ЖСЛ. Алханай - Кандагар. Глава 7

В декабре 2018 года в моём онлайн-издательстве: от замысла - до тиража, в серии ЖСЛ - Жизнь Самобытных Людей, создана художественно-публицистическая книга «Алханай – Кандагар». Заказчики - родственники главного героя книги.
Бумажный вариант отпечатан в типографии «Нова-Принт».
УДК 84(2=642)6 ББК 821 Б 20 ISBN 978-5-91121-250-6
(Тираж 300 экземпляров передан герою повести и его родственникам. Повесть также публикуется в газете "Вечорка".)

...............................................

Глава 7. Земляки. Кандагарский спецназ

Через десятилетия
Энциклопедия спецназа рассказывает о конкретных задачах. Нет нужды писать о том, как бойцы и командиры вникают и изучают карты, планы, знают в совершенстве оружие, приёмы рукопашного боя, непосредственно воюют с противником, выполняя приказы командования. Нам важны воспоминания очевидцев. Но это наши очевидцы. Есть ли воспоминания самих афганцев?
Спецназовцы говорят об Афганистане: «Народа – тьма, и каждый может оказаться врагом…» Интересно бы знать мнение жителей разных слоев общества о нас? Ведь для большинства афганцев мы были только врагами.
Что же мы видим через десятилетия?
Девять лет, один месяц и восемнадцать дней длилась война военнослужащих ограниченного контингента ВС СССР с вооруженными формированиями афганцев. Почему большинство населения названо мятежниками? С 25 декабря 1979 и по 15 февраля 1989 года на территории Афганистана не умолкали боевые действия с двух сторон, которые мы сегодня называем Афганской войной.
Но проходит время, и сегодня мы видим, что СССР участвовал в одном из периодов гражданской войны в этой стране, которая, на самом деле, идёт там непрерывно в течение многих лет.
Возможно, мы были первыми, пожелавшими этой стране мирного и счастливого развития? Кто и как понял бы наши намерения, которые мы пытались объяснить вводом воинских подразделений и настоящей войной?
Противоборствовали армия ДРА, которую поддерживала 40-я армия ВС СССР, и вооруженные племена Афганистана, то есть множество военизированных групп мусульман при материальной поддержке Запада (США), а также большинства стран исламского мира. США щедро снабжали формирования Раббани, Забиулло, Масуда, Хекматияра, Истмата, Резака, Исмаила, к ним направлялись караваны с оружием. Спецназ уничтожал эти караваны.
Наверное, такая страна может быть побеждена только явными и комфортными условиями жизни цивилизованного мира, где нет и не может быть нищеты и бедности. До этого времени на территории этой древней страны каждый раз будут сталкиваться интересы разных политических и экономических систем. А тёмных и бедных людей всегда можно купить и вооружить.
В конце XX века там столкнулись силы, поддерживающие прокоммунистический режим и афганское население, не знавшее иных путей развития, кроме исламского, которое использовали в своих целях властители мира. Борьба шла за абсолютный контроль над территорией всего Афганистана.
Кто победил невозможно сказать. Возможно, в этой войне, несмотря на колоссальные потери со стороны Афганистана, посеяны семена будущей мирной жизни, расцвета и развития этой страны, которые когда-нибудь наступят?

Дугаров:
- На всю жизнь запомнился аэропорт Кандагара «Ариана». Очень интересные конструкция и здания. Кажется, название «Ариана» встречается в Кандагаре несколько раз, начиная от гостиницы. Города от аэродрома не видно, закрыт горами. До самого Кандагара километров двадцать, из них больше половины по «зелёной», значит, опасной зоне. Заминированная дорога, подорванная и искореженная техника, танк с катком, провоцирующий невидимые мины на взрыв, 122 миллиметровые гаубицы, бьющие по «зелёной зоне» – обычная картина.
Это Кандагар середины 1980-х годов, где прошли полтора года моей службы с выходами в горы, степь, пустыню, засадами, боями, досмотрами.
