И от любви сходят с ума

      Всем известно: от любви порой сходят с ума. В прямом смысле этого слова. Сошел с ума от любви и мой однокурсник. Я сам был свидетелем этой трагедии. А произошло это в 1984 году, когда мы учились на третьем курсе университета…

      На третьем курсе в одной комнате вместе со мной жил студент из Запорожья Володя С. Талантливый молодой человек, знавший чуть ли не наизусть всю классическую отечественную и зарубежную литературу. По крайней мере, «Золотого теленка» Ильфа и Петрова он, действительно, цитировал наизусть целыми страницами. Память у него была феноменальная. В армии парня сильно избили, сломали ногу, и из-за полученной травмы его скоро комиссовали. О своей недолгой армейской службе Володька написал книгу «Сто дней до приказа», рукопись которой разослал чуть ли не по всем редакциям литературных журналов. Кстати, задолго до Юрия Полякова, у которого позже появилась книга с таким же названием.

       Будучи на втором курсе, Володя без памяти влюбился. В нашу же однокурсницу  Лилию. Правда, об этом девушка не догадывалась, ибо Володя по юношеской робости своей держал свои чувства в большом секрете. Но однажды он решил объясниться ей в любви. Кстати, ему было 22 года, юношеский пушок на его вялом подбородке давно сменился густой щетиной, а он все еще был девственником. О чем однажды и признался мне в душевном разговоре.
       Трудно было поверить, что красавица Лилиана ответит взаимностью на его чувства. Округлые плечи, гибкий стан, в общем, писаная красавица. Что греха таить, Владимир совершенно не смотрелся рядом с ней. Слишком некрасив и неуклюж он был. Настоящий увалень! И одевался он бог знает во что, и за внешностью своей нисколько не следил. Вряд ли эта прелестница ответит на его чувства. Впрочем, попытка не пытка….
        И однажды наш влюбленный студент решил съездить на Ленгоры, в профилакторий, где в то время в одноместном номере жила и отдыхала Лилиана. Володя решил навестить ее вечерком, объясниться в любви, и добиться-таки ее девичьего расположения. Он надел свой потасканный темно-синий костюм, застиранную армейскую рубаху, застегнул ее на все пуговицы и поехал. «Цветы не забудь купить!», – напутствовал я ему вслед. – «Зачем?» – «Таков обычай!» – «Лилия сама прекрасна, как лилия, обойдется!» – с грубым смехом кинул он мне в ответ и захлопнул за собой дверь.
       Охваченный любовной, пылкой дрожью с головы до пят, он уехал.
       Уехал, полный надежды, что сбудется наконец-таки его мечта и Лилиана раскроет-таки перед ним свои девственно-белые лепестки, и оставит его в своей комнате до утра.
       Однако Владимир скоро вернулся. Уж я не знаю, что произошло там между ними, но Володя явился, будто мешком шарахнутый. Молодой студент был явно не в себе. Войдя в комнату, он скинул свою рубаху, и я увидел, что все тело его покрыто большими красными пятнами. Такие иногда проявляются на теле человека на нервной почве. Он тут же закрылся в ванной и долго о чем-то разговаривал сам с собою. Раньше я никогда не слышал, чтобы Володя ругался матом, а тут из ванной неслось в чьей-то адрес: «Сука!», «****ь!»….
        И после этого случая Володя по-тихому стал сходить с ума, он все более и более «шизел». Я бы не сказал, что он совершал какие-либо странные, нелепые поступки, нет, но он мог, например, целыми днями (!) лежать на кровати и с вдохновением ковыряться в носу. В буквальном смысле этого слова. А «козявки» он одним ловким щелчком пальцев разбрасывал по всей комнате. Несколько раз я хватал его за грудки, обещал раскроить ему череп, но бить его не поднималась рука, слишком слабым и беззащитным он был. И Володя продолжал совершенствовать свое «мастерство».
        А еще у него очень дурно пахли носки. Он носил их, неделями не меняя. В комнате стоял такой духан, что кружилась голова. Хайлу – студент из Эфиопии – грозно причитал, воздев верх руки с сиреневыми ладонями: «О, боже! Что мне делать? Я не могу больше терпеть этот запах! Я выброшусь в окно!». А Хайлу, надо сказать, тот еще был чистюля! Всегда был очень аккуратно, с иголочки, одет, носил костюм с белой рубашкой и разноцветным галстуком. Всегда старался поддерживать в комнате идеальную чистоту. А потому вонючие, тухлые запахи его просто убивали...
«Володя, но почему ты портишь красоту и гармонию окружающего мира?!» - помню, обращался Хайлу к Володе, но его вопрос повисал в несвежем, спертом воздухе.
В ответ на наши причитания Владимир вставал, снимал носки, выворачивал их наизнанку и снова спокойно, не торопясь, одевал.
       Мы бились в истерике…
       С парнем явно что-то происходило, но он, по-прежнему ходил на занятия, отвечал на вопросы преподавателей, писал курсовые. В нашем общежитии жили студенты психфака, но и они никаких странностей за Володей не замечали. Ну, шизик и шизик….
       Но однажды Володя совершил поступок, о котором я не хочу говорить, приехала «Скорая» и увезла его в Кащенко. Снова я увидел своего сокурсника только через четыре-пять месяцев. Родители ненадолго заехали в общежитие, чтобы их сын попрощался со своими товарищами, и навсегда увезли его в Запорожье. Я не узнал Володю. У него был совершенно пустой, отсутствующий взгляд. Это был не человек, это была его тень. Парня явно закололи уколами, закормили таблетками. Он сидел за столом, тупо вперив взгляд в угол комнаты. Таким – мрачным, отрешенным, безумным, – он и остался в моей памяти.
        И вот я думаю: ответь Лилиана парню взаимностью, судьба Володи могла бы сложиться иначе, не так трагично.