Мерзлота - история из 2001 года

В северном городе Райский, среди зимы наступила продолжительная оттепель, что привело к таянию снега и страшному паводку.

Были уничтожены тысячи построек, в том числе и жилых, но самое страшное то, что почти все запасы продовольствия по тем или иным причинам пришли в негодность.

Дальше больше, грянул мороз, и все покрылось ледовым панцирем. Ранее размытые железная дорога и аэропорт не поддавались восстановлению местными силами, население голодало и страдало от холода. Единственной подмогой было десантирование грузов с самолета, но много ли можно сделать, таким образом, отвратная погода часто заставляла самолеты возвращаться. В городе процветало мародерство.
 
Каждый день телевидение передавало новые ужасные подробности из Райска. Правительство предпринимало малоэффективные попытки наладить снабжение продовольствием район катастрофы. И именно в этот момент властями был объявлен конкурс среди коммерческих фирм на скорейшую поставку продуктов в Райск на автомобилях. Победителю, то есть первому, кто доставит продовольствие, обещался беспошлинный ввоз в страну продуктов в течение года.
Можете представить, что началось. Более двухсот фирм подали заявки на участие в конкурсе.
В эту историю я попал вместе со своим напарником и мерседесом. На грузовых международных перевозках мы работали уже около десяти лет, поэтому не удивились, когда нам сообщили, что мы поступаем в распоряжение АОЗТ «ОРЕЛ». Так мы стали одними из участников конкурса.
      
Задача была ясна, загрузиться и максимально быстро доставить груз в Райск. Деньги, обещанные за эту работу, казались просто баснословными. Мысли отказаться не возникло по двум причинам: первая – сумасшедшие деньги, вторая – прозрачный намек на то, что если мы откажемся, нас уволят.

В тот же день в кабину нашего мерса была установлена радиостанция. Инструктаж был проведен в течение часа. Как нам сказали, главное – вовремя докладывать о ходе поездки и четко выполнять поступающие указания. Нас также познакомили с двумя крепкими парнями, которые должны на машине со спецсигналами освобождать дорогу и заботиться о солярке, если понадобится. Ребята оказались хмурые и неразговорчивые.

Нам дали время, чтобы собраться и утрясти формальности с семьей. Моя жена на удивление радостно восприняла мою поездку. Она была просто горда тем, что я смогу помочь несчастным детям в Райске, так как была сентиментальна и немного глупа. Мне же в голову пришла мысль, что продовольствие там есть, и кто-то просто наживается на несчастных людях.
Ровно через час мы были на стоянке, мерс был загружен, заправлен и стоял с прогретым двигателем. Фура была опломбирована, нам сообщили для сведения, что в прицепе 15 тонн.
Мне выдали карту автомобильных дорог, на которой отмечен маршрут движения до Райска. Дорожка всего 1800 км, но это с учетом того, что чуть не треть пути было проложено по проселку, для сокращения времени. Еще тогда я подумал, что эта экономия нам выйдет боком.
И так, мы выехали через 8 часов после объявления Правительством конкурса, то есть были в числе первых машин.

Ехали по ночному городу вслед за мерсом со спецсигналами, и меня не оставляло впечатление чего-то страшного и неизвестного. То мне представлялось, что мы везем радиоактивные отходы без надлежащей защиты, то чудилось, что меня самого под конвоем доставляют в тюрьму, словом, мигалка впереди действовала угнетающе.
 
Шли резво, около 100 км/час, дорога была пуста и вычищена. На выезде из города пост ГАИ обратил внимание на нашу скорость, но после непродолжительной беседы с нашим сопровождением мы были отпущены. Где-то через десять километров появилась еще одна кавалькада из Вольво и машины сопровождения. Я получил приказ прибавить ходу и обогнать, что и попробовал исполнить, но Вольво явно не желала пропускать и тоже прибавила.

Наше сопровождение ушло вперед, пытаясь притормозить движение впереди идущих. Что там произошло на самом деле, я не знаю, я видел результат.

Перевернутый и покореженный мерс, из которого с трудом выбирались наши дружки. Включив рацию на передачу, я открыл рот, чтобы сообщить об инциденте, но меня опередили. Совершенно спокойным голосом сообщили, что при любых обстоятельствах мы должны двигаться вперед. Тем временем мы неслись со скоростью 120 км/час по скользкой дороге, редкие встречные автомобили разбегались как тараканы. Олег сидел и внимательно изучал маршрут.
 