Обвыкнув и оглядевшись в Афганистане, начал узнавать и встречать земляков. Оказалось, что там много наших людей. Рядом со мной, чуть ли не через забор, в 70 мотострелковой бригаде, служил Эрдэм Ширапов из Судунтуя.
Ещё одна интересная, может быть, самая примечательная встреча из всех, которые были в Кандагаре, – знакомство с заместителем командира 70-й мотострелковой бригады, где был десантно-штурмовой батальон, Игорем Дмитриевичем Шулуновым, который стал для меня на всю жизнь дядей Игорем.
Выяснилось, что майор Шулунов чуть ли не родственник мне. Его жена Лиза-абгай была из Алханая, я хорошо знал её саму, а также всю её семью. Отец её Бальжинима Гончикжапович Гончикжапов, ветеран Великой Отечественной войны, награждён орденом Славы 3 степени, учитель. Можно сказать, что Игорь Дмитриевич зять нашего села. Ныне он живёт в Улан-Удэ, на пенсии давно. А тогда был молодым и активным, боевым, офицером.
Есть интересная история о нашей встрече с ним в этом людском водовороте солдат и техники, в окружении песков и скал Кандагара, рядом с аэродромом, где не прерывался гул и свист самолётов и вертолётов, которые садились или улетали на задание.
Во время отпуска Игорь Дмитриевич был в гостях в нашем Алханае, у родителей жены, в семье Гончикжаповвых. Перед самым его отъездом моя тётя, сестра моей приёмной матери, Долгор-абгай, сказала ему, что недавно в Афганистан отправился их Балдан, служит в десанте, может быть Шулунов даже встретится с ним. Она не сказала о спецназе, наверное, не знала такого слова, ведь слово «десант» более распространённое.
Игорь Дмитриевич заинтересовался, подробно расспросил моих родных обо мне. Прибыв в Афганистан стал искать меня. В это время я был уже в Кандагаре. Третья разведывательно-десантная рота 173 отдельного отряда специального назначения. Тут надо сказать, что в целях секретности подразделения спецназа называли номерами мотострелковых батальонов. Наш отряд именовался 3 отдельным мотострелковым батальоном, хотя на самом деле был и остаётся 173 отдельным отрядом.

173-й отдельный отряд специального назначения
Раз уже названо подразделение, то необходимо познакомиться с ним. Что же это за отряд, в котором проходил действительную службу Балдан Дугаров? Интернет даёт  множество сведений по запросу об этом подразделении.
Краткая история 173 отдельного отряда спецназа следующая: сформирован 29 февраля 1980 года по директиве Генштаба ВС СССР в составе 12 отдельной бригады спецназа, который в то время дислоцировался в городе Лагодехи Грузинской ССР Краснознамённого Закавказского военного округа.
Пишу полные наименования республики и округа с тем, чтобы современники могли представить политическую панораму конца XX века в сравнении с имеющейся политической и военной обстановкой на территории бывшего СССР.
Участников и свидетелей событий, а также разных авторов, пишущих об Афганистане много. В частности Сергей Козлов, пишет, что отряд был создан по аналогии «мусульманского» батальона, который создали за год до 173-го отряда в Среднеазиатском военном округе, то есть в 1979 году.  Цели и задачи исходили из специфической штатной структуры созданных подразделений, которая менялась по мере обретения боевого опыта и обстановки.
В следующих главах я обязательно приведу интересные факты, которые поведали солдаты и офицеры, служившие в разные годы в 173 ооСпН. Кстати, служба и события, случавшиеся там с Балданом Дугаровым, не менее интересные, исторические, факты в ряду многих других, случавшихся в горах и песках Кандагара.
Разве не удивительны его встречи с земляками и сородичами за тысячи километров от родных краев?
- Прибыв из отпуска в Кандагар, Игорь Дмитриевич стал искать меня. Сначала отправился в десантно-штурмовой батальон своей бригады. Там меня не оказалось.
