Артек

 
 
 
 
 
 
 
 
    Зима 1962 года выдалась снежная, вьюжная. Санки с баком для золы проваливались в снегу, бак наклонялся и съезжал с санок в сугроб. И так происходило раза 3-4 пока добирался до общественной бани в надежде собрать из банной печи накопившуюся золу. Как выбираться с золой обратно в деревню не думалось, шестой класс, чего там, уже уверен в своих силах. А ребят позвать нельзя. Соревнование, кто больше соберет и сдаст колхозу золы. Председателю пионерского совета класса с двумя нашивками на рукаве школьной гимнастерки не пристало быть отстающим.
    Повезло, так повезло, печка и во второй, рядом стоящей бане, была полна золы. 
    Те 60-е годы были для нашей страны трудными, школьники-пионеры помогали колхозу как могли. Собирали и макулатуру, трудно было найти ничейную бумажку. Мне удалось выпросить у отца-председателя сельпо старый сельповский архив. В общем, наш 6-а класс оказался в тройке призеров и на торжественном концерте в честь рождения В.И. Ленина нас разместили в третьем ряду. Конечно, учитывалась и успеваемость класса, и участие, как бы теперь сказали, в интеллектуальной викторине. Запомнился только один вопрос из викторины, видимо потому что был принят мой ответ.       Нужно было расшифровать название города в загадке, воспроизвожу по памяти: «В каждом классе он бывает и ребятам помогает, первый слог ответа составляет. А теперь смотри в окно, видишь дерево одно. Соедини союзом части и окажешься в чести.» 
    Мы не могли вспомнить город Мелитополь, но Севастополь знали все. Понимали, что ответ не точен, Севы не может быть в каждом классе, что «с» не может быть союзом. Но, как говориться, за неимением гербовой...   В общем итоге треть место.
    Вот такие события предшествовали   решению педсовета Березниковой восьмилетней школы при выборе кандидатуры для поощрения отдыхом в Артеке.
     Для меня возможность поехать в Артек была полной неожиданностью, даже в Вологде бывал только один раз. Было страшновато отпускать меня и родителям, но учителя заинтересовали рассказом об этой пионерской чудо-здравнице, говорили, что возможность побывать в Артеке выпадает единицам.
    Поездка началась с общения в райкоме комсомола села Кубенское, видимо в школьном отделе.  Помнится, внимательное, доброе отношение работников райкома, понимающих мое состояние ребенка, впервые оказавшегося вдали от родного дома.  Я почувствовал безопасность окружающей среды и уверенность в себе, успокоился.
   Оказалось, что от района еду я один.  В обкоме комсомола было уже многолюдно, но сколько артековцев было от области не запомнилось, в Артеке почему-то всех вологжан распределили в разные отряды.
    По дороге в Крым помнится только обед в Харькове. Наверное, весь поезд был пионерским, потому что, когда нас посадили обедать за столы, специально расставленные на перроне, мы заняли весь перрон. Тот украинский борщ был невероятно вкусным.
    Море, бьющееся о скалы, насыщенная зеленью растительность, кипарисы, цветы, густой морской воздух, невиданная архитектура, пионеры в зеленных бархатных шортах, белых рубашках без рукавов и белых панамах -  всё поражало воображение.
    Артек огромен. Лагеря- лагеря, разбросанные по побережью, в каждом лагере – несколько отрядов. Наш отряд - отряд юных туристов располагался в лагере «Прибрежный» почти под пятой Медведь горы ( Аю–Дага) напротив скал.
Только скалы Адалары
На посту стоят,
Они зорко охраняют
Сладкий сон ребят.
    Сначала завидовал ребятам, поселившимся в дворцах с колоннами, но потом все мы оценили жизнь в палатке-шатре, целительный воздух и ласковый шум прибрежной волны усыпляли нас даже в тихий час.
    Сдружились быстро, хотя были и разных возрастов. А с Колей Суворовым из Караганды, самым близким мне, при расставании обменялись широкими с бляхой ремнями от форменной школьной гимнастерки, расписав на ремне фамилии и адреса. 
    Был в нашем отряде и старожил-второсрочник, он уже пробыл в Артеке 60 дней, (смены во время учебы длились 60 дней), а наша смена относилась уже к каникулярному времени, хотя шел еще май, и мы уже не учились, и длилась 45 дней. А было бы интересно побывать на уроках артековских учителей. Оказывается, этот второсрочник был из трудной семьи или сирота, а в Артеке проходил перевоспитание.
    Пионервожатые своим отношением не надзирателя, а старшего товарища моментально завоевали наше расположение, и мы почувствовали себя как дома. Скучать не приходилось, каждый день экскурсии, костры, концерты на летней эстраде, спортивные игры, встречи с интересными людьми, прогулки на катерах в море и вдоль побережья у самых скал.
    А однажды к артековскому берегу подошли два военных корабля. Наши глаза загорелись и не зря, на другой день мы были уже на их палубах. Жаль, что в то время не было фотоаппаратов, хотя иногда приезжал фотограф и несколько фотографий храню до сих пор.
    Самое большое разочарование от потери фотографии с Гагариным. И даже не потери, просто я её по какой то причине не получил.  В тот последний день артековской смены мы были в ялтинском парке. Разошлись по разным аллеям и вдруг услышали сигнал общего сбора. Мы с Колей Суворовым прибежали в числе последних, не понимая в чем дело, что за экстренное фотографирование, пристроились сбоку к построению.   
    Потом слышим: «Гагарин, Гагарин». Гагарин уже стоял в окружении вожатых и облепивших его ребят. Нам не удалось подобраться близко. За фотографию мы сдали по 50 копеек, и, записав свои адреса, все отдали вожатым. Я долго хвастался встречей с Гагариным, но подтвердить так и не смог. Фотография не пришла.
     Конечно самыми запоминающими были туристические походы. Первая вылазка была на вершину Аю-Дага. Маршрут простой, крутизна слабая, но многие шли с трудом, устали, вспотели, по лицу тек пот. На привале дали по глотку воды, а перед походом заставили съесть по куску круто посоленного хлеба. Помнится, на вершине горы была наша стоянка у большого валуна, в середине которого было кем-то когда-то в старину просверлено сквозное отверстие. 
     Были и длительные походы как на гору Роман-Кош.  Это самая высокая гора Крыма и естественно мы не добирались до вершины, видимо поднимались до отметки 600-700 метров над уровнем моря.
     Конечно, были походные костры, игры на привалах.
     Единственное, что нам не нравилось, это ограничения по купанию в море. Здесь на пляже были строгие правила, неусыпный надзор вожатых. В море бросались, по-другому не скажешь, по команде, по команде нехотя вылезали. Загорать тоже не позволяли вдоволь, каждые 5 минут заставляли  переворачиваться, а через 20 минут прием солнечных ванн прекращался.
    Многим нравилась игра  СНАЙПЕР. Играли на волейбольной площадке, но без сетки. Команды – по 5 человек.  Судья вбрасывает мяч в одну из команд. Игроки делают две-три передачи между собой и внезапно резко бросают мяч;соперникам, стараясь попасть в одного из них.  Если мяч не был пойман, а хотя бы касанием задел противника, тот выбывает из игры. Встреча продолжается до тех пор, пока в одной из команд не останется игроков. Игра   захватывала, болельщики неистовали.
    Сколько было объятий, мокрых глаз при расставании. До боли было жаль терять друзей. Давали клятву встретиться через 10 лет в Москве в скверике у Большого театра.


