Глава 8. Верноподданный Русского Царя. Ч. 6-7

Глава 8
 

Верноподданный Русского Царя


6. Старец Григорий и поездка Государя Императора Николая II в Галицию

Примером преступной безответственности со стороны военных авторитетов может служить следующий эпизод войны.
В апреле 1915 г. в результате непродуманных решений Верховного Главнокомандующего Вел. Князя Николая Николаевича возникла реальная угроза для жизни Государя Императора. По предложению Николая Николаевича, сделанному со чрезмерной настойчивостью, Государь совершил поездку в только что отвоёванные земли Галиции. Поспешность в организации поездки не позволяла обеспечить должной безопасности, и Государь мог оказаться в ловушке. Однако, Николаю Николаевичу не терпелось предстать в роли победоносного полководца, бросившего к ногам Императора дальние славянские пределы, а самому стяжать славу и честь, насладиться триумфом, быть увенчанным лаврами. В письмах Александры Феодоровны Государю, относящихся к этому периоду, не трудно заметить её горячую обеспокоенность теми усилиями, которые прилагали генералы ставки, чтобы вовлечь её державного мужа в орбиту интересов Вел. князя Николая Николаевича. В создавшейся ситуации она не могла не обратиться за советом к Их Другу.

6 апреля 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
 — Мой дорогой, любимый,
Бесконечно благодарна тебе за твоё драгоценное письмо, которое только что получила. Такая для меня радость и утешение иметь о тебе известия — мне страшно тебя недостаёт! Так вот почему ты не поехал так, как собирался. Но меня беспокоит твоя мысль о поездке в Л[ьвов] и П[еремышль], не рано ли ещё? Ведь настроение там враждебно России, особенно в Л. Я попрошу нашего Друга особенно за тебя помолиться, когда ты там будешь. <…> Au fond* наш Друг предпочёл бы, чтобы ты поехал в завоёванные области после войны — пишу тебе это между прочим. Курьер ждёт моего письма. Любимый Ники, моё сокровище, покрываю твоё лицо и любимые большие глаза самыми нежными поцелуями. Навсегда твоя Солнышко. [136]
[* au fond (франц.) — в сущности, по сути дела, по большому счету]

7 апреля 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Как интересно всё то, что ты намерен сделать! Когда Аня сказала Ему [Григорию Ефимовичу] по секрету (так как я просила Его особых молитв для тебя) о твоём плане, Он, странным образом, сказал то же, что и я, — что в общем Он не одобряет твоей поездки и «Господь пронесёт, но безвременно (слишком рано) теперь ехать, никого не заметит, народа своего не увидит, конечно, интересно, но лучше после войны. [137]

Ещё более определённо выразился по поводу поездки Государя в Галицию начальник охраны Царской Семьи генерал А.И. Спиридович:
«…я получил приказание выехать немедленно со своим отрядом в Галицию, во Львов, явиться к генерал-губернатору Бобринскому и принять все нужные меры охраны ввиду приезда в Галицию Его Величества. Я был поражён.
Как, Государь поедет во Львов? В город, только что отвоёванный у неприятеля, где мы ничего не знаем. Как же можно так рисковать, да ещё во время войны, ведь это безумие. Генерал Воейков был вполне согласен со мной: поездка эта весьма рискованная, меры приходится принимать наспех, но такова воля Государя. Поездка была придумана ставкой, предложена Государю Великим князем [Николаем Николаевичем]». [138]

8 апреля 1915 г. Государь покинул Ставку.
9 апреля 1915 г. Императорский поезд прибыл на станцию Броды, где Государя ждал поезд Вел. князя Николая Николаевича. В тот же день Государь Император Николай II прибыл во Львов. 

9 апреля 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Спасибо за письмо из Брод. Как приятно, что там хорошая погода! Наш Друг благословляет твою поездку. Я всё время о тебе думаю. … Аня просидела около часу. Теперь наш Друг у неё, а девочки после прогулки пошли в Большой Дворец. Бэби в саду. Я ношу твой дивный крестик. Да благословит, сохранит и направит тебя Господь! [139]

А.И. Спиридович: «Встреча со стороны населения была настолько радушна (а население было не русское), что как-то невольно пропал страх за возможность какого-либо эксцесса с их стороны. Казалось, что при таком восторге, при виде Белого Царя со стороны галицийского населения какое-либо выступление против Государя практически невозможно. <…>
Царь вступил на отнятую у австрийцев древнерусскую православную землю. На ту землю, по которой лавиной прокатилась русская армия, грозящая ныне обрушиться на Венгрию.
Горячее, проникнутое верой в русского, в Россию и Белого Царя, чётко звучало навстречу Царю пламенное слово архиепископа [Евлогия – «стойкого борца за русское православное дело в Холмщине»]. Как избавителя ждал галицийский народ Русского Царя. Об этой радости, об этом счастье говорил владыка и закончил своё слово упоминанием о русских орлах, парящих над Карпатами. <…> Кругом масса народа. Гремит ура. <…>
Вечером, пока во дворце длился обед, на который были приглашены местные власти, галичане устроили патриотическую манифестацию перед дворцом. Государь вышел на балкон, сказал небольшую, но горячую, проникнутую верой в правое дело речь. Народ ревел от восторга. Крестились и плакали. Государь был очень растроган оказанным ему галичанами приемом». [140]

10 апреля 1915 г. Государь выехал из Львова поездом в Самбор, где Его Величество был встречен генералом Брусиловым, которого Государь при встрече трижды расцеловал. В ответ растроганный Брусилов поцеловал руку Государя. Вечером Государь со свитой прибыли в Перемышль. На следующий день после осмотра разбитых фортов крепости на автомобилях вернулись во Львов.

11 апреля 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Мой дорогой,
Твоя вчерашняя телеграмма нас осчастливила. — Слава Богу, что у тебя столь приятные впечатления, — что тебе удалось повидать Кавк[азский] Корпус и что погода стоит совсем летняя. В газетах я прочла краткую телеграмму Фредерикса из Львова, описывающую собор, крестьян, обед, назначение Бобр[инского] в твою свиту — какой великий исторический момент! Наш Друг в восторге и благословляет тебя. [141]

12 апреля 1915 г. Вечером в вагоне поезда «Литера Б», в котором ехала Императорская свита между офицерами произошёл следующий разговор, переданный информатором генералу Спиридовичу: «Перешли на петроградские новости. «Ну, Глинка, теперь вы нам сообщите, что у вас там в Петербурге Григорий Богомерзкий делает», — обратился по обыкновению ко мне Дубенский, именуя так Распутина. Все расхохотались. Я рассказал, что Распутин стал много пить, чего до войны за ним не замечалось. Говорят, он очень сердился, что Государя убедили ехать в Галицию, считал, что эта поездка не своевременна, но что он молится, и потому всё в ней пройдет благополучно». Мой информатор подшучивал, конечно, насчёт молитв Старца, но относительно несвоевременности поездки писал серьёзно и прибавлял, что некоторые очень неодобрительно отзываются за это о ставке». [142]

13 апреля 1915 г. Государь посетил города Проскуров и Каменец-Подольск. В последний Государь со свитой прибыл на автомобилях. Везде трогательная, тёплая встреча со стороны местного населения.

13 апреля 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Как я рада, что ты увидишь наших дорогих моряков!
Узнай, сколько там батальонов пластунов, тогда я смогу прислать иконы. Наш Друг радуется, что ты поехал на юг. — Он все эти ночи горячо за тебя молился, — почти не спал, так беспокоился за тебя — ведь какой-нибудь паршивый еврей мог бы причинить несчастье. [143]

А.И. Спиридович:
«Дар ясновидения у Распутина был, и то, что он предрекал в столице, как будто стало сбываться относительно Галиции». [144]

18-19 апреля 1915 г. Немцы нанесли мощный артиллерийский удар по 3-ей армии генерала Радко-Дмитриева. Фронт 3-ей армии был прорван. Началось отступление 3-ей и 8-ой армий к Сану и Днестру. Как пишет Спиридович, всё «походило на катастрофу».

На поверку вышло, что поездка Императора Николая II в отвоёванные земли Галиции оказалась непродуманным, поспешным, несвоевременным, попросту, авантюрным предприятием. Выражаясь современным языком, это была форменная подстава.

Что, собственно, произошло? В чем была опасность, вредность и ошибочность принятого по настоянию Николая Николаевича политического решения.

Во-первых, опасность покушения, что прекрасно понимал, и о чём сокрушался начальник царской охраны генерал Спиридович. Жизнь Государя подвергалась опасности в разгар напряжённейшего военного противостояния. Не только престиж, но и просто физическое существование Русского Царя превращалась в разменную монету ради сиюминутных выгод.

Во-вторых, крайне неудачная, невыгодная политическая конъюнктура момента была использована врагами Императора для раздувания недовольства, для разрушения политического имиджа, для удара по престижу русского Императора. Неудача была использована врагами для попытки подорвать веру в могущество Русского Царя и нерушимость его державного авторитета, здравие и трезвость его политического благомыслия, неуязвимость внешнеполитического и внутреннего положения Российской Империи.