Тогда он начал узнавать обо мне в спецназе, то есть в 173 отряде, который базировался на территории его бригады.
Сказал мне об этом парень из Бурятии. Помню его имя – Хубита, он служил в первой роте отряда и собирался на дембель, а меня только приняли в третью роту. Кандагар – город, который находится всё время в боевой обстановке. Не прошло ещё десяти дней, как я прибыл в Кандагар, а Хубита говорит, что меня ищут. Странно! Для того, кто понимает нашу обстановку, каждый жест и слово имеют большое значение.
Дело было так. Вечером в наше расположение заходит дембель Хубита и говорит мне:
- Балдан, там вызывают тебя! – И смотрит загадочно.
У меня смятение в душе. Кто бы мог знать меня здесь, в далёком Афганистане, где опасность может таиться за каждым углом? Ладно, перемахнули мы с Хубитой через забор, то есть на территорию 70 бригады, отправились вдоль забора на территорию бригады. Заходим в комнату офицерского общежития. Сидит офицер в тельняшке. Азиат. Кажется, бурят.
Увидев нас, офицер поднялся и приветливо сказал:
- Ты Балдан? А я алханайский зять. Оттуда недавно прибыл.
Я обомлел. Услышать такое в Афганистане! Есть на свете чудеса. Офицер, боевой майор, продолжает представляться мне, ещё зелёному младшему сержанту:
- Я замкомбриг 70-ой бригады.
Вижу – майор, действительно, бурят.
Кстати, в те годы офицеров больших званиях – полковников, подполковников в нашей боевой обстановке было очень мало, встретить три звезды – редкость. Наш командир батальона был капитаном. Следовательно, в батальоне не было ни одного майора.
Вот какая особенность видится с высоты времени. А тогда мне казалось, что случилось невероятное: Кандагар, 1985 год. встретились два бурята. Младший сержант и майор. Оба имеют непосредственное отношение к Алханаю: один оттуда родом и только начинает познавать мир, второй – женат на уроженке Алханая и боевой майор.
70-я мотострелковая бригада, где заместителем комбрига служил Шулунов, – большое воинское соединение, в котором несколько батальонов. Наш спецназ не относился к этой бригаде, у него были особые назначения и цели, но базировались мы, как я уже сказал, на территории бригады.
Мы входили в 22 отдельную бригаду специального назначения. Насколько я знаю, там было четыре батальона или отряда. Один из них, в котором служил я, в Кандагаре, другие отряды в Шахджое, Фарахруде, Лашкаргахе, который мы звали Ложкарёвкой. Там был штаб бригады и 370 отдельный отряд специального назначения.
Вообще, спецназ выдвигается и располагается в самых опасных местах. Мы сосредотачиваемся вдоль границы, закрываем её. Наша задача – не пропускать через неё никого. А кто или что следует через границу? Кто и что угодно, но вместе это – поддержка и помощь извне душманам, это артерии одного организма.
Моя боевая служба начиналась с понимания задач спецназа в Кандагаре. У нас формируется мобильные группы по двадцать человек, которых высаживают на бронетранспортёрах или вертолётах. Мы должны контролировать тропы и дороги, уничтожать караваны с оружием и боеприпасами, которые отправляют отрядам душманов из-за границы. То есть, мы перекрываем артерии.
Такую картину я стал представлять через некоторое время, а пока только вникал и беседовал с майором Шулуновым, испытывая необычайное волнение при рассказе о родном Алханае…
- О тебе сказала твоя тётя Долгор, – сказал Шулунов при первой встрече и знакомстве со мной.
Как я понимаю, Игорь Дмитриевич намерен опекать меня.
А как же спецназ, друзья-спецназовцы?
- Хочешь, я заберу тебя в свою бригаду? – Спрашивает меня майор во время другой встречи.
