Глава 6. Отель де Рец

  Шевалье де Вогез не помнил, как добрался до своей комнаты в Золотом льве, столь велика была его ярость. Яростно бросив шляпу и перевязь с оружием на небольшой стол в их комнате, которую он с товарищами снимал на четверых, де Вогез принялся ходить от стены к стене, бессильно сжимая кулаки. Ему хотелось ругаться, разить клинком направо и налево, разбить что-нибудь лишь бы дать выход своему гневу. Подумать только! Какой трусливый лемузенец! Просить заступничества у графа! Рассказать о дуэли женщине, прося ее заступиться за него! Чертов Ланель! Будь он проклят. Похоже, он ни во что не ставит ни свою честь, ни честь Элеоноры де Ледигьер, к которой намерен посвататься. Де Ледигьер. Да. Скоро придет ее брат, чтобы отвести де Вогеза на прием к блистательной госпоже де Рец, собирающей в своем отеле лучшие умы Парижа. Для гасконца это был шанс войти в высшее общество. Даже если он будет там парией из-за своей бедности, то его ум и талант смогут, наконец-то, сослужить достойную службу. Надо собраться, а для этого стоило успокоиться. Налив в оловянную кружку воды из стоящего на столе кувшина, де Вогез выпил ее медленными глотками. Лучше бы вино, но с деньгами у них пока было плохо. Париж дорогой город, а попытки произвести впечатление на Элеонору и выгодно жениться моментально съедали жалование, получаемое у графа де Грамона. Гасконец умылся, надушился, надел лучший костюм и сел ждать де Ледигьера. Сегодня придется обойтись без ужина, впрочем, на приемах у знати всегда отличное угощение.

  Раздался стук в дверь. В проеме возник высокий мужчина средних лет весьма грозной наружности. Из-под черного дублета виднелась кольчуга, а на поясе висели шпага, дага и пара пистолетов. Поношенная шляпа выдавала в нем провинциала, недавно прибывшего в город или человека, чуждого моды.  Мужчина кивнул и вошел в комнату:

- Шевалье де Вогез, я полагаю? – проговорил он вместо приветствия.

- Он самый. С кем имею честь, сударь? – ничуть не смутился гасконец. Он всегда считал, что чем больше противник, тем проще по нему попасть.

- Шевалье де Корильон из Перигора. Я пришел по приказу маркизы де Монтобер, чтобы отдать вам это и узнать ответ. – Корильон подал сложенную в несколько раз записку. Он не стал ее читать – это было ниже его достоинства, но хотел знать содержание.

  Вогез удивленно сломал печать и быстро прочел. Дама была ему не знакома, но он быстро догадался кто она. « Вы заблуждаетесь о том, как граф узнал о вашей дуэли. Умоляю, шевалье, дайте мне возможность поговорить с вами. В конце концов, в эти мрачные времена нужно держаться своих собратьев по вере, а не ссориться с ними. Я понимаю ваш гнев и даже то, что мое вмешательство вам неприятно, но могу объяснить, если вы соблаговолите дать мне такую возможность. Сегодня в 10 в «Золотом льве». Я буду ждать. А.М.»

- О Боже,  - прошептал де Вогез, ощутив внезапное волнение, - я не могу увидеться с вашей хозяйкой, господин де Корильон. Я приглашен в другое место. В ближайшее время мой друг зайдет за мной, и мы отправимся в отель де Рец на званый вечер. Передайте мои извинения. -

  Перигорец поклонился и вышел за дверь, оставив гасконца с его неприятными размышлениями.

  Почти сразу вошел де Ледигьер, и де Вогез вышел следом за ним в Парижскую ночь. Необходимость проявлять постоянную бдительность – лучшая защита от неприятных мыслей, а путь товарищам предстоял долгий. И все же гасконец спросил у давнего друга, не знает ли тот чего-либо о маркизе де Монтобер.