В-третьих, указанные причины разжигали в обществе форменный психоз. Царя и Царицу подставили под очередной вал недовольства, пересудов, ругани, раздражения, о чём с горечью пишет А.И. Спиридович:
«Петербург кипел. Непрекращающееся отступление в Галиции и слухи о больших потерях породили всплеск ругани и сплетен. Говорили, что на фронте не хватает оружия и снарядов, за что бранили Сухомлинова и Главное артиллерийское управление во главе с великим кня¬зем Сергеем Михайловичем. Бранили генералов, бранили ставку, а в ней больше всего Янушкевича. Бранили бюрократию и особенно министров Маклакова и Щегловитова, которых уже никак нельзя было обвинить в неудачах в Галиции.
С бюрократии переходили на немцев, на повсеместный шпионаж, а затем всё вместе валили на Распутина, а через него уже обвиняли во всём Императрицу. Она, бедная, являлась козлом отпущения за всё. В высших кругах кто-то пустил сплетню о сепаратном мире. Кто хочет, где хотят — не говорилось, но намеками указывалось на Царское Село, на двор. А там никому и в голову не приходило думать о таком мире. Там витала лишь одна мысль — биться, биться и биться до полной победы». — И далее: «Затем уже стали буквально кричать с каким-то удивительным злорадством о начавшихся наших неудачах в Галиции». [145] [146] 

В-четвёртых, наконец, поспешность и непродуманность наступления обернулось не только тяжким военным поражением и моральной подавленностью в войсках, но и вынудила принести со стороны Армии новые неоправданные жертвы и безвозвратные потери ради исправления положения, ради достижения нового военного успеха, о чём болело измученное сердце бедной Государыни.

12 июня 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Мой Львовский склад находится на время в Ровно, около станции, — дай Бог, чтобы нас оттуда не вытеснили дальше. — Тяжело, что нам пришлось оставить тот город [Львов], — хотя он не был вполне нашим, всё же горько, что он попал им в руки. — Теперь Вильгельм, наверное, спит в постели старого Франца-Иосифа, — которую ты занимал одну ночь. Мне это неприятно, это унизительно, но можно перенести. Но при мысли, что те же поля сражения будут опять усеяны трупами наших храбрых солдат, сердце разрывается. — Я знаю, я не должна говорить с тобою об этих вещах — у тебя и без того достаточно скорби, — мои письма должны быть весёлыми, но это немного трудно, когда тяжело на душе и на сердце. — Надеюсь повидать нашего Друга на минутку у Ани, чтобы про¬ститься с ним — это меня ободрит. [147]

Кто же из верноподданных, кто из царских помощников, советников, министров дал Царю мудрый совет, кто просчитал ситуацию, кто предвидел последствия и вовремя остановил Царя? Кто? … Да никто. Не нашлось в окружении Государя мудрого человека, дальновидного военного стратега, трезвомыслящего политика. Кроме… кроме крестьянина-старца Григория Ефимовича Распутина-Нового, которому безраздельно доверяла Государыня. Вот она то Государыня и доводила до сведения своего Державного мужа советы Божьего человека, пыталась подсказать, если надо, остановить, дать мужественный, решительный, порой, нелицеприятный совет.
Можно возразить, а кто знал? Кто мог предвидеть? Да разве возможно всё заранее просчитать, предугадать? Жизнь есть жизнь с крутыми поворотами, паденьями и взлётами. Всё так… Тем более удивительно, что Григорий Распутин нарушил этот эмпирический закон жизни, и оказался прав. Прав не по-человечески, а по Божьи. Потому как, по-человечески, чудес на свете не бывает, а по Божьему, взял и сотворил чудо, предсказав непредсказуемое.    

Подведём итог. Итак, Григорий Ефимович предупредил о несвоевременности поездки. И хотя поездка для Русского Императора прошла не только благополучно, но и с большим триумфом (везде трогательная, тёплая встреча со стороны местного населения), всё же время доказало справедливость опасений старца Григория. Всего через несколько дней после того, как Государь покинул Галицию, ситуация на Южном фронте резко изменилась. Радость от взятия Львова и Перемышля, от осознания победы над врагом в Галиции и освобождения православного населения Западной Украины оказалась преждевременной, о чём и предупреждал Григорий Ефимович.
И вряд ли кто мог поколебать глубокое убеждение Государыни в том, что за красочным фасадом событий в Галиции стояли молитвы Григория, которые оберегли Царя от беды.
 

7. Старец Григорий и принятие Государем верховного главнокомандования Армией


На протяжении всего периода боевых действий, и до, и после принятия Государем верховного главнокомандования, Григорий Ефимович был рядом. Через телеграммы и при встречах в Царском Селе, он поддерживал веру Царя и Царицы, своим бодрым словом вселял в них уверенность в конечной победе, отгонял малодушие, укреплял дух.

Ситуация, сложившаяся на фронте летом 1915 г., вновь потребовала от Государя незамедлительного принятия чрезвычайных решений. Суть происходящего заключалась в том, что на фоне всё более отчётливо проявлявшихся неудач Русской армии Ставка Верховного главнокомандования фактически оказалась неспособной вывести ситуацию из тупика и переломить ход боевых действий в лучшую сторону. Как уже было подчёркнуто, назначение Вел. князя Николая Николаевича верховным главнокомандующим произошло при внутреннем нежелании Государя, который сам предполагал стать во главе армии. Однако, по непонятным причинам, если только не учитывать закулисных интриг, на месте Императора оказался Вел. князь. Это произошло по инициативе Совета Министров, который, зная о желании Государя и проигнорировав его, предложил две кандидатуры: военного министра Сухомлинова и Вел. князя Николая Николаевича. Учитывая и настроения высшего генералитета, и симпатии членов Совета Министров, Государь дал согласие на назначение Вел. князя. Как показали события, выбор оказался определённо неудачным. Вел. князь, окружённый людьми, игравшими на его амбициях, позволил втянуть себя в политическую авантюру, направленную, в сущности, против законного Государя.
Со стороны Ставки последовал ряд действий, следствием которых явилось смещение преданного Царю военного министра генерала В.А. Сухомлинова, а также ряда министров, на которых опирался Государь. Все они были заменены ставленниками Великого князя, проводившими в жизнь замыслы своего патрона. В стране складывалось двоевластие, когда министры рассматривали своим долгом обсуждать государственные дела не с Царём, а в первую очередь, с Вел. князем Николаем Николаевичем, для чего без всякого смущения, минуя Государя, приезжали к Вел. князю в Ставку для докладов.

Действия Ставки играли на руку революционно настроенной общественности во главе с Думой. «Общественники» не преминули воспользоваться благоприятными для них обстоятельствами для проведения в жизнь своих планов, направленных на ослабление позиций царской власти. В конечном итоге, всё это не могло не отразиться и на ходе боевых действий, и на внутреннем положении страны.  Но, прежде всего, военная ситуация. Она осложнилась настолько сильно, что потребовалось принятие неотложным мер, чтобы провалы на фронтах не приобрели необратимый характер. Государь оказался между двух огней — внешнего врага, который всё более усиливал военное давление, и превосходство которого становилось всё более ощутимым, и внутренней оппозицией, которую не только прикрывал своим авторитетом, но фактически возглавил Вел. князь Николай Николаевич. Именно поэтому действия оппозиции при его пособничестве открыто стали трактоваться и современниками, и историками, как заговор против законного Императора. При этом фигура Вел. князя Николая Николаевича справедливо расценивалась, как центр этого заговора. 
В этих чрезвычайных обстоятельствах, чтобы исправить положение и вывести страну из тупика, от Государя Императора Николая II потребовалось проявления громадной выдержки и самообладания, трезвости и дальновидности в принятии решений, необыкновенной крепости духа и твёрдости. Главное было не дрогнуть и не ошибиться — цена ошибки была слишком высока. В этот судьбоносный момент вновь громадную духовную поддержку и Царю, и Царице оказал старец Григорий. Потребность в его духовном совете и молитве была как никогда высока.

По мере того, как Государь Император Николай II укреплялся в мысли о необходимости самому встать во главе Армии — как единственной возможности решительно переломить ситуацию, всё отчетливее проступал весь драматизм положения для самого Государя, который заключался в том, что он был совершенно одинок в своих чаяниях. Ни ближайшие государственные деятели, ни родственники, ни представители высшего военного командного состава не разделяли настроений Царя и не поддерживали его намерений. В этот момент лишь немногие близкие люди, имена которых не спешат называть историки, понимали и поддерживали Государя. Эти имена будут названы совсем по другому поводу, и все они составят то окружение Государя, которое с лёгкой руки лидеров думской оппозиции и продажных газетчиков будет именоваться «тёмными силами, опутавшими трон». Но большей награды на земле трудно сыскать русскому человеку, нежели получить право быть причастным к этим самым силам, но не «тёмным», а светлым.

В ряду этих «немногих», безусловно, выделяются два близких Царю человека — благоверная Супруга Государыня Императрица Александра Феодоровна, и старец Григорий Ефимович Распутин-Новый. К ним по праву следует присоединить и Анну Александровну Танееву (Вырубову). Даже находясь в далёком Покровском, Григорий Ефимович, тем не менее, проникал во все тонкости политической ситуации. Он отчётливо понимал гибельную роль Ставки и поддерживал Государя в его намерении сместить Николая Николаевича и самому возглавить Армию. В ряде ободряющих телеграмм старец Григорий укреплял дух Государя, благословляя его намерения.
Наконец, после мучительных раздумий 9 августа 1915 г. Государь принял твёрдое решение взять на себя верховное командование армией. После всего случившегося на фронте безграничное терпение благородного Русского Царя кончилось, и он проявил свою непреклонную волю. Меры, предпринятые им, касались не только фронта, но и широкого спектра внутренних государственных дел.