К этому времени я уже успел повоевать. Мне довелось вступать в прямые схватки с афганскими душманами.
Как быть? Конечно, заманчивое предложение. Но, с другой стороны, дома все знают, что Балдан Дугаров служит в прославленном спецназе. И после этого вернуться домой рядовым пехотинцем? У меня большие сомнения насчёт перевода под начало Шулунова, даже если буду в десантно-штурмовом батальоне бригады. И почему надо выбирать? Это же армия, где приказано, там и надо служить. К этому времени я уже полюбил, вернее, оценил спецназ, понял его назначение, доверился силе и мощи, притягательному смыслу самого слова для окружающих.
Понимаю, что дядя Игорь хочет меня спасти. Ведь я уже побывал в засаде, участвовал в бою, за который меня представили к награждению медалью «За отвагу».
- Ты уже повоевал. Понял, как это опасно. Есть возможность перевести тебя, - продолжал убеждать меня Игорь Дмитриевич.
Действительно, я служил в такой части, где в любое время могу вступить в бой, быть раненым, изуродованным, убитым.
Но я отказываюсь. Хочу оставаться спецназовцем. Может быть, это моё призвание? Каждый человек рождается для чего-то. Может быть, я спецназовцем родился? Ведь почему-то я попал не куда-нибудь, а именно в Кандагар…

Письма из Афганистана
Дугаров своей будущей жене. Написано, видимо, в конце ноября 1985 года после зачисления в 173 отдельный отряд спецназа.
«Привет из Кандагара!
Здравствуй любимая, милая моя Баирма.
С огромным армейским приветом пишет твой друг.
Во-первых, о себе: жив, здоров, служба пока идёт отлично. Я кажется тебе не писал после карантина. Короче, попал в боевую роту. Но отношение здесь самое хорошее. Здесь не заметно даже дембелизма. Относятся все, как к брату. Вот мне повезло! В общем, во втором взводе третьей роты. Назначили командиром отделения. Конечно, пока опыта нет. Ведь эти ребята служат по полтора года, по году. Уже опытные вояки. Но я думаю, что через три месяца буду таким же, как они.
Есть плохая новость. Короче Вася Б. сейчас лежит в Союзе, в госпитале. Конечно, сам виноват. Взорвал у себе перед глазами капсюль детонатора. Точно неизвестно, но говорят, что у него вытекли оба глаза. Из-за своей ошибки стал слепым. Плохо.
Первую зарплату будем получать в декабре…
В Афгане дают чеки, железных копеек вообще нет. Пока ни от кого письма не получил. Надеюсь, скоро получу. Ты отвечай на каждый мой привет. Домой и тебе отсюда пишу в третий раз.
На этом заканчиваю. Очень буду ждать ответа.
Крепко целую.
Твой Балдан.
Мой адрес: индекс 096044, полевая почта 96044 «Н».
«Новый год будем встречать, как положено. Собрали с получки по 3 руб-ля. Знаешь, даже не верится, что через 8 дней 1986-й год. Дома было интересно. Делали всякие игрушки, лежал снег, дед-мороз рисовал на окнах всякие рисунки. А здесь ни снега, ни мороза, ни ёлки.
Погода, как обычно, тёплая, мы даже не знаем что такое рукавицы. Нап-ример, как у нас в начале лета. Короче, соскучился по снегу.
Сейчас жду земляка, который отправился в Ташкент. Он земляк, бурят, звание – майор. Зять нашего Гончикжаповича. Будет служить здесь ещё два года. В клубе бригады работает ещё один бурят, из Улан-Удэ. Он фотограф. Ему осталось служить год…
23 декабря 1985 года».
«18 января будет девять месяцев моей службы, останется три месяца – до года, а потом – год до дембеля. Что тебе писать, Баирма. Новостей вообще нет. Помаленьку воюем.
Недавно убили связиста. Грузин. Полтора года уже отслужил. Жалко.