- Красавица маркиза? Неудивительно, что ты обратил на нее внимание. Только советую держаться подальше, если жизнь дорога. Об Агнесе де Бопре я слышал от отца. Она была, пожалуй, самой набожной фрейлиной при дворе королевы Наваррской: девицу всегда интересовали лишь книги и Бог. К 24 годам она так и не вышла замуж, хотя благородное происхождение и поместье в приданное могли бы сыграть свою роль в этом вопросе. Наша королева ее ценила как наперсницу и подругу, да только что-то там в итоге случилось, что Жанна д Альбре теперь и видеть эту даму не может, хотя способствовала ее браку с маркизом де Монтобер, который на тот момент уже был шесть раз вдовцом. Казалось, овечку отдали на заклание, но вот она в Париже и выглядит вполне счастливой. А скоро ожидается и ее муж. Редкий ревнивец, как говорят, к тому же очень решительный и опасный сеньор. –

  Вогез слушал молча. Мало кто не знал о перигорском маркизе, наводившем ужас на соседей во времена Первой религиозной войны.

- Я знаю, что ты повеса и любимец женщин, но все же прошу, держись от маркизы подальше. А я помогу тебе с моей сестрой. Думаю, она прислушается к мнению брата. – напоследок добавил де Ледигьер.
***
  Агнеса, в нетерпении ждавшая возвращения Корильона, едва кивнула вошедшему де Ланелю. Начали накрывать к ужину. К его началу явились де Менвиль и де Ла Рош Новель.

- Как ваши успехи, господа? Слышала, вы поучаствовали в погоне за нападавшими на барона де Пиля? – спросила перигорцев Агнеса, когда все приступили к трапезе.
 
- И не только, мадам маркиза, – ответил Менвиль, - Сегодня днем мы побывали в отеле Дьё, а по пути столкнулись с несколькими любопытными вещами. Например, на мосту Нотр-Дам кричали об ограбленной гугенотами церкви. Еретиков предлагалось бросить в Сену. Кажется, гизары ведут пропаганду. Я должен сегодня посетить отель де Рец, где надеюсь разузнать еще что-нибудь.

- Мы с маркизой ходили вчера в «Мальтийский крест» - произнес де Ланель, - и увидели наших противников. Я запомнил их имена. Похоже их лидер некий барон де Водрейль. Мне пришлось с ним выпить за здоровье герцога де Гиза. Теперь придется замаливать этот грех.

- А днем мы были у Морморанси. Все семейство настроено миролюбиво.  Может быть, мы смогли бы заполучить их в союзники, – взяла слово Агнеса.

- Вряд ли, сударыня, иначе граф сам бы обратился к коннетаблю, - критично заметил де Менвиль, - Я опасаюсь, что он может оказаться нашим противником. Вот если схватить кого-то из гизаров и заставить говорить. Морморанси пришлось бы нам поверить.

- Что для этого нужно, шевалье? – заинтересовалась маркиза.

- Люди и деньги.

- Я велю выдать вам 500 ливров и отдам в помощь двоих егерей. Больше не могу, иначе сама останусь без охраны.

- А что, господин де Ланель, составите нам команию на сегодняшней прогулке в отель де Рец, - обратился к лемузенцу де Ла Рош Новель, кормящий мясом сокола.

- Думаю, у меня нет неотложных дел.

  Доложили о прибытии Корильона. Агнеса попросила извинить ее и вышла к перигорцу. Увидев вопрос в ее взгляде, тот покачал головой:

- Он идет в отель де Рец на прием и не сможет встретиться с вами.

- А как он принял письмо?

- Ну, пожалуй, он был взволнован.

- Благодарю, шевалье, присоединяйтесь к нашим спутникам за ужином, а я должна переодеться. Видимо, всех нас ожидает ночная прогулка.

                ***
  Госпожа Годар и Бабетта с потрясающей скоростью облачили Агнесу в ее новое платье из персикового шелка, с рукавами и вставками цвета слоновой кости, сшитое еще в Перигё. Прибыв на прием незваной, она должна хотя бы хорошо выглядеть. Свой туалет маркиза дополнила сапфировыми серьгами и брошью. Поверх гладко причесанных волос Шарлотта водрузила модную маленькую шляпку в тон костюму. Конечно, до популярной при дворе вычурной испанской моды наряду маркизы было далеко. Она по-прежнему помнила о своих религиозных убеждениях. Перед уходом Агнеса велела управляющему завтра же заняться покупкой портшеза.