- Через пару километров крутой поворот налево,  притормози,  -  сказал
осторожный Олег.Буквально через  секунду  мы  увидели  съезжающий  в  кювет  Вольво,  я начал притормаживать, дабы не въехать в машину сопровождения  конкурентов. Фура моего мерса пошла вправо и загребла машину сопровождения,  обнявшись, таким образом, мы начали вальсировать. Прокрутившись раза два, я каким-то образом выправил тягач, то, что осталось от сопровождения, вылетело на встречку и тут же повстречалось с МАЗом, который изо всех сил старался увернуться от меня.

Голос из рации похвалил меня за смелый маневр, оказывается, они поставили не только рацию, но и камеру, то есть были постоянно в курсе событий.
Меня раздирали совершенно противоположные чувства, с одной стороны, я переживал за людей в этой аварии, с другой, рация внушала полную свободу от ответственности за происходящее. Я ощущал себя солдатом-завоевателем в городе, который отдали на разграбление. Чуть не погиб, поэтому могу делать все, что угодно.
Счастливо миновав аварийную ситуацию, мы ехали по неосвещенному шоссе, эта манера оставлять дороги темными особенно раздражала, когда едешь под сотню по извилистой трассе. После очередного поворота Олег буквально проорал мне на ухо: «На дороге что-то лежит!». Я успел среагировать и переехал через препятствие только передними колесами, но этого хватило, так как препятствием оказался так называемый крокодил. Передние покрышки были безнадежно прорваны.

Из радио скомандовали: «Сидеть в машине; под спальным сидением два АКСУ; взяли, отлично. Один идет убирать с дороги «крокодила», второй его прикрывает».
-А пошли бы вы в жопу, - вырвалось у меня самопроизвольно, - А танка у вас случайно рядом нет? Какого черта я должен заниматься этой херней? Ответили не сразу.

- Хорошо, учитывая эти мелкие неприятности, ваши деньги
удваиваются, только чтобы больше я ничего подобного не слышал. Тем более что я забочусь о вашей же шкуре. А насчет танка мы уже подумали.

Слава Богу, стрелять не пришлось, вокруг была полная тишина. Мы начали менять колеса. Скорость этой операции была фантастическая, и я самодовольно подумал, что смог бы работать в команде «Формулы-1». Но по спине бегали мурашки величиной с грецкий орех, пугаясь, разбегаясь при каждом шорохе, и тем самым мешали мне сосредоточиться.
 
Когда мы закончили, голос по рации настоятельно посоветовал разложить крокодила на дороге снова. Мы двинулись в путь основательно замерзшими и, как я неожиданно обнаружил, голодными. Как ни странно, только после этого я вспомнил о детях и женщинах, находящихся в Райске, и мне захотелось побыстрее доехать до этих несчастных.
 
До утра мы ехали без приключений, если не считать форсирование мелкой речушки, на которое мы потратили четыре часа (одевали цепи, цепляли лебедку и т. д.), таким образом, экономия времени от этого маневра свелась на нет.

Начинало светать, когда мы услышали, а потом увидели вертолет. Это был вертолет какой-то иностранной марки, он летел рядом с нами с открытой дверью, из которой торчала видеокамера. Радиоголос молчал, что успокаивало, команд насчет стрельбы не было, слава Богу. Олег, как мужик запасливый, захватил с собой телевизор, мы имели возможность быть в курсе всех событий. Репортажи из Райска становились все беспросветнее, каково же было наше удивление, когда по телевизору мы увидели нашу машину. Со стороны она выглядела совершенно безобразно, тягач был словно специально вымазан грязью, фура засыпана снегом и имела довольно жалкий вид. Но самое интересное нам рассказали позже. Оказывается, вертолет, который мы видели, был телекомпании NBC, они вели репортаж с трассы. Впереди нас были уже виденная нами Вольво и Даф, а сзади целая колонна из самых разнообразных машин, начиная с МАЗов и кончая американскими монстрами. Колонна шла медленно, любые попытки обогнать конкурента кончались кюветом. Никто никого не пропускал. Мы шли с большим отрывом километров в сто.

