Рок-н-ролл навсегда!

Сидел как-то вечером у себя дома, перебирал старые пластинки и кассеты. Нахлынули воспоминания , решил записать их. Наверное уже лет через десять всё забудется, а дневников мы раньше не вели — зря. Этот текст о 1979–1984 годах, эпохе позднего застоя. С современной музыкой в то время было все очень грустно. По телевизору и радио пели что-то комсомольское, радостно фальшивое или слащавое. Оно наводило тоску, хотелось чего-то электро гитарного, электронного и энергичного. В общем скукота вокруг. Тогда еще нико не знал, что это было затишье перед бурей, которая грянет во второй половине 80-х. Так чем жили мы , городские парни в то время , чем увлекались?

Часть 1
С рок-н-роллом я впервые познакомился в семидесятых. Услышал у соседа, меломана дяди Саши обалденно импульсивную мелодию .

— Пресли! — сказал он.
— Шарман! — воскликнул я.
Из колонок доносилось:

Well, it's one for the money,
Two for the show,
Three to get ready,
Now go, cat, go.
But don't you step on my blue suede shoes.
You can do anything but lay off of my blue suede shoes. *

— Дайте записать! — попросил я.
— Там ещё и сборка есть — ответил он.
— Всё давайте! Потом послушаю и оценю — сказал я.
— Что принёс на обмен?
— «Эмигрантское танго» — ответил я.
— Отлично! Пишу! — ответил Дядя Саша.

Такие диалоги были на квартирах пермских меломанов. Они записывали на бабиных магнитофонах западное музло и распространяли его по Перми. Любители-меломаны переписывали друг у друга западные альбомы, песни эмигрантов и Высоцкого. А в музыкальных магазинах «Мелодия», «Аккорд» все 70-е продавали пластинки Зыкиной, Кристалинской, Кобзона, Хиля и конечно Лещенко, а так же речи советских руководителей. Нам, молодым, это было неинтересно.

Хотя если объективно то во второй половине семидесятых ситуация немного изменилась. Появились диски демократов из стран СЭВ, кубинские пластинки и западная эстрада: Адамо, Матье, группа Свит на миньоне! Даже диск ABBA можно было купить, но за ней выстраивались очереди и случались драки. Открылись салоны звукозаписи с современным ассортиментом. Помню, на улице Ленина у ЦУМа можно было записать альбом западной группы за 3 рубля.

А вот с советскими подпольными рок-группами в Перми было сложно. Записи были плохого качества, названия путались. Группу «Кино» принимали за «Зоопарк». Песню «Ты — дрянь» переслушивали сто раз, разбирая слова. Сейчас молодёжь не поверит, сколько усилий мы тратили, чтобы послушать любимые группы.

Но в начале восьмидесятых волна любительских групп захлестнула провинцию. До этого мы слышали только «Машину времени». Впервые я услышал её у знакомой девчонки. Это была популярная группа, иногда её крутили по забугорному радио в программе Севы Новгородцева. Даже сейчас помню заставку перед началом « Сева , Сева Новгородцев! Город Лондон Би-Би-Си»- раздавалось пение из динамика. « Би-Би-Си», «Голос Америки» и другие зарубежные радиостанции глушили. За Камой стояли высокие антенны, создавая помехи. Накатывала волна, потом шум, далее шум пропадал и снова было слышно. Конечно такое слушать сложно, но мы терпели. Для нас Сева Новгородцев был почти единственным источником информации из-за границы.Была еще какая-то муз. программа по «Голосу Америки» , вел Бил Мигваер( ?) , но не очень информативна.

Девушки, с которыми я подружился после восьмого класса, увлекались диско: «Баккара», Boney M, ABBA, Cerrone, Dee D. Jackson, G. Moroder. На дискотеки во Дворец Свердлова я иногда ходил с ними. Почему бы не потанцевать? Помню первый медленный танец — «Johnny» певицы Gilla. Они были более продвинутыми, чем их сверстницы. Однажды одна из них принесла западную пластинку группы T. Rex Марка Болана . Группа мне понравилась, я быстро её записал.

Вскоре мы перешли с попсы на хард-рок: Deep Purple, Slade, Led Zeppelin. Не забывал я и о любимом рок-н-ролле: Rolling Stones, The Beatles. Мои друзья Игорь и Сергей увлекались тяжёлым роком. Я же слушал разное, даже джаз и любил Армстронга. Но приходилось считаться с их вкусами. По совету старших товарищей мои друзья вышли на Пермскую Балку. Следом пришел и я.

Часть 2.

Сосны, снег скрипит под ногами, тропинка между деревьев ведет к группе молодых людей, стоящих на полянке. Они с портфелями и дипломатами общаются, сбиваются в группы, расходятся и снова собираются. Один из них открывает дипломат, другой пробегает глазами по большим красочным конвертам. Если что-то заинтересовало, он предлагает похожие конверты на обмен. Если оба находят общий интерес, достают из конвертов черные диски-гиганты и спрашивают:

— Как состояние?
— Нулевое!
— Шутишь.
— С постером!
— Да ну!
— Смотри сам.

Они недоверчиво берут диски за края, разглядывают на свет, проверяют, не запилены ли они. Если всё в порядке, происходит обмен. Когда цены немного различаются, добавляют 10–20 рублей. Дорого? Нисколько! Ведь это западный винил, который в те времена можно было купить только с рук на рынке и других неформальных местах. Толпа — это меломаны, и цены здесь рыночные. Пластинка стоит месячную зарплату служащего, а двойной альбом "The Wall" - Pink Floyd мог стоить 180 рублей. Это Пермская балка 1983 года. Руководителем страны тогда был строгий дедушка Андропов, и он закручивает гайки. Ловят фарцовщиков-спекулянтов, начинаются аресты. Существует даже список западных групп, подлежащих изъятию. Да и не только неформалов, в обед у ЦУМа ловили в очереди покупателей и строго спрашивали - Почему не на работе? Такое время, мы его не выбирали.

