Странности апокалипсиса. День 29

9 июня. Двадцать девятый день.

Вчера не удалось отбиться пораньше. План забраться в кровать в двадцать один ноль – ноль, рухнул напрочь. Народ потребовал расслабления. Иван с Леонидом пригнали L-200, за который сразу взялась Занозка с верным помощником. Сыновья Олега очень быстро сдружились с девчонками и Романом, подтверждая теорию Ольги о быстром сплачивании людей разного пола, но особой страсти к машинам и их тюнингу не проявили. Кроме машины, два мародера привезли в лагерь свежей редиски, петрушки, перо лука и что совсем неожиданно, самогонный аппарат с коллекцией самогона, который был реквизирован мной незамедлительно. Но шикарный ужин из свежего мяса вкупе с овощами и зеленью, заставил меня сдать позиции, поэтому подъём в четыре утра был трудноват не только для меня. Путь до третьего транспортного кольца прошел без происшествий. После недолгого ожидания мимо нас проследовала колонна из трёх ослепительно белых Ленд Крузеров. Машины, не спеша, следовали друг за другом со скоростью около шестидесяти километров в час. В бинокли были видны лица пассажиров, внимательно вглядывающиеся в окружающую обстановку. Обнаружены мы не были, потому как находились на достаточном расстоянии, а наш транспорт ещё дальше. У самого перекрёстка, на нашей дороге была натянута контролька, вовремя обнаруженная дедом. Если честно, я б прошляпил. Сделана она была по принципу растяжки, только на конце вместо гранаты, был установлен маячок.
- Гуманитарии, перерождённые! – «похвалил» вновь формирующуюся нацию Семёныч.
Выждав десять минут, мы тронулись к цели своего рейда. Оставили сообщение на мосту в Старой Рузе и ещё одно, в месте засады банды Кирьяна. Вчера вечером подумали о людях, оставшихся в Нововолковке, решили и их предупредить, если они уже не в лапах Бороха.
Скажем так, народу повезло. Ознакомили людей с новой реальностью и как результат мы получили четырёх добровольцев, которые узнав о наших планах захвата языков, сами предложили выступить в роли наживки. Остальные отказались от продолжения своего путешествия и в течение получаса, быстро собравшись, стартанули обратно на север.
Составили план захвата. Две Евгении, Аким и Матвей, на двух «дастерах» должны были появиться на посту Бороха после того, как мы займём позиции рядом с патрулём. Надо отдать им должное, выжившие благодаря экстремальным увлечениям, имея театральное образование ребята, закрутили мозги всему составу патруля. Особенно девушки. Миниатюрные блондинка и брюнетка, бросившиеся целовать предупредивших о псевдорадиации членов патруля. Наша неожиданно материализовавшаяся четвёрка была полным сюрпризом для постовых, которые в одно мгновение были уложены на асфальт и скручены. Метка Бороха присутствовала у всех. Один из четверых бороховцев, лет тридцати, не утративший следов интеллигентности, разговорился и сознался, что знает о предназначении метки, но она на него не действует.
- Мы в самоволку с напарником хотели скататься, предать останки семей земле. Он погиб в мучениях, а я только неприятные ощущения имел. Сам я врач, понял, что к чему. Потом ещё пару раз пытался уйти из зоны действия метки. Сердечко билось не по-доброму, но ничего! Живучий.
Перед нами встал вопрос, что делать с четырьмя здоровыми мужиками, явно с уголовным прошлым. Разговорчивый, словно поняв мои терзания, подсказал решение: - Мы все с зоны, с пожизненной из-под Ярославля. У нас в патрулях и на охране объектов только оттуда контингент. Человек сто, точно не задавался целью посчитать. Я тоже сиделец. Помог, пятерым раковым больным по их просьбе отмучатся. Не мог смотреть на адские мучения, эвтаназию провёл. Вычислили родственники и привет на сто лет. А у этих троих двадцать одна женщина на счету. Можете пожизненный приговор на расстрел заменить. Спасибо скажу. Сам бы руки на себя наложил, но, как ни странно, вера не позволяет самоубийство совершить.