Телевизор продолжал удивлять, фирмы-производители автомобилей назначили призы для водителей своих автомобилей, которые в числе первых приедут в Райск. Для Мерсов призовая сумма составляла 30 тысяч баксов и должна была вручаться экипажу машины. Для других марок автомобилей суммы были еще больше.

Олег нахмурился и ядовито заметил, что доехать станет еще проще.
Я не люблю такие высказывания, это называется каркать, о чем и сообщил жизнерадостному напарнику. На это он возразил, что чему быть, того не миновать. Олег вообще по жизни флегма, вывести его из себя практически невозможно, наверное, оттого, что хронический фатализм оберегает его от излишних стрессов.

Этот «Кэмел Трофи» начинал раздражать, умники, проложившие маршрут по карте, видимо совсем не заботились о нашем здоровье. Постоянные ямы и ухабы на проселке измотали нас вконец, мерс тоже был не в лучшем состоянии. Постоянно перегревался двигатель, и мы уже малодушно надеялись, что двигатель вот-вот заклинит, и на этом кончатся наши мучения. Однако этот мерзавец не сдавался и пер как танк.
 
А телевизор продолжал веселить, некая торговая компания объявила о начале работы тотализатора, то есть на нас ставили, как на коней, причем эти ублюдки обещали всю прибыль от этого направить на закупку продуктов для Райска. Более того, нам были продемонстрированы километровые очереди идиотов, желающих нажиться. Я не смог оставить без внимания этот факт и как мог смачно его прокомментировал. Буквально в ту же секунду мой весельчак-напарник указал своим грязным пальцем на женскую фигуру в очереди и ядовито спросил, кого она мне напоминает? От злости я чуть не перегрыз баранку, это была моя жена. Эпитетов, коими я наградил супругу, хватило бы для пополнения словарного запаса не одного поколения сапожников и прапорщиков. Даже голос из рации поспешил успокоить меня, сказав, что жена так верит в нашу победу, что решила таким способом поддержать меня и голодающих детей. От этого милого замечания я окончательно вышел из себя и пригрозил расколотить к едрени матери рацию, если он не заткнется. К моей просьбе отнеслись внимательно. А я, больно стукнувшись головой на очередной колдобине, прикусил до крови язык и впал в мрачную меланхолию.

Моя страстная речь, видимо, проняла даже Олега, потому что после получасового молчания он дружелюбно заметил, что скоро выезжаем на трассу и будет немного полегче.

Выказав себя оптимистом, Олег был тут же наказан за измену своим принципам. На трассе нас ждал милицейский газик, и сержант с поднятым жезлом. Голос из рации настоятельно советовал не останавливаться, и оказался прав, потому что как только мы поравнялись с газиком, по нашей кабине дали автоматную очередь. Слава Богу, что стреляли снизу и нас не задели. Как ни странно, преследовать нас не стали, но, проехав километров пятнадцать, мы увидели еще одну милицейскую машину. Что делать дальше было ясно как день. Я добавил газа и буквально снес УАЗик. В зеркало заднего вида я увидел человека, который от удара вылетел из машины на дорогу. От усталости отупение было полное и лишь в голове пронеслось: «Еще одной сволочью меньше и хорошо бы съехать на проселок с этой чудной дорожки».

Что мы и сделали, предварительно посоветовавшись с голосом из рации. Дорога не отличалась разнообразием. Грязь, усталость, снег, безразличие, ухабы – это все, что было внутри меня и снаружи.

Угрюмо матерясь, мы выезжали из очередного буерака, когда увидели следующую картину: небольшой, видимо, деревянный мост через речушку, а на нем Вольво, у которой вся правая сторона свисала с моста. Две маленькие фигурки копошились возле застрявшей махины. Дорога шла под уклон, и времени на размышления почти не оставалось. Было два варианта, либо останавливаться и помогать ремонтировать мост, а затем вытаскивать Вольво, либо пытаться проскочить на скорости, дабы не провалиться.

Первый вариант был какой-то сказочный, не из этой жизни, в голове осталась одна мысль, доехать первым, хотя уже не помнил зачем …, ну как же, дети, голод, холод. Опомнился я, когда мы пролетали мимо вольво, и мерзкий голос из рации проорал: «Руль вправо!!!». Скрежет железа, крики, рев мотора, испуганное лицо Олежки, дикая тряска и голос: «Молодцы, не останавливаться!».

