След глава 2

  Под этим выворотнем старик решил устроить себе жилище. Расчистив стройплощадку от снега у основания выворотня, занялся стройматериалами. Для веревок сгодился лозовый куст, с коры которого он когда-то плел лапти и корзинки. Но работы для его топора в лесу много. Нарубил палок толщиной с руку, длиной по семь аршин, дюжины две. Поставил их веером, расширяющимся к земле и опирающимся на корневище вверху. Надрал с лозы лыко, перевязал бревнышки  . Потом еловыми лапками стал устилать бревна, перевязывая лозовыми веревками, пока смог доставать с земли, а заканчивал с другой стороны, взобравшись на еловый ствол. Шалаш был готов.
      Чтобы попасть внутрь, рассмотрел внимательно выворотень, нашел толстый горизонтальный корень на высоте аршина. И вырубил топором лаз. Остался доволен своей работой, но ночевал на улице по старой схеме. В его новом жилище надо было еще сделать отопление. Время собирать камни и время разбрасывать камни. В его случае было время собирать. Чем он и занялся весь день, босиком из реки доставая камни и, запрыгнув в валенки, таскал их в шалаш.
     Следующий день добывал глину и укладывал камни, промазывая их глиной. Получилось что-то вроде камина, дымоход которого завершался отверстием в самом верху выворотня. Испытания отложил на утро.
      Утром натаскал в шалаш дров, разжег костер. Дым от костра немного поблуждал, заставив Александра закашляться, но потом двинулся в нужном направлении. Весь день новосел топил свой камин, а к вечеру было достаточно тепло, камни нагрелись, если бы было в чем принести воды, можно было бы париться как в бане.
      Эту ночь он выспался в тепле. Надо подумать о еде. Старик выбрался из берлоги. Солнце уже показалось из-за горизонта. Как будто бы замерзло, зацепившись за верхушки заснеженных елей. Александр повернулся к нему спиной и бодро зашагал, скрипя валенками, по рыхлому снегу. Он шел на охоту. Шел добыть зайца. В его деревне шутили, говоря : «чтобы поймать зайца, его надо догнать и соли на хвост насыпать». Титович старый за зайцем гоняться да и соли у него нет. А вот стальная проволока пригодится. Старик шел, читая следы на снегу. Вот прошло стадо кабанов, выстроившись в колонну за вожаком, а здесь лось ломанулся, чем-то напуганный. По дороге наткнулся на куст калины, на котором орудовали снегири. При приближении старика стайка вспорхнула на соседнее дерево и оттуда наблюдала, как странный бородатый зверь обрывает их завтрак. Титович оборвал кисти калины, сунул их карманы и продолжил поиски заячьей тропы.
       Просто заячьи следы ему были неинтересны. Зайцы наследили достаточно. Заяц петляет, ходит по кругу, потом отпрыгивает в сторону, делает все, чтобы сбить со следа преследователя.
Это обманет лису, но не старика. Дедушка искал заячью тропу, по которой заяц ходит каждую ночь до места кормежки. Наконец, Александр наткнулся на тропу. Он пошел рядом с ней, выискивая удобное место для того, чтобы поставить петлю, которую он сделал из стальной проволоки. Найдя узкое место, где тропа зажата между корягой и густой елью, привязал конец проволоки к ели, а петлю разместил на пядю над тропой, закрепив ее вертикально тоненькими веточками, перекрестил, перекрестился сам и пошел обратно домой.
       На следующий день старик проверил петлю. Она была пуста. Он возвращался в свою берлогу и снова и снова проверял по утрам петлю. Но добычи не было. То ли заяц учуял запах, то ли он ходил другой дорогой. Александр уже не ел больше недели. Сколько он еще протянет без харчей. Еще дня три-четыре. Надо было что-то придумать, чтобы не умереть с голоду.