Знаешь, Баирма, когда ты мне снишься, целый день хожу грустный…»

Кандагар, середина 1980-х годов
Что можно сказать о Кандагаре того времени?
Среди одиннадцати известных городов Афганистана, Кандагар во время нахождения советских войск в стране был вторым по величине. Первый, естественно, Кабул.
Кандагар – религиозный и административный центр юга страны. По воспоминаниям очевидцев и участников войны в Афганистане в 1980-х годах город до обеда мог быть в управлении официальной власти, после обеда жизнь начинала затихать, а ночью городом владели душманы.
В наше время есть довольно обширная информация о Кандагаре того периода. Авторы указывают, что Кандагар был единственным крупным центром ДРА, где боевые действия могли происходить не только в отдалении от города, но и в самом городе, несмотря на присутствие в районе кандагарского аэродрома 70-й мотострелковой бригады и даже 173-го отдельного отряда специального назначения.
Бывший партийный советник Юрий Алексеевич Сальников в своих воспоминаниях «600 дней в Кандагаре» пишет, что если подготовленные офицеры, бойцы 70-й мотострелковой бригады или 173 отряда спецназа ГРУ могли появляться в городе от случая к случаю и всегда имели возможность отойти в укреплённые и безопасные места своей дислокации, то советские специалисты или советники находились непосредственно в центре города, среди населения, наблюдая кипучую жизнь вживую.
Окраины и пригороды Кандагара – кишлаки, где цветут сады, рощи, виноградники и огороды, которые пересекают дороги, тропы, каналы. Вместе они образовывают «зелёнку», зелёную зону. Оттуда всегда может прилететь реактивный снаряд, мина, пуля. Там гнёзда душманов. Кишлаки, переулки, дувалы, люди Афганистана – смесь средневековья и двадцатого века.
Дуканы, то есть магазины, расположены вблизи зелёной зоны. Там всегда толпы народа. И попробуй разберись, кто из них друг или враг. Колонны машин, везущие в кишлаки продовольствие, особенно, муку, а также колонны, возвращающиеся в части с ранеными и убитыми – тоже обычная картина. Туда пропустили, назад не выпускают, им – муку, от них – пули, мины и гранаты. В ответ – армейская авиация, вертолёты, реактивные снаряды, горящие и взлетающие на воздух жилища афганцев.
Вот Ходжамульк – довольно крупный населённый пункт в зелёной зоне, там перевалочная база действующего караванного маршрута. Путь ведёт в городок Хакрез, рядом с которым горное ущелье. Там «Ислам Дара» – укреплённый район непримиримых афганцев. Туда поступает много боеприпасов и оружия, отправляют их из Пакистана.
Кандагарский спецназ устраивает на этом направлении засады и уничтожает караваны. Разведка с двух сторон отлажена отменная, охрана дороги тщательная. Если группу спецназа засекли, то пиши – будет серьёзный бой, возможны потери. В считанное время соберутся десятки и сотни душманов. В спокойное время поди разберись среди халатов и чалм, кто мирный житель, а кто непримиримый воин?
Вот описание обстановки в Кандагаре одного из гражданских советников (мушаверов), записанный им в дневнике 31 октября 1985 года: «После обеда мы не общались с афганцами по прозаической причине: до обеда Кандагар контролировался государственной властью, после обеда он превращался в некую свободную зону, посты сворачивали и в город ехать было опасно, можно было вполне нарваться на душманов, чувствовавших себя там довольно вольготно. Позже можно было задержаться в городе, когда проходили наши колонны и все переулки «затыкали» нашими танками и БТР. Колона проходила, посты снимали, и все возвращалось на свои места. Царандой и военные закрывались в своих казармах и фактически сдавали город, защищая только самих себя».
Источник: http://kireev.info/w-4-4.html
Кандагарский дневник. Георгий Киреев.
