Из сборников

Свидетельство о публикации №219021402307
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение «***» было обнародовано на сервере Проза.ру 14 февраля 2019 года. При этом было указано, что его автором является Валентина Душина.
Адрес размещения произведения: http://proza.ru/2019/02/14/2307
Обнародование литературного произведения на сервере Проза.ру в соответствии со статьей 1268 ГК РФ было осуществлено на основании Договора, который заключили Душина Валентина Николаевна и ООО «Проза». Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 219021402307.

Генеральный директор
ООО «Проза»

Д. В. Кравчук
Свидетельство о публикации действует в электронной форме, распечатывать его не требуется

Приложение: текст произведения в первоначальной редакции
***

***
Здесь светит солнце юности моей,
Весенний ветер клонит долу травы.
И горицвет, как страж былых страстей,
Красуется в лучах недолгой славы.
И облаков безбрежные стада,
Кочуют над моею головою.
Как навсегда угасшие года,
Повенчанные с горькою любовью.
Давно разбит кувшин у родника,
Родник иссяк, в нем нет воды в помине.
Венчает свод колодца белый иней,
А как сладка была его вода.

***
Ползет золотая тележка,
По кручам средь сонных берез.
Для детки и старца потешка,
С травой запорошенный воз.
Так сладок им воздух прозрачный,
И небо, нельзя голубей.
Возок их с лошадкой отважный,
Средь белых, глубоких морей.
Везут они спелое лето,
С букашкой в цветочном венце.
И облако алого света,
Горит на плечах и лице.

***
Пополам делима ненавистью и любовью,
Белая и черная птица гнездятся в сердце.
Чистую правду омываю кровью,
Черную боль баюкаю, как младенца.
Хоронюсь от зимы под пледом,
Сны, как детские губы пухлы.
Ничего не делаю в среду,
А все жду потолок рухнет.
Жизнь бессмысленна и прекрасна-а.

***
Ходят кони к небесной траве,
Зависая в пространствах ничейных.
Их копыта звенят в синеве,
Средь систем уравнений линейных.
Растворяются в белом снегу,
Расщепляются радугой света.
Оседлать бы, вскочить на бегу,
Не поймать их у кромки рассвета.
Трав небесных не косит коса,
В стариков превращаются дети.
И поет ледяная лоза,
Свежей раной о жизни и смерти.

Немь.

молчанье глины
не слыхать земного гула
утробного ворчания и всхлипа
богатого на вкус и на посул
как не познать ядро кариотипа
и в мякоть слов вворачивая винт
увидишь буквы принимают вид
рядами бесконечными уходят
как корабли под парусом из бухт
и яд пустыни поражает дух
ты есть распятие всего земного
спина раба и руки палача
что лепишь ты с безумием слепого
дыханья муз не слыша у плеча

***

на остатках чужих вестей
выхолащивать веру в бога
и как флейта в пылу страстей
дуть в соломинку ярого слога
как облатки считать облака
под удары живого сердца
и бежать в никуда как река
легкой поступью единоверца
вдалеке от нескромных глаз
муравьиное пестовать бремя
и как ветер дуть напоказ
оголяя цветочное семя

****

Не уходи из снов моих зима,
Запороши все зримые пространства.
Ни жалости, ни срама не има,
Бессмертна будь, когда взойдешь на царство!
Рябиною ошпарь и снегирем,
Идущего среди берез за возом.
Пусть слышит бормотание твое,
Над лошадью и над ее навозом.
Улягся снегом на его плечах,
Ползи в карман и под подол "бродяжки".
Тебе не страшен ни удар бича,
Ни лай ополоумевшей дворняжки!

По вечерней поре.

По вечерней поре на опалинах крыш,
Желтых бликов прозрачные зерна.
На виду, у никем не записанных тыщ,
Певчих ладов, симфонией полных.
Щебечи, щебечи, как на нотный крючок,
Зацепилась случайная стая.
Опускается солнце за низкий лесок,
Обрывается след горностая.
Погружайся в паденье и песню земли,
Возвышаясь изломанной тенью.
Вот и звезды на небе цветами взошли,
И набухли садовой сиренью.

***

Говори мне о боли стиха,
О моей непонятной работе.
Я закрою глаза, я глуха,
Я кочую в незримом полете.
Я над Оршей холодной лечу,
Улыбаясь грядущему снегу.
(В вышине я подобна грачу,
А полет, идентичен побегу).
Это - я. Я внутри языка,
Черных букв обозначив кружочки,
Слышу шорох веков у виска,
Крик людей в ненаписанной
                строчке.

***
Иллюзия тепла,
Собака в подворотне.
Косая тень легла,
Чтоб ей спалось вольготней.
Суббота на земле...
В дворах гуляет ветер.
Конверт в пустом столе,
На нем размытый литер.
Загадка и тоска...
И кресла сжав перила,
Искала двойника,
Сидела и курила.

