АвгУста

      Было это лет двадцать назад, Роман Кузьмич однажды случайно оказался в заброшенном селе, где никто не жил. Вокруг глухой лес, просёлочные дороги заросли кустарником. От когда-то многолюдного села,  остались одни развалюхи с проваленными крышами, печные трубы, да трухлявые колодезные срубы, обросшие зелёным мхом. И ещё сады полные спелых яблок. Стоял  август. Он уже хотел уйти, но тут заметил в оконном проёме одного из домов, рыжую кошку. .  взял её худую и испуганную на руки, и пошёл через лес, мимо старого кладбища, где вероятно лежали её хозяева..к своей палатке.
Роман Кузьмич Угорелов, в общем-то, ещё молодой человек, ему всего 32, работал в городской Школе Искусств руководителем детской изостудии. В его трудовой книжке так и написано - худрук. Впрочем, сам он называл себя сталкером, ибо любил в летнее время, когда у детей каникулы, побродить по местам Силы, по урочищам и заброшенным посёлкам в поисках приключений. Это был симпатичный брюнет, высокий, широкоплечий с грустными воловьими глазами, которые так нравились женщинам, любитель поэзии и знаток Пушкина А.С..

Кошку он назвал Августой, да и как иначе, ведь нашёл-то её в августе. Замечательная  кошка, умница: когда он уходил, она садилась на подоконник между горшками с комнатными растениями и ждала его, а когда возвращался, успокаивалась и не отходила от него ни на минуту. Даже спали они вместе на софе.
И вот однажды ночью, он проснулся и повернул голову, чтобы посмотреть на часы: от уличного фонаря на сервант всегда падал большой квадрат света, и худрук ставил там часы - удобно, посмотрел и дальше спи. Только Роман Кузьмич повернул голову, как увидел, что рядом с ним лежит на подушке голова красивой незнакомки. К голове, конечно, и тело было, и эта голова с телом лежали со сталкером на одной кровати и под одним одеялом. Красота красотой, но ужас сковал мужчину до такой степени, что он вдохнул, а выдохнуть не мог. Тут надо заметить, что у Романа Кузьмича в жизни было совсем немного женщин, ровно столько чтобы понять -  у них своя дорога, а у него своя. А в последнее время он и вообще считал, что пользы от дам чуток, а вред очень даже сильно перевешивает, эту самую, небольшую пользу. Роман Кузьмич осторожно выскользнул из-под одеяла (красавица только застонала во сне и повернулась к нему спиной) и на цыпочках, как спал в одних трусах, так и засеменил в сторону кухни, но по пути взяло его сомнение - не может этого быть! - оглянулся, так и есть: в темноте расплывчато белело нагое женское тело. На кухне он первым делом стал искать бутылку с крещенской водой, но её, как на грех, не оказалось на привычном месте, не было и освящённого артоса, завёрнутого в бумажку ещё с прошлого года.. Руки сталкера дрожали, а сердце вот-вот собиралось выскочить из груди. В Бога худрук не верил, но то, что ситуация была сверхъестественной, - уже понял.

Дальше действия Романа Кузьмича логически объяснить нелегко. Вместо того чтобы выйти в дверь, накинув на себя хоть что-то из одежды, что висело на вешалке в прихожей, сталкер прямо с кухни, рискуя жизнью, перелез на балкон к соседям Архиповым и появился у них в квартире в одних трусах. И, надо сказать, ему сильно повезло: глава семьи как раз в эту ночь был на рыбалке с сыновьями и вернуться должен был через два дня, дома оставалась  жена, Татьяна Ивановна.  По слухам, работала она каким-то экспертом по техническим тканям. Перед ней-то он и предстал в  непотребном виде.
Лев Павлович Архипов, по кличке Сингапур, как сосед, быть может был и неплохой, но любил выпить, а "под мухой" частенько  скандалил, ревновал жену, а то и поколачивал несчастную. Да и было за что ревновать: Татьяна Ивановна обладала выдающимися формами, с какой стороны на неё ни посмотри сплошные округлости. И мужчины замечали, оборачивались. В общем, всё это было не учтено сталкером при принятии о решения.