- Как же тобой убиенные? - не удержалась задать вопрос Ольга.
- Надеюсь они в раю.
- И?
- Мы уже кончены. И Вас сдадим Бороху по полной. Даже если не захотим этого. Нас читают, с помощью этой вшитой штуки.
- Понятно, - вклинился я, - скажи, кто такой Борох?
- Не человек мне кажется. Только наружная оболочка человеческая. Я думаю он ставленник тех, кто это всё совершил с нашей землёй.
- Почему ты так думаешь? - Ольга непроизвольно сжала кулаки.
- Трудно сказать! Проповедует всё, что чуждо человеку с нормальной психикой. Но в тоже время куча запретов. Взять хотя бы размножение, хотя в сложившийся ситуации сам бог велел. Организация работ направлена на деградацию. Люди с высшим образованием пашут, сеют, крестиком вышивают портреты Бороха. Любая инициатива пресекается. Инициативные и несогласные исчезают, незаметно. Кто засветиться умудряется на людях, своим несогласием и неприятием установленных норм, прилюдно уничтожаются. Типа защиту снимает. Ещё есть часть людей, которых используют на непонятных работах. Эти люди молчат! Нормальные люди, после первого рабочего дня там, замолкают! Я пробовал их разговорить, бесполезно. Только и отвечают, работа очень хорошая и безумная улыбка на лицах. И она пугает. Я врач - онколог, но мне страшно от этой гримасы.
Молча мы переваривали услышанное, а он продолжил: - Мне кажется, что выживший народ собирают для того, чтобы уничтожить. Там настоящий концлагерь, замаскированный под обычный городок. Вроде все вольны, ан нет. Всех, кого мы направляем туда, подшивают. Вставляют эту хреновину в шею. Но есть и такие, кто сразу исчезают.
После наводящего вопроса, он продолжил: - Понравилась мне одна женщина. Пару дней назад мы остановили их на этом посту. После дежурства я пытался её найти, но безрезультатно.
- Может она к вам не поехала.
- Нет, она прошла контроль на входе и на приём к Бороху ушла. Он лично с каждым из новеньких беседует, расспрашивает кто, как выжил, что испытал. Больше её никто не видел. После этого жизнь совсем не мила стала. Поэтому предлагаю пустить нам по пуле в затылок, как бы это не странно звучало.
Пленный замолчал, зато заголосили его коллеги, невольно подслушавшие разговор.
- Ты что за нас решаешь! - в один голос взревели они, а один из них умудрился брыкнуть Ольгу. Она отскочила от лежачего нападающего, взглянула ему в лицо, резко побледнела.
- Не получится у тебя дружок, то, о чём мечтаешь сейчас! - тихо, сквозь зубы произнесла она, медленно доставая из ножен нож. - Я за тебя твои мечты осуществлю. С тобой! С какого соска начать?
С обнаженным клинком она сделала шаг в направлении брыкающегося шустрика.
- Аааа, ведьма! Изыди! - он покатился по асфальту, пытаясь ускользнуть от плавно следующей за ним и пышущей сдерживаемой яростью Валькирии. Мы как загипнотизированные смотрели на всё это, даже не думая вмешаться. Упершись в колесо своей машины, пленный в ужасе забился, стараясь снести преграду, из его брюк послышались предательские звуки и запах испражнений донёсся до нас.
- Что, обкакался Чикатило! - так же, сквозь зубы произнесла Ольга, брезгливо морщась. - Давай пописай ещё!
Словно по команде штаны здоровенного мужика стали намокать на переднем месте.
Ольга повернулась к остальным пленным: - Ты вроде тоже, о чём-то мечтал, малыш! Но видишь, цыпочка кусаться умеет.
Она сделала резкий шаг вперед по направлению к ещё одному здоровяку. Тот в ужасе отрицательно замотал белым, как мел лицом, дернулся и затих.
- И этот слабак!
