Зимние палитры

Зима.

                Везде серым серо.

Через стекло окна видна обычная немного унылая площадка детского сада с грушево-зелеными торцами беседок и блекло-синими домиками с лесенками. На зеленовато-черном прорезиненном покрытии бегает шустрая орава детей — малыши толкают друг друга, заливисто смеются, падают, что-то выкрикивают, воображая себя кем-то — наверное героями из любимых мультфильмов.

Раньше я любила зиму. Любую. Серую, с овальными окнами луж, через которые можно было наблюдать за воронами на проводах, слепяще-белую, щиплющую за щеки и кончик носа во время веселых вылазок с друзьями в кавказские предгорья, трескучую, тягомотную, слякотную — всякую.

Теперь, когда, как писал Бродский, «так много позади всего, в особенности горя», поначалу все как обычно — в недавних сториз и в памяти живы летние бледно-васильковые рассветы и буйные краски осенней листвы и тыквенных арт-развалов; инерция предыдущих впечатлений и солнечных дней делает серость незаметной. Потом она начинает понемногу проявляться, нависать, становиться четче, осязаемее, плотнее. Цветовые оттенки блекнут, тускнеют, и постепенно нить за нитью сплетается почти ахроматическое многослойное полотно, в котором уже трудно различить отдельные предметы, объекты и живое.
Декабрь.

Окна зданий уже несколько недель не поблескивают своими разноцветными радужками на рассветах и особенно на закатах; чернеют остовы деревьев, не удержавшие на своих ветвях белоснежные меха - их смахнуло порывами промозглого ветра, расстелило по тротуарам и поглотила сизо-ливерная каша из льда, грязи, пыли и песка, приправленная реагентами. Весь этот  свинцово-угольный холодный мутный кисель непрерывно взмешивается тысячами графито-асфальтовых подошв сапог и ботинок, на которых передвигается живая масса шиферносерых, мышино-антрацитовых пальто, пуховиков, шапок, худов, наушников. Все покрывается клубами пыли, вздымающейся атомными грибами над остатками бледно-серой девятиэтажной свечки, так же попавшей под раздачу и под ковш экскаватора-реноватора вместе с пятиэтажками эпохи безлико-квадратной одинаковости. Под гулкие звуки ударов ковша и забиваемых свай для новой станции метро пыль медленно расплывается и покрывает еще одним белесо-сизым слоем все вокруг.
Январь.

Где-то глубоко внутри в груди появляется сначала еле уловимая и блуждающая, после - более ощутимая энергия. Она освещает все, что рядом, все к чему прикасается цветным радужным светом, мягко пропитывает изнутри и оживляет все спяще-монотонное, легко касается кожи, губ, щек, зрачков своим озорным лучом и прорывается наружу. Рождается настойчивое желание взять большую кисть, достать все яркие краски и широкими мазками расцветить действительность.

Луч скользит по стене.
Достать большой скрученный холст с изображением Города Науки и Искусств — любимого архитектурного творения Калатравы. Плавность и причудливость линий зданий завораживают, легкая светлая энергетика места передается даже через картину, возбуждает воспоминания — тонкие линии и мазки превращаются в застывшие рельефы белого Города, лежащего между пространствами бледно-голубого неба и лазурно-мятной воды. На стену. На белый фон. В рамку. Сверху украсить искусственными ветками пурпурно-розовых цветов бугенвиллей, очень правдоподобными, практически живыми.

Луч перебирается на стол и подоконник.
Пересадить и расставить цветы. Еще оранжевую вазу. Букет на стол.

К горшкам с живыми пятнистыми фикусами на кухне срочно подселить все сочно-зеленое - лук, чеснок, петрушку.

Луч спускается на темный тротуар в свежий морозный воздух.
Одеться в ярко-желтый шарф на встречу со старыми друзьями и смеяться с того, что бездушные и жутко интеллектуальные роботы уже заполонили весь мир.

В свободном платье из лиоцелла лесного зеленого цвета с яркими оранжево-красными крупными перцами-украшениями на встречу с незнакомцами, которым так же любопытны новые веяниями паблик-арта.

Луч подбирается к стилусу, к клавиатуре, к блокноту.
Снять грустную заунывную пластинку. Вывести скетч словами или линиями под светлый и размеренный мажорный фортепианный плейлист.

Полистать альбомы полные живых красок лазурного моря, фиолетово-сиреневого шалфея в парке, сочной зелени, дурацких смешных скорченных рож, нечаянно снятых нелепых видео.
Февраль.

Все путем.

             Идем дальше.

                Скоро весна.


12.02.2019
Анна Эн(N)

Приглашаю в мой инстаграм @serendipity_lifejourney