Летняя партия 4

Глава 4. Вася
В христианской религии есть один большой недостаток, в ней не признают реинкарнацию, а зря.
Вот если бы Вася жил где нибудь в Дели или Калькутте, то там бы никто не сомневался, что в его переселилась душа поэта М.Ю. Лермонтова. За те долгие годы, что душа Лермонтова блуждала по разным телам, она конечно слегка истрепалась и стала не сразу узнаваема. По этому Лермонтова в Васи можно было не сразу разглядеть, но если хорошо присмотреться ........ точно он, Лермонтов. Даже не сомневайтесь.
Щупленькая фигура, большие глаза, чёрные волосы и даже жиденькие Лермонтовские усики под его носом (тоже Лермонтовским) были не главные в их внешнем сходстве. Главное было, то, что Вася, как и Лермонтов, был истинным романтиком, художником и поэтом.


С собой он привёз два больших блокнота и цветные карандаши. В один писал стихи, что на ум придут, а во втором рисовал разные картинки. В поэзии мы ни чё не шарили, поэтому Васиным блокнотом со стихами интересовались исключительно из-за рисунков на полях.
Зато второй блокнот с картинками нравился нам всем без исключения, его карандашные наброски тундры и гор были великолепны, а наши портреты вполне узнаваемы.
Самое большое впечатление Васины рисунки произвели на Санька, который первый сделал несколько заказов художнику:
- Братуха, мы как ко мне приедем, ты мне вот тут и тут, - показывает на себе, - срисуешь одну тему, а я татухи по твоим картинкам набью. У нас один чертила классно колет, по-зоновски, но рисовать ни хрена не может.
- Да без проблем, - соглашается Вася.
- Ага, - думаю про себя. - Теперь понятно кто тебе "Оскал" колол.


Каким-то боком (наверное, Санёк растрепал) все прознали, Вася будущее духовной культуры Молдавии. Талант поэта, считай народное достояние, его лелеять и беречь надо. Вот наши начальники и нашли работёнку более подходящую этому дарованию и думаю небескорыстно, а с дальним прицелом на будущие.
Вот станет Вася большим поэтом Молдавии, начнёт в стихах и поэмах свои вспоминания писать, глядишь и хорошую строчку о наших геолухах напишет, и останутся их имена на века в анналах молдавской поэзии. Иначе просто не знаю, как объяснить, Вася единственный из нас сачковал в конторе, точил карандаши и перекладывал стопку бумаг с одного края стола на другой. Мы же, как савраски, бегали по складам, получали разный хлам. Потом его десять раз на дню, укладывали и вытаскивали, туда-сюда в вездеходы.


Э-ээ, скажет какой-нибудь читатель, да у тебя, брат, обычная зависть.....
Да не ни в жисть! Не было ни какой зависти, беспокойство было, а зависти ни-ни.
Беспокоило то, что пока мы пашем, Вася в кабинете, а главное в курилке постоянно находится, а там пачками студентки-практикантки отираются, вот он самых симпатичных и охмурит, а нам потом одна пересортица достанется. Языком-то он, как лопатой молотит и обходительности с дамским полом из книжек нахватался. Всем известно, девчонки на поэтов падкие, вон Пушкин-сукин сын, хоть с виду страшненький был, а какую себе кралю отхватил! Про Натали легенды до сих пор ходят, сказывают, самой классной тёлкой в Петербурге была.
Вот такие они поэты, с виду вроде ребята не плохие, но когда дело девушек касается за ними глаз да глаз нужен, эти своего не упустят.


Рецензии