  Они вышли в ночь. По пути Менвиль делился событиями дня, идя рядом с портшезом маркизы. Оказалось, что их седовласый приятель нашел средство от ночных кошмаров, поговорив с Амбуазом Парэ. Попасть на прием было не так-то просто. К знаменитому лекарю выстроилась внушительная очередь из незадачливых дуэлянтов, пострадавших от травм горожан и прочих страждущих. Также нормандец поведал о поисках брата. Сегодня он должен встретиться с некой дамой, которая располагает каким-то сведениями о местонахождении Рене. Чтобы благородная госпожа его узнала, Менвиль должен ожидать ее в беседке отеля де Рец в маске Дзанни.

 Де Ланель ехал с маркизой в портшезе, услышав, что его соперник будет присутствовать на приеме, он предпочел остаться снаружи, ожидая возвращения товарищей. Маркиза не возражала.

  Миновав Гревскую площадь, гугеноты свернули на набережную Сены и двинулись на юг. Пахло прохладой, слышался легкий плеск волн.  Несмотря на поздний час, жара не отступала. Такой сухой и тяжелый воздух обычно предвещал грозу, но в ясном июньском небе не было и намека на дождь, который всем бы принес облегчение. Чуть не доезжая до Лувра, процессия свернула на Орлеанскую улицу, на которой среди прочих богатых особняков и располагался Отель де Рец.

  Обилие портшезов перед входом поразило маркизу. Прием , на который они явились, собрал многих знатных горожан. Возле ворот стояла даже карета, которые еще только начали входить в моду. Слуги, игравшие в кости в ожидании хозяев, носили синие с золотом ливреи. «Де Бриенн» - подумала маркиза, вспомнив известные ей гербы.

  Выйти из портшеза Агнесе помог Корильон.  Для такого случая телохранитель переоделся в подаренный маркизой костюм, но кольчугу не снял.
Пришлось какое-то время подождать, пока привратник доложит о них хозяйке, после чего двери услужливо распахнули, и гугеноты прошли по окруженной цветущими кустами дорожке к мраморной лестнице. Слуги открыли тяжелые двери красного дерева, герольд объявил о прибытии маркизы де Монтобер, перечислил имена ее спутников. Агнеса подавила желание зажмуриться от яркого света, столь непривычного после ночной темноты и, вежливо улыбаясь шагнула, вперед.

  Навстречу маркизе де Монтобер быстрыми вышла красивая дама средних лет в роскошном платье по последней моде. Ее пышные волосы были уложены в высокую прическу. Агнеса признала в этой госпоже графиню де Клермон-Тоннер, герцогиню де Рец, вдову маршала Аннебо и хозяйку этого дворца. Молодая женщина почтительно поклонилась.

- Рада видеть вас в моем отеле, мадам. Мы столь наслышаны о ваших злоключениях, что очень заинтригованны. Признаюсь, я бы и сама выслала вам приглашение, знай я, что вы в Париже.

- Благодарю за теплый прием, ваша Светлость. Прошу извинить меня за это вторжение. Оправданием же мне служит неотложное дело к одному из ваших гостей.

- К кому же?

- Шевалье де Вогезу. Прошу разрешения побеседовать с ним. – произнесла Агнеса, рассматривая гостей. Гасконца она не заметила, зато среди собравшихся увидела маркиза де Ньевиля, виконта де Ледигьера и барона де Водрейля.

- Ах этот юноша совершенно очаровал нас, - произнесла госпожа маршальша, - его стихи проникновенны, а исполнение бесподобно. Впрочем, в моем отеле есть правили. Все новые гости должны фант. – закончила она с лукавой улыбкой.

- Я готова, мадам. Что мне нужно сделать?

- Стихи, песня, танец… Все к чему вы расположены, моя дорогая маркиза. Выбирайте.
 
- Пожалуй, я выберу стихи. Когда-то я написала их для моего супруга, - решила Агнеса.

- Господа, - громко произнесла госпожа де Рец, - стихи от маркизы де Монтобер. Прошу внимания.