Появившись ночью, Роман Кузьмич не смог объяснить членораздельно свои мотивы  изумлённой женщине, которая была старше его примерно лет на 15 лет. На всякий случай она прикрыла непокорную грудь подушкой. Наверняка тысяча мыслей пронеслась в её голове, но из них можно выделить одну основную: "Знал, знал, что мужа дома не будет, вот и припёрся, да и вчера, когда здоровались во дворе, улыбался мне, зубы скалил. По-всему выходит я ему небезразлична! Влюбился, да так, что вон даже слова вымолвить не может." Справедливости ради, отметим, что на самом деле  худрук ни сном ни духом не ведал о рыбацких планах соседа. Он тем временем, то приседал, показывая рукой куда-то на стену, то становился на колени..Все эти телодвижения и жесты замужняя женщина истолковала по-своему и возможно по особой женской доброте  подвинулась на перине, освобождая ему место рядом с собой..Мы никогда не узнаем как бы поступил Роман Кузьмич, ибо в этот момент в дверь позвонили. Татьяна Ивановна, обладая природным, смекалистым умом быстро поняла, что это не муж. Во-первых, рыбалка дело не быстрое, а он только вчера уехал и второе, самое главное, - у мужа есть ключи!..

 - Кто там?!

Закричала она, на ходу, пытаясь попасть в рукава пеньюара.

 - Милиция, откройте!

     Не вдаваясь в подробности, скажем только, что наряд милиции, обходя подведомственную территорию, заметил странного человека, перелезающего с балкона на балкон. А уж вычислить подозрительную квартиру не составляло труда. И вот уже визитёры придирчиво рассматривают паспорт Татьяны Ивановны. Тем временем, Роман Кузьмич  попытался всё свести  к шутке:

 - Не повезло вам, ребята, без паспорта я сегодня..
 - Это ещё неизвестно кому не повезло.

Буркнул хмурый сержант и добавил:

 - Пройдёмте с нами в участок, гражданин. До выяснения.

Татьяна Ивановна лихорадочно собрала кое-какую одежду - ну не идти же соседу по улице в одних трусах, а так рубашка и  брюки мужа, шлёпанцы на босу ногу - и вот худрук уже стал похож на человека. Шепнула на прощанье: "Днём зайду, заберу..надеюсь, скоро  всё выяснится." Всё выяснилось даже раньше, и уже утром Роман Кузьмич был у себя дома. Дверь он открыл стамеской, -  в те годы двери были совсем простые.
Августа встретила сталкера радостным мяуканьем, а кроме неё в квартире больше никого и не было. Он специально обшарил все углы, ну разве только что плинтусы не отрывал. И что в итоге?. Галлюцинация, игра света и тени, ночной, так сказать, полёт фантазии, а возможно и длительное половое воздержание,- любая из этих причин на выбор могла стать источником или следствием странного и необъяснимого явления. И если это так, а по-всему выходит что так, то надо просто поскорее всё это забыть и продолжить жить дальше.  Эти его, несколько беспомощные, мысли прервал приход эксперта по тканям.

 - Татьяна Ивановна, большое, нет, огромное вам спасибо!..Как же вы меня выручили.
 - Ну что вы, Рома, да и какая я вам Татьяна Ивановна...Просто Таня.

Пока они обменивались любезностями, Августа стала вести себя крайне недружелюбно, она фыркала на гостью, выгибала дугой спину и в какой-то момент  просто вцепилась ей когтями в ногу чуть выше колена. Несчастная завизжала от боли, машинально схватила со стола отвёртку, ту самую, которой была открыта дверь, чтобы  ударить ей обезумевшую кошку, но промахнулась и попала себе по второй ноге. Худрук еле-еле оторвал кошачьи когти от жертвы, отнёс и запер вырывающуюся Августу в ванной.

- Я никак, никак не ожидала такого к себе отношения..У вас совершенно невоспитанное животное. Отнесите её немедленно на живодёрню, иначе рано или поздно она вас загрызёт!

Татьяна Ивановна с испорченным настроением плюхнулась на тахту и застонала.

 - Не понимаю, что с ней сегодня случилось, она всегда была такой доброй и ласковой..

Оправдывался сконфуженный Роман Кузьмич, примериваясь ваткой с йодом  к исцарапанным ногам женщины..

 - Осторожнее,  Рома, смотрите мне на новое платье не капните..
 - Да-да, вы загните подол и подержите  вот так.

Подол был охотно приподнят женщиной, правда несколько выше чем требовалось.

 - Надеюсь, мальчик мой, вы не будете смотреть туда..куда..куда не положено без моего разрешения.

Роман Кузьмич покраснел, но промолчал. Он сидел на корточках у её ног,  осторожно прикасаясь ваткой к ранке, крупные капли пота от напряжения выступили у него на лбу; Татьяна Ивановна вздрагивала, ругала мужчин, делающих женщинам  больно и несла прочую чепуху.

