За бортом. Обмен студентами

          

   В тридцати километрах от Будапешта расположен город спутник Гёдёлё. В нем среди прочих достопримечательностей имеется  основанный еще в восемнадцатом веке аграрный университет, с которым во времена Союза, существовал договор по обмену студентами.
   По замыслу должны были отбираться наиболее способные и перспективные студенты со всего Союза. По факту ими оказывались в основном москвичи, чаще дети профессорско-преподавательского состава.
   Обучались за границей, получая стипендию от нашего государства. Затем возвращались на родину, пополняя собой ряды научного сообщества.
   Многие не возвращались и не пополняли. Вступали в брак с местными жителями и оставались. Пополняли нерасторопные. Над ними даже посмеивались. Какая от тебя отдача отечественной науке, если ты даже жениться не сумел?
   Но Союз накрылся и следом за ним обязательства перед несчастными студентами, заброшенными на чужбину. Их буквально оставили без средств к существованию. Кому-то еще стипендию продолжали выплачивать, многим прекратили. Зависело от ВУЗа, который направлял этих студентов.
   Некоторые вернулись в Россию доучиваться в свои институты. В то же время многие, особенно старшекурсники, продолжили обучение. Находили подработку, чтобы оплачивать обучение и проживание.
   Эти специалисты находили работу на месте и обживались навсегда потерянные для родины.
   Далеко не всем удавалось находить работу по специальности. Но появилась возможность, владея двумя языками устроиться в различные юридические конторы, работающие с потоком расползающихся как тараканы из России всех кого не устраивал моментально заменивший власть криминальный беспредел и просто нищенское бесперспективное существование. Появились торговые фирмы, специализирующиеся на работе с российским рынком. В основном это был перегон автомобильного хлама из Германии в Россию. Российский паспорт снимал пограничные и таможенные преграды.

   В университете от этих талантов пытались избавиться. Если раньше в едином соцлагере приходилось терпеть самодеятельность, вроде бы «общих» детишек, то сейчас они стали беспризорниками, от которых можно ожидать чего угодно. И ущерб, нанесенный неиссякаемой энергией бурсаков, бывший большой брат компенсировать отказывался.
   Студентов из русского общежития обходила десятой дорогой даже цыганская молодежь наводившая ужас на местных парней. К русским девушкам боялись подходить венгерские сокурсники. Они не понимали, почему их сразу бьют за обычное предложение девушке пойти  с ними в ночной клуб или переночевать. Ведь можно же сказать словами, что нельзя. А если по привычке дотронешься до нее руками, то сразу получаешь по зубам от ее ухажера, хотя бы это происходило на лекции, не говоря о более развлекательных местах.

   Помимо своей невоздержанности в поступках наши ребята поражали еще и изобретательностью.
   Однажды по их вине весь город был лишен телефонной связи. В те времена это было ощутимо, не все могли себе позволить мобильные телефоны.
   В общежитии стояли телефоны-автоматы для удобства студентов в общении с родиной. Поскольку спрос на междугородную связь был велик, то их оснастили вместительными бункерами - монетоприемниками, чтобы не ездить лишний раз для их освобождения. Съем производился один раз в месяц. Связь удовольствие не дешевое и бункера всегда были полупустыми.
   Несмотря на это в городе произошел внезапный всплеск телефонной активности. Русские студенты стояли перед автоматами в очереди не только в общежитии, но и по всему городу. Связисты эту аномалию заметили, но отнесли на счет нестабильной обстановки в России и участившиеся по этой причине переговоры детей с родственниками.
   Хватились когда стали жаловаться местные жители на неработающие из-за переполненных бункеров телефоны.
   Каково же было изумление инкассаторов, когда в их мешки вместо привычных форинтов посыпались какие-то шайбы!
   Наши рационализаторы подобрали по весу и составу подходящий сплав, листы которого стащили из университетских мастерских. Изготовили немудреный штамп и одним ударом молотка научились высекать точное подобие десятифоринтовой монеты. По широте душевной не мелочились и обеспечили этими изделиями всех земляков.
   В Венгрии все договоры с внешними поставщиками услуг заключает муниципалитет. Связисты перестали их оказывать до полного погашения задолженности. Связь отключили.
   Пресса взорвалась, полиция сбилась с ног. Злоумышленников приравняли к фальшивомонетчикам. Но никого не схватили за руку. Умельцы, не скрываясь, посмеивались над своей очередной «проказой».