  Госпожа де Рец вывела Агнесу на середину залы, где та моментально оказалась в центре внимания. Маркиза глубоко вздохнула и начала читать врезавшиеся в память строки, как будто бы вновь переживая свой давний страшный сон, приснившийся ей в Монтобере. Когда она замолчала, публика разразилась бурными овациями и криками «Браво». Госпожа де Рец взяла маркизу под руку, увлекая за собой:

- Вы очаровательны и талантливы, дорогая маркиза. Отныне можете быть гостьей моего салона в любое время. Идите же улаживайте ваши дела и скорее возвращайтесь. Мне хотелось бы представить вас остальным.

  Агнеса благодарно поклонилась и двинулась к нише окна, в которой заметила шевалье де Вогеза. То настороженно следил за ее приближением.

- Добрый вечер, мадам маркиза, - произнес он, поклонившись, - не ожидал увидеть вас здесь.

- Решение прибыть на этот прием было спонтанным. Рада нашему знакомству, шевалье де Вогез, - она протянула руку, он легко коснулся ее губами.

- И все же мне хотелось бы знать причину, который я обязан вашим вниманием, сударыня. Боюсь, со своей стороны я не сделал ничего, чтобы его заслужить.

- Мне нужно поговорит с вами, но давайте выйдем на балкон. Не хотелось бы, чтобы нас услышали.

  Де Вогез вежливо подал руку, на которую маркиза оперлась. Со стороны они казались прогуливающейся парой, решившей подышать воздухом. Агнеса перехватила тяжелый взгляд Корильона и покачала головой, чтобы он не ходил за ней. Она заметила, что великан перигорец занял место у стола с закусками, с которого прекрасно просматривалось их убежище на балконе. Верный сторожевой пес ее мужа. Маркиза оперлась на перила, глядя в ночь. Вогез стоял рядом и ждал.

- Шевалье, то, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. От этого зависят многие жизни, - гасконец кивнул и огляделся. Казалось, никому, кроме Корильона до них не было дела. Маркиза продолжала:

- Я и мои спутники не просто так прибыли в город. Гизы планируют резню на улице Тампль, мы же должны ее предотвратить. Виконт де Ланель выполняет важную миссию по заданию самого Колиньи, а вы своим вызовом можете вывести его из строя. Надеюсь, вы осознаете, чем это чревато для нашего общего дела? – Агнеса повернулась к молодому человеку. Тот задумчиво смотрел в залу.

- Я вас услышал, сударыня, но даже это не давало ему права жаловаться графу де Грамону. В конце концов, это дело чести.

- Это не он рассказал графу, а я. Признаюсь, мне он поведал о дуэли с большой неохотой и, думаю, сам был не рад, что я вмешалась. Однако наша миссия важнее личной вражды, поэтому умоляю проявить благоразумие и оставить затею с дуэлью хотя бы на время.-

Гасконец колебался, сжав губы.

- Вы должно быть слышали о католиках, задирающих дворян-гугенотов на мосту Нотр- Дам? Или о церковных ценностях, якобы украденных гугенотами? И даже о драке на сегодняшнем диспуте? Гизы действуют, а мы погрязли в ссорах между собой. Если не держаться вместе, то ничего не получится. Прошу  быть нам союзником, а не препятствием. Я верю в вашу разумность, шевалье. –

  Агнеса взволнованно ждала его ответа. Этот юноша вызывал в ней смущение и неуверенность. Слишком красив, слишком горд, слишком неприступен. Его холодный взгляд для нее был страшнее всех гизаров Парижа.

  Де Вогез смягчился. В конце концов, его просила о помощи маркиза де Монтобер. Среди парижских гугенотов она уступала по знатности лишь графу де Грамону. И она доверила столь важные сведения ему – бедному гасконцу. Самолюбие шевалье торжествовало, хотя отменив поединок, он рисковал потерять Элеонору.

- Будь, по-вашему, сударыня. – Наконец ответил он - Я готов ждать пока виконт де Ланель справится со своим заданием. Вы сами сообщите об этом нашему общему знакомому или это должен сделать я?

- Я скажу ему. Благодарю за понимание, шевалье.

  Он учтиво поклонился и подал руку, чтобы вернуться  в залу, где к маркизе немедленно подошла госпожа де Рец и повела ее к гостям.

  Агнесе представили сурового пожилого графа де Бриен, державшего под руку молодую красавицу жену. Герцога де Роане – великого конюшего Франции, который рассыпался в комплиментах по поводу молодой маркизы.

