот они, уже пойманные или найденные! И при этом очень недорого!
А вот с едой всё было сложнее…

Её долго опасались покупать. А вдруг еда аборигенов ядовита для людей? Или слишком экзотична? Да и вообще – имеют ли аборигены хотя бы элементарное представление о чистоте и гигиене?
Тут в ситуацию вмешалась Транийская академия наук, которая авторитетно заявила: местная еда для людей неядовита. Экзотических вкусовых пристрастий аборигены не имели, превосходя в этом даже людей. Например, люди ели ракообразных, а местные ими брезговали.
А что касается аккуратности… Оказывается, аборигены и в этом превзошли людей. Не зря же у людей-транийцев имелась пословица “чистый, как комната, убранная аборигеном”.
Более того – они и о гигиене чёткое представление имели. Даже свои бактерицидные средства производили – не менее эффективные, чем человеческие.
Так что аборигенскую еду стали постепенно покупать. Постепенно она стала основным продаваемым товаром.
В общем, в конце концов аборигенские лавки “расторговались”.

Простые люди быстро оценили достоинства аборигенской торговли, особенно в плане еды. Местные продукты были в несколько раз дешевле тех, что продавались в “человеческих” магазинах. При этом они были вкусны и питательны.
Более того – оказалось, что они ещё и полезны! Здоровье человека, питавшегося аборигенской едой, становилось всё лучше и лучше.
Само собой, сложившаяся ситуация многим не нравилась – в первую очередь торговым сетям и изготовителям лекарств. Так что на аборигенские лавки стали периодически “наезжать”.
Но и тут всё пошло не так, как ожидали слишком жадные предприниматели.

Во-первых, сразу же отреагировали власти. Ещё бы – они тут пытаются с аборигенами хорошие отношения наладить, а тут какие-то торгаши вмешиваются!
Во-вторых, сами люди самоорганизовались, создав “Общество в защиту аборигенов”, быстро ставшее многочисленным и влиятельным.
В-третьих, сами “наезды” на аборигенскую торговлю кончались как-то странно.

Да, несколько десятков раз лавки грабили, взрывали и даже поджигали, - так что материальный ущерб у местных был немалый. А вот жертв не было. Ни одной. То ли у аборигенов было какое-то невероятное чутьё, то ли повышенные ловкость и быстрота.
А потом начались вообще странные вещи. Возле разрушенных или сгоревших лавок стали находить людей с очень странной амнезией: они забывали последние несколько часов своей жизни.
Следственные органы на всякий случай попробовали “заняться” ими – и не прогадали. Оказалось, что таинственные незнакомцы и есть преступные исполнители!
Многие из них признались в этом сами. А как же амнезия? Она в данном случае оказалась очень специфичной. Злоумышленники помнили, как им поручали напасть на лавку. Помнили, как готовились к нападению. Помнили, как приблизились к лавке. А дальше – провал в памяти.

Заинтересованные лица – торговые сети и торговцы лекарствами – попробовали повернуть ситуацию в свою пользу и инкриминировать аборигенам нападение на людей.
Но и тут ничего не получилось. Просто потому, что никаких улик против аборигенов не было.
Правда, была пара случаев, когда подозреваемых-аборигенов попытались “сломать” в ходе следствия, попытавшись добиться от них признания путём жёсткого воздействия. Но и из этого ничего не вышло – жёстким методам местные не поддавались. То ли боль умели хорошо переносить, то ли какими-нибудь психологическими практиками владели – но того, что от них требовали, так и не подписали.
Попытка выйти на суд без признательных показаний с треском провалилась. Процесс не удалось сделать закрытым – так что за ним наблюдала вся планета. Аборигенов оправдали.
А потом был громкий антикоррупционный процесс. Оказалось, что и тут “отметились” недобросовестные конкуренты – торговые сети и владельцы аптек. Не все конечно, а те, которые честной конкуренции предпочитали криминальные методы.
В общем, следователи-оборотни вместе со своими начальниками и заказчиками вылетели из своих кресел и угодили под суд. Этому были рады очень многие – и власти, и общественность, и добросовестные коллеги отданных под суд лиц.