Для Государя и всего русского воинства наступило время триумфа. Достаточно лишь, воспользовавшись, например, дневниками Императора Николая II, проследить ход военных событий, развернувшихся вслед за судьбоносным решением Государя, чтобы увидеть, как всё преобразилось. Боевое счастье вновь вернулась доблестным русским войскам, удача более не покидала их, решимость победить врага, казалось, была непреодолима. Радостное, бодрое настроение Государя разделяли все члены Царской Семьи и, конечно же, Его близкие друзья: Григорий Ефимович и Анна Александровна.
Трудно отказать себе в возможности с помощью документального экскурса погрузиться в те сложнейшие для человеческого разума, напряжённейшие для человеческого души, наполненные драматизмом и величия события и проследить за ходом принимаемых решений, действий, преодоления неудач, сомнений, внутренней борьбы и, в конечном счете, победы русского духа, пережить вместе со всей армией, предводительствуемой Государем, вместе с Царём, Царицей и Их Другом радость от созерцания мгновений русского счастья.

Император Николай II – Верховный вождь Русской армии (документальный экскурс)

23 апреля 1915 г. День Ангела Государыни Императрицы Александры Феодоровны. Телеграмма Григория Ефимовича — Александре Феодоровне:
«Петроград — Ц. С.    А.Ф.
С ангелом поздравляю великую нашу труженицу, мать русской земли стёрла своими слезами у своих детей воинов раны ихние, слёзы и воздыхания радости пребывания видят очи ихние, приходят в забвение небывалого случившегося с ними, и болезни забывают от любви твоей к ним». [148]

27 апреля 1915 г. Дневник Государя:
«Понедельник. Холодная погода продолжалась. Вчера узнали о занятии немцами Либавы вдоль берега. Утром видел Комарова, вернувшегося из командировки в Одессу, Львов и Перемышль. После завтрака приняли трёх офицеров Л.-Гв. Кон. Арт. по случаю её праздника. Гулял с дочками и катался в байдарке. Миша пил чай. В 6 ; принял Саблера. Вечер провели у Ани с Григорием». [149]

4 мая 1915 г. Дневник Государя:
«Понедельник. Холодная погода с ливнями. До докладов погулял. После завтрака занимался. Сделал прогулку с Мари и Анастасией и покатался в «Гатчинке». В 6 час. принял Маклакова. После обеда видел Григория, кот. благословил на дорогу. В 10 час. поехали к молебну и через полчаса простился в поезде с дорогой Аликс и дочками. Пил чай с господами свиты». [150]

4 мая 1915 г. Государь срочно выехал в Ставку.

6 мая 1915 г. Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца. День Ангела Государя Императора Николая II. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Такое ясное утро (хотя свежо) — пусть это будет хорошим предзнаменованием! Чудная телеграмма от нашего Друга, наверное, обрадовала тебя — поблагодарить мне Его за тебя? Напиши в телеграмме привет Ане, в благодарность за её открытку. [151]

7-го Мая 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Пошла к Ане и просидела до 5-ти. Видела там нашего Друга. Он много думает и молится о тебе: «Сидели вместе, беседовали — а всё-таки Бог поможет». Это ужасно не быть с тобой в такие тяжёлые и тревожные времена! [152]

9 мая 1915 г. Дневник Вел. княжны Ольги Николаевны:
 «Суббота. 9 мая. Именины Николая Павловича и Емельянова. В 9 часов прибыли, около 10 часов заехали к «Знамению», к Ане и в лазарет. Перевязала Немчинова 322-го пехотного полка, рана правого локтя, Ольковича 74-го Ставропольского полка, после ампутации левой стопы, и Водяного 150-го Таманского полка, отрезан язык и часть ушей, после Алейникова, Гаскевича 110-го Камского полка, рана правого бедра, и Друпса, рана живота, 224-го Юхновского полка. С другими в коридоре стояли. Свежо, солнце, вечером 3 тепла. Днем с Марией в шарабане. Татьяна с Анастасией. Пап; остаётся ещё несколько дней. В 6 часов с Мам; на кладбище. У Гр[игория] Ефим[овича] были. После ко Всенощной. Хорошо, всё в зелени. Около 11 часов спать. Соня Орбелиани завтракала». [153]

11 мая 1915 г. Новый тяжёлый удар нанесён Русской армии немцами. Прорвана линия обороны на участке реки Сан между Ярославом и Перемышлем.

 14 мая 1915 г. Государь Император Николай II возвратился из Ставки в Царское Село.

14 мая 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Петрогр. — Ц.С.   Е. В.
Поздравляю с днём звучной радости. Хотя и буря, а звуки радости не прекратятся. Благодать совершилась на тебе и будет на детях твоих. [154]

18 мая 1915 г. Дневник Государя:
«Понедельник. Очень тёплый день. Утром погулял. От 11 ч. до часа были обычные доклады. После завтрака принял уезжающего греческого посланника Драгумиса.
В 3 часа сделал смотр на софийском плацу: 2-му Кубанскому каз. полку, пулемётной команде 2-й Кубан. каз. див., 18-й Донской каз. батарее и Л.-Гв Тяжёлому артил. дивизиону — вновь сформированному. Остался очень доволен. Все казачьи части прошли мимо Большого дворца к Конвою, где их угостили. Покатался в байдарке. Д. Павел и Мари пили у нас чай. Приняли вместе пол. Хогандокова. Затем у меня был Танеев. После обеда к нам зашел Григорий». [155]

А.И. Спиридович: «Петербург кипел. Непрекращающееся отступление в Галиции и слухи о больших потерях породили всплеск ругани и сплетен. Говорили, что на фронте не хватает оружия и снарядов, за что бранили Сухомлинова и Главное артиллерийское управление во главе с великим князем Сергеем Михайловичем. Бранили генералов, бранили ставку, а в ней больше всего Янушкевича. Бранили бюрократию и особенно министров Маклакова и Щегловитова, которых уже никак нельзя было обвинить в неудачах в Галиции.
С бюрократии переходили на немцев, на повсеместный шпионаж, а затем всё вместе валили на Распутина, а через него уже обвиняли во всём Императрицу. Она, бедная, являлась козлом отпущения за всё. В высших кругах кто-то пустил сплетню о сепаратном мире. Кто хочет, где хотят — не говорилось, но намеками указывалось на Царское Село, на двор. А там никому и в голову не при¬ходило думать о таком мире. Там витала лишь одна мысль — биться, биться и биться до полной победы». [156]

27 мая 1915 г. произошли беспорядки в Москве. В течение трёх дней простой народ громил немецкие магазины. Пустили слух, что у Вел. княгини Елизаветы Феодоровны скрывается её брат великий герцог Гессенский. Хотели разгромить Марфо-Мариинскую обитель. По словам Спиридовича, «Охранное отделение видело в происходившем подпольную работу немецких агентов и наших пораженцев». [157]

31 мая 1915 г. Дневник Государя:
«Воскресенье. Были у обедни. Завтракала Ducky*, недавно вернувшаяся с передовых позиций. Днём погуляли. Погода была прохладная. Алексей ездил в Гатчину. В 6 ч. принял Родзянко. После обеда покатался с дочками в моторе. Видели Григория вечером». [158]
[* Ducky, «Уточка» — семейное прозвище Великой княгини Виктории Фёдоровны (Виктории Мелиты Саксен-Кобург-Готской), жены Вел. князя Кирилла Владимировича]

9 июня 1915 г. Спуск нового дредноута «Исмаил».

9 июня 1915 г. Дневник Государя:
«Вторник. В 9 ; поехал в город на пристань и на катере к Балтийскому заводу. Обошел почетный караул от гардемарин Мор. Корпуса и поднялся на кр. «Измаил» по 107 ступеням. Затем вернулся в палатку, где были собраны министры и послы. Через ; часа плавно и величественно спустился громадный «Измаил» и стал на два якоря посредине реки. Посетил лазарет завода, где было 77 раненых, шрапнельную и турбинную мастерские. Около эллинга подводных лодок сел в катер, обошел вокруг «Измаила» и пересел на яхту «Нева». Григорович накормил отличным завтраком. В 3 ; ч. вернулся в Ц.С. Поиграл в теннис и покатался на прудах. В 6 час. принял Сазонова. Обедали на балконе с Кедровым (деж.). Сделал [прогулку] в моторе с О., Т., и М. вокруг Боболова и Павловска. Вечером посидели с Григорием. Занимался после чая. День простоял прекрасный». [159]

10 июня 1915 г. Государь Император Николай II выехал в Ставку.

