Игра. Глава 33. Друзья

Зимнее солнце играет на свежем снегу, переливается на серебрящемся инее, проникает вглубь ледяного панциря. Деревья и кустарники, украшенные похожим на сахар инеем, будто сделаны из хрусталя и завораживают своей красотой. Над головой – голубая бездна безоблачного неба. Прекрасный бесконечный простор небосвода, и в вышине ослепительный диск сияет во всё небо. Его лучи повсюду, они скользят по деревьям, согревая их, – и вот уже на кончиках веток сверкают алмазы первой капели. Ветра нет, тихо. Небольшой морозец. Пушистый свежий снег скрипит под ногами.
На окраине парка компания друзей жарит шашлыки. Это их любимое место – в парке рядом со стадионом, который сейчас пустует, укутанный, как и всё вокруг, белым покрывалом. Дальше начинается крутой спуск к реке. Мороз ещё не сковал льдом реку, лишь местами покрыв гладь воды тонкой плёнкой. Вдоль берега образовалась большая промоина, и спускаться вниз опасно: на припорошенном свежим снегом склоне трудно удержаться, поэтому можно легко скатиться вниз.
На пне накрыт импровизированный стол, на котором среди нарезанных овощей и фруктов, переливаясь на солнце, стоит бутылочка водки «Мороз и солнце», что весьма символично. Солнечный свет, преломляясь сквозь стекло, радугой фонтанирует на стол. Большое блюдо посередине наполнено жареным, с румяной корочкой, мясом, водка разлита по стаканам – всё готово. Первый тост – за виновника торжества: Юпитер празднует свой день рождения. Тёплые слова согревают сердце именинника. Разговор сопровождается дружным смехом. Друзья вспоминают весёлые истории, разные случаи из своей и из чужой жизни. Юпитер что-то рассказывает, размахивая руками, ребята внимательно слушают его, периодически вся компания взрывается смехом. Хороший день, отличная компания, прекрасное настроение. Но вот с лица именинника сходит улыбка, и он молча берёт стакан.
– Друзья, хотелось бы сказать слово ещё об одном нашем друге, которого, к сожалению, нет с нами. Давайте все наполним бокалы! – говорит он грустным тоном.
– Ну, ты и начал, как будто о покойнике поминальный тост собрался говорить, – заметил Армеец, взяв стакан.
– Покойник, не покойник, но там, где он сейчас, хорошего мало, – Юпитер опустил глаза.
Все замолчали, как-то сникли, каждый погрузился в свои мысли. Первым заговорил Олег:
– Для меня всё же остаётся большой загадкой, что заставило его так поступить?
– Думаю, здесь всё ясно, – твёрдо сказал Армеец, – он на этого парня давно зуб точил. Ещё года четыре назад ему голову батлом  на выезде пробили. Он сам рассказывал, что его запомнил. И в прошлом году его искал, мы их ещё тогда возле стада встречали.
– Это когда общаками пересеклись? – уточнил Олег.
– Да, он сам мне говорил, что ждёт гостей с нетерпением. А тогда, на выезде, ему здорово досталось: полдня в больнице провёл. Рассечение, все дела. Ему голову зашивали. Мы с одним товарищем после мяча ездили его забирать.
– Вы уже тогда с ним общались? – спросил Олег.
– Ну, как сказать. В то время мы ещё не особо контачили. Пересекались, конечно, на секторе, здоровались, но не более. Просто узнали, что наш парень пострадал, в больничку его увезли, и поехали за ним. Не оставлять же человека в чужом городе.
– Ерунда! По-моему, ты всё усложняешь: прямо кровная месть какая-то. Вечно у тебя всё с околофутболом связано, – недоверчиво возразил Константин.
– Я тебе говорю: Лёха давно на него зуб точил. И когда мы забивались на трассе, этот тип был, и когда нас накрыли, он тоже там светился. Вот и накипело. Я уверен, что для него это уже стало личным вопросом, своего рода вызовом.
– Чему вызов?
– Я откуда знаю – чему? Он мне этого не рассказывал. Просто знаю. Не раз замечал, как у него глаза загорались, когда он слышал про оппонентов из этого города. И никогда не упускал возможности с ними пересечься. Он искал его.