     Старик решил пройти по протоптанной кабанами тропе. Через несколько верст он нашел их лежку, рядом с которой была большая смолистая ель. Машинально осмотрел ее. Кора на ели была содрана секачом. Видно о смолистый бок ели кабан терся, смазывая шерсть на груди. Его взгляд упал на несколько шерстинок, которые оставил зверь на смолистом дереве. Старик улыбнулся «ну вот и харчи». Собрал шерстинки в ладошку и быстрее зашагал домой готовить свой будущий ужин или завтрак. Дома, разрубив полено пополам, на плоской его части топором сделал несколько расщелин, потом связал шерстинки по две, на одном ее конце сделал петлю, а другой зажал в расщелину. На полене получилось 3 петли. Оглядев свою работу, подумал «конский волос, конечно же, лучше, но и этот сойдет». Взяв с собой горсть калины, отправился на встречу со снегирями. Возле куста калины на суку дерева приладил свою кормушку, посыпал ягод и вернулся к себе. 
     Старик сидел у камина, прижавшись спиной к его теплой стенке. Память уносила его как стремительный поток этой речки в далекую юность, где он оставил свою Аннушку. В его памяти она была всегда юной, в длинном сарафане с русою косой, и голубыми, как небо глазами, в которых блестел огонек любви, согревающий его всю жизнь. Они гуляли за деревней по свежескошенному полю. Пахло сеном. Земля, прогретая за день, отдавала тепло, усиливая все запахи. Туман стелился над полем, укрывая как одеялом двух влюбленных, кристаллизовался мелкими капельками росы на ее волосах и ресницах. Ее раскаленные, как металл, губы обжигали, и заставляли бешено колотиться сердце. И как у Блока, «дыша духами и туманами», Александр дышал туманами, и от запаха ее волос кружилась голова. От его горячих поцелуев кружилась голова не только у него. Аннушка как то обмякла и стала медленно сползать, упав на копну сена. И шептала, шептала, шептала: «Что ты со мной делаешь, Сашенька». А Сашенька тогда не знал, что можно еще с ней делать. Ему и так было безумно хорошо. Так как никогда больше не было. Что бы он потом  не делал с другими женщинами. Туман мимолетного счастья рассеялся и Аннушку отдали замуж, а его в солдаты на шесть лет.
       Старик слабел. Силы его оставляли. Он не ел почти две недели. Надо идти на охоту. И он потащился к заячьей тропе по своей натоптанной за эти дни. На этот раз его добычей был снегирь, запутавшийся в силках. За ночь он уже одубел. Дед сунул его в карман и вернулся домой. Надо было выходить из голодовки. Войти в нее просто, выйти сложнее. Александр решил начать с ягод. Съел горсть калины, прикусил брусникой и забылся сном. Проснувшись, разнообразил меню, съев брусники, закусив калиной, и приступил к приготовлению мясного блюда под брусничным соусом. Ощипав оттаявшего снегиря, выпотрошил и зажарил на углях.  Запах жареного мяса заполнил его жилище. Ему хотелось съесть все и сразу, но он сдержался и. отломив небольшой кусочек, прожевав его вместе с костями, проглотил. Выждав несколько часов, он доел снегиря и закусил ягодами.
      Отдохнув, снова отправился на охоту. На этот раз удача ему улыбнулась более широко. Приговоренный стариком заяц к смерти через повешение, лежал под елкою с петлей на шее, вытянув задние лапы. Титович потрогал зайца. Еще не остыл, надо скорее снять с него шкуру. Вернув петлю на прежнее место поспешил домой. Подвесив зайца за задние ноги на лапках, топором сделал надрезы и содрал шкуру до головы, обрезав ее на шее. Потом вырубил палку в два аршина, надрубив посередине, переломал и на полученную букву «л» надел шкуру. Раздвинул концы палки и, растянув шкуру, вставил распорку. Про себя подумал: высохнет, справлю себе обувку. Зайца, порубив на куски, отправил в «холодильник». В дальнем углу своего жилища выкопал яму, насыпал в нее снега, положил куски мяса и прикрыл еловыми лапками. Кишки размотал и повесил сушиться. Закончив работу, приготовил на углях заячьи потроха и впервые поел досыта.