Мир 2096 года. Часть 1 Москва 2096 года

Я сижу в своём кабинете и думаю.
Для начала мне нужно представить себя нашим читателям. Извините, дорогие.
Я - учёный, зовут меня Кузьма Кузьмич Серокошкин. Живу я на Давыдковской улице в доме № 4. Жена у меня умерла два года назад, от неё остались сын и дочь - Евдокия и Василий. Ещё у меня есть внебрачный сын Михаил, но с ним я вижусь редко, он живёт в небольшом городке Чебаркуле где-то под Челябинском. Сейчас мне тридцать лет и я работаю в МГУ старшим научным сотрудником химического факультета.
Я смотрю на календарь. 23.08.1996...
Снова погружаюсь в раздумья. Каким же будет мир через сто лет? Давно думал глянуть в будущее. С самого детства им интересовался. Моими любимыми книжками были "Сто лет тому вперёд" Булычёва, "Париж в XX веке" Жюля Верна, да и фильмы я любил соответствующие - "Назад в будущее", "Иван Васильевич меняет профессию", "Гостья из будущего" и тому подобные.
Недавно знакомый в университете, младший научный сотрудник Мишка Хвощов, проводил с друзьями опыт с перемещением во времени. Хвощ, как мы все звали его, принёс в пробирке главное вещество для перемещения - сернистое железо. А дома у себя я стал делать машину времени.
Неделю я корпел над агрегатом. Соседский мальчик Женька Землянкин, известный на весь двор болтун, даже, можно сказать, откровенное трепло, немало мне попортил крови. Я даже попросил ребят, особенно своих детей, отвлекать его всякими небылицами. Дважды в подъезде перегорали пробки и старушка Пелагея Пантелеевна, приехавшая в Москву в семидесятых из Ленинграда, блокадница, а по совместительству ещё и бабушка Жени Землянкина, тихо ругалась.
- Чтоб тебе в блокаде оказаться, испытатель! - скрипела та и грозила кулачком.
Я, конечно, внимания не обращал.

В день испытаний я привёл Хвоща к себе домой. Пообедали и стали совещаться. Решили, что Хвощ станет у пульта, а я полечу на сто лет вперёд.
Облачившись в костюм учёного-историка, я стоял в кабине. Набрал место и дату: Москва, 13.05.2096, 01:00.
- Готово? - спросил я
- Готово, начинай - ответил Мишка.
Я перевёл пару рычагов и нажал "Пуск".
Кабина задрожала, её заволокло паром, меня завертело, понесло, будто я катался на карусели. Передо мной вспыхивали и мерцали огоньки. Это продолжалось с полчаса.
Наконец, кабина перестала дрожать и вертеться.
Я был в будущем! Что меня ждёт за дверью?
Вздохнув, я приободрился и вышел из кабины.