Еще недавно балка была частью Колхозного рынка, меломаны выходили в выходной день, но после частых облав её переместили к ДКЖ. Под соснами спокойнее, и милиционеров видно издалека. Кто-то кричит:

— Шухер! Менты!

И все мгновенно разбегаются по кустам и перелескам. Портфель можно спрятать в снег. На вопрос "Что тут делаешь?" можно ответить:

— Иду, курю! Разве советский человек не может прогуляться по парку в выходной?

— Может, — отвечают милиционеры.

— Вот и иду по тропинке, а тут вы, товарищи милиционеры. И документики у меня с собой, — улыбаюсь про себя. Не получится задержать для выяснения личности. Всё продумано. И милиционеры уходят.

У нас, молодых, денег было немного, но послушать музыку хотелось. Мы собирались компаниями по 4–5 человек и покупали пластинки на балке вскладчину, скидываясь по 20–25 рублей, в зависимости от цены. Набирали несколько пластинок и обменивали их. Я сам приходил редко, был ленив, а вот Игорь и другие почувствовали вкус и стали активными менялами. Каждый выходной они приходили с добычей современной музыки: хард-рок, тяжелый рок (тогда ещё не звучало слово "металл"), поп-рок, новая волна и так далее. Пластинки переписывались на пленки и разменивались на другие в следующий выходной. Рок что получше шёл в коллекцию. Пластинки обычно появлялись с опозданием на год или два: на Западе уже от играли и от гремели, а у нас только начиналось. А что поделать? Страна жила за плотной занавеской, и пока новое доходило до Урала, нужно было время. Попсу и сборники старались было записывать и в следующий выходной менять, продавать, так как их цена быстро падала.

Свободные деньги на хобби зарабатывались по-разному. Можно было попросить у родителей, но я не был сыном рабочего с зарплатой 250–300 рублей. Мои родители были скромными служащими, работниками культуры. А культура что? Правильно! Она всегда была на вторых ролях. Соответственно, просить было нечего, жили от получки до получки. Вечный вопрос. - Что делать? Вот и начал ваш покорный слуга писать музыку на аудиокассеты "Денон", "Джи Ви Си" и так далее. Они неожиданно появились в наших магазинах в начале 80-х. Иногда подходил в салоне звукозаписи к некоторым заинтересованным людям и предлагал новинки но немного дешевле чем в салоне, предлагал в молодежном общежитии, были и другие места. Примерно три рубля за 45 минут — это сторона 90-минутной кассеты. На импортную кассету (наши были не стандартные 60 минут) можно было записать два диска, а сама кассета стоила 9–10 рублей. Получалось 6 рублей прибыли. Иногда продавал джинсы и другие дефицитные вещи в общагах или знакомым. Мне их подкидывал знакомый фарцовщик, который ездил в Прибалтику за тряпьем. Так и зарабатывал деньги на хобби, а если повезет, то и на ресторан. Любил иногда сходить в ресторан, особенно в "Каму", где на сцене было настоящее варьете и красивая жизнь. Приглашал с собой девушку Тамару, и мы пару раз танцевали под песни на заказ. Это когда заказываешь любимую песню и платишь 3 рубля или 5 рублей ансамблю, и звучит твоя любимая песня. А ещё хотелось курить не надоевшую "Болгарию", а "Пэл Мел" или "Винстон". А они были недешевыми в советских магазинах, больше рубля за пачку. Иногда знакомые фарцовщики просили продать то, что не уходило на Балке: джинсы или кордовые штаны. В ходу ещё были финские рубашки на клепаных медных пуговицах. Или может, была другая причина: чувак привозил слишком много (с рук можно было продавать только одну вещь в то время) и боялся залететь. За фарцовку тогда давали реальные сроки, и кто-то сидел на химии два, а кто и четыре года. Вот и те, кто занимался этим серьёзно, раскидывали товары по друзьям, а те продавали, имея свой процент. И куда? Не у магазина же, как это было позднее уже в 90-х. Тут сразу заметут. В общагу по знакомым они вряд ли сдадут. Ещё удобно, вот ты есть, а вот тебя нет, ни адреса, ни фамилии. Примерно так на карманные расходы мы зарабатывали . А зарплата к примеру была 130–140 рублей когда пошел работать в 1982г . Смех да и только, почти все маме отдавал. Еще мои друзья промышляли ремонтом техники и чем-то другим, и народ крутился. Бывали и проблемы, всегда был некий риск. Но хобби — это святое!

Наконец настал Новый 1984 год! Отмечали его весело, с печенЯми и варенЯми ! Шампунь, коньяк и херес лились рекой. Девушки готовили крутые салаты, бифстроганы в сметане и занимались всей сервировкой стола. Чуваки отвечали за спиртное и за дефицит, который удавалось добыть. Забугорное музло всю ночь гремело из колонок на квартире у знакомого меломана. Всё самое последнее, свежак! Хорошо запомнил большие бруски шоколада к чаю, прямо с нашей знаменитой фабрики. Отгремели праздники, проклюнулась зелёная трава, и пошли мы родине служить. А девушки вышли замуж, вышла замуж и девушка Тамара...

А в 1986 году когда дембельнулись, то уже в другую страну в «Перестройку, Гласность и Ускорение». Но это уже другая история.

Ну, одно дело — деньги, другое — шоу, третье — собраться, а теперь иди, котёнок, иди. Но не наступай на мои синие замшевые туфли. Ты можешь делать что угодно, но не трогай мои синие замшевые туфли.