1. Обретение Жмонка

Однажды Папа пил водку. С интересом.
И пел «Ви а зе чемпионз». С воодушевлением.

Но тут позвонила Папина Бывшая Жена и сказала:
– Имей совесть! Сто лет в разводе, а я до сих пор храню твоё барахло. Я его перевезла на работу, но оно мне и здесь мешает… Ты что, пьяный?
– Нет, – сказал Папа.
И добавил:
– Уже выезжаю.
– Проспись, – сказала Папина Бывшая Жена и повесила трубку.

Папа проспался и поехал за своим барахлом – в котельную, где работала Бывшая Жена.
Приехал.
Вошёл.
Котлы гудели мощно, ровно, величественные и грозные в своей народнохозяйственной значимости. Они, казалось, понимали, что то неистовое пламенное напряжение, на которое обрекла их созидательная воля Человека, важно, нужно, непререкаемо, что оно несёт тепло и уют фабрикам и заводам, больницам и школам, и учреждениям культуры, и комбинатам бытового обслуживания,  и, может быть, даже – кто знает? – рюмочным…

Барахла было немного – одна коробка, – но когда Папа взял её и двинулся к выходу, Бывшая Жена сказала:
– И этого забирай. Он тоже не мой.
И показала пальцем куда-то в угол.

Там тихонько стояло нескладное существо с большими доверчивыми глазами и большими доверчивыми коленками. Ростом оно было приблизительно в метр, а весом – примерно в тридцать два килограмма четыреста семнадцать граммов.
Голова у него была шишковатая, с оттопыренными ушами и тонкой шеей. На нём были чёрные резиновые калоши (обе правые, как заметил Папа) и синие сатиновые трусы, которые оно поддерживало левой рукой. В правой руке была замызганная верёвочка, к которой был привязан ржавый жестяной грузовичок.

– Ты кто? – спросил Папа.
– Я Жмонок, – сказало существо. – Жмонок Длягрязныхрук.
– А я Папа. Очень приятно.
– Сюда посторонним вход воспрещён, – сварливо заметила Бывшая Папина Жена. – Ты что, читать не умеешь?
– Да, – сказал Жмонок, – не умею.
– Ничего, – смягчилась Бывшая Папина Жена… – Сейчас ты пойдёшь с этим дядей, и он тебя научит ещё не такому.
Но Жмонок заупрямился:
– Я жду Дядю Кочегара, – сказал он. – Мне нужно в грязные руки.
– Не волнуйся, – сказала Бывшая Папина Жена. – У этого дяди очень грязные руки. Ну, просто очень-преочень грязные: он ими тако-ого наворотил… А кочегар здесь я, и у меня руки чистые. Вот, смотри.

Но, вообще-то, она была добрым человеком и поэтому тут же добавила:
– Нет, правда, Жмонок, иди с этим дядей. Он только с женщинами обращаться не умеет, а так хороший.
И Жмонок согласился.
– Ну, что ж, – сказал Папа, – давай руку…
И Жмонок дал ту, которой держал трусы, – и трусы, конечно, свалились. При этом обнаружилось, что у Жмонка напрочь отсутствуют всякие половые признаки и всякие органы выделения.  В этих пунктах он был невинен и чист, как радуга.
– Надо же, – сказал Папа… – Трусы свалились…
Он покопался в кармане, нашёл там зелёную скрепку – и зашпилил ею просторный жмонковский сатин.
– Спасибо, Папа, – растроганно сказал Жмонок: ему очень понравилась зелёная скрепка…
– Удачи, – пожелала им Бывшая Папина Жена.
Но добавила:
– Ты его всё-таки своди к врачу…

Поначалу Папа не обратил внимания на её слова. Но потом, когда выяснилось, что Жмонок не только не ходит в туалет и не потеет, но и не ест, и не пьёт, а вместо этого всасывает порами пыль и ещё иногда раскусывает, а потом выплёвывает клюкву (потому что любит морщиться), а дышит только три раза в день, а спит в уголке, свернувшись калачиком на своих калошах, а дни проводит в поисках оброненной кем-нибудь козявки или катает в кузове грузовичка уже найденные…

– Это вам к академику Синявскому, – в один голос заявили все Папины знакомые, когда он спросил их, где найти самого-самого-самого лучшего врача для Жмонка.
И дали визитную карточку:

Академик
Ы. Ы. СИНЯВСКИЙ
Самый-самый-самый
лучший врач

– Не поймите неправильно, – сказал Папа. – Мне Жмонок очень нравится. Очень. Но я за него беспокоюсь: а вдруг он не просто самобытный? Вдруг у него отклонения?..

– Жмонок, – спросил он осторожно, – поедешь со мной к Дяде Доктору? Очень надо.
И Жмонок сказал:
– Поеду.
Он был очень покладистый.

Академик Синявский, похоже, и вправду был настоящим светилом науки: в его кабинете стояло сорок семь микроскопов!.. Папа даже немного оробел.

– Что у вас? – спросил академик. – Показывайте…
– Вот, – сказал Папа и легонько подтолкнул Жмонка вперёд.
Академик окинул Жмонка взглядом, зевнул и сказал:
– Я не вижу никаких патологий.
И зевнул ещё раз.

– …Но послушайте, – заволновался Папа… – Он не ест и не пьёт! И в туалет не ходит!
Академик Синявский снял очки, повертел их в руках и лениво спросил:
– А чего вы хотели? Чтобы он вам кучу навалил?
– Ну, знаете, – сказал Папа, – это было бы как-то естественней…
– Для кого? – спросил академик Синявский.

– …Но он дышит только три раза в день! – волновался Папа…
– Три раза – это в пределах нормы, – зевнул академик… – Я же Вам говорю: никаких патологий. Нормальный, здоровый жмонок.
– Он пыль всасывает!
– Это нормально. Все жмонки всасывают – и не только пыль, но и минеральные удобрения. Не гранулированные, конечно.
– Он бесполый!
– Ну, да, – подтвердил академик. – Конечно, бесполый.
– Козявки собирает.
– Абсолютно нормально.
– У него обе калоши правые.
– Тоже нормально. Если, конечно, нет плоскостопия.

– …Вроде нет, – сказал Папа.
Но на всякий случай спросил у Жмонка:
– Жмонок, у тебя есть плоскостопие?
– Есть, – сказал Жмонок. Он был очень покладистый.
– Покажите, – велел академик Синявский и вылез из-за стола.

Когда Папа разул Жмонка, выяснилось, что в одной из калош зелёная подкладка, а в другой красная. Но академик Синявский смотрел не на калоши, а на возможное плоскостопие. А Жмонок смотрел на академика и ждал, что он скажет.
– Ничего, – сказал академик. – Всё нормально. Можете обуваться.
– Сколько я Вам должен, профессор? – спросил Папа… 

– Ты извини, – сказал он на улице Жмонку, – но домой нам придётся идти пешком.
– Хорошо, – сказал Жмонок и взял Папу за руку.

В Александровском парке цвели каштаны, и сверкающие белые чайки кружились над Петропавловкой, и грузовичок Жмонка дребезжал, распугивая воробьёв, и катился вперёд и вперёд – и, в сущности, докатиться до «Пионерской» ему было не так уж и трудно.