Попробуйте, находясь в самом центре одержимого ненавистью клубка, где всюду глаза и уши противника, засекретить и замаскировать свои действия, обмануть противника, устроить засаду и уничтожить караван, который переправляет боеприпасы и оружие, предназначенные для войны со всеми, кто вторгся в их жизнь со стороны Советского Союза, пытаясь изменить историю?
Изучение истории Афганистана, а также подлинных дневников военных, гражданских и партийных советников (мушаверов), наводит на мысль, что горстка более или менее европеизированных афганцев в городах и провинциях пыталась с помощью войск СССР победить невежество среди тьмы мусульман и басмачей, как это было в Средней Азии Советского Союза в 1920-1930 годах. (Вспомните фильм «Первый учитель»). Но в Афганистане такой эксперимент становился невозможным: слишком слаб был тлеющий уголёк не надёжной цивилизации во тьме воинственного ислама. У каждой стороны своя правда.
А спецназ ГРУ ВС СССР между тем продолжал выполнять свою задачу – уничтожать караваны, снабжающие душманов боеприпасами и оружием. Вместе с тем это были почти единственные живые артерии, питающие население, кишащее многоцветьем и разнообразием, товарами первой необходимости.
Эти караваны тоже надо было проверять.
Имея представление об аэродроме «Ариана», вокруг и вблизи которого дислоцировались подразделения 40-й армии, а также о Кандагаре, его пригородах и зелёной зоне, можно составить представление о том, что могло происходить за их пределами, то есть в горах и пустынях «зоны Юг» – южного Афганистана.

Спецназ ГРУ в Афганистане
«О том, как действовали подразделения спецназа, рассказывает бывший командир 22-й бригады спецназначения Д. М. Герасимов:
«Первый боевой выход состоялся где-то в конце апреля 1985 года. Возглавил боевую группу заместитель командира бригады Михаил Петрович Масалитин. По поступившей информации, в районе севернее Гиришка была школа по подготовке гранатометчиков. Бой получился ожесточенным. При переправе через арык была подбита БМП (ее, правда, удалось вытащить), было несколько раненых. Но мы нанесли противнику значительный урон, уничтожив, по данным агентурной разведки, около 30 душманов, школа фактически перестала существовать.
Затем мы научились нормально воевать.
Труднее всего пришлось тем, кто пришел в бригаду из других подразделений. Поскольку ее формировали на скорую руку, приходилось брать и мотострелков, и представителей других воинских специальностей. Они, естественно, не имели навыков действий в составе групп специального назначения и психологически не были готовы к тому, что несколько человек выбрасывают за 100 километров от места дислокации, вокруг чужая территория, враги, и надо с ними воевать.
Но постепенно привыкли, тем более что все боевые действия мы планировали очень тщательно.
Перед любым выходом группы делали макеты местности, на которых разыгрывали возможные эпизоды, отрабатывали варианты действий вместе с вертолетчиками и другими приданными подразделениями. Изучали опыт разведки мотострелковых подразделений.
Душманы тоже вели против нас разведку, они даже знали радиус действий наших вертолетов, который в то время составлял 120 километров от аэродрома.
По приказу командующего ВВС 40-й армии в то время дополнительные баки были сняты с Ми-8, поскольку они увеличивали вероятность поражения вертолетов.
Но потом на смену Ми-8 пришел Ми-8МТ с увеличенным баком, где был предусмотрен полиуретановый наполнитель, и через пробоину топливо уже не выливалось. Эти вертолеты были мощнее, имели усовершенствованную систему против ПЗРК и могли совершать вылеты на расстояние до 180 км. Душманы это тоже хорошо знали.
Чтобы сбить с толку душманских главарей, мы с командиром 6-го батальона Иваном Михайловичем Кротом приняли решение о высылке усиленной бронегруппы с топливозаправщиками в пустыню на расстояние 120 км от постоянного места дислокации. Вертолеты же взлетали с аэродрома, садились на подготовленную площадку, подзаправляли баки, а оттуда выходили даже на зону пакистанской или иранской границы. Так удалось достичь весьма серьезных результатов: мы уничтожили четыре склада боеприпасов на открытых площадках. По крайней мере по докладам, эти склады горели полмесяца.
