Пьедестал

"Образ, который распался..."

Беда всех творческих людей заключается в том, что их вдохновение зачастую связано с эмоциями, а лучше и эффективней всего эмоции вызывает любовь, ну, или, хотя бы, влюблённость.

Та самая эйфория для полёта новых чувств, а, вместе с ними, стихов и книг, и всего вместе взятого, что включает в себя слово и само явление творчества.

Художника вдохновляет образ красоты, скульптора её форма, а писателю достаточно своего опыта восприятия мира и эмоций, чтобы написать о чём-то важном или просто красивом.

Когда приходит влюбленность, она всегда красива, ну, в принципе, сравнимо с весной - по эффекту обновления всё понятно.

Но поэтам тяжелее всего, потому что их поэзия очень часто рождается из их ощущений - вот у тебя есть импульс от эмоции, неважно какой, и ты, раздуваешься окрылённым парусом, под ветром нового настроения и чем мощнее эмоции, тем лучше получается, в итоге, поэзия.
Очень часто творческие люди видят красоту внешнюю и потом выхватывают самые лучшие качества характера своего источника вдохновения в виде нового человека.
Тут же он/она (нужное подчеркнуть) становится самым лучшим на свете, все его качества, которые понравились наполняются солнечным светом, вся его фигура личности становится практически идеальным шедевром для творения, вся красота личности кажется блестящим идеалом, который настолько вдохновляет, что боязно даже пылинки сдувать - только любоваться и продолжать заниматься поэзией. И в поэзии, конечно, обычный человек, превращается в прекрасный образ, почти неземной, как Беатриче, у Данте Алигьери. Пьедестал теперь сооружен.
И дальше случается самое неприятное, спустя время эйфории окрылённости, изучения вдоль и поперёк, образа, водруженного в такой скороспешной очарованности на пьедестал благодаря вдохновению, ты вдруг понимаешь, что не все его качества блестят и переливаются в софитах первого, второго или третьего с десятым впечатления. О, ужас! Это живой человек с теневой стороной, как у Луны, которую сразу в телескоп не видно. Но ведь образ был другим! Он же уже запечатлен в поэзии, в десятке стихов, нескольких рассказах и парочке задумках книг (а почему бы и нет, если встретился идеал?).
Поэтому, наверное, Сэлинджер, жил в глуши и большую часть времени в своем отдельном от жены с детьми домике, Толстой под конец жизни совсем сбежал куда не глядя, а Чехов посылал своей даме-сердца(в последствии жене-"крокодилу души моей") такие закручено-саркастичные опусы, что даже бы сама Агата Кристи с её дедукцией, с первого раза бы не разобрала.
Отчего так происходит?
Нужен источник эмоций, но любой человек может быть таким источником лишь недолгое время периода гипноза-влюбленности и что обычные люди воспринимают, как неизбежность , постепенно рассматривая в своем партнере/партнерше всё остальное, не настолько приятное, как первые впечатления и ощущения после таких же свиданий, то для творческих людей - это крушение идеала, который не состоялся, а по сути попросту перестал вдохновлять. Особенно, если идеал вообще перестает совпадать с реальностью, тогда остается либо бросать в поисках нового источника вдохновения, либо попробовать рассмотреть новую еще неопознанную и неизведанную глубину личности - и вот тут начинается самое интересное.
Исчезает образ, которым человек был в начале, а появляется он/она целиком,с плюсами и минусами, который либо начинает вдохновлять уже с новой силой, и в нарисованной картине появляются новые контрасты с переливами оттенков света и тени, либо просто крушение и разочарованность, потому что образ распался, а вместе с ним и красота для вдохновения.
Особо чувствительные больше совсем ничего не пишут до следующего вдохновения.
Особо хитрые умудряются даже это передать в своём творчестве, потому что плохая эмоция, как ни крути, всё равно эмоция, с которой надо что-то делать. А пережить всегда проще всего выплеснув.Так можно прослушать тысячи песен о несчастной любви, неразделенных толком чувств и прочих причинах разрыва, ну, и, конечно же, стихов и книг, где всё плохо, все в конце умерли, как Ромео и Джульетта, оставив после себя всех читателей в недоумении и непонимании, что вообще это такое было? Где хэппи энд и привычное из сказок "и жили они долго и счастливо и умерли в один день"?

Так грустные финалы самые действенные и запоминающиеся, иначе зачем бы существовали все мыльные оперы мира сериалов, где коварный идальго в очередной 105 серии, изменил Розе с ее сестрой Розалиндой? Ну, или что-то подобное, только немного поприличней из американских вариаций. Что-то типа: "Мы так любим друг друга, так любим, но всё время что-то мешает, а поговорить строгий дон Педро не даёт (если это о Бразилии с Аргентиной), ну, или очередной зомби-апокалипсис с НЛО случился (если это об Америке) и надо как-то реагировать, пока тебя вместе с твоей любовью вдвоём не сожрали - ну, в общем, вечно какие-то мешающее толком объяснится двум влюбленным в друг друга обстоятельства. Такова суть почти любой мелодрамы, это её схема построения всего сюжета в целом.

Крушения идеала происходит неизбежно, потому что творческие люди - они, как дети, очень уязвимы в своих эмоциях, им кажется, что самое лучшее, что видно в начале отношений - и есть самое правильное и что это нужно обязательно сделать чем-то большим, чем просто приятным впечатлением от удавшегося первого-пятого свидания, запечатлеть в творчестве из твоего вдохновения. Реальность не для них - она неприятна, часто мерзка и несправедлива - её не хочется видеть со всеми отвратительными последствиями такого оптимизма и веры в лучшее из человеческих качеств.
Если всё рассматривать под микроскопом критического мышления, то где тогда останется место настоящему вдохновению?)
Образ всегда рассыпется, но до того, до его обломков, происходит настоящее волшебство... Сколько шедевров мира искусства мы видим. А Мона Лиза? Почему ее до сих пор не забыли, хотя столько веков уже прошло?
Потому что у творческих людей есть удивительная, почти магическая способность видеть самую большую и самую яркую красоту в любой личности, которая их очаровала и эту красоту они потом, пропускают в себя особым током сквозь весь свой талант, особым пульсом для того, чтобы подарить всему миру книги, которые становятся классикой, как у Ремарка, когда он любил Дитрих (привет "Триумфальной арке"), живописи, как "Данная", у Климта, скульптуре, как множество таких и не узнанных и не оглашенных по имени муз-натурщиц, как та же Венера Милосская и это остаётся в вечности, к этому возвращаются любоваться во все музеи мира, часами разглядывая каждый шедевр, а не к политическим памятникам и их лозунгам.
Потому что красота, основанная на всех вспышках восторга от недолгого идеала, в искусстве становится вечностью, а всё остальное лишь пыль времени, которая скоро пройдёт.