Армеец так размахивал руками в пылу рассказа, что нечаянно плеснул из стакана на соседа. Извинившись, он поставил стакан и продолжил:
– Ты, Кость, плохо его знал. Человек жил фанатизмом, а когда ты этим живёшь, увлечение полностью тобой овладевает. Невольно переносишь его в обычную жизнь и уже всё воспринимаешь в этих красках. Каждого человека, любую ситуацию ты оцениваешь по-иному: в человеке видишь оппонента, в ситуации – мутку . И в повседневной жизни начинаешь жить по правилам околофутбола. Я его хорошо понимаю.
– По-моему, ты один через эту призму всё видишь, – усмехнулся Юпитер.
– Я вам говорю, что всё так и есть. Бывает, у самого порой проблем куча, а здесь бац – и футбол. Вот сидишь и думаешь: идти на мяч или проблемы разгребать?
– Какие хоть у тебя проблемы?
– С подругой вечно ссоры из-за этого возникают. Она глуповата, не понимает меня. Постоянно попрекает, говорит, что фанатизмом сыт не будешь, деньги надо зарабатывать, о будущем думать. Да и с полицией проблемы. Меня ведь они уже в лицо знают. Постоянно раньше после муток в отделе сидел. Это сейчас умнее стал: всё продумываешь, перестраховываешься, чтобы лишний раз туда не попасть. И всё равно, если что-то в городе происходит с нашим участием, потом вызывают на беседу: угрожают, что посадят. Может, и не посадят, а условку  дадут. А оно мне надо? Вот и думаешь: а стоит? Думаешь-думаешь – и идёшь на футбол. А если, допустим, на тот же выезд не поедешь, потом опять мысли гложут. Вроде всё правильно сделал, лишний раз не подставился. А всё равно беспокоит: как там ребята, что там делается? А если выезд интересный выдаётся, что-то происходит, то вообще расстраиваешься, прямо винишь себя. Ведь хотел, но в самый последний момент тормознул. Вот так и получается: ждёшь просветления от «правильных» решений, – он особо подчеркнул это слово, давая понять, насколько презирает такую позицию, – а выходит всё иначе. Такое чувство, что дерьмом в проруби себя ощущаешь. Я к чему всё говорю: такие люди, как он, никогда этим не страдают. Даже если их поломают, даже если посадят, никогда расстраиваться не будут. Для них это первоочередное, ради чего они готовы многим жертвовать.
– Бред, – снова возразил Константин и, усмехнувшись, добавил: – Тебе, по-моему, здорово голову отбили.
– Хорошо, а по-твоему, почему он это сделал?
– Точно сказать не могу, в последнее время мы действительно мало общались. Но раньше он говорил, что домашних хлопот хватает. Он же практически один жил, батя его часто в разъездах. Деньги нужно было зарабатывать, постоянно подработки искать. В универе тоже звёзд с неба не хватал. И на личном фронте каша какая-то: подруга динамила. Это его сильно напрягало.
– Ну, проблем у всех хватает, напряг – не причина. И как это связано с тем, что произошло? – возражал Армеец.
– Проблем-то хватает, но все их по-разному переносят. Особенно сложности с подругой его расстраивали. Он, конечно, старался этого не показывать, но всё равно было заметно. Может, они вообще расстались. Вот всё накопилось, а тут он с этим товарищем пересекается. Кто знает, что там на самом деле произошло. Слово за слово, поцапались – и пырнул его, не смог себя сдержать. Когда нервы на пределе, малейшая ссора может привести к непоправимому.
– А зачем его брата нужно было валить? – спросил Юпитер.
– Наверное, тот заступился, вот и пырнул. Уверен, что убивать он никого не хотел. Если бы была цель убить, то он, скорее всего, этого фаната зарезал. Просто так получилось: не рассчитал силу.
– Каламбур какой-то, – сказал Юпитер.
– Юпитер, а ты что думаешь?