Запомнился еще один эпизод, когда мы взяли 14 тонн опиума-сырца. Когда досмотровая группа вылетела на осмотр пустыни, увидели, что идет колонна. Вертолеты сделали заход, и машины стали разъезжаться в разные стороны. Вертолетчики остановили их огнем, сели и высадили досмотровые группы. Оказалось, что все 8 машин до упора загружены опиумом-сырцом. Их доставили в часть, а когда доложили о «находке» начальнику штаба 40-й армии генерал-майору Сергееву, тот не поверил. Прислал самолет «Ан-24» (к тому времени мы уже построили грунтовую взлетно-посадочную полосу), взяли образцы и отвезли их в Кабул. Там проверили, действительно, оказался опиум-сырец, причем очень высокого качества. Но что делать с ним, не знали: Советский Союз не имел фабрик по его переработке для полезных нужд. Нам приказали наркотик уничтожить. Мы вынесли его на берег Гильменда, обложили скатами, облили бензином и подожгли. Часть несгоревшей массы пришлось трактором сталкивать в реку..
Однажды досмотровая группа 6-го батальона захватила два мешка с деньгами. Как потом выяснилось, там было более 2 млн афгани, которые предназначались для расчетов с душманами. Привезли мешки в часть, пересчитали деньги в присутствии начальника особого отдела подполковника Петра Олексенко. Потом перебросили их в полевой банк в Кандагаре».
«Весьма результативной оказалась операция, проведенная 3-м батальоном специального назначения в районе Аргандабского водохранилища, где был убит американский военный советник Торнсон, который шел в составе большого каравана с территории Пакистана. Мы его нашли по кровавому следу: он прополз метров четыреста, пытаясь укрыться в невысокой ржи. У него были обнаружены подробные записи, в том числе описание маршрута, по которому они передвигались.
Как потом выяснилось, они заходили в Кандагар, поднимаясь с юга на север. Они шли с севера, поднимались на юг, а потом спускались к Кандагару. Мы смогли после этого маршрут полностью перекрыть.
Бригаде принадлежит успех в захвате первого трофейного «Стингера». Командование много внимания уделяло этой задаче и обещало присвоить звание Героя Советского Союза тому, кто это сделает. С задачей справилась досмотровая группа во главе с заместителем командира 7-го отряда майором Сергеевым.
Правда, награду он получил значительно более скромную – орден Красной Звезды.
По ходу развития событий бригада вела не только разведывательно-поисковые действия, но и участвовала в масштабных боевых действиях. В частности, 3-й батальон совместно с 70-й мотострелковой бригадой брал мощный укрепрайон в горах. Руководил операцией начальник штаба Туркестанского военного округа генерал-лейтенант Гусев. Там были огромные склады оружия в пещерах естественного происхождения. Одних только реактивных снарядов вывезли оттуда 1100 штук. На третий день душманы начали активные боевые действия, обстреливали этот район, поэтому пришлось вызывать инженерно-саперную роту, которая там все заминировала и взорвала. Практически месяц база горела. Ущерб душманам был нанесен огромный».
Источник: https://goo.gl/B9Er1s
Военный спецназ России. Александр Север.

Дугаров:
- Нас высаживали в горах и песках. Некоторые группы за десятки километров, другие – за сто и более километров от основной базы. В горах как? Кто выше, тот и победитель.
Насколько я знаю, в моё время первоначальная структура и штаты отряда были значительно изменены от первоначальных, 8 отрядов спецназа и одна отдельная рота могли отправить на задания почти 80 разведывательных групп. Это минимум 1600 бойцов.