***

Икар за пеленою,
прекрасный, как Нарцисс,
Венчает головою,
плеяду белых птиц.
А рядом солнца завязь,
изогнутой волной,
Сверкая и курчавясь,
над бездною морской.
А море грузно дышит
и хаос оседлав,
Дали картину пишет,
бесстрастен и черняв.
Взгляни, взгляни художник,
рассудок не блажи,
Как падает безбожник
и вертит виражи.
Идет мужик в заплатах,
ведет тропой быка.
Тяжка Икара плата,
за мушкою зрачка.

***

Ветер белье полощет,
В небе лунная площадь,
Звезд золотых фонари.
Пьет вино Модильяни,
Блики в его стакане,
Будет пить до зари.
Ветер юбку полощет,
Женщина.Осень.Площадь.
Все,что цветет увянет,
Муза старухой станет.
Пьет вино Модильяни,
Блики в его стакане,
Рядом присел скрипач.
Плащ его в облачной пене,
Черной глыбой колени,
Скрипки так жалобен плач.
Он допил,стакан поставил,
Он и больше никого.
Лишь с ночной земли взирает,
Отражение его.

***

Лелеет жизнь творение свое
И нарекает царственное имя.
Песочных ход часов перерастая,
О вечной драме тенор пропоет.

А дальше, в электрическом трамвае,
Пишу, согрев стекло своим дыханьем,
Нелепое сердечное признанье,
Чтоб посмеялась, ах, какой идиот!

И зря мигал замерзший светофор,
Сияющий трамвай увез беспечную.
И на перроне ветер гонит сор,
И горе жилу рвет мою сердечную.

А там, за облаками, вечный снег,
И падают снежинки, прорастая.
И голубь примостился на ночлег,
Под крышей будки - крох не замечая.

Я по руке читать стараюсь линии
И прерываюсь, ошибаясь вновь.
Предвосхищенье, что желание сбудется,
Ведь точных дат не требует любовь.

***

А утро было из снегов и дыма,
Стоящего столбами над домами.
Как на картине Иеронима,
Был занят люд обычными делами.
Кто чистил хлев, а кто доил коров.
Бежала краем рыжая собака,
Мужик на санках вез охапку дров.
И тут же рядом стычка или драка,
Двух распаленных, черных петухов.
Спал рыжий кот в подоле у старушки,
Кивал чепец прохожим из окна.
Спешил монах с языческой пирушки,
Он, как бочонок полон был вина.
А, вот и странник с торбой на развилке,
В немой тоске взирает на трактир.
Нет ни гроша, как ни глотка в бутылке,
Ну, что за скверна, этот подлый мир!
Дрожит, топчась на месте суетливо,
Его бездомный дух умолкнуть вновь готов.
А на снегу следы от ног пунктиром,
Ведут в вертеп, где суп из потрохов.

***
Клин журавлей летел над темным лесом,
Сияли звезды тысячью свечей.
И опустились где туман завесой,
Скрывал во тьме немолкнущий ручей.
Уснула стая на опавших листьях,
Лишь шорох ветра в ночи вороной.
Каким мне языком за них молиться,
Чтоб не столкнулись в воздухе
с войной.
Придет пора счастливая цветенья,
И возвратятся птицы по весне.
Ведь все мы люди,
братья от рожденья,
В какой бы не родился стороне.
Не отвожу очей своих от неба,
И прославляю божью красоту.
Взойдет пшеница и одарит хлебом,
И летним дням прибавит полноту.
Минует осень и зима за нею,
И возвратятся журавли домой.
Я их теплом своей души согрею,
Когда услышу в тучах клик живой.

***

Весна сырая, затяжная...
Туман, куда не бросишь взгляд.
А Дон кипит, стеной вставая,
Как зверь бегущий наугад.
Вот птица крикнула во мраке,
Почти у самого плеча.
Вдали залаяли собаки,
Плыл месяц, как клинок меча.
Когда б не плакал в поле ветер,
Дождем холодным не стучал.
Я б прыгнул в лодку на рассвете,
И оттолкнул веслом причал.
И плыл бы я к весне по Дону,
Средь блеска солнца и волны.
И Спасу кланяясь и звону,
Церквей с низиной стороны.
И там бы к берегу причалил,
Где дева поводом звеня,
Смеясь, поила без печали,
Из Дона белого коня.

***

Рыдали метели
и хаты до крыш заносили,
И свечи горели,
и тени безгласные плыли.
Любовь обжигала,
сжимая до боли объятья,
Как старые латы,
Сдирая железное платье.
Сопутницей счастья
шагала дорогой небесною,
На сердце ли, в ребрах,
клубилась последнею песнею.