– Да что я думаю? Дело весьма нетривиальное, спорное и покрытое мраком. Ведь информации никакой нет. Сам он, как известно, ничего не говорит, по ходу, решил воспользоваться своим законным правом. Пятьдесят первую статью конституции ещё никто не отменял. Свидетелей начала конфликта, несмотря на то что всё произошло днём и в центре, тоже нет. Думаю, здесь стечение обстоятельств. Каких – мы, к сожалению, не знаем и можем только догадываться. Что-то мне подсказывает, что не он обострил ситуацию. Спокойный он всегда был, а тут поножовщина. Слухи ходят, что нож тот фанат достал, просто Лёха сумел его вырвать и первый им воспользовался. Но с уверенностью кто сейчас скажет? Одно знаю точно: нормальный человек резать людей на улице среди белого дня не будет.
– Так ты что, ненормальным его считаешь? – с подозрением спросил Костик.
– Нет, боже упаси. Я его знал как нормального парня. Но в этом и загадка: человек он уравновешенный, а поступок ужасный, – Юпитер помолчал и потом добавил: – Я бы не стал общаться с безумцем. Я таких людей чую. Кстати, о безумии. Олег, что там твоя родственница говорила?
Все вопросительно посмотрели на Олега.
– Ну, во-первых, она мне не родственница, просто знакомая матери. Работает психиатром. А рассказывала она матушке ерунду какую-то. Вроде как его на экспертизу привозили из изолятора, на вменяемость проверяли. Врач там один, профессор, его смотрел. Дело-то громкое, а этот профессор именно на криминале специализируется. Так вот, он его осмотрел и признал больным. Ну, мол, шизофрения. Вроде даже после какой-то травмы всё началось. Опухоль в голове появилась, а на фоне этого уже развилась шизофрения. Говорила, что в изоляторе вообще мозги поехали. Полностью от реального мира отстранился. Но разговор был в соседней комнате, телевизор работал, половину не разобрал.
– А чего не спросил? – поинтересовался Армеец.
– Ещё лучше. Мать мне и без того потом такой допрос устроила. Она же знает, что я тоже «двигаюсь». Ей поэтому и рассказали. Мол, смотри, до чего фанатизм доводит, оберегай своего сына от этих ненормальных. Хорошо, что у меня отец понимающий, успокоил её. А то бы реально проблемы с выездами начались. Никуда бы не отпустили.
– Ерунда какая-то: шизофрения, опухоль… Всё в кучу собрали. По ходу, ты реально ничего не понял. Вот так слухи и появляются. Плетёшь черт-те что, – недовольно проворчал Костик.
– Да я-то что? Вы сами просили. Я это только Юпитеру рассказал, ну, и ещё вам.
– Вот и не распускай слухи!
– Да ладно, успокойся, не заводись, – вмешался Юпитер. – Что произошло – уже не важно. Он был и останется для всех нас другом.
– Всё нормально. Просто не люблю, когда сами точно ничего не знают, зато начинают додумывать. Вот так небылицы и рождаются.
– А ведь мы к нему в тот день заезжали, – вспомнил Юпитер.
– Когда это вы успели? – поинтересовался кто-то из ребят.
– Утром, когда на мутку собирались. Он должен был с нами в одной машине ехать, вот мы и заезжали за ним. Ещё накануне договорились.
– И что?
– Да ничего. Никто дверь не открыл. Позвонили-позвонили в домофон, у подъезда потусили и поехали дальше. Я подумал, что он заболел крепко, вот и не отвечает на звонки. Он ещё на стрелке как-то неважно выглядел. Помнишь, Кость, я ведь вам тогда об этом говорил, – обратился Юпитер к Косте, и тот, подтверждая сказанное, кивнул головой.
– А я, признаюсь, когда у нас там ничего не выгорело, даже немного ему позавидовал. Мы на трассе весь день проторчали. Время, деньги убили, только ночью домой вернулись, а он умно поступил: дома остался. Один хрен мутка не удалась. Информация гнилой была. Из нужных людей никто не приехал. Думаю, лежит, наверное, Лёха дома, балдеет. А тут такое… – Костик вдруг как-то сник, опустил глаза и отвернулся.
– Ладно, друзья, выпьем за нашего друга. – Юпитер поднял стаканчик, и все его поддержали.
Сняв с костра очередную порцию шашлыков, ребята принялись обсуждать новые темы. Всё так же ярко светило солнце; безоблачное небо, свежий морозный воздух, хрустящий снег, деревья в сверкающем инее – всё было так прекрасно. На опушке парка вновь раздавался смех. Жизнь продолжалась.