Каждая группа спецназа имела в своём составе радиста, сапёра, гранатомётчиков, один или два огнемёта «Шмель», расчёты АГС-17 – автоматические гранатомёты. Поддерживаемые бронегруппами, артиллерией и армейской авиацией группы спецназа, на мой взгляд, были в Афганистане самыми боеспособными и результативными подразделениями.
Как действует разведывательно-десантная группа?
Командование получает разведанные. Лазутчики, осведомители, наблюдатели работают постоянно. С нашей стороны и со стороны душманов. Целая наука хитросплетений, интриг, блефа! Кто и кого перехитрит, у кого и какая окажется информация.
Но вот появились точные сведения. По такому-то маршруту, в таком-то квадрате или известном нам ущелье, в такое-то время пройдёт караван. Группа начинает готовиться. Только об одной подготовке к выходу можно написать целую книгу.
Когда все готовы, группу везут на аэродром, где базируются вертолёты. Начинается посадка. Занимаем места, вертушка плавно идёт по полосе, потом отрывается и набирает высоту. Наблюдаем сверху местность, которая начинает удаляться. Каждый опасается обстрелов, хотя мы всё ещё находимся в зоне безопасности. Вертолётов, как правило, шесть: две транспортные «МИ-8» и четыре боевые «МИ-24». В транспортных – спецназовцы, по десять-одиннадцать человек в каждой вертушке, боевые – для прикрытия. Набрав высоту и выстроившись в боевой порядок, вертушки плавно плывут по афганскому небу к указанному квадрату. Если в южном направлении, то – пустыня, в северном – горы.
На большой высоте человек не ощущает скорости. Кажется, что всё происходит медленно и плавно. Внизу всегда либо горы, либо пустыня. Но медленность обманчива, на самом деле, всё происходит очень быстро.
Мы догадываемся или знаем, что до нашего вылета экипажи других вертушек совершили несколько ложных вылетов, зависая над землей в разных местах, для дезориентации противника.
И вот наша вертушка зависает буквально в метре над землей, свист и поднятый вихрь разносят мелкие камни и секущий песок, поднимает и вихрится пыль, сквозь которую бегут спрыгивающие с вертушки спецназовцы, они бегут, оглядываясь и оценивая обстановку, тут же прячутся в складках местности, ложбинах или за камнями. Через некоторое время неслышно появляются спецназовцы со второго вертолёта. Группа высадилась в указанном квадрате, объединилась, начинает действовать.
Время высадки можно измерить в секундах. Вертолёты уходят, уже неслышно рокота двигателей. Теперь главное – скрытность и тишина. Затаиться, выждать и достичь в указанное время следующего квадрата, где должен пройти караван. Задача – уничтожить его и зафиксировать трофеи, на языке спецназовцев – «забить караван».
Как правило, высадка происходит ближе к вечеру, когда солнце уже катится за горы. Ночью лучше двигаться. От места высадки до места встречи каравана, где мы должны устроить засаду, довольно большое расстояние, которое известно командиру. Ближе нельзя высаживаться: спугнём и упустим добычу.
Чаще всего мы высаживаемся в горах, места труднодоступные, горы отвесные, обрывистые, ущелья и скалы. Мы должны абсолютно незаметно от местного населения и всего живого пройти по таким местам много километров для того, чтобы в точное время выйти к назначенному квадрату и устроить засаду.
У каждого из нас за спиной не менее сорока килограммов поклажи, впереди – нагрудники с автоматными рожками, которые мы называем «лифчиками». Вообще, о разгрузочном снаряжении спецназовца, где и подсумки, и фляги, и пояса, и жилет можно написать, если уже не написано, целое исследование. Более того, бойцы всё это переделывали, подгоняли под себя, шили, латали, перешивали.
Как-нибудь расскажу об этом, а также – о конкретных случаях во время боевых выходов.
А сейчас закончу историю с моим отказом о переводе в 70-ю бригаду, под опеку Игоря Дмитриевича Шулунова.

Продолжение следует.
На снимке: "Спасибо за службу!" Дембеля у памятника погибшим...

..............................................