Попытки нападений на этом не прекратились. Но тоже оканчивались безрезультатно – хотя и по другой схеме. Злоумышленник приближался к лавке – и тут его разбивал паралич. Временный. Всего на несколько часов. Этого было вполне достаточно для того, чтобы прибыла полиция, в которую (вот совпадение!) в тот же момент поступало электронное сообщение о несостоявшемся нападении.
Попытки определить, откуда такие сообщения исходили, ничего не давали. Те, которые их отправляли, явно имели высочайшую техническую квалификацию.
Так что же получалось? У аборигенов были союзники среди людей? Абсурд!
Или сами аборигены не хуже людей разбирались в вычислительной технике и программном обеспечении? Ещё больший абсурд!

Между тем враги аборигенов решили подойти к проблеме с другой стороны. Раз нельзя использовать людей-исполнителей – пусть ненавистные лавки разрушают дроны!
Эту идеи попробовали реализовать – и ужаснулись.
Аборигены (или друзья аборигенов) церемониться не стали. Временный паралич стал поражать операторов дронов. А заодно и тех, кто им задания давал. Своевременные сообщения в полицию тоже посылать не забывали.
В результате злоумышленники “засветились” просто в невероятном количестве – от операторов дронов до руководителей фирм.
Кончилось всё невероятно яркой, масштабной и скандальной серией уголовных процессов.
После этого к торговым лавкам аборигенов никто не пытался проявлять агрессию. Просто боялись.

Простые люди исходу всей этой истории были очень рады – ведь лавки аборигенов для таких людей были мощным подспорьем. А вот власти задумались, поскольку перед ними возникло несколько серьёзных проблем.
Во-первых, по чисто формальным признакам против аборигенов следовало возбудить судебное преследование. Ведь, как-никак, пострадали многие из нападавших. Конечно, аборигены защищались. Но, рассуждая формально, только суд мог определить, что при этой защите не был превышен уровень необходимой обороны.
Планетарному правительству, конечно, очень не хотелось инициировать этот процесс. С другой стороны – закон есть закон…
В конце концов, было принято компромиссное решение: процесс возбудить. Но при этом приложить максимум усилий, чтобы досрочно завершить его, не доведя до суда.

Оказалось, что это не так и трудно, - ведь так называемые пострадавшие на самом деле толком не пострадали. Никто из них не был убит. Никому из них не был нанесён тяжкий вред здоровью.
Да что там тяжкий? Даже вреда средней тяжести никто из нападавших не удостоился.
А то, что они претерпели тяжкие моральные страдания, не успев поджечь лавки аборигенов, -  это были их личные проблемы.

И что, избавив аборигенов от судебного преследования, планетарное правительство успокоилось? Вовсе нет! Возникла другая проблема – как жить дальше рядом с такими, как оказалось, могущественными существами? Которые к тому же не желают идти на настоящий контакт!
О своих сомнениях руководители планеты сообщили в центр, на Изначальную Землю. В ответ им по суперзащищённой линии передали какой-то сверхсекретный документ, ознакомиться с которым имели право всего три человека на планете.
Они и ознакомились. Все трое были потрясены. Но проявлялось это у каждого по-своему. Председатель планетарного правительства ходил несколько дней сам не свой, периодически о чём-то задумываясь. Командующий планетарными вооружёнными силами улетел на самую дальнюю космическую станцию и провёл там безвылазно две недели, общаясь с окружающим миром только по дальней связи.
Вроде бы меньше всего информация повлияла на председателя комитета планетарной безопасности. Он никуда не улетел, не изменил ни режима работы, ни внешнего поведения. Только вот домой стал уходить на два часа позже. И все выходные на работе пропадал.
Несмотря на чрезвычайный характер полученной информации, в глобальном плане она ситуацию не обострила, а даже в какой-то степени успокоила. Власти почему-то перестали бояться аборигенов. Ну… или сделали вид, что перестали.
Исследования коренных жителей планеты при этом не прекратились, но стали менее срочными и более спокойными. Уже не стояла речь о том, что это вопрос жизни и смерти.

Так прошло несколько лет – и ситуация окончательно “устаканилась”. Лавки аборигенов спокойно работали. Люди активно в них закупались, радуясь, что такая выгодная штука никуда не делась.
 Вот и сейчас – едва Толик позавтракал, его мама сразу же в аборигенскую лавку послала. Продуктов закупить.
Мальчик этому был только рад, потому что у него к хозяину лавки было своё дело. Надо было узнать, чем нового питомца кормить. Ведь кому, как не коренным обитателям планеты, знать об особенностях питания местных животных?

Читать дальше: http://www.proza.ru/2019/02/15/103