   Способность русских к адаптации в любых условиях поразительна. Она, наверное, обусловлена тем, что наша нация живет вопреки всему. Прежде всего, собственному государству. Уж как оно не боролось с населением, каких методов научных, репрессивных и научно-репрессивных не применяло, в итоге победа оставалась за населением. Не помогли супостатам ни крепостное право, ни царские каторги, ни столыпинские высылки, ни сталинские голодовки и ГУЛАГи, ни войны, затеваемые во все времена со всеми подряд. Население все равно было.
   Вот и сейчас в России невесть откуда появилась порода головоплечих качков, которых можно было относить к особому виду за анатомические особенности. Например, некоторые ученые почти всерьез спорили о том, чего у них не хватает. Одни говорили, что головы; дескать, это продолжение шеи. Другие, наоборот, утверждали, что нет шеи, и голова сразу крепится к туловищу. Интеллект этих существ позволял предполагать то и другое в равной степени.

   В Венгрии же бывшие наши студенты вмиг превратились в прилизанных бесполых функционеров с угодливо лакейскими повадками готовые услужить всем кого можно заподозрить в платежеспособности. При этом наловчились определять потребности потенциальных клиентов, когда те еще о них и не догадывались.
    Эффективность по облегчению чужих кошельков намного превосходила ту, на что были способны их собратья на родине, применявшие грубую силу.   
   Нередко их жертвы сумевшие уберечь свои сбережения и сбежавшие с ними от бандитов (часто в погонах) здесь виртуозно обработанные, добровольно с ними расставались, доверившись услужливым и приятным в обхождении молодым людям.    
   Такой тип описан Джеком Лондоном при его попытках получить гонорар в задолжавшем издательстве.
   
   В конторе Каталин работала Катя Ковалева, два года назад окончившая этот университет. В России у нее остался отец, профессор какого-то института сумевший пристроить дочь по обмену. Мать она потеряла в детстве. После учебы вместе с мужем-однокурсником, они честно вернулись в Москву. Мужа, Сашу, сразу после возвращения осчастливили повесткой в армию. Благо, тогдашний хаос во всех структурах позволил отложить приятную встречу с военкоматом, а то не миновать бы участия в чеченской войне или как она там называлась.
   Тесть устроил Сашу к себе в институт  ассистентом своей кафедры и тот с честью понес новое звание по жизни. Но гордился своим статусом до первой получки. По расчетам выходило, что ее хватает только на проезд к месту работы. Катя устроилась лаборантом, где ее оценили еще ниже мужа.
   Спросил у тестя как выживать.  Тот ответил, что раньше его зарплата позволила бы содержать всю семью, а теперь на одного не хватает. Ассистенты и доценты подрабатывают. Кто репетиторством, кто погрузкой на товарной станции.
   Сашу такие способы не устраивали. Для первого не хватало знаний, второй был совсем неэстетичным.
   

   На семейном совете решено было, пока имеется действующий вид на жительство, возвращаться в Венгрию. Отец развел руками, но ничего более реального предложить не смог.
   Теперь Катя работает с русскими клиентами, которые ей сочувствуют, особенно женщины и помогают, чем могут. К обязанностям относится добросовестно, к людям чутко, что очень ценно в условиях адаптации.
   Она из тех, кто осуждает стремление нажиться на людях, используя их слабости или недостатки. Потому пользуется доверием и уважением не только клиентов, но и руководителя. Часто не считаясь с личным временем, делает вещи в круг обязанностей не входящие.

   Саша другого склада. Постоянного места работы найти не сумел. Открыл свое дело по оказанию услуг. Всех, не требующих лицензирования и специальных знаний. Часто перехватывает клиентуру с места работы жены. Не стесняется спекулировать на ее репутациии. Руководствуясь мудростью «муж и жена – одна сатана», русские переносят свое отношение к Кате на него.
   Он не прочь воспользоваться халявой. Не аферист, но палец в рот не клади.
  Берется за любую работу, осваивая ее на ходу, только бы она не была физической. Долго не задерживается. Или работа ему надоедает или он работе.
   Как-то попросили его Катины клиенты поработать в небольшом магазинчике.  К концу недели хозяин при подсчете выручки схватился за голову. Выручка за товар сократилась наполовину Большая недостача товара и полная касса телефона, которая хозяину не впрок. Вся она уходит владельцам связи.
   При анализе выяснилось, что Саша выручку тут же расходовал на телефонные разговоры, при этом непрестанно поедая хозяйские пряники, запивая их колой или пивом с витрин.

   На вопрос, почему они здесь прислуживают толстосумам, а не возвращают долги за обучение Родине, эти ребята отвечают, что отчизна их бросила как щенков в лесу на выживание. Что дает им моральное право простить долги стране, которая исчезла. Россия их не отправляла и, главное, не содержала. А отдавать долг, который с тебя не требуют, глупо.