 - Ах, Рома, и почему вы, мужчины, всегда такие нечуткие..мы ведь  слабые, беззащитные и ранимые, нас надо ценить. А кто ценит? Единицы. Я, например, всегда считала вас рыцарем.

(Запомним это слово).

Пальцы женщины погрузились в густую шевелюру сталкера и нервно бороздили  её. А в это время в ванной сходила с ума Августа, она как тигрица кидалась на дверь, царапалась и издавала истошные вопли. Но вдруг всё стихло, и сразу же в квартире зазвонил телефон. Приятный, но строгий женский голос в трубке велел Роману Кузьмичу срочно, "как можно быстрее", прибыть к директору Школы Искусств..
Что было делать? Пришлось  эксперта по тканям выпроваживать  вместе с узелком одежды, домой. На прощанье она снова стала умолять Романа Кузьмича избавиться от кошки самым радикальным способом.
 Когда худрук примчался на работу, никто ничего о странном звонке не слышал, а Леночка, секретарша, так и вообще развела руками.

 - Не понимаю я вас, Рома ..как хорошо быть в отпуске, это я на работе а вы у нас на законном отдыхе и хочется вам опять..

Она не договорила, сняла очки, устало потёрла пальцами припухшие веки  и вздохнула.

И вернулся обескураженный Роман Кузьмич домой, прилёг в тяжёлой задумчивости на софу, заложив руки за голову, прикрыл глаза. Тут как тут, под боком у него пристроилась Августа, свернулась калачиком и задремала.

 Кажется и не спал он, а что-то  случилось такое , что и понять невозможно...даже не почудилось, наяву будто всё. Где-то  высоко на башенных часах заиграла с переливами и перезвонами старинная мелодия..он задрал голову и увидел как перед фигурой Девы Марии склонились фигурки трёх волхвов. Это было так необычно, но дальше  началось вообще невообразимое: внутри сомкнутых крепостных стен, на квадратной площади, различимо стоят странно одетые люди, кто в рыцарских доспехах, кто на коне, с копьями, щитами и мечами. Холодно, кое-где лежит на крышах снег, ночную мглу раздирают несколько костров  по периметру, в отблесках огня видны высокие кирпичные строения древнего замка.

Худрук присмотрелся, и вздрогнул: в центре площади из свежих досок сбит эшафот, на нём плаха из обрубка окровавленного бревна, а рядом забрызганный кровью палач в чёрной балаклаве; поодаль груда  отрубленных голов. Роман Кузьмич хочет подойти ближе, чтобы рассмотреть подробности, но его грубо отталкивают, да и сам он  вдруг осознаёт, что стоит со связанными за спиной руками. А в это время прислужники подводят к палачу очередного пленника, ставят на колени,  наклоняют голову несчастного к плахе - взмах топора - и бездыханное тело валится набок, его из лужи крови оттаскивают крючьями куда-то в сторону и сталкивают в большую выкопанную яму, а голову скидывают в общую кучу. Потом приходит черёд следующего. Припомнился тут ему Пушкин покойный: «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?».

Напротив эшафота, за всем этим действом наблюдают люди в изыскано-дорогой одежде с золотым шитьём. В центре  группы выделяется красивая брюнетка на белом коне: тёмно-синий, подбитый дорогим белым мехом плащ,  складками обрамляет лошадиный  круп. Она явно тут  главная  - в её власти убить или помиловать несчастного. Роман Кузьмич невольно залюбовался безупречным профилем, и мурашки то ли страха, то ли восхищения побежали по его спине. Только сейчас он заметил, что сам  одет  в белую, шёлковую рубаху, на плече разорванную, и под ней видна кровоточащая  рана; но вот чьи-то сильные руки повернули его и безжалостно повлекли к эшафоту, как ни вырывался Роман Кузьмич, опытные мастера заплечных дел, ловко втащили его и силой прижали  голову к плахе. Кажется ещё немного, ещё чуть-чуть, и голова сталкера покатится к общей куче, посмертной плёнкой подёрнутся его  воловьи глаза, но в последний момент красавица что-то приказала палачу, и тот опустил уже было занесённый топор, встал на колено и преклонил  перед ней голову. Что такое она такое сказала, Роман Кузьмич в безумном состоянии разобрать не смог, да и язык показался ему незнакомым. В полуобморочном состоянии, его  под руки уводят с площади, а казни всё продолжаются.

