Воспоминание о будущем декабре - 2

(Автор предупреждает, что все герои рассказа и события вымышлены)

А мы с Алом убежали с середины второго отделения шансонной «Зимней сказки». А что? Александр Новиков выступил, Гарик Кричевский порадовал, Александр Розенбаум спел. И мы спрыгнули в свою декабрьсуую сказку! Да мы просто не могли не убежать. Нам даже удалось обмануть телохранителя Гранта. Мы пообещали вернуться и тихонько скользнули за бордовые бархатные портьеры знаменитого театра. Вышли на набережную и почувствовали такую свободу. От кого или чего –непонятно, но свобода звенела в ушах и отражалась в зеркале реки. Мы взялись за руки и пошли гулять по почти ночной Москве, раскрашенной разноцветными огоньками. И пришли в конце концов в сад имени Александра Новикова, в Александровский Сад под стены Кремля. Нет, нет, ни туда, где могила неизвестного солдата, а на скамейку вблизи Боровицких ворот. Ал поцеловал меня и, казалось, все стены и башни Кремля затеяли со мной игру в догонялки. А он целовал и целовал, а мои губы раскрывались навстречу, совершенно не повинучсь моей воле как и многочисленные мышцы, которые начали свое сокращение и расслабление в разных частях тела, совершенно не спрашивая у меня разрешения на такое кружение. Спасибо добрым московским стражам порядка! Такого разврата под стенами Кремля они допустить не могли. Документы проверены, назидательные слова сказаны и выслушены, а потом один говорит другому: «Да пусть идут. Видишь, они просто не в себе!» И нас отпустили. Я потребовала, чтобы Алекс раздобыл такси. Эта просьба легко исполнилась, потому что было уже далеко за полночь. В желтом Убере мы сели на заднее сидение и все началось сначала. Губами я провалилась в какую-то другую галактику и меня засасывало туда почти без надежды на возвращение. Да я и не хотела возвращаться. И вдруг раздался какой-то стук пальцев по пластмассовой пепельнице между передними сидениями автомобиля. Я увидела пятерню водителя, который делал нам какие-то знаки. Ал засмеялся и сказал: Нет, шеф. Мы домой едем! А я подумала остатками сознания: Только дома у нас разные! Я потом спросила у Ала, что это такое было. А он и говорит: «Нам предлагали, давай рыжика и делайте, что хотите». Сейчас, когда все позади, я иногда думаю, ну и что мы пожалели какие-то бумажки ради цветущих садов и звенящих речных струй рая? Но Ал не это пожалел, он не мог переступить через чувство собственного достоинства. И, наверное, был прав. А я так просто бы о нем забыла в такой ситуации, потому что Бог есть любовь. Даже на коженном заднем сидении московского такси. Да простит меня всевышний за такую смелость!

И можете ли вы представить, куда мы заявились в половине первого ночи? К моему строгому старшему брату в самый центр Москвы на Пушкинскую площадь в дом, где я родилась и счастливо прожила до двадцати пяти лет. В наш старинный десятиэтажный дом с Крышей, обустроенной для отдыха, прогулок и любования Москвой. Конечно, отвести туда Ала мне не удалось. На ночь двери закрывают из соображений безопасностьи и спокойствия жильцов. Я все старалась поразить его огромным вестибюлем с пятиметровыми потолками, зеркалами и цветной лепниной, со столом и диваном швейцара. И он правда удивлялся, а я от души радовалась, что снова все это вижу и чувствую. У дома широкие мраморные лестницы, раньше на них были ковры, прижатые золотыми стержнями и просторные корридоры с квартирами по обе стороны. В детстве мы катались по ним на велосипедах. А до революции это была такая московская раскошная диковинка и когда богатые повесы говорили:«А поедемте в нумера?» Они часто имели в виду наш шикарный  дом. 
Брат пожурил меня за безрассудство по телефону, но у меня был такой голос, что он сказал: «Приезжайте».И вот мы перед дверью – мой Алекс «Дядя, достань воробышка» и я встрепанная, с сумасшедшими глазами совершенно черными от расширенных зрачков. И, между прочим, это достаточно красиво в контрасте с зелеными глазами Ала. Нас встречают радушно, несмотря ни на что. Володя и его жена Тала усаживают нас за стол в тронном зале. В нашем доме очень большие тридцатиметровые комнаты с потолками 3 метра. А по стенам типа имитации колонн. У Володи хорошая музыкальная аппаратура, Ал ее одобряет, как знаток музыкальных дел. Играет музыка, на столе какой-то диковенный коньяк, он вытащен из специальных запасов по такому случаю. Я так благодарна брату за такой прием! Коньяк, согретый в ладонях, красивая музыка, приятный разговор, а за окном тихая ночная Москва и темный Тверской бульвар с шарами желтых фонарей.. Не сон ли это, не сказка ли? Я закрываю и открываю глаза. Нет, все, как было. Брат улыбается, Тала берет печенье из стильной коробки, Ал держит меня за руку и не сводит глаз. Господи, благодарю тебя за такой щедрый подарок! В три часа ночи, с первыми петухами мы понимаем, что пора и честь знать. Мы откланиваемся, мы с Талой обнимаемся, мужчины жмут друг другу руки. Кажется, Алекс понравился моему брату, но в качестве кого, это остается тайной, думаю, для всех. Веселое утреннее такси везет нас в район ВДНХ, в квартиру, где остановились мои гости. Я к ним не захожу, возложив все разборки на Ала. Он то все обустроит, как надо, потому что он мужчина сильный во всех отношениях.
Думаю, его девушка была счастлива этой ночью. А назавтра был ужин в ресторане «Будапешт».
Будущий декабрь 2017 года