Где-то через пять километров Олежка попросил остановиться, оказывается, мы оторвали правую дверь, и он сильно замерз. Я с трудом оторвал пальцы от руля и тупо уставился на напарника. Тишина. Морозчик. Олежка прилаживает одеяло вместо двери. Работает проклятый ящик, рекламирующий отдых на Мальте, а потом новости с «Дороги жизни», как они это называют.

Я бы сказал для некоторых всей жизни, так как, судя по репортажу, милиционер был милым мальчиком, которого послали из Райска нам навстречу, дабы указать кротчайший путь. Показали развороченный УАЗик и белокурого паренька с разбитым лицом. Следующий кадр – полузатопленная Вольво на боку, оказывается, водитель не справился с управлением и съехал в реку.

Я так не плакал уже лет десять, со мной случилась настоящая истерика, а эта сволочь из рации посоветовала не расстраиваться, так как ОНИ уже дело замазали, эта гнида даже не понимает, почему я плачу.

Судя по карте, ехать нам осталось километров пятьдесят. Олег сел за руль и поехал, время от времени повторяя: «Мы не виноваты, это случай. Зато мы скоро довезем продукты». Совершенно не вспоминая, что пятнадцать тонн провизии осталось в реке. Но это оказалось ерундой по сравнению с тем, что сообщил ящик. Машины с дороги жизни одна за другой поворачивали назад, так как в условиях конкурса ничего не было сказано о машинах, которые приедут в Райск после первой. Некоторые делали это откровенно, другие останавливались якобы из-за неисправности автомобиля. Это сообщение оказалось последней каплей в долготерпении Олега. Не останавливая автомобиль, он выбросил за борт телевизор и срывающимся голосом сообщил мне, что по сравнению с этими ублюдками, наши прегрешения можно приравнять к прогулянному в школе уроку.
 
Тем временем мы оказались на совершенно гладком плато, на котором изредка торчали чахлые березки. Пейзаж был очень красивый и странный. Дорога стала абсолютно ровной, куда-то совершенно исчезли ухабы и рытвины, а главное – на горизонте показался Райск. Проехав километров, пять по этому чудному автобану, Олег невозмутимо заметил, что ехали мы по льду и, слава Богу, не провалились.
 
Буквально километров за семь до Райска на дороге появился человек, закутанный в тулуп. Он усиленно махал руками, пытаясь нас остановить. Учитывая близость города и отсутствие других людей, мы встали. Тут же прорезался радиоголос, который не менее убедительно требовал ехать дальше. Услышав постороннюю речь, мужик начал слезно просить выйти из машины и поговорить, что я и сделал, захватив, однако, с собой калашников.
 
Как утверждал незнакомец, он являлся охранником уцелевшего продовольственного склада, на котором было достаточно продуктов, дабы население не голодало. Но этот факт тщательно скрывался, и продукты продавали по баснословным ценам местным богачам с ведома Райских властей.
«Вас, скорее всего, будут загонять на этот склад, и продолжать спекуляцию, объясняя все малым количеством привезенного» - продолжал он.
 
Смысл речи я понял не сразу, так как мужик торопился, а его окоченевший рот произносил совершенно невнятные звуки. Он очень просил запомнить адрес склада: Энгельса 17.

Я настолько устал, что мне было совершенно все равно, кто получит продукты, как ими распорядятся, поэтому я молча залез в кабину, и мы поехали.
Радиоголос совершенно озверел и требовал рассказать, что нам говорил мужик. После моего пересказа нам посоветовали попытаться скрыться во время разгрузки машины совершенно независимо от того, где это произойдет. Сил реагировать на это уже не было, и я угрюмо промолчал.
 
На въезде в Райск, мы увидели милицейский эскорт и, судя по всему, нас действительно хотели конвоировать на склад. Служивые совершенно не выглядели истощенными, их розовощекие морды излучали здоровье.

Проехав с ними один квартал, мы услышали знакомый рокот вертолета над головой и почти сразу же на пустынные улицы начал вываливаться народ. Видимо, с вертолета шла прямая трансляция. Проезжать сквозь толпу становилось все труднее, угрюмые, измученные лица обступали машину все плотнее и плотнее. Наконец встали. Полную тишину нарушали только крики ментов, требующих дать дорогу. Проехать было совершенно невозможно, даже если ехать по толпе.
 