Ольга подошла ко мне, уткнулась своим прекрасным личиком в плечо. Она не плакала, просто стояла и молчала. Обняв её, я чувствовал, как напряженные мышцы Ольги расслабляются. Холод, которым она сквозила, сменяет тепло.
- Солнышко, это чего сейчас было? - осторожно поинтересовался я.
- Ответочка, - устало произнесла она, отстранившись. - Простите друзья! Не смогла сдержаться.
- Картинка?
Она отрицательно мотнула головой: - Просто они очень реально мечтали.
- Ольга может видеть некоторые моменты на расстоянии и это не раз помогало нам! Но я не знал, что она и мысли читать может! - пояснил я растерянным, новым членам команды.
- Сама блин в шоке! Но эти двое извращенцев так смачно всё представляли, что б сделали с нами! Я женщин имею ввиду. Как я это увидела? Не знаю, - ответила она на волнующий всех вопрос, но вслух так и не заданный.
Ситуация была мягко скажем пренеприятнейшая. Что делать с врачом ещё подумаем, но ясно было одно, оставлять троих убийц нельзя. Они не дадут нам далеко уйти, обязательно свяжутся с Борохом. Словно в подтверждение моих мыслей, четвертый пленник сообщил о тревожной кнопке в машине. Дед быстро среагировал, оттащив дурно пахнущего, пытавшегося пристроится к двери.
- Андрюх, время поджимает. Давай имитируем «самоход». Вывозим этих из зоны действия «столбика», он за нас всю грязную работу сделает. А доктор может и выдержать, у него чип, похоже бракованный стоит.
Идея Семёныча была одобрена всеми. Упаковав троих в багажник белого Ленд Крузера, покинули пост. Доктора я посадил в свою машину, чтобы расспросить его по пути. За рулем трофейного транспорта поехал дед. Он остановил машину и выбрался из неё, когда «столб» посчитал, что его предали и убийственное свойство чипа начало действовать. Это случилось в городе Медынь. Смерть троицы была страшной. После их кончины мы сняли с них путы, усадили всех на места, будто они сами решили уехать куда подальше. Хотя опытный следопыт легко раскусит наш наивный замысел.
Доктору было плохо, он сидел, удерживая голову руками, скрипел зубами.
- Вадим, - так звали пленника, - я могу удалить это у тебя. Но не знаю последствий, как эта штука будет действовать, - предложила Солнышко.
- Режь! Я согласен. Только поскорей.
Он выжил. Едва Ольга достала пинцетом горячий цилиндр, доктор свалился без чувств, напугав хирурга - экстремала. Через три минуты он пришел в себя, не без помощи нашатыря.
- Голова прошла, тело не ломает! Зато теперь рана болит. Спасибо доктор.
- Я не поняла, это похвала или претензия? Так-то я педиатр, если что!
- Как вас по отчеству?
- Сергеевна.
- Спасибо огромное Ольга Сергеевна. И вам всем спасибо, что поверили, - он поднял вверх развязанные руки, нервно глотнул, слёзы потекли из его глаз, - но, Вы вправе привести в исполнение приговор. Я ж в самом деле убийца.
- Нет. Если, конечно, и в правду твои больные были обречены и сами попросили облегчить страдания. Эвтаназия в некоторых странах разрешена, правда, с согласия родственников. Но они, прикрываясь заботой и жалостью, порой бывают жестоки. Живи. Твоя совесть тебе судья. Не мы! - я замолчал.
- Спасибо.
- Мы не можем тебя взять с собой. Никто не знает тебя, хотя видно, человек ты хороший. Не известно, есть ли в тебе ещё какие-либо жучки, а рисковать нашей командой я не могу. Сейчас довезём тебя до первого населенного пункта, поможем найти машину, а дальше сам. Если нас сведёт в дальнейшем жизнь, значит судьба. А так, прости, - он понимающе кивнул в ответ на мой спич. - Поехали, а по пути расскажешь, что ещё у Бороха твориться, как с ним можно бороться, да поподробнее.