Это была та же самая квартира, что и у меня дома, в прошлом. Правда, теперь она больше напоминала музей. Да, это, видимо, и была моя музей-квартира. Я усмехнулся: помнит меня народ! Но старая машина времени всё же работала.
Сама машина выглядела как огромнейший пульт с лампочками, прямо посередине была кнопка "Пуск", слева и справа - рычаги для настройки, а под кнопкой "Пуск" были белые кнопки с чёрными цифрами. Сернистое железо надо было засыпать в отверстие внизу машины, которое закрывалось небольшой дверкой, как бензобак. Я посмотрел на измеритель топлива - вроде, должно хватить на обратный путь, хотя изрядный запас я уже израсходовал. Так, что ещё я забыл? Я поставил на стол рюкзак и стал проводить ревизию.
Так-с, ремень с функцией невнимания. Очень полезная штука, сам изобрёл. Надеваешь на себя, нажимаешь кнопочку на пряжке и бац - тебя не замечают! Ко мне даже приходил мой друг - известный сейчас писатель - полюбоваться на этакую штуку.
Что там дальше? Монетоделатель. Кто знает, какие деньги будут в будущем? А этот аппарат сканирует все современные монеты поблизости. И все пластиковые карты. А потом выдаёт сколько угодно деньжат или какую угодно карту.
Третий агрегат - Изменитель Внешности И Одежды или ИВИО. Крепится он на руке. С его помощью можно принять любой вид, даже животного. Идею этой штуки мне подсказал фильм "Гостья из будущего". Надо только махнуть рукой на того, в кого ты хочешь превратиться - и готово: он запоминает его ДНК.
Ещё Мгновенный Телепорт и камера, чтоб я мог быстро переместиться в точку, где я начал путешествие. Ну, а камера мне нужна была для съёмок.
Покончив с ревизией, я решил осмотреть свой дом-музей.
О, да они сохранили всю мою библиотеку! Я с любовью трогал корешки книг и, подсвечивая себе фонариком, читал их названия. Стругацкие, Булычёв, Верн, Булгаков, Панов, Пушкин, Гоголь, Зощенко, даже Вашингтон Ирвинг - всё осталось.
Я подошёл к окну. С виду будто всё по-прежнему. Качели-карусели, только изрядно модернизованные, деревья с виду те же - липы, берёзы, клёны. Но что-то было определённо не так. Я долго всматривался и понял: автомобилей было мало! То есть, конечно, автомобилей в моём понимании - их вообще не было, бензиновых-то. Вместо них были какие-то непонятные агрегаты, по-видимому, на электричестве.
Внезапно зашипело в наушнике, вмонтированном в висок.
- Добрался? - послышался Мишкин голос. - Книгу готовь, будем фильм снимать...
- Погоди, погоди, Мишаня, не тараторь. Никаких пока книг и фильмов. Только разведка. И от аппарата далеко не уходи, ясно? Добрался, вроде, нормально. У тебя запасные капсулы с топливом остались?
- Дык я ж тебе пять дал, пять оставил.
- Ах да, верно! Предупреждаю: связь может пропасть.
- И что тогда делать?
- Следить за мной по GPS-передатчику. Если что - сам отправишься и переведёшь машину в автоматический режим работы. Если забыл, это красная кнопка на выдвижной панели снизу.
- Да помню я, помню, Кузя... - недовольно пробурчал напарник в настоящем. - Домовёнок ты наш... Только учти: если машина в автоматическом режиме сбой даст - сиротами детей сделаешь! Расслоит нас в пространстве, будем с тобой, аки два привидения, ходить. - Хвощ нервно хохотнул. - Я ж его ещё не испытывал.
- Дубина! - я зло плюнул - Что, опять забыл? Рано ты в маразм впал, дружище. Тебе не Хвощ надо дать кличку, а Дятел.
- Ну ладно тебе, Серокошкин... - виновато вздохнули на том конце. - Дел куча...
- Ладно, Мих, отбой. А то деньги кончатся - сказал я со смешком. - Тариф тут - будь здоров.
Странно, что я этим разговором никого не разбудил.
Нет, всё-таки Хвощ был страшно рассеянным. Это меня и беспокоило. Он, видимо, был родственником прототипа маршаковского Человека рассеянного, может, даже прямым потомком. Помню, в школьные годы Мишка Хвощ ухитрился на ходу даже одеться как герой Маршака. То-то хохоту было... Но, несмотря на эту черту его характера, я ценил его.

Я решил искать выход на улицу. Выходить через дверь было небезопасно. Я смотрел в окно и думал.
Вдруг я увидел на подоконнике воробья. Эврика! Открыв форточку, я направил ИВИО на птицу, потом нажал кнопку в центре аппарата и превратился в воробья. Покружив по комнате, воробей Кузя уселся на ветку берёзы. Стояла весна и холодно не было. Единственное, чего и кого я теперь боялся - это кошек и собак. Ну и хулиганов, вроде Землянкина нашего. Хотя я не был уверен, что дети конца следующего века будут такими же хулиганами, как Женька.
Всё равно, по старой привычке думая, что хулиганы ещё не перевелись, я перелетел в подвальное окошко своего собственного дома № 4 на Давыдковской улице и, вновь приняв человеческий облик, обернулся к окну и стал смотреть на луну, так похожую на луну в моём времени. Она, свидетельница всей истории Земли, колебательница воды, не изменялась с течением времени ни на йоту. Даже через сотню лет смотрела она на меня, как огромное ночное немигающее око.
Смотря на луну, я невольно задумался о том, когда я умер и где я лёг костьми. Как выглядит мой могильный камень? Что на нём написано? И самое главное - где этот камень? В Москве? Подмосковье? А может, вообще на другой планете? И как хоронят людей вообще через сто лет?
Я начал потихоньку задрёмывать.