10 июня 1915 г.  Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Мой родной, бесценный,
С особенно тяжёлым сердцем отпускаю я тебя в этот раз — положение так серь¬езно и так скверно, и я жажду быть с тобою, разделять твои заботы и огорчения. — Ты всё переносишь один с таким мужеством! Позволь мне помочь тебе, моё сокровище. – Наверное, есть дела, в которых женщина может быть полезной. — Мне так хочется облегчить тебя во всём, а министры все ссорятся между собою в такое время, когда все должны бы работать дружно, забыв личные счёты, и работать лишь на благо Царя и отечества. — Это приводит меня в бешенство. — Другими словами, это измена, потому что народ об этом знает, видит несогласие в правительстве, а левые партии этим пользуются. — Если б ты только мог быть строгим, мой родной, это так необходимо, они должны слышать твой голос и видеть неудовольствие в твоих глазах. — Они слишком привыкли к твоей мягкой, снисходительной доброте. — Иногда даже тихо сказанное слово далеко доходит, но в такое время, как теперь, необходимо, чтобы послышался твой голос, звучащий протестом и упрёком, раз они не исполняют твоих приказаний или медлят их исполнением. — Они должны научиться дрожать перед тобой. Помнишь, m-r Ph. [месье Филипп] и Гр[игорий] говорили то же самое. <…>   
— То же относительно другого вопроса, который наш Друг так принимает к сердцу и который имеет первостепенную важность для сохранения внутреннего спокойствия — относительно призыва 2-го разряда: если приказ об этом дан, то скажи Н. [Вел. кн. Николай Николаевич], что так как надо повременить, ты настаиваешь на его отмене. Но это доброе дело должно исходить от тебя. Не слушай никаких извинений (я уверена, что это было сделано ненамеренно, вследствие незнания страны). — Поэтому наш Друг боится твоего пребывания в ставке, так как там тебе навязывают свои объяснения, и ты невольно уступаешь, хотя бы твоё собственное чувство подсказывало тебе правду, для них не приемлемую. — Помни, что ты долго царствовал и имеешь гораздо больше опыта, чем они. На Н. лежит только забота об армии и победе — ты же несёшь внутреннюю ответственность и за будущее, и если он наделает ошибок, тебе придется всё исправлять (после войны он будет никто). — Нет, слушайся нашего Друга, верь ему, его сердцу дороги интересы России и твои. Бог недаром его нам послал, только мы должны обращать больше внимания на его слова — они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы, но и советы! Министры не догадались тебя предупредить, что эта мера может быть гибельной, а он сделал. [160]

11 июня 1915 г. под давлением Вел. князя Николая Николаевича, которого поддерживали начальник походной Канцелярии кн. В.Н. Орлов и министр земледелия А.В. Кривошеин, Государь принимает решение об отставке Военного министра Владимира Александровича Сухомлинова. На его место назначен выдвиженец Николая Николаевича генерал А.А. Поливанов, друг Гучкова. Министром внутренних дел вместо Н.А. Маклакова, так же по совету Вел. князя, назначен князь Н.Б. Щербатов, полтавский землевладелец и губернский предводитель дворянства. Московским генерал-губернатором назначен князь Ф.Ф. Юсупов. Составленная коалиция в лице Вел. кн. Николая Николаевича, кн. Орлова и министра Кривошеина поставила перед Государем вопрос о замене на посту обер-прокурора Св. Синода Владимира Карловича Саблера А.Д. Самариным.
На этот удар болезненно отреагировала Государыня Императрица Александра Феодоровна. Крайняя неприязнь и враждебное отношение к ней проступила в беседе кн. Орлова с протопресвитером Георгием Шавельским, где кн. Орловым Русская Царица была небрежно названа “Madame”. [161]

11 июня 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Надеюсь, что моё письмо тебя не огорчило, но меня преследует желание нашего Друга, и я знаю, что неисполнение его может стать роковым для нас и всей страны. — Он знает, что говорит, когда говорит так серьезно. — Он был против твоей поездки в Л[ьвов] и П[еремышль], и теперь мы видим, что она была преждевременна. Он был сильно против войны, был против созыва Думы (некрасивый поступок Родз.) и против печатания речей (с этим я согласна).

А.И. Спиридович: «За вечерним чаем в нашем вагоне-столовой уже все говорили о новом политическом курсе «на общественность», который принимается по настоянию Великого князя, а посредником примирения правительства с общественностью являлся вызванный в ставку умный и хитрый Кривошеин». [162]

12 июня 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Все страстно желают чуда, успеха, чтобы снаряжения и оружия стало вдвое больше. — Каково настроение в ставке? — как бы я хотела, чтобы Н. был другим человеком и не противился Божьему человеку! Это всегда приносит несчастье их работе, а эти женщины [Вел. Княгини Милица и Анастасия Николаевны] не дают ему перемениться. Он получил бесчисленные награды и благодарности за всё, но слишком рано. — Больно подумать, что он столько получил, а мы почти всё опять потеряли. — Но я убеждена, что Всемогущий Бог поможет, и настанут лучшие дни. Какие испытания ты переносишь, моё солнышко! Жажду быть с тобою и знать, как ты себя нравственно чувствуешь — спокоен и мужествен, как всегда, скрывая боль, как всегда? — Да поможет тебе Бог, мой дорогой страдалец, и да даст тебе силу, веру и мужество! — Твоё царствование было полно тяжёлых испытаний, но награда должна когда-нибудь прийти — Господь справедлив. — Птички так весело поют, и лёгкий ветерок доносится через окно. — Я встану, когда кончу это письмо. Спокойствие последних дней благоприятно отозвалось на состоянии моего сердца. [163]

12 июня 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Мой Львовский склад находится на время в Ровно, около станции, — дай Бог, чтобы нас оттуда не вытеснили дальше. — Тяжело, что нам пришлось оставить тот город [Львов], – хотя он не был вполне нашим, все же горько, что он попал им в руки. — Теперь Вильгельм, наверное, спит в постели старого Франца-Иосифа, — которую ты занимал одну ночь. Мне это неприятно, это унизительно, но можно перенести. Но при мысли, что те же поля сражения будут опять усеяны трупами наших храбрых солдат, сердце разрывается. — Я знаю, я не должна говорить с тобою об этих вещах — у тебя и без того достаточно скорби, — мои письма должны быть весёлыми, но это немного трудно, когда тяжело на душе и на сердце. — Надеюсь повидать нашего Друга на минутку у Ани, чтобы про¬ститься с ним — это меня ободрит. … [164]
 
14 июня 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
«К чаю придет Павел, а потом дети пойдут к Ане, может быть, и я к ней забегу на минутку, если не слишком устану. Сегодня вечером или завтра утром увижу нашего Друга. Днём мы поедем кататься — Аня со мной, а девочки за нами в двух маленьких экипажах. Должна кончать письмо мой любимый». [165]

 15 июня 1915 г. Григорий Ефимович Распутин-Новый выехал из Петрограда в Покровское.

 20 июня 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Поезд с твоим фельдъегерем опоздал на 8 часов, так что получу твоё письмо только в 7 часов. — Варнава только что телеграфировал мне из Кургана след.: «Родная государыня. 14 числа, в день святителя Тихона чудотворца, во время обхода кругом церкви в селе Барабинском, вдруг на небе появился крест, был виден всеми ми¬нут 15, а так как святая церковь поёт «Крест царей держава, верных утверждение», то и радую вас сим видением, верую, что Господь послал это видение знамение, дабы видимо утвердить верных своих любовью, молюсь за всех вас». Дай Бог, чтобы это было хорошим предзнаменованием, кресты не всегда бывают таковым. [166]

22 июня 1915 г. Государь Император Николай II покинул Царское Село и выехал в Ставку через Беловеж. 

«Войска Юго-Западного фронта, упорно отбиваясь, продолжали отступать. Отступление стало захватывать и фронт генерала Алексеева. Положение становилось всё тревожнее и тревожнее». [167]

27-28 июня 1915 г. Государь Император Николай II покинул Ставку и возвратился в Царское Село.

29 июня 1915 г. Славных и всехвальных первоверховных апостолов Петра и Павла. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:
— Покр. — Ц. С. А.
Праздником, власть верховна на небе апостолами, их недостойны не могут использовать [правильно использовать власть на земле — намёк на Вел. кн. Николая Николаевича — Ю.Р.]. [168]

2 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:
— Покр. — Ц. С. А.
Нет веры без веры и море до колена. Вселяй пока, а не слушают беги. [169]

 13 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Покр. — Ц. С.    Е. В.
Благословляет Господь и даёт манну [благодать] за честь и святыню, а нет её [благодати, манны], то и техника [военная техника] ничто. Помолимся, укажет Бог, кто нас поведёт к истине, Ваша могущественная рука может всё и твердыня совершится победой. [Вновь намёк на бесплодное предводительство Вел. кн. Николая Николаевича, и необходимость его замены на посту главнокомандующего Государем Императором – Ю.Р.] [170]

15 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:
— Тобольск — Ц. С. А.
Где правда, там и Бог. [171]
 
18 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:
— Покров. — Ц.С. А.
Тяжело известия повсюду, скорблю, а высказать не видя, понося нас, солнце бегает в темноте». [Григорий Ефимович скорбит о том, что находится вдали от Царской Семьи и не может непосредственно поговорить обо всём, растолковать, подать нужный совет, в то время как отовсюду приходят тяжёлые известия о положении на фронте и в тылу. Самому же ему приходится терпеть поношения и напраслину. Вся ситуация образно выражена одной фразой: «солнце бегает в темноте» — Ю.Р.] [172]

19 июля 1915 г. состоялось открытие сессии Гос. Думы.

19 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:
— Покр. — Ц. С. А.
Тяжело известия повсюду, скорблю а высказать не видя понося нас, неемля солнца бегает в темноте». [Телеграмма дублирует смысл телеграммы за 18 июля. Это говорит о том, что мысль, высказанная Григорием Ефимовичем, очень сильно беспокоила его] [173]

19 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:                               
— Покр. — Ц. С. А.
От зависти поносят всех, где же все аристократы, только для них всё, мух боитесь». [174]

22 июля 1915 г. Русская армия оставила Варшаву.

