Один день из жизни

Великое переселение народов, то есть депортация  финнов, поляков, корейцев, ингушей, чеченцев, крымских татар.в советские годы было организовано очень четко. В период массовой коллективизации более 18 тысяч финнов с их родных земель отправили в Казахстан и Сибирь. Это была не первая волна ссылок, увы, и не последняя.

В конце августа 1941 года, ликвидировали Автономную  республику немцев Поволжья и провели тотальную  депортацию немцев  из Поволжья в Казахстан, на Алтай, в Сибирь.  Глубокой осенью распределили по селам, особо не заботясь, как выживут  вынужденные новоселы суровой зимой. Многих мужчин мобилизовали в Трудармию, на шахты Караганды, на промышленное и железнодорожное строительство. В Трудармию забирали и женщин, оставляли только беременных и с детьми до трёх лет. Страшно вспоминать, как дети оставались одни! Трудармия была расформирована только в 1947 году. Выжившим немцам разрешалось вернуться только в места выселения: Урал, Сибирь, Казахстан, где находились их родственники.

Женщины, оставшись одни, как могли,  утепляли предоставленные помещения или рыли землянки. Иногда, по ночам, в дверь землянок стучали, а когда хозяйка открывала её, никого не было, только несколько картофелин лежали у порога. Местные боялись помогать  переселенцам, ведь тогда и они могли попасть в список неблагонадёжных.
Всех чеченцев и ингушей, проживающих на территории Чечено-Ингушской АССР, а также в прилегающих к ней районах, переселили в другие районы СССР  в период с 23 февраля по 9 марта 1944 года, а Чечено-Ингушскую АССР ликвидировали. В числе возможных причин депортации называется, среди прочего, «недоверие национальным меньшинствам». В её ходе по разным оценкам было выселено от 500 до 650 тысяч чеченцев и ингушей. Историки, так достоверно и не выяснили, за что высылали кавказские народы?

Вот  и жили в небольшом селе на севере Казахстана люди не одного десятка национальностей. После объявленной реабилитации не многие покинули эти места, ведь зачастую ехать было некуда, а здесь уже построили дома, обзавелись семьями и хозяйством, а  начинать жизнь заново, не всем было по силам.
Проблемы и трудности жизни не разъединили, а сплотили людей и даже сроднили. Никого не удивляло, что в доме Павловых подрастают Алибек и Ербол, а в семье Мухаметшиных  Алексей и Лена.

Обычный майский день.  Начинались посевные работы, технику перегнали в поле, в нескольких километрах от села стояли вагончики для трактористов и прицепщиков, построена простенькая кухня, рядом сколочен навес, под которым кормили колхозников. Утро началось суматошно:
- Рриха ! Вай! Вэт!
Это сторож, финка Анна-Мария будила повариху, ведь пора вставать! Рассвет!
И сразу со слезами она бросилась к вышедшему из вагончика бригадиру:
- Кррал кляк! Опят турма!
Но из-за кустов появилась повозка, загруженная  алюминиевыми бидонами и конюх Вася, смеясь, крикнул:
-Анна! Никакой тюрьмы! Вот они, фляги! Я воды привёз!
И в деревне сегодня беспокойное утро. Томас, с ивовым  прутом в руке,  уже второй раз проходил мимо двора Валентины, увидев  ее на крыльце, громко спросил:
- Фальк, а Фальк, ты не фидел наш уткин шеребец?
-  Нееее ...у нас нет вашего селезня!
 - последовал незамедлительно ответ Валентины.

Недалеко от клуба, на толстом бревне, в тени акаций, где вечером собирается молодежь, сидят два аксакала – чеченец Дауд и казах Арман ведут неспешную беседу. Арман-ата никогда не выезжал дальше областного центра, а сейчас собирается к сыну, в республиканскую столицу и очень волнуется. Дед Дауд успокаивает друга:
- Поговори с Францем (водителем колхозного грузовика), он довезёт тебя до райцентра, там, с автостанции ходят автобусы в город. Доедешь до Колхозного рынка…
Подробная инструкция занимает не меньше часа. 
От разговора отвлекает пожилая женщина с авоськой. Дауд окликает:
- Василиса, присядь!
Махнув рукой на ее палку-трость, шутит:
-  Дай отдохнуть своему коню! Куда спешишь?
Василиса улыбнулась:
- На почту. Посылку Вилли отправить надо. Вот собрала крупы, сухарей, сала кусочек, картошки…

В деревне помнили грустную историю Вилли. Его отца мобилизовали на работу в Караганду, мать с тремя детьми остались без кормильца. Вскоре обе младшие сестренки Вилли умерли. Матери дали время их похоронить и отправили вслед за мужем. Пятилетний мальчик, говоривший только по-немецки,  остался один. Как дикий зверек  он бегал по деревне, из одежды на нем было только старенькое пальтишко.
 
Однажды вечером Василиса, солдатская вдова, увидела малыша забравшегося в кучу хвороста в ее дворе.  Подошла, присела и тихонько стала с ним разговаривать. Мальчик внимательно слушал ее, потом выбрался из своего укрытия, но не решался подойти к женщине. Василиса, продолжая разговаривать с ним, подошла, погладила по голове и обняла. Мальчик заплакал, прижался к ней, вцепился в рукав ее кофты и боялся отпустить.  Василиса подхватила малыша на руки, занесла домой, посадила на теплую русскую печь. Налила кружку молока, отломила кусок лепешки, мальчик,  не доев, уснул и проспал целые сутки. А сейчас, он уже юноша и учится в городе в ремесленном училище.
- Порадовать хочу парня. Учится хорошо, учителя хвалят!
Женщина сказала это с гордостью!

Дауд достал из кармана купюру и протянул Василисе:
-Отправь ему! Пригодится!
Арман-ата тоже достал деньги:
- И от меня привет передай! Да будет с ним благословение Аллаха!
Василиса направилась на почту и, обгоняя ее, бегут звонкоголосые школьники, у которых закончились уроки…

Близится вечер. Томас, наконец, нашел селезня и подгоняет лениво переваливающуюся птицу к дому. Во дворах, на самодельных печах готовят ужин. Возвращается в деревню стадо…Жизнь идёт своим чередом…