Гулливер

 Он оттолкнул тяжелую дверь на улицу. Задевая рефленный металл деревом, обшитым железом за вспученные холодные бугорки эстакады, дверь отварилась.
 На улице пуржило. Ветер гонял ледяной дождь, кружил. Вьюга то порхала едва заметными, нежными движениями обворожительной зимы, то вдруг, внезапным порывом, взлетали вверх ледяные искры.
 Работы на складе как раз в этот день было валом. Было полно непонятного рабочего народа, которому нужно объяснять, что и как делать. А он один. Он одинок.
  И вот среди белого дыма распущенного в небе костра как тончайший рисунок проявилась она - высокая красавица, блондинка с нервным характером, большим чувственным ртом, пронзительными голубыми глазами, вздернутым маленьким носиком. Она шла через метель, упорно, как несгибаемая палка. Высокие сапоги-ботфорды подчеркивали её стройные ноги. Вокруг неё кружила в танце вьюга: " Наша королева..."
  Королева зашла на склад. От большего количества людей она растерялась. Ведь она ожидала увидеть только его, заглянуть в его глаза, протянуть ему белую холеную руку с синими ногтями. А он... Он спрятал глаза за очками, суетливо отвернулся в поисках работы. Она подавляла его. Рядом с ней он чувствовал себя неловко. Но когда они начинали говорить, разговор втягивал их в какую-то воронку из симпатии, чувства юмора, недосказанных слов, случайных прикосновений, запахов. Они уходили друг от друга как в хмельном бреду. Это было необычно. Возвращаться в мир из этой воронки было с каждым разом всё больнее. И он отвернулся. Так было легче наблюдать за круговоротом, сплетенного из ледяного дождя, издали.
  Она стеснялась своего роста, не замечала красоты, ей казалось, что все смеются над ней, думают пошлые мысли о её рте. "Да пошли вы все!" - крикнула королева в пустоту. Дверь хлопнула. Вьюга заревела, заплакала, кидаясь к ногам хозяйки.
 На сердце у него стало холодно. Завтра он обязательно постучится в окошко лаборатории, в которой работает она. Виновато улыбнется, скажет: "Прости подлеца..." Она отвернется, но потом, конечно же, простит. Улыбнется.
 А он просунет через окошко большую конфету с изображением Гулливера, рассматривающего лилипутов: "Это тебе!"
  Вьюга намела большие сугробы.