А.А. Танеева (Вырубова) «Страницы моей жизни»:
«Летом 1915 г. Государь становился всё более и более недовольным действиями на фронте Великого князя Николая Николаевича. Государь жаловался, что русскую армию гонят вперёд, не закрепляя позиций и не имея достаточно боевых патронов. Как бы подтверждая слова Государя, началось поражение за поражением; одна крепость падала за другой, отдали Ковно, Новогеоргиевск, наконец Варшаву. Я помню вечер, когда Императрица и я сидели на балконе в Царском Селе. Пришёл Государь с известием о падении Варшавы; на нём, как говорится, лица не было; он почти потерял своё всегдашнее самообладание. «Так не может продолжаться, — вскрикнул он, ударив кулаком по столу, — я не могу всё сидеть здесь и наблюдать за тем, как разгромляют армию; я вижу ошибки — и должен молчать! Сегодня говорил мне Кривошеин, — продолжал Государь, — указывая на невозможность подобного положения».
Государь рассказывал, что Великий князь Николай Николаевич постоянно, без ведома Государя вызывал министров в Ставку, давая им те или иные приказания, что создавало двоевластие в России». [175]

23 июля 1915 г. оставлен Иван-город. Генерал Алексеев пребывал в паническом настроении. Ставка бездействовала.

25 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Покр. — Ц.С. Е.В.
Успокоимся, милый, на то и Бог: учит, делает неведомо нам лучше, миро Его на главе твоей. [176]

27 июля 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:
— Ялуторовск — Ц. С.   А.
Как радостно что Папу приветствовали единым духом. У пчеловодника [очевидно, речь идёт о Вел. князе Николае Николаевиче] нет разума, ульи не приносят пользы: здесь начальство сделало — Грише где надо десять оставили одного, приехал удив¬ляюсь его силе. Осенью мы с тобой беседовали, трудна задача. [177]

30 июля 1915 г. День рождения Наследника Цесаревича Алексея Николаевича. Григорий Ефимович – Царевичу Алексею:
— Буй — Ц. С. Ал. Н.
День Рождения твой благолепия ожидания вся и все как заря солнца, Господь благословил мудрость красоту, благословение Божие и рука славы на вас не будем упадать духом от временного испытания и не ужаснётся страха, Господь благословил дом ваш и возложил на Главу вашу перст Свой. [178]

31 июля 1915 г. Дневник Государя:
«Пятница. Утром после бумаг прогулялся с Воейковым. День был ясный, но солнце оранжевое от дыма. После завтрака принял Куломзина. Сделал прогулку с Ольгой и покатался на прудах. Боцм. Федотов поймал на острогу большую щуку. Стана пила у нас чай. Принял Ермолова. После обеда приехал ген.-адъют. Рузский прямо из Ставки. Заехали к Ане, где видели Григория и его сына». [179]

4 августа 1915 г. Пала крепость Ковно. Комендант бежал.

4 августа 1915 г. Дневник Государя:
«Вторник. Такой же серый день, немного потеплее. Утром погулял с Воейковым. Принял доклады Поливанова и Самарина. Днём погулял с Ольгой и Анастасией, а затем с Алексеем на прудах. После чая принял Сазонова. Вечером приехал Григорий, побеседовал с нами и благословил меня иконой». [180]

 5 августа 1915 г. Григорий Ефимович покинул Петроград и выехал в Покровское. Его провожали Анна Александровна с сестрой Алей и другими женщинами — почитателями о. Григория.

5 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Мир и благословение, с нами Бог — будь твёрд. [181]

Повсюду преследуют неудачи, а старец Григорий вселяет бодрость, уверенность, надежду и веру в победу, шлёт благословения! Другой бы стал попрекать, досадовать, обижаться, что не послушали его совета — но не таков русский крестьянин Григорий Ефимович Распутин-Новый: только жизнеутверждающая сила, только вера, только любовь. Как важно получить такую духовную поддержку в час испытаний, в самое, казалось бы, тяжёлое время.

6 августа 1915 г. пал Новогеоргиевск.
Из заявления генерала Поливанова в Совете Министров:
«Военные условия ухудшились и осложнились. В сложившейся обстановке на фронте и в армейских тылах можно каждую минуту ожидать непоправимой катастрофы. Армия уже не отступает, а попросту бежит. Ставка окончательно потеряла голову». [182]

А.И. Спиридович:
«Тяжёлое положение усугублялось поведением Государственной Думы, которая вместо того, чтобы помогать правительству, играла в оппозицию и сеяла смуту, стремясь к расширению своих прав. Дума хотела добиться ответственного министерства, что прикрывалось пока фразами о правительстве, пользующемся доверием страны. В думе муссировались слухи, что Царица хочет сепаратного мира. Говорили о желательности регенства Великого князя Михаила Александровича». [183]

7 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:
— Вятка — Ц. С. А.
Господь благословляет твёрдую руку. Бесповоротно передай всех ласкою. [184]

9 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II: 
— Покр. — Ц. С. Е. В.
Благословение Божие и твердыня твоя во славе Христа, яко ждем и утешимся невидимо славим и прославится яко с нами Бог торжество в древности, яко с нами Бог». [185]

9 августа 1915 г. Государь принял решение взять на себя верховное командование армией.

А.А. Танеева (Вырубова) «Страницы моей жизни»:
«После падения Варшавы Государь решил бесповоротно, без всякого давления со стороны Распутина, или Государыни, или моей, стать самому во главе армии; это было единственно его личным непоколебимым желанием и убеждением, что только при этом условии враг будет побеждён. «Если бы вы знали, как мне тяжело не принимать деятельного участия в помощи моей любимой армии», — говорил неоднократно Государь». [186]

10 августа 1915 г. «Пал Осовец. Эвакуировался Брест-Литовск. Ставка Верховного главнокомандующего перешла из Барановичей в Могилёв. Мирное население при отступлении бежало внутрь страны». [187]

В этот же день Военным Министром Поливановым в Волочиске генералу Алексееву передан приказ Государя об отстранении Вел. кн. Николая Николаевича от должности Верховного главнокомандующего.
Наконец, после всего случившегося на фронте, казалось бы, безграничное терпение благородного Русского Царя кончилось, и он проявил свою непреклонную волю. Как будет видно, меры, предпринятые им, касались не только фронта, но и широкого спектра внутренних государственных дел.

11 августа 1915 г. Государь Император Николай II возвратился в Царское Село.

Министрами Сазоновым, Щербатовым и председателем Гос. Думы Родзянко предприняты неудачные попытки отговорить Государя.
На слова Родзянко о том, что «при неудаче Государь подвергнет риску свой трон», Государь Император Николай II ответил: «Я знаю, пусть я погибну, но спасу Россию». Слова пророческие», – так прокомментировал ответ Государя генерал А.И. Спиридович. [188]   
В ответ на попытку министра Двора барона Фредерикса защитить Вел. князя Николая Николаевича и отговорить Государя от принятого решения, Государь, хлопнув рукой по папке, сказал: «Здесь накопилось достаточно документов против Великого князя Николая Николаевича. Пора покончить с этим вопросом». [189]

15 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:                               
— Покр. — Ц. С. А.
Твердыня камень, а колебание всему погибель, да, в славе нет бесчестия. [190]

 17 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II: 
— Покр. — Ц. С. Е. В.
Никола Чудотворец благословит твердыня престола, дом твой нерушимы[й], решение и твёрдость духа и вера в Бога победа твоя. [191]

20 августа 1915 г. А. И. Спиридович:
«После обеда в Царском Селе состоялось экстренное заседание Совета Министров под председательством Государя. Все министры за исключением Горемыкина и министра юстиции Александра Хвостова, убеждали Государя не принимать верховного командования. Косвенно Императора поддерживал Горемыкин. Государь, волновавшийся ещё за обедом перед заседанием, был совершенно спокоен и, выслушав все доводы, твёрдо заявил, что его воля непреклонна и что через два дня он выезжает в ставку». [192]

А.А.  Танеева (Вырубова) «Страницы моей жизни»:
«Ясно помню вечер, когда был созван Совет Министров в Царском Селе. Я обедала у Их Величеств до заседания, которое назначено было на вечер. За обедом Государь волновался, говоря, что, какие бы доводы ему ни представляли, он останется непреклонным. Уходя, он сказал нам: «Ну, молитесь за меня!» Помню, я сняла образок и дала ему в руки. Время шло, Императрица волновалась за Государя, и когда пробило 11 часов, а он всё ещё не возвращался, она, накинув шаль, позвала детей и меня на балкон, идущий вокруг дворца. Через кружевные шторы в ярко освещённой угловой гостиной были видны фигуры заседающих; один из министров, стоя, говорил. Уже подали чай, когда вошёл Государь, весёлый, кинулся в своё кресло и, протянув нам руки, сказал: «Я был непреклонен, посмотрите, как я вспотел!» Передавая мне образок и смеясь, он продолжал: «Я всё время сжимал его в левой руке. Выслушав все длинные, скучные речи министров, я сказал приблизительно так: «Господа! Моя воля непреклонна, я уезжаю в Ставку через два дня!» Некоторые министры выглядели как в воду опущенные!» [193]

А.И. Спиридович:
«Высокие религиозно-нравственные побуждения, которыми руководствовался Император Николай II, принимая на себя верховное командование в тот критический момент, когда в полной панике прибывали и некоторые главнокомандующие, и министры, понимали тогда лишь его Семья да немногие из окружавших лиц». [194]

20 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой: 
— Покр. — Ц. С. Пускай живут впечатлением когда провожали меня, полная слава была на нём, будет ещё большая слава и всё усиливаться, тоже будет слава, часто будет видеть меня и тоже на нём будет торжество, и в тот день (когда Его В. бер[ёт]. Ком[андование]. Армии – прим. А.Ф.) чтобы был повсеместно звон. [195]