Памятуя наставления радиоголоса, мы попытались выйти из машины, но как только мы открыли двери, нас подняли на руки, и не отпускали. Хмурые мужики молча жали руки, хлопали по плечам, женщины плакали и норовили поцеловать ноги.

 Свободный от этого занятия люд начал не спеша срывать пломбы и открывать борта фуры. Грузом оказались знаменитые куриные окорочка и хлеб в целлофановых пакетах. По мере разгрузки выражение лиц людей постепенно оживлялось, кое-где появились улыбки и смех. Разгрузка шла как-то очень организованно, видимо процесс дележа был давно оговорен.
 
Кому удалось незаметно ретироваться, так это ментам, мы же так и сидели на плечах, ожидая в любой момент какой-то неприятности. Ждали мы не долго, так как после разбора очередного ряда ящиков наступила мертвая тишина, и тысячи глаз уставились на нас с выражением немого вопроса.
 
В кузове стояла Боевая Машина Пехоты. Я сразу вспомнил «шутки» радиоголоса о танке, который стоит рядом с нами, молчание голоса во время переезда по льду. Мерзавец ждал, когда мы провалимся, чтобы спокойно посоветовать зацепить мерс за БМП и выехать из любой ямы. А БМП потому, что Олег служил на такой штуке. Все ясно, не понятно только, что будет сейчас.

Сначала где-то заплакал ребенок, потом появился неразборчивый гул голосов и совершенно отчетливо проверещал женский: «Они нажились на нашем горе, нас на…ли, бей их!!!».

Меня буквально разбил паралич, я не мог пошевелиться. В голову пришла совершенно не к месту цитата из «Двенадцати стульев»: «Господа, неужели вы будете нас бить?». Я вспомнил весь этот ужасный путь до Райска, и слезы горькой обиды потекли по щекам. Мне стало тошно оттого, что всю эту сцену видит моя любимая, глупая, сентиментальная жена. От того, что благодаря проклятому вертолету, АОЗТ «ОРЕЛ», правительству, собственной глупости я предстал перед страной в роли жадного жалкого ублюдка, который отнял хлеб у детей.
 
Наверное, это были бы последние мои мысли, если б не Олег. Он пулей взлетел на броню БМП и исчез в ее чреве, через секунду взревел мотор, и постыдная картина была укрыта плотным смогом.

Толпа шарахнулась в стороны, послышались крики, кого-то, видимо, задавили, как впрочем, и меня. Очнулся я, стоя у стены дома, совершенно целый, как мне тогда показалось. Глазам предстала картина, достойная кисти …, не помню кого: БМП Олежки, как корабль, уходила за горизонт, раздвигая мутные, грязные воды людского моря, оставив развороченный стапель в виде фуры мерседеса. Нет, с головой у меня не все в порядке, это ж надо выдать такую заезженную метафору. Дальше получилось совсем смешно, я, как всем известный большевик, взобрался на подоконник дома и заорал, что есть мочи. Текст моего спича был лаконичен, сух, убедителен: «Все на Энгельса 17!; все на Энгельса 17!; все на Энгельса 17!».

Я чувствовал себя пророком, вождем, который ведет народ к заветной цели, поскольку точно знал цель и место нахождения Олега. После пламенной речи мой организм взбунтовался, меня стошнило, и я потерял сознание.
 
Дикие гонки по городу, которые устроил Олег, пытаясь найти вышеуказанный адрес, я смотрел в записи на видеокассете. Склад он нашел, сделал пару выстрелов из пушки, подоспел народ, ментов смяли и на некоторое время избавились от голода.
Как мне рассказали, нас с Олегом забрал вертолет телевизионщиков.

 Отлежавшись в больнице, я вышел и узнал, что денег нам не полагается, так как слишком много пришлось платить за нашу отмазку. Премия от мерседеса пошла на покупку нового автомобиля для автобазы. Единственное, что я решил написать рассказ об этой поездке, может, где опубликуют.
 
А деньги, поставив на меня, получила моя любимая, глупая, сентиментальная жена.