Кто сдружился в Артеке,
Тот сдружился на веки.
Крепче дружбы, крепче дружбы,
Крепче дружбы в мире нет.
 
     Но на встречу в последнее воскресение июня спустя 10 лет никто не приехал. И я один расхаживал в скверике  Большого театра, выпячивая на груди  артековский значок. 
    Сейчас, вспоминая далекий 1962 год, понимаю, что самыми теплыми, в смысле душевной теплоты, полученной в детстве, были 45 артековских дней. И я соглашусь с неизвестной артековкой, чьи строчки взял в интернете, что это заслуга и «невероятная самоотдача вожатых и воспитателей, отобранных из лучшей во всех отношениях молодежи и нацеленных на то, чтобы организовать нам насыщенный, деятельный, яркий отдых. Если мне кто-то сейчас скажет, что мы, советские дети, были «подавлены коммунистической идеологией и  отрядно-дружинной коллективистской пионерской и комсомольской муштрой», то я это отнесу к тем же анекдотическим сентенциям, что из разряда «радио Попова под давлением царизма молчало».
    Под влиянием походов, экскурсий, рассказов о богатой истории Крыма-Тавриды, а главное, в память об артековском братстве до сих пор храню и перелистываю с грустью время от времени купленную тогда маленькую карманного формата книжицу «Легенды Крыма», а совсем недавно в интернете нашел поразительные «Очерки Крыма» конца 19 века, написанные Евгением Марковым. 
   Крым для меня и сейчас самое притягательное место на планете Земля.