21 августа 1915 г. Государь приобщился Св. Тайн в Феодоровском соборе. Затем Царь с Царицей отправились в Петербург, где молились у гробницы Царя-Миротворца, у образа Спаса Нерукотворного, в домике Петра Великого и в Казанском соборе. Затем поехали на Елагинский остров к Вдовствующей Императрице Марии Феодоровне: «Их Величества пробыли в Елагинском дворце более двух часов. Императрица уговаривала сына не принимать верховного командования, по крайней мере, советовала оставить Великого князя Николая Николаевича в ставке, но безуспешно». [196]

А.А. Танеева (Вырубова) «Страницы моей жизни»:
«Ещё один разговор предстоял Государю — с Императрицей-Матерью, которая наслышалась за это время всяких сплетен о мнимом немецком шпионаже, о влиянии Распутина и т. д. и, думаю, всем этим басням вполне верила. Около двух часов, по рассказу Государя, она уговаривала его отказаться от своего решения. Государь ездил к Императрице-Матери в Петроград, в Елагинский Дворец, где Императрица проводила лето. Я видела Государя после его возвращения. Он рассказывал, что разговор происходил в саду; он доказывал, что если будет война продолжаться так, как сейчас, то армии грозит полное поражение, и что он берёт командование именно в такую минуту, чтобы спасти Родину, и что это его бесповоротное решение. Государь передавал, что разговор с матерью был ещё тяжелее, чем с министрами, и что они расстались, не поняв друг друга». [197]

21 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой (очевидно, для Царя и Царицы): 
— Покр. — Ц. С. А.
Не волнуйтесь, хуже ждать, всё худое уже совершилось, Св. Никола обрадовал, путь указал, живите этим. [198]

21 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Покр. — Ц. С. Е. В.
Не смотря на волны бурю что тя смущает, Царь Давид кротко со смирением победиша яростно вознесся, Никола прославил ра¬достью сердце твое, сотворишь чудо, даст геройство и смелость, крепко надейся. [199]

1915 г. Телеграмма Григория Ефимовича:
— Радуйся там что вся толпа вопли его ангельские звуки. [200]

21 августа 1915 г. На секретном совещании министры Харитонов, Сазонов, Барк, Щербатов, Самарин, Игнатьев, Шаховской, Поливанов и Григорович составили петицию Государю с просьбой об отставке премьера И.Л. Горемыкина, который перестал их устраивать после того, как не поддержал министров в их желании ещё раз повлиять на Государя в вопросе принятия верховного главнокомандования и отставки Николая Николаевича.

22 августа 1915 г. Государь Император Николай II выехал в Царскую Ставку.

22 августа 1915 г. Из дневника Государя:
«Суббота. В 10.20 поехали втроём в город — в Зимний дв., где у меня происходило первое заседание совещания по снабжению армий боевыми припасами и снаряжением. После этого разговаривал с членами совещания, в это время вошла Аликс с Алексеем и тоже обошла их. Вернулись в Царское Село до часа. Завтракали с Н.П. Сабл[иным] (деж.) на балконе. Погода была удивительная. Сделали хорошую прогулку в Баболово. После чая принял Поливанова, затем ко всенощной. Обедали: Аня и Н.П. [Саблин]. В 10 час. простился с дорогой Аликс и детьми и отправился в путь. Господь да благословит поездку мою и решение моё!» [201]

22 Августа 1915 г. Письмо Вел. княжны Ольги Николаевны:
— Папа, золото мое!
Как же грустно, что Ты уезжаешь, но в этот раз с особенным чувством радости Тебя провожаем, так как все мы горячо верим, что этот Твой приезд туда подымет как никогда крепкий дух нашей могучей, родной Армии. Помни и храни тебя Господь на этом новом и тяжёлом, но святом пути. Все наши молитвы и мысли будут около Тебя, Папа, ангел мой любимый.
Крепко, как люблю Тебя, обнимаю и целую.
Твой самый верный Елисаветградец. [202]

22 Августа 1915 г. Григорий Ефимович — Анне Вырубовой:                              
— Покр. — Ц[арское]. С[ело]. А[нне Вырубовой].
Духовная быстрота рыцаря правда побеждает, а неправда под ногами волящися кто бы не был, я с вами о правде. [203]

22 августа 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— В такие времена Господь мне подаёт силу, потому что наши души борются за правое дело против зла. — Это всё гораздо глубже, чем кажется на глаз. Мы, которым дано видеть всё с другой стороны, видим, в чём состоит и что означает эта борьба. — Ты, наконец, показываешь себя Государем, настоящим самодержцем, без которого Россия не может существовать! — Если бы ты пошёл на уступки в этих разнообразных вопросах, они бы ещё больше вытянули из тебя. — Единственное спасение в твоей твердости. — Я знаю, чего тебе это стоит, и ужасно за тебя страдаю. <…> Твоя вера была испытана, и ты остался твёрдым, как скала, за это ты будешь благословен. Бог помазал тебя на коронации, поставил тебя на твоё место, и ты исполнил свой долг. Будь в этом твёрдо уверен: Он не забывает Своего Помазанника. Молитвы нашего Друга денно и нощно возносятся за тебя к небесам, и Господь их услышит.
Те, которые боятся и не могут понять твоих поступков, убедятся позднее в твоей мудрости. Это начало славы твоего царствования. Он [Григорий] это сказал — и я глубоко этому верю. — Твоё солнце восходит, и сегодня оно так ярко светит. И этим утром ты очаруешь всех этих взбалмошных людей, трусов, шумливых, слепых и узких (нечестных, фальшивых). И твой Солнечный Луч появится около тебя, чтобы тебе помочь — твой родной сын. Он тронет все сердца, и они поймут, что ты делаешь, и чего они смели желать — поколебать твой престол, запугивая тебя мрачными внутренними предзнаменованиями! — Надо лишь немного успеха там — и они все переменятся. — Они вернутся домой, на чистый воздух, умы их очистятся, и они унесут в своём сердце образ твой и твоего сына.
<…> Все к лучшему, как говорит наш Друг, худшее позади. — Поговори теперь с военным министром, и он примет энергичные меры, когда это надо будет. Но Хвостов об этом тогда позаботится, если ты его назначишь. Если ты выедешь, я протелеграфирую нашему Другу сегодня вечером, чтобы он особенно думал о тебе. Только поскорее назначь Н. — не надо колебаний, что вредно для дела и для Алексеева тоже, — а решённое дело скорей успокаивает умы, — даже если оно против их желания, — чем это ожидание и неясность и старание на тебя повлиять, — это очень мучительно. Я совершенно разбита и держусь только силою воли: они не должны подумать, что я подавлена и напугана, напротив, я спокойна и тверда.
Какая радость, что мы были вместе на этих святых местах! Твой дорогой батюшка [Государь Император Александр III], наверное, особенно за тебя молится!
<…> Встреча с Н. не будет приятной — ты ему верил, а теперь убеждаешься в правоте того, что наш Друг говорил столько месяцев тому назад, что он неправильно поступает по отношению к тебе, твоей стране и твоей жене. Не из среды народа выходят люди, могущие повредить твоим близким, а Н. с кликой, Гучков, Родзянко, Самарин и т.д.
<…> Видишь, они боятся меня и поэтому приходят к тебе, когда ты один. Они знают, что у меня сильная воля, когда я сознаю свою правоту — и теперь ты прав, мы это знаем — заставь их дрожать перед твоей волей и твёрдостью. — Бог с тобой и наш Друг за тебя, поэтому всё хорошо, и позднее все тебя будут благодарить, что ты спас страну. — Не сомневайся, верь и всё будет хорошо. Всё дело в армии, по сравнению с ней несколько забастовок ничто, так как они должны быть и будут подавлены. — Левые в ярости, потому что всё выпадает у них из рук, карты их раскрыты, и ясна их интрига, для которой они хотели пользоваться Н.
Спокойной ночи, мой друг, ложись скорее спать, не пей чаю с другими, чтобы не видеть их натянутые лица. — Спи долго и хорошо, тебе нужен покой после этого напряжения, и твоему сердцу нужен отдых. — Да благословит Все¬могущий Бог твои начинания, да хранят тебя Его св. ангелы и направляют де¬ла твоих рук!
<…> Пожалуйста, передай Алексееву эту маленькую икону свят. Иоанна Воина с моими наилучшими пожеланиями. — У тебя есть моя икона, которой я тебя благословила в прошлом году, — я не вручаю  тебе другой, так как та хранит моё благословение, и, кроме того, у тебя икона св. Николая от Григ[ория]., которая тебя охраняет». [204]

23 августа 1915 г. Государя Императора Николая II прибыл в Могилёв, в Царскую Ставку.