- Герцог недавно овдовел в третий раз, - пояснила госпожа де Рец.

  Агнеса выразила  соболезнования, и они двинулись дальше. Были здесь также Жак де Клермон сеньор дАмбуаз барон де Бюсси с сыном Луи – подростком 16 лет. Под дерзким взглядом юнца, Агнеса слегка смутилась и поспешила отойти.

  Следующая группа дворян, к которой подвели маркизу, оказалась еще менее приятной. Ее представили Клоду де Гизу, герцогу Омальскому – заклятому врагу протестантов. Богато одетый вельможа стоял в окружении свиты и удостоил Агнесу легким кивком. Она же собрала в кулак всю волю, чтобы выглядеть приветливо и учтиво поклониться. Госпожа де Рец представила также барона де Водрейля и двух его племянниц, шевалье де Лоранжа и шевалье де Мерикура. Барон вежливо поклонился:

- Рад нашей новой встрече, мадам. Удивительно, как часто наши пути пересекаются.

- Действительно, ваша милость. Я поражена не меньше. Видимо, этот город слишком мал.

  Хозяйка уже увлекала Агнесу дальше. На лице барона застыла вежливая улыбка, когда он смотрел им в след. «Он самый опасный из них, и он меня узнал»- подумала маркиза – «Следует быть осторожнее».

  Искренняя радость на лице маркиза де Ньевиля, когда к нему подвели Агнесу, изумила на только ее саму, но и хозяйку салона:

- Сударыня, я не мог забыть о вас с нашей последней встречи. И вот вы здесь. Думаю, это судьба.

- Неужели наш флегматичный финансист поддался женским чарам, - насмешливо произнесла мадам де Рец.

- И есть от чего, - вступил в разговор красивый молодой человек, о чем-то беседовавший с Ньевилем, когда они подошли. Его представили: Шарль де Морморанси, граф де Дамвиль. Третий сын коннетабля и командир Орлеанского полка в Париже.
 
- Жаль, что я не оказался в Турнельском дворце сегодня днем, когда вы приехали. Служба. Пришлось усмирять религиозную свару в коллеж де Франс. Впрочем, у нас будет время познакомиться поближе, не правда ли?

- Сочту за честь, ваше сиятельство, - поклонилась Агнеса.

  Когда обход гостей закончился,  маркиза огляделась в поисках спутников. Корильон одиноко стоял в углу возле столика с закусками. Де Менвиль исчез, а де Ла Рош Новель беззастенчиво пил хозяйское вино. Внимание Агнесы привлекла середина зала, где барон де Водрейль и неугомонный де Вогез спорили о поэзии. Первый превозносил Ронсара и декламировал его стихи, второй уверял, что нет лучшего поэта во Франции, чем Гийом дю Бартас. Маркиза подошла послушать. Она отметила остроумие гасконца, впрочем, барон ему не уступал. Сама Агнеса предпочитала окситанских трубадуров, но довольно быстро поняла, что противники задирают друг друга, стремясь вывести из себя. Вмешиваться она не стала. Теперь следовало дождаться Менвиля и покинуть салон.

***
  Де Менвиль спорил с охранником у садовой ограды. Тот потребовал с него 50 ливров за проход, что нормандцу казалось слишком дорого. Он излил почти весь слованый запас, но дело не продвигалось. Поняв, что иначе пройти не удастся, корнет отсчитал требуемую сумму. Хорошо, что маркиза дала деньги на расходы. Добравшись до места, нормандец понял, что его уже ждут. Он быстро достал и надел остроносую маску, а затем похромал к беседке. Крупный слуга, охранявший вход, пропустил его без лишних слов. Внутри чувствовался сильный легкий аромат сирени, который смешивался с запахом садовых  цветов. Менвиль огляделся.

- Я здесь, шевалье, - раздался нежный голос из затененного угла.