Мои мысли и полудрёма были прерваны топотом шагов. Я быстро включил функцию невнимания на ремне и забился в угол - на всякий случай, дабы не налетел кто. До меня долетали отблески света луны, но вскоре они исчезли, их кто-то заслонил.
- Слушай, Кевлар, осмотрись, нет ли где рэперов-компьютерщиков? Они давно на наш литературный панк-клуб зубы точат, в свою веру обратить желают.
- Нет, Робертыч, нету. - отвечал второй, более глубокий, голос - Облигация, Шаман, вы видите что-нибудь? Кого-нибудь?
- Нет, Кевлар - ответил звонкий девичий голосок. - Рэкомпов нету.
- И я не вижу - проскрипел старческий голос - Заходим. Абр-р-ра-кадабр-рр-ра! Алаказам!
БУХ! Что-то гулко ударило в дверь и она открылась. Четверо типов вошли строем.
Один из них, лет под двадцать пять, был до ужаса похожим на Виктора Цоя. Видимо, его и звали Робертычем.
- У кого с собой бездымный костёр? - сказал "Цой".
Старик, шедший последним, вытащил из кармана странную красную пилюлю. Сложили доски и старик бросил пилюлю в центр. Через секунду доски занялись и яркий костёр  без дыма запылал в подвале.
Тем временем я навострил уши.
Похожий на Виктора Цоя начал говорить:
- Сегодня, как известно, сто лет со дня рождения Василия Михайловича Хвощова, знаменитого русского писателя и поэта. Как вы знаете, он мой дед по матери. Значит, сегодня должны приехать его многочисленные родственники и потомки. Я даю концерт перед музеем-квартирой писателя на улице его имени.
- Это мы знаем, Робертыч - ответила девушка. - А что ты предлагаешь?
- А предлагаю я, ребята, вот что. - парень выдержал театральную паузу...Хорошо, что вы сидите - не рухнете... В общем, так: на время заключить мир с рэкомпами.
В подвале повисла гнетущая тишина. Настолько гнетущая, что я даже ощутил как бы её давление на себя.
- Игорь, ты не сошёл ли с ума, часом? - проговорил старик.
- Нет, Шаман, не сошёл. Я объясню причину заключения перемирия. Во-первых, не хочется город пугать и моих фанатов - а среди рэкомпов и мои фанаты есть, не думайте! - Он посмотрел на удивлённые лица соратников. - Во-вторых, завтра ещё и футбольное дерби Спартака и ЦСКА. В футболе ни рэкомпы, ни мы, литроки, не делаем  различий, кто из них к какому лагерю относится вне футбола.
Тут поднялся шум и крик. Девушка - как я понял, её кличкой и была Облигация - кричала, что рэкомпы зомбировали Игоря, а Кевлар - невысокий крепыш с каштановыми волосами - грозился отменить концерты группы.
Я думал о старике Шамане. Судя по всему, он был влиятельным человеком. Я переключил ИВИО в режим захвата ДНК. Позже днём превращусь в него, буду ходить по городу и всё изучать.
- СПОКОЙСТВИЕ!!! - Игорь стукнул кулаком по ящику, заменявшему ему стол. - Я из-за вас чуть стол не сломал! Я поговорил с одним из рэкомпов, приближённых к главному, князю Константину X Медляку из рода Рэпниных-Комповских. Князь Константин Медляк тоже считает, что на время футбольных матчей надо перемирие.
Тут подал голос молчавший до сих пор Шаман:
- Робертыч дело говорит. Не надо биться всё время. Силы у нас не железные, мы их быстро порастеряем. Так что я согласен с Игорем.
Костёр затушили и вышли.
Пока они разговаривали, на улице поднялся ветер. В открытую дверь подвала он решил замести (да, именно так, мне показалось, что он махнул веником, как дворник!) большой плакат. На ней был изображён тип в полосатой шляпе, очках и куртке щеголеватого покроя.
Всё стало ясно. Это будущий сын Хвоща.
Можно было рассказать об этом Мишке, когда я вернусь домой. Да только вот зачем человеку знать о том, что будет в будущем? А вдруг я узнаю, когда я сам умер? Вспомнив впечатлительного Хвощова, я передёрнулся: нет, Хвощу я о дате смерти не скажу ни за что! И где он будет лежать - тоже не скажу.А то придётся раньше времени человека хоронить и история будет нарушена. Я вспомнил великолепный фильм "Назад в будущее", который успел посмотреть в 19 лет. Как там этот учёный говорил? Ну-ка, как его там?...Ага, доктор Эмметт Латроп Браун! Будущее ещё не наступило - так он говорил. Оно в наших руках. Но профессор МГУ К. К. Серокошкин эту теорию оповергает, прямо сейчас.
С этими мыслями я заснул, накрывшись пледом, оставленным странными литроками.

Проснулся я достаточно поздно - часы показывали 11:00. Осторожно открыв дверь, я убедился, что никого особо во дворе нету, только старые бабушки с внуками-правнуками во дворе гуляют. Ну, совсем как в двадцатом веке, подумал я удивлённо!Превратившись в воробья, я вылетел из подвала и, покружив, сел на ветку дерева. Осмотревшись, я выбрал живую изгородь и, спрятавшись за ней, принял облик Шамана.  Вышел, осмотрелся. Вроде, никто не заметил.
На всякий случай включив функцию невнимания на ремне, я быстрым шагом пошёл на север, сверив направление по часокомпасу.

Москва кардинально изменилась за сто лет. Надо мной пролетали странные аппараты. Где-то были круглые - на одного человека, овальные - на два, треугольные - на три, квадратные - на четыре. А между ними летали самые настоящие самолётолюди, как трансформеры. Да и на земле было полно диковинок. Автобусы были на гусненичном ходу. Выглядело это как какая-нибудь "Газель", только поставленная на гусеницы. Некоторые ездили на небольших по размеру автолошадях и автослонах. Увидев их, я сразу вспомнил, что такие встречались у Носова. Чуть повыше дорог были проложены рельсы. Они, казалось, держались лишь на воздухе.
Что же получается? Наши писатели-фантасты пророки?
Собственно, почему бы и нет? Тот же Герберт Уэллс сумел предсказать почти всё, что будет аж до пятидесятых годов нашего века. А Хайнлайн? Азимов? А Жюль Верн, наконец?