Государь Император Николай II:
«Приказ армии и флоту.
23 августа 1915 г.
Сего числа я принял на себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами, находящимися в театре военных действий. С твёрдой верой в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим Земли Русской. Николай». [205]

23 августа 1915 г. Государь Император Николай II — Государыне:
— Благодарю за вести. Свидание прошло удивительно хорошо и просто. Он [Вел. кн. Николай Николаевич] уезжает послезавтра, но смена состоялась уже сегодня. Теперь всё сделано. Нежно целую тебя и детей. Николай. [206]
 
А.А. Танеева (Вырубова) «Страницы моей жизни»:
«Из Ставки Государь писал Государыне, и она читала мне письмо, где он писал о впечатлениях, вызванных его приездом. Великий князь был сердит, но сдерживался, тогда как окружающие не могли скрыть своего разочарования и злобы: «Точно каждый из них намеревался управлять Россией!»
Я не сумею описать ход войны, но помню, как всё, что писалось в иностранной печати, выставляло Великого князя Николая Николаевича патриотом, а Государя орудием германского влияния. Но как только Помазанник Божий встал во главе своей армии, счастье вернулось русскому оружию и отступление прекратилось». [207]

23 августа 1915 г. Григорий Ефимович — Государыне Императрице Александре Феодоровне:
— Покр. — Ц. С. А. Ф.
Не грустите когда бы они с вами то радостно они поехали при¬готовить необъятную красоту всем воинам, и вы успокойтесь тем же духом. [208]

23 августа 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю: 
— Мой родной, бесценный.
Мои мысли и молитвы полны нежной любви к тебе. Когда я увидала, что ты уезжаешь в мирном и ясном настроении духа, глубокий мир исполнил мою душу (хотя и ужасно грустно). Твоё лицо имело такое чудное выражение, как в день отъезда нашего Друга. Бог воистину благословит тебя и твои начинания после одержанной тобой нравственной победы. <…>
Не забывай расчёсывать волосы перед всяким трудным разговором или решением — эта маленькая гребёнка принесёт помощь. <…>
Прилагаю копии двух телеграмм от нашего Друга. При случае покажи их Н.П., — надо его больше осведомлять относительно нашего Друга, так как он в городе наслышался так много против него и уже меньше обращает внимания на его советы». [209]

25 августа 1915 г. «11-я армия генерала Щербачёва атаковала в Галиции две немецкие дивизии, из которых одна гвардейская, и взяла в плен 150 офицеров, 7 тысяч солдат, 30 орудий и много пулемётов. Это случилось тотчас, как войскам стало известно о принятии Государем командования». [210]

28 августа 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю: 
— Мы пьём чай на балконе и тоскуем по тебе, мой дорогой ангел. Жена Гр. шлёт тебе привет и молится архангелу Михаилу, чтоб он был с тобой. Она говорит, что он [Григорий Ефимович] не мог успокоиться и страшно волновался, пока ты не уехал. Он думает, что было бы хорошо отправить на войну некоторые категории арестантов. Я думаю, что для некоторых — неопасных арестантов — это было бы нравственным спасением. <…>
Его губернатор [А.А. Станкевич] совсем к нему переменился и говорит, что он задержит нашего Друга, как только Он выедет. Ты видишь, что другие дали ему это приказание — более чем скверно и постыдно! [211]

31 августа 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Мой милый, любимый, <…>
Я рада, что у тебя была хорошая беседа со «старцем», как наш Друг называет Горемыкина. <…>
Жена Гр. поспешно уехала, в надежде ещё застать сына – она теперь так опасается за жизнь Гр. – Прощай, мой ангел. Бог да благословит и защитит тебя, и да дарует Он тебе свою помощь во всех твоих делах! [212]

8 сентября 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Покр. — Ц. Ставка. Е. В.
Сегодня 28 человек мобилизуются. В народе тоска и кротость, благословение Божие от ныне и до века, сила духовная есмь, креп¬ки мужества и дух победит врага, солнце для нас и Бог с нами, Никола творяй чудеса». [213]

9 сентября 1915 г. Государь Император Николай II — Государыне:
— Дорогая моя, возлюбленная Солнышко,
Спасибо, спасибо за твои милые длинные письма, которые теперь получаются регулярнее — около 9 ч. 30 м. вечера. Ты пишешь совершенно так, как говоришь. Поведение некоторых министров продолжает изумлять меня! После всего, что я им говорил на знаменитом вечернем заседании, я полагал, что они поняли меня, и то, что я серьёзно сказал именно то, что думал. Что ж, тем хуже для них! Они боялись закрыть думу — это было сделано! Я уехал сюда и сменил Н., вопреки их советам; люди приняли этот шаг как нечто естественное и поняли его, как мы. Доказательство — куча телеграмм, которые я получаю со всех сторон — в самых трогательных выражениях. Всё это ясно доказывает мне одно, что министры, постоянно живя в городе, ужасно мало знают о том, что происходит во всей стране. Здесь я могу судить правильно об истинном настроении среди разных классов народа: всё должно быть сделано, чтобы довести войну до победного конца, и никаких сомнений на этот счёт не высказывается. Это мне официально говорили все депутации, которые я принимал на днях, и так это повсюду в России. Единственное исключение составляют Петроград и Москва — две крошечных точки на карте нашего Отечества! [214]

19 сентября 1915 г.  Из официального сообщение Царской Ставки:
«Удар германцев в направлении Вилейки был решительно отбит, и план их расстроен. В многодневных тяжёлых боях, о напряжении которых свидетельствуют предшествовавшие сообщения, противник был последовательно остановлен и, наконец, отброшен. Глубокий клин германцев по фронту Солы-Молодечно-Глубокое-Видзы уничтожен, причём врагу нанесён огромный ущерб. Планомерный переход наших войск от отступления к наступлению был совершён с уменьем и настойчивостью, доступными лишь высоко доблестным войскам». [215]

А.И. Спиридович:
«Генерал Алексеев, знавший, какую роль сыграл в те дни Император Николай II, просил Его Величество наградить себя за Вильно-Молодечненскую операцию орденом Святого Георгия 4-ой степени». [216] 

22 сентября 1915 г. Государь Император Николай II отбыл из Царской Ставки в Царское Село.
А.И. Спиридович:
«Сбылось предсказание Распутина, сделанное месяц тому назад, о том, что Государь пробудет в Ставке не десять дней, а месяц. Об этом много тогда говорили во дворце. Те, кто верил в необыкновенные качества Старца, получили новое тому подтверждение». [217]

23 сентября 1915 г. Государь Император Николай II возвратился в Царское Село.

24 сентября 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Тюмень — Ц. С. Е. В.
Все дни дожидаем [уповаем – Ю.Р.] на кедры ливанские, принесены плода — дни победы, крепка надежда на то. [218]

26 сентября 1915 г. вышел Указ Государя Императора Николая II об увольнении Министра внутр. дел князя Щербатова и Обер-прокурора Св. Синода Самарина с занимаемых ими должностей.

27 сентября 1915 г. Дневник Государя:
«27-го сентября. Воскресенье. Простоял тихий туманный день. В 10; ч. поехали к обедне. Завтракал и обедал Костя (деж.). Принял прапорщ. и унт.-оф. пех. Александрийского полка, рота которого взяла в бою 4 сентября знамя и командира 8-го австр. полка. Погулял с дочерьми и покатался в байдарке. В 4; поехали вдвоем в Павловск к т. Ольге и Мавре. Вернувшись домой, принял Палеолога. Читал и окончил все до обеда. Вечером наклеивал фотографии в альбом» [219].

Из воспоминаний французского посла Мориса Палеолога (в изложении И.П. Якобия):
«28 сентября [точнее — 27 сентября — Ю.Р.], по возвращении из Ставки, Государь принимает в Царском Селе французского посла. Палеолог отмечает: «У Го-сударя прекрасный вид, выражение уверенности и спокойствия, которого я давно у Него не наблюдал». Закончив официальную беседу, Палеолог спрашивает Государя о Его впечатлениях на фронте.
— Превосходные, — отвечает Государь. — У меня больше уверенности, чем когда-либо. Жизнь, которую я веду во главе своих войск, такая здоровая и бодрящая. Как чудесен русский солдат! Я не знаю, чего нельзя было бы с ним достигнуть. И у него такая воля к победе, такая вера в нее!
— Я счастлив слышать это от Вас, — замечает обрадованный Палеолог, — так как нам предстоят ещё огромные усилия, и мы можем быть победителями только благодаря упорству.
Тогда, сжав кулаки, Государь заявляет:
— Я углубился в упорство по самые плечи, я в него окунулся И я из него выйду только после окончательной победы.
Затем Государь, заговорив о жизни Палеолога в Петрограде, замечает:
 — Я Вас жалею, что вам приходится жить в среде, столь упавшей духом и пессимистически настроенной. Я знаю, что вы мужественно сопротивляетесь отравленной атмосфере Петрограда. Но если когда-нибудь вы почувствуете себя заражённым, приезжайте ко мне на фронт, и я вам обещаю, что вы немедленно поправитесь.
И, омрачившись, Государь прибавляет суровым тоном:
— Эти миазмы Петрограда — их чувствуешь даже здесь, на рас¬стоянии двадцати двух вёрст. И этот смрад идёт не из народных кварталов, а из салонов. Какой стыд! Какая мелочность! Можно ли быть до такой степени лишённым совести, патриотизма и веры!
И в то самое время, когда Государь говорил о доблести рус¬ского солдата, о долге, о вере в победу, петроградское общество, «лишённое совести и патриотизма», упивалось слухами о готовящемся перевороте. На другой же день после этой памятной аудиенции Палеолог получает блестящее подтверждение сурового мнения Государя о столичных салонах. Г-жа П ..., у которой он обедает, с чисто женским жаром говорит ему, захлёбываясь от удовольствия, о заговоре против Государя: «Очевидно надо при¬бегнуть к решительным средствам прошлого, единственно возможным и действительным при Самодержавии — надо низложить Государя и провозгласить на Его место Цесаревича Алек¬сея, с Великим князем Николаем Николаевичем, как Регентом... Время не терпит».
Да, время не терпит, так как близкая победа России была бы поражением революции». [220]

28 сентября 1915 г. в Петроград из Сибири возвратился Григорий Ефимович Распутин-Новый.