***

Рекою струящейся с неба,
Холмы засыпая окрест,
Снег падал бесшумно и слепо,
Как чудная, райская весть.
Сверкали деревья в мундирах,
Трещали в сугробах дома.
И ангел в дымящих эфирах,
Черкал среди звезд письмена.
Быстры эти тихие воды,
Как зеркало слепит глаза
Сиянье, и нет им преграды,
Бегут по лицу, как слеза.

***

Оплавилось солнце и всполохи мака, легли на большие снега.
И вешнему часу, и ветру не верьте, безгласно чернеют стога.
И чудится мне, задыхаясь и падая, деревня идет через гладь.
Взбираясь на горки и ухая в ямины, чтоб только не умирать.
И трассы безбрежность, вскипающей пеною обочин,
и жизни длиной, ни чем не измерить кровавую муку,
прощания с этой землей.

***
Вновь земля разговляется снегом,
Стылым небом и черной водой.
И столетья мелькают набегом,
Под горючей звездой золотой.
Припадают к Распятью святые,
Чтоб во век не порушился дом.
Чтобы руки Отца Всеблагого,
Воссияли над русским гербом.

***
Дней уходящих сгустившийся ток,
Свет их неверный и счет мой изустный.
Тронут морозом осенний цветок,
Тихо и грустно в краю захолустном.

Роща бескрыла и черен собор,
Неба осколок в окалине лужи.
Чу, приближаются зимние стужи,
Белою шалью затянет простор.

***
Оживают оплывшие окна,
В них пылает заря, как кумач.
Тишины расщепляя волокна,
В переулке играет скрипач.
Где до нынешних дней от Адама,
Шевелится вечерняя тьма.
К куполам поднебесного Храма,
Прикоснулась украдкой зима.
Не ищи этим дням оправдание,
Этим дням золотым нет цены.
В чудных звуках слышнее рыдание,
Отлетевшей на веки весны.

***
Витают грезы, их жасминный дым,
Как облако висит над головою.
Хвала любви, которою томим,
Сравнимой лишь с восставшею лозою.
Любовь!Любовь!Что между мной и ею?-
Столь поздних грез не отдают на суд.
Все пью вино, никак не опьянею.
Иду к тебе! И умираю тут!

***
Ах, какая разруха на сердце была,
От любви не осталось следа.
Ревновала, терзала,
И враз отошла,
разлюбивши меня навсегда.
За стеною январь,
за стеною февраль,
Полыхает поленьями печь.
Хоть гляди на огонь,
хоть совсем не гляди,
Ничего не сумел ты сберечь.
Влево, вправо ли, прямо,
по пояс снега,
Далеко до родной и любимой.
Придавила печаль, захлестнула тоска,
Обвенчала с свечей негасимой.

***
Теплой осени ясны глаза,
В синеве утопаю бездонной.
И деревьев горят образа,
Всею жизнью своей потаенной.
И волнами струящийся свет,
Обнимает, сияя лучисто.
Словно не было горестных лет,
На рябине так жарко монисто.
Загудят, пробегутся ветра,
Поплывут, как кораблики листья.
И снегов обнаженных пора,
Вдруг прорвется ко мне,
оглянись я.

***
Дочь поет вытирая тарелку,
А жена наклонившись легко,
Разбавляет водою побелку,
И вскипает она молоком.
Серым птицам лететь над равниной,
Над суровым смирением полей.
Сын играет свистулькой из глины,
На пороге, где чуть потеплей.
И такая надежда на чудо,
Зреет радость нездешняя дней.
Та, что в дом приведет отовсюду,
И приветит весельем друзей.
Пусть грохочут весенние громы,
Зацветает капризный миндаль.
Чтобы травы качаясь в истоме,
Уводили в веселую даль.
Хорошо, когда счастья в избытке,
Хорошо, когда с сердцем в ладу.
Первомайская реет открытка,
Затерявшись в ненастном году.
Оглянусь и увижу колодец,
И журавль его поднятых рук.
Ухожу, словно я инородец,
И цветами полощется луг.

***
Холодное утро тщеты человечьей,
Угодья небес для кромешного снега.
Летит и холмы пеленает овечьи,
На сирое поле ложиться с разбега.
Блаженные яблони, вишни и груши,
Ветвями толкнутся сквозь
дней соразмерность...
А в шорохе ветра мазурки и туши,
И в точке окна убеленная вечность.

***
Шуршит ветрами сбитая листва,
В прозрачных рощах, парках и садах.
Грядет зима, душа ее мертва,
И белый снег засыплет легкий прах,
Жучков и паучков в сырых развалах.
Все позади! В нарядах обветшалых,
Все безысходней и короче дни.
Спаси и сохрани! В клавире мира,
Рокочет о любви земная лира.
И о тебе живом поет в стихах,
И вкус айвы безгрешен в зимних снах.