Какие-то незнакомые люди в средневековой одежде развязывают на нём верёвки, укрывают толстым шерстяным пледом, ведут в покои. По пути  сталкер замечает, что обмочился со страха - его чёрное трико мокро, однако он  теперь в безопасности и это главное. ( Не будем смеяться над Романом Кузьмичом, ибо на пороге смерти редкий человек не теряет самообладания. ) Он переступает порог  высокого здания, заходит в просторный зал, с каменным сводчатым потолком, вокруг него суетятся слуги, зажигают свечи, подбрасывают дрова в камин. Стены обшиты розовыми шпалерами, со  сценами псовой охоты, вышитыми золотыми нитями. На столе с белой скатертью быстро появляются яства: кубки с вином, блюда с дичью, жареные угри, фрукты...Худрук чувствует сильный голод и, сидя на лавке,  ждёт когда лекарь обработает его рану на плече, чтобы наброситься на еду.

Роман Кузьмич старается понять, где он и что с ним произошло; но приятное тепло от камина путает мысли, потрескивая оплывают свечи..Вино, терпкое на вкус, сморило мужчину и хочется спать - сказывается и потеря крови.
Внезапно из боковой двери вошла  его спасительница, та самая брюнетка в сопровождении пажа. Длинное бирюзовое платье струится вокруг  стройной фигуры, грудь стянута чёрным корсетом на шнуровке, а густые волосы подвязаны красной лентой. Худрук вскочил было из-за стола, чтобы броситься ей в ноги, но она жестом остановила его. Меньше минуты красавица смотрит на сталкера, и, не говоря ни слова,  уходит, унося с собой тайну.

Шестой день пошёл как Роман Кузьмич был водворён в высокую каменную башню, охраны нет, но и выбраться, возможности тоже нет- двери заперты снаружи на засов. По всему получается, он узник. Два раза в день - утром и вечером - приходит молчаливый человек в чёрном, монах не монах, приносит дрова к камину, еду и молча уходит, запирая за собой толстую  дверь, обитую железом, даже лицо его под накидкой не удаётся толком рассмотреть. Один раз его навестил лекарь, худрук со всей энергией начал хватать его за рукава, умоляя сказать, где он и какая судьба ему уготована, называя его непонятно почему, Емелей, но лекарь открыл свой рот и показал на что-то пальцем в глубине, Роман Кузьмич взглянул и отшатнулся - язык у мужчины был вырван с корнем. Он оставил мазь и быстро удалился. Впрочем, рана и так почти затянулась. Еда стала не такой изысканной как вначале, но достаточно вкусной и обильной. Целыми днями теперь худрук слоняется по круглому помещению башни, смотрит с высоты на окрестности, на орлов парящих в небе, на леса и перелески, поля и кавалькады всадников вдали, а то и попросту садится у камина, уставясь на огонь. Свет в башне  довольно необычен из-за цветных стёкол в узких оконных проёмах. Иногда Роман Кузьмич берёт в руки  старинные манускрипты, они лежат свёрнутые в рулоны или просто пылятся стопками в шкафу. Впрочем, понять странные надписи на незнакомом языке он  не в силах. И всё бы ничего, но на душе у сталкера  совсем неспокойно, а картины недавней казни всё ещё стоят перед глазами. К тому же он, сколько ни старается  не может вспомнить своего прошлого: кто он, как его зовут, кто его родители, откуда пришёл и почему его хотели убить?  В конце концов, за что казнили всех этих несчастных?

В один из таких вечеров дверь заскрипела и открылась. Час был  неурочный, и Роман Кузьмич насторожился. Перед ним стояла рыженькая, хорошенькая девушка, в опрятном длинном платье и надетой через голову чёрной пелерине. В руках у неё был свёрток. Сталкер впился глазами в лицо незнакомки.

 - Моя госпожа ждёт тебя сегодня ночью в своих покоях. Я пришла проводить рыцаря.

Голос у неё был приятный, певучий, и говорила она на языке совершенно понятном Роману Кузьмичу. Это было ново и необычно. А то, что она только что поведала, вообще заставило радостью забиться  сердце мужчины. Худрук стоял не двигаясь ещё с минуту, чтобы понять, не ослышался ли он. Да и какой мужчина устоит перед таким соблазном, такой, наверное, ещё и на свет не родился.

 - Я готов.

С радостью сказал он.

 - Не торопись, я должна сказать, что от тебя хотят, а  уж потом решай сам. Рыцаря оставили в живых только потому, что он из знатного рода. Госпоже нужен наследник. Если зачатие не наступит, тебя казнят. Впрочем, если  наступит - тоже казнят.