28 сентября 1915 г. Дневник Государя:
«Понедельник. Утром был туман, после полдня он рассеялся. Завтракал Миша. Затем принял Шаховского. Погуляли все вместе и покатался в байдарке. В 6 час. у меня был Горемыкин. Читал до обеда. Обедал Силаев (деж.). Вечер провели хорошо у Ани с Григорием». [221]

Осенью 1915 года Государь Император Николай II вместе с Наследником Цесаревичем Алексеем совершили объезд Русской Императорской Армии практически по всей линии фронта от Балтики до границ с Румынией, и побывали в расположении многих боевых частей, имевших непосредственное соприкосновение с противником.

1 октября 1915 г. Государь с Наследником на пути в Могилёв в Царскую Ставку произвели во Пскове смотр Псковскому кадетскому корпусу; 2 октября смотр 21-му армейскому корпусу; 11 октября выехали из Могилёва для осмотра воинских частей Юго-Западного фронта генерал-адъютанта Иванова, затем отправились в расположение войск генерала Лечицкого; 15 октября возвратились в Могилёв, куда в тот же день прибыла Государыня Императрица Александра Феодоровна с Августейшими Дочерьми. Выехав их Ставки 18 октября, Их Величества с Августейшими Детьми возвратились в Царское Село 19 октября. Отдых был недолгим и уже через неделю, 27 октября 1915 г. Государь с Наследником выехали в Ревель для осмотра боевых кораблей и кораблестроительного завода Русско-балтийского общества. 29 октября Государь осмотрел войска Рижского укреп. Района, затем Государь с Наследником прибыли в Ригу, которая подвергалась обстрелам тяжелой артиллерии и сильно пострадала от налётов вражеских цеппелинов (дирижаблей). Немцы находились в 16 верстах от города. Задержавшись в пути из-за боли в руке у Алексея Николаевича, Государь с Наследником, тем не менее, прибыли в Одессу 7 ноября, а 9 ноября в город Рени на границе с Румынией. В городе Балта Государь осмотрел Кавказскую кавалерийскую дивизию, в составе которой находился Его Величества Нижегородский драгунский полк. 11 ноября Государь с Наследником прибыли в Херсон.

(Вот в таком напряжённом, воинском, трудовом ритме протекала жизнь Императора Николая II и всей Царской Семьи вплоть до конца февраля 1917 г., когда в императорском поезде генералы-заговорщики арестовали Императора, возвращавшегося в Царское из Ставки).

13 ноября 1915 г. Государь Император Николай II возвратился в Могилёв.

А.И. Спиридович:
«Он был очень доволен результатом объезда войск. На всём фронте от Ревеля до Чёрного моря войска пополнились и вновь представляли грозную силу. Вид людей был великолепен, настроение не оставляло желать лучшего». [222]

3 декабря 1915 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Ц. С. — Ц. Ставка.     Его В.
Благовестие радость, святыня в страдальцах воинах радует и ожидают Тебя как жениха грядущего, мир и благовестие Тебе. [223]

6 декабря 1915 г. Свт. Николая, еп. Мир Ликийских, чудотворца. День Ангела Государя Императора. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Петр. — Ц. С. Его В.
Чтимый Твой день много прославлен творениями чудес много терпением пример с великого чудотворца. Он нас утешит и с нами во век. Некого страшиться». [224]

31 декабря 1915 г. Новогоднее обращение Государя Императора Николая II к Армии и Флоту:
«Минул 1915 год, полный самоотверженных подвигов моих славных войск. В тяжелой борьбе с врагом сильным числом и всеми средствами они истомили его и своею грудью, как непреодолимым щитом Родины, остановили вражеское нашествие. В преддверии нового 1916 года я шлю вам привет, мои доблестные воины. Сердцем и мыслями я с вами в боях и окопах, призывая помощь Всевышнего на ваши труды, доблесть и мужество. Помните, что без решительной победы над врагом наша дорогая Россия не может обеспечить себе самостоятельной жизни и права на пополнение своих богатств. Проникнитесь сознанием, что без победы не может быть и не будет мира. Каких бы трудов и жертв нам это ни стоило, мы должны победить. Не так давно я приветствовал некоторые полки на прославленных сентябрь¬скими боями полях Молодечно и Вилейки. Я сердцем чувствовал горячее стремление и готовность всех и каждого до конца исполнить свой святой долг защиты Родины.
Я вступаю в Новый Год с твёрдой верой в милость Божию, в духовную мощь и непоколебимую твердость и верность всего Русского Народа и в военную доблесть моих Армии и Флота». [225]

31 декабря 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна — Государю:
— Мой ненаглядный,
Последний раз пишу тебе в 1915 г. Из глубины сердца и души молю Всемогущего Бога благословить 1916 г. для тебя и нашей возлюбленной страны! Да увенчает Он успехом всякое твоё начинание, вознаградит армию за её доблесть, ниспошлёт нам победу, покажет нашим врагам, на что мы способны!
За 5 минут до твоего отъезда выглянуло солнышко. Шахбагов всегда отмечал это явление, когда ты уезжал в армию, а сегодня оно ярко светит, при 18 градусах мороза! И так как наш Друг всегда советовал обращать внимание на погоду, то мне верится, что это, действительно, доброе предзнаменование. [226]

В начале весны 1916 г. последовал ряд событий, которые свидетельствовали о том, что преодолён не только кризис на фронте, но и кризис власти. Государь не остановился на достигнутых военных успехах, но предпринял меры, которые шли гораздо дальше чисто военных преобразований. 16-го марта 1916 г. Государь Император Николай II подписал указ об освобождении генерала А.А. Поливанова от занимаемой должности военного министра. На его место назначен генерал Д.С. Шуваев. Напомним, что Поливанов был ставленником Вел. князя Николая Николаевича. Смещены с министерских постов и наиболее одиозные фигуры продумской ориентации — Самарин, Щербатов и Кривошеин. Таким образом, была разрушена основа антицарской коалиции, сложившейся в военном и государственном руководстве Российской Империи.
Главнокомандующим Юго-Западного фронта вместо генерала Н.И. Иванова был назначен генерал-адъютант А.А. Брусилов, что позволило переломить ход боевых действий на этом направлении. Во всех решениях Государя, как Верховного главнокомандующего Русской армии, каждому русскому человеку нельзя не усмотреть несомненную помощь свыше Божьему Помазаннику-Царю. Именно так, духовно и возвышенно, оценивал события старец Григорий в телеграмме, посланной Государю в Ставку сразу вслед за назначением Брусилова.

18 марта 1916 г. Григорий Ефимович — Государю Императору Николаю II:
— Покр. — Ставка Его В.
Господь сказал: солнце померкнет, луна не даст света, а православная церковь никогда, а мы в ней как Бог поможет. Это дело Его. Слово Божие, земля и небо пройдёт, а слово Божие никогда — победим. [227]

О заслуге же самого старца Григория Ефимовича Распутина-Нового в том, что свершилось великое событие в истории царствования Государя Императора Николая II, пожалуй, наиболее точно выразился А.Д. Протопопов: «Верховное командование было принято Царём после долгих колебаний, по решительному совету Распутина». [228]


Ссылки:
 
5. Старец Григорий и поездка Государя Императора Николая II в Галицию.
136. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 119-120.
137. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 121.
138. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 87.
139. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 124-125.
140. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 92-94.
141. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 125-126.
142. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 100.
143. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 129.
144. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 100.
145. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 118-119.
146. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 115.
147. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 149-151.

6. Старец Григорий и принятие Государем верховного главнокомандования армией.
148. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 12; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
149. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 526.
150. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 527.
151. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 138.
152. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 139.
153. Августейшие сестры милосердия. М: Вече, 2006. С. 89-90.
154. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 12; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
155. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 529.
156. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 118-119.
157. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 119.
158. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 531.
159. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 533.
160. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 145-146.
161. Шавельский Г. Русская Церковь пред революцией. М: Артос-Медиа, 2005. С. 116.
162. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 124.
163. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 147-148.
164. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 147-148.
165. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 151.
166. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 164.
167. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 133.
168. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 13; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
169. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 24; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
170. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 13; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
171. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 24; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
172. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 24; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
173. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 14; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
174. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 24-25; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
175. Верная Богу, Царю и Отечеству. С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 86.
176. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 14; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
177. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 14; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
178. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 15; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
179. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 541.
180. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 541-542.
181. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 59; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
182. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 140.
183. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 141.
184. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 16; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
185. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 16; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
186. Верная Богу, Царю и Отечеству. С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 86.
187. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 140.
188. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 145.
189. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 145.
190. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 16; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
191. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 16; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
192. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 149.
193. Верная Богу, Царю и Отечеству. С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 87.
194. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 153.
195. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 16-17; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
196. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 153.
197. Верная Богу, Царю и Отечеству. С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 87-88.
198. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 17; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
199. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 17; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
200. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 17; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
201. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 541-542.
202. Августейшие сестры милосердия. М: Вече, 2006. С. 122.
203. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 18; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
204. Платонов О.А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 178-180.
205. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 159.
206. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 159.
207. Верная Богу, Царю и Отечеству. С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 88.
208. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 18; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
209. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 180-182.
210. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 161.
211. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 192-193.
212. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 198-199.
213. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 19; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
214. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 222-223.
215. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 176.
216. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 176.
217. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 177.
218. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 21; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
219. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С.549
220. Фомин С. В. Якобий И. П. «Император Николай II и революция». С-Пб: Общество святителя Василия Великого, 2005. С. 97-98.
221. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 549.
222. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 217.
223. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 25; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
224. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 25; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
225. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 250.
226. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 328.
227. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 12; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
228. Протопопов А.Д. Показания Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства; сборник «Гибель монархии». М: Фонд Сергея Дубова, 2000. С. 358.