Нехорошее чувство

       Утро... И горсть местоимений.
- Ты...ты...ты...ты... - То капает погода. Бормочет. Щёлкает бледным языком по нёбу неба. Стаивает, не таясь. Птицы пристраиваются подле сосулек, как возле поилок и ловят капли на лету.
- Слышишь?!
- А?
- Капель. «Ты-ты-ты-ты...»
- Они с природой «на ты» или «на вы»?
- Не знаю... наверное, «на вы»...
- А не грубо это? Не отдаляет?
- Или не приближает... Такой способ отстранённости, что ли...
- Сбивают меня с толку эти твои эмоциональные полутона.
- Ишь...
- Всё понятое и осознанное неизменно лишь до той поры, пока не оспорено размышлениями более высокого порядка. Знание не столько возвеличивает, сколь позволяет ощутить всю полноту бытия.
- Проза жизни.
- Поэзия!
- Проза проистекает не из поэзии, но из приготовленной ею мысли.
- Это верно лишь в той мере, в которой противопоставлена поэзия прозе. Если они не суть одно целое одного явления, именуемого вдохновением, то могут именоваться не более, чем перечислением слов, именующих предметы , чувства и явления.
- Мудрёно... Да, Всё забываю спросить. Как ты относишься к себе? Жалеешь ли, любишь?
- Любовь к себе - источник сострадания к окружающему. Так иногда становится жаль кого-то... Зубы ломит от слёз, что пытаешься удержать.
- Надо же... философ!
- Да не философ я. Любомудр.
- Кто?!
- Любитель мудрости. Так это по-русски. Вплетая чужеродные слова в ткань родной речи, мы разрушаем её. Да и сам народ, что использует речь, связывая окружающее и себя с её участием, меняет участь свою. Изменяет судьбу. Это ж всё равно, как другая группа крови! 
- Хм. Забавно... А что это такое, по-твоему, народ?
- Это люди, чья жалость направлена в одну сторону.

       Мы все знаем главное составляющее бытия, но мало его используем.
Нас жалит чувство жалости. К себе и другим. Но мы гоним его прочь. Бережём себя. Лелеем. Для кого? С каким умыслом? Или от одного лишь непонимания того, что есть жизнь на самом деле?!
       Истраченное на иных вернётся. Лаской нежного весеннего солнечного луча. Одобрительным взглядом птицы, что тесно прижалась щекой к твоему окну. Нагретым для тебя сидением в ледяном вагоне первого трамвая. И умением вовремя перейти «на ты». Как та капель, что твердит об этом с раннего утра и зовёт:
- Ты...ты...ты....ты...