  Нормандец неуклюже подошел. Дама была невероятно красива. Черные волосы, собранные в высокую прическу и открывавшие изящную шею, пухлые алые губы на молочной белизны лице, бездонные синие глаза, видневшиеся сквозь прорези полумаски. «Черт бы побрал моего братца! У него отличный вкус!»- подумал Менвиль кланяясь. Дама заговорила вновь:

- Я Анна графиня де Бриенн. Ваш брат прибыл в наш дом два месяца назад. Он о чем-то говорил с моим мужем столь громко, что я расслышала: речь шла о фамильном проклятье. Когда юноша выходил из кабинета, он увидел меня и, словно, что-то промелькнуло между нами. Он написал, а я имела неосторожность ответить. Такими письмами мы обменивались почти две недели и договорились о встрече, но увы наша тайна была раскрыта. Люди графа поймали Рене в засаду. Я думала, что он погиб, провела в слезах несколько ночей, пока моя служанка Марта не подслушала разговор вассала моего мужа де Мароля с его подручным. Рене оказался жив, но пленен. Его пытают, стараясь узнать нужную графу информация, а пока еще один его вассал шевалье де Сеннектер уехал в Шампань в фамильный замок. В эту пятницу он вернется. Рене же перестанет быть нужным и умрет. Это все, что мне известно, сударь. – графиня замолчала и горестно вздохнула.

- Что ж, сударыня, это уже кое-что. Вот только как узнать где держат моего брата?

- Марта слышала что-то о предместье Сент-Антуан. Но где точно – это мне неизвестно.

- Спасибо за помощь. Я сделаю все возможное, чтобы найти его.

- Еще кое-что, месье де Менвиль. Умоляю, если он жив, то пусть проедет под моими окнами. Я была бы счастлива уже тем, что с ним все хорошо.

  Менвиль пообещал передать просьбу графини и поклонился. Выйдя из беседки, он вновь заковылял к садовым воротам, на ходу снимая маску. Пора вернуться во дворец.

  Заметив входящего нормандца, Агнеса извинилась перед графом де Домвилем и маркизом де Ньевилем, с которыми беседовала и пошла ему навстречу. Менвиль был мрачен. Он устремился к столику с вином, где уже порядком набрался де Ла Рош Новель, и в свою очередь взял кубок. Очень скоро он был столь же пьян, как и его товарищ. Агнеса с трудом сдерживала солдатские шутки, которыми обменивались перигорцы, а когда те решили приволокнуться за племянницами барона Водрейля, поспешила откланяться.
 
***
  Решив не привлекать внимания к де Ланелю, маркиза отправилась домой пешком. Де Вогез и де Ледигьер составили ей компанию. Перигорцы шли чуть впереди, наблюдая за дорогой. Ночные улицы Парижа были полны опасностей.  Спутники Агнесы рассказывали ей о гостях отеля. Она узнала, что главный конюший особенно неравнодушен к блондинкам, а граф Домвиль – первый бабник при дворе. Ни одна фрейлина при дворе Карла 9 не избежала его ухаживаний. В этом Морморанси вполне может соревноваться с Брантомом.  А вот маркиз де Ньевиль напротив ни разу не был замечен в любовных связях.  Судя по всему, его интересует только карьера. Де Ледиьер рассказывал все эти подробности живо и интересно. Державшийся отстранено гасконец лишь иногда вставлял редкие комментарии. Агнеса чувствовала его холодность и неприязнь, которую не так-то просто будет смягчить.

  Беседуя таким образом, гугеноты добрались до перекрестка улиц Тампль и Портефуен, где де Менвиль с Ла Рош Новелем свернули в сторону Орлеанской Девы, а Ледигьер отправился домой. Портшез, с сидящим в нем де Ланелем, маркиза отправила в отель де Жарнак. Не считая ехавшего впереди Корильона, Агнеса и Вогез остались одни. Им было по пути. Оба молчали. У дома под Геркулесом и львом гасконец поклонился и собрался уходить. Маркиза удержала его.

- Шевалье, не хотели бы вы сопровождать меня на прием к Морморанси в моей свите? – спросила она.

- Благодарю, сударыня, я лучше останусь с товарищами во дворе. Доброй ночи, – молодой человек еще раз поклонился, и удалился в ночь.

  Агнеса развернулась и неспешно вошла в спящий дом. Стараясь никого не будить, она поднялась в свою спальню, где разделась без помощи слуг. Уже в постели в полную переживаний голову маркизы пришла одна мысль. Улыбнувшись, молодая женщина заснула быстро и крепко. Она даже не слышала выстрелов, раздававшихся этой ночью на соседней улице.