После этих слов ноги у сталкера  подкосились, он опёрся рукой о спинку стула, чтобы не упасть;  посмотрел безумными глазами  на рыженькую и неожиданно подумал, а что если сейчас связать её и сбежать из башни. Она же, словно прочитав его мысли, ответила:

 - Рыцарь далеко не уйдёт, его схватит стража за первым же углом. Но помочь ему я всё же могу: я выведу тебя за крепостные стены, там переплывёшь ров и будешь идти всё время на Полярную звезду. К утру окажешься в портовом городе, где сможешь сесть на корабль. Вот деньги, которыми  оплатишь  путешествие.

И она положила на стол тяжёлый кожаный мешочек. Выбора у Романа Кузьмича не было: или объятия Госпожи, ценою в жизнь, либо жизнь, ценою отказа от красавицы.
 
  - Сейчас уже достаточно темно, если решился...надо поторопиться, в случае погони ты должен успеть сесть на корабль.

Она протянула ему длинный чёрный плащ с капюшоном, который был в свёртке, и через минуту они уже спускались по узкой винтовой лестнице башни. Миновали несколько постов стражников, и через потайную дверь девушка вывела сталкера за стены замка. Роман Кузьмич огляделся, в прозрачном холодном воздухе, колючими алмазами сияло кружево звёзд, тёмными громадинами нависали каменные башни и зубчатые стены замка, где-то вдали было слышно звяканье металла и  приглушённые голоса - перекличка постов охраны. А впереди ров, наполненный чёрной, ледяной водой. Худрук решил сразу раздеться,  деньги  и одежду перекинуть на другой берег, чтобы потом надеть её сухой, а прыгнуть как можно дальше, тогда в ледяной воде проплыть придётся не более метра. Он снял с себя всё и таким предстал перед девушкой, не стесняясь  наготы.

 - Скажи, почему ты решила спасти мне жизнь? Что я для тебя?
 - Когда-то ты спас мою, и я сейчас плачу тебе тем же.

Она перекрестила его и потянулась к нему губами. Но сталкер не оценил порыва, отклонился и довольно холодно спросил:

 - Как тебя зовут?
 - Августа.

Роман Кузьмич повернулся и бросился в чёрную ледяную бездну.
Сумасшедший холод, сковал и проткнул иглами его тело насквозь, но вместе с тем,  и выкинул мужчину из страшного сна. Он сел на тахте, энергично потёр ладонями лицо и уши, оглядел свою комнату, словно видел её впервые. Проснулась и потревоженная Августа, зевнула, потянулась и спрыгнула на пол, худрук посмотрел на неё и пробормотал: "А всё-таки, утонул я там или нет?" Увы,  других воспоминаний  у него не осталось.

После этого случая прошла, наверное, неделя, она была на редкость спокойная,  и худрук уже начал забывать все перипетии недавних событий. Как-то днём, он, погуляв в парке, вышел к остановке, встал у самой кромки дороги в ожидании автобуса; за его спиной находились несколько человек видимо с той же целью. Мимо  на бешеной скорости мчался грузовик. Вдруг он услышал какой-то шум и крики  сзади.  Оглянулся и увидел как хрупкая рыженькая девушка повисла на спине у мужчины и не давала ему толкнуть под машину, его, Романа Кузьмича. В образовавшейся суматохе, негодяй поспешил улизнуть. Все кричали, галдели, показывали как всё происходило, как этот тип ринулся к сталкеру, но не смог совладать с рыженькой. "Ведь как кошка вцепилась, как кошка, - кричала толстая тётка с пунцово накрашенными губами, - а этот, лапоть,  стоит пень пнём, разул бы глаза-то свои". Роман Кузьмич растерянно топтался на месте, ещё не осознавая, что только что родился вновь. Незнакомка сама подошла к нему.

 - Я спасла рыцарю жизнь дважды и это наша последняя встреча. Мы больше никогда не увидимся.

Сказала она, заглянув сталкеру в глаза.

И ушла, по аллее, постукивая каблучками и перекинув сумочку через плечо. И только когда она скрылась из вида за багряными клёнами, сталкер вспомнил всё!..Он ринулся за ней, но та, словно растворилась в осеннем листопаде парка. Её не было ни среди кустов, ни на полянах, ни среди отдыхающих. Её не было нигде!.. К слову сказать, в тот же день и кошка исчезла из квартиры потрясённого Романа Кузьмича. Не иначе как провалилась сквозь пол, ибо из запертой квартиры деться ей было просто некуда.
Ну а Роману Кузьмичу после всего пережитого, оставалось только взять бумагу и подробно описать всё, что с ним произошло. Что он и сделал.