А вот ещё был случай... 1983 г. Между жизнью и сме

                ФЕВРАЛЬ 1983г.  г. НАДЫМ.
               
       ФЕВРАЛЬ 1983г. г. НАДЫМ. Работал я в то время на «УРАГАНЕ» плетевозе (МАЗ – 7310) в тресте СТПС (СеверТрубоПроводСтрой) с Васей Агданским. Еду я как-то по трассе гружёный плетями. Отъехал от Надыма километров 30. Свет фар выхватывает из темноты две плети (трубы диаметром 1420 мм., длинной 24 метра и 24 тонны каждая.) лежащие на прицепе и торчащие, как огромная двуствольная пушка. Сразу за ними метрах в пятнадцати стоял «УРАГАН». Ни возле машины, ни в кабине никого не было. Габаритные огни выключены. Знака аварийной остановки нет. (Да тогда их не у кого и не было.)               
       Поехал я дальше, а сам подумал, вот бросили машину, как попало, не дай бог, ночью, кто ни будь, врежется. Через несколько часов доехал я до места выгрузки. Разгрузился, поставил прицеп на «горба» (на погрузочную площадку автомобиля), попил крепкого чаю и поехал обратно. Время подходило к утру. Непреодолимо начал одолевать сон.               
       В принципе это ощущение усталости от недосыпания властвовало над нами шоферами плетевозчиками всю зиму. По нормальному отдохнуть между рейсами, удавалось редко. Казалось бы, напарник находится в рейсе плюс минус примерно сутки и времени для отдыха вполне достаточно, но...  Сдал машину напарнику, пришёл домой и лёг спать. Десять двенадцать часов пролетели, как двенадцать секунд. Но напарника надо ждать ещё двенадцать часов, и к тому времени, когда он вернётся из рейса, уже снова хочется спать. Но спать уже некогда, надо ехать. Вот так постепенно усталость накапливается и к концу зимника становится хронической. Конечно, можно остановиться в дороге и немного вздремнуть, но это помогало ненадолго. А выспаться по-настоящему в пути нельзя: тебя ждёт из рейса напарник.               
       В кабине тепло. Мотор урчит, словно кот баюн. Глаза слипаются. Остановился. Походил вокруг машины, сделал два три десятка приседаний. Отжался от дороги раз двадцать. Протёр лицо снегом. Забрался в кабину, попил крепкого горячего чаю и снова поехал в ночную тьму по хорошо изученной дороге. До Надыма остаётся примерно час езды. Вспоминаю, что вот-вот появится тот распряженный «УРАГАН» с двумя стволами диаметром по 1420мм. И вскоре фары высвечивают эту пушку. Сбрасываю скорость. Остаётся не более ста метров. Глянул на спидометр, скорость чуть больше тридцати км. в час. Думаю себе, ну вот сейчас осторожненько проеду и через час буду дома.
        Очнулся я, когда до злополучного «УРАГАНА» оставалось метров пять. Между жизнью и смертью оставались мгновенья. Одним движением я успел крутнуть руль вправо на 180 градусов и в ту же секунду услыхал грохот. Мне показалось, что я влетел в какую-то трубу с бенгальскими огнями, бешено летящими мне в лицо сквозь густой дым и пар. В эти мгновения я вспомнил отца и мне стало неимоверно стыдно перед ним. Стыдно, что я не оправдал его надежд. Стыдно, что я причинил ему горе и душевные страдания. Стыдно, что меня привезут к нему изуродованного и бездыханного. Стыд, словно кипятком ошпарил и пронзил всё моё тело. Больше никогда в жизни, ни за что и не перед кем, мне не было так стыдно.
       Ещё через секунду всё погрузилось в ночной мрак, мороз и мёртвую тишину. Скрип колёс по морозному снегу и надвигающиеся на меня стволы труб привели меня в чувства. Я попытался выпрыгнуть из кабины, но ноги меня не слушались. Они, как будь то, прилипли к полу.               
       Трубы медленно, но упрямо приближались ко мне. Я развернулся боком и плотно прижался спиной к правой стенке кабины, надеясь, что так меня не разотрёт трубами по кабине. Но буквально за два три метра до труб произошло чудо. Машина резко повернула вправо и, прокатившись мимо прицепа, пересекла дорогу и врезалась в снежный отвал. Но отвал оказался таким крепким, что почти 30-тонная машина не пробила его, а стала медленно заползать на снежный бруствер и кренится. Я инстинктивно хотел, схватиться за руль, и только тут понял, что руля нет. Нет ни руля, ни лобового стекла, ни щитка приборов, ни педалей, ни дверок кабины. Я сижу в кабине, но без кабины. Машина продолжает неудержимо крениться. Я хватаюсь обеими руками за трубки баллонов со сжатым воздухом для аварийного запуска двигателя. Ещё несколько мгновений и...  машина, покачиваясь, словно хотела вытряхнуть меня из себя, остановилась и замерла.               
       Ещё несколько минут я сидел в кабине, крепко вцепившись в спасительные трубки, чтобы не вывалиться вниз на дорогу. Когда руки стали замерзать, я понял, что необходимо спускаться на землю. Ноги не подчинялись. Преодолевая боль, только с помощью рук спустился на дорогу и как ящерица пополз к инструментальному ящику, таща за собой обездвиженные, непослушные ноги. Достал спички и две паяльные лампы. Разжёг их, согрел руки и полез на грузовую площадку. Скинул ведро и дровишки. Спустился вниз. Уложил дровишки в ведро. Налил в него солярку и поджёг. Лёг возле этого ведра, прямо посередине дороги и стал дожидаться попутной машины.               
       Примерно через час подъехал ЗИЛ 157. Водитель подошёл ко мне и спросил: "А что тут случилось?". Я ответил: "Что сам, что ли не видишь?". Он осмотрел мою машину и опять спросил: "А не знаешь, водитель остался жив или погиб?" Да нет, говорю, не погиб. Я водитель. Он с недоверием посмотрел на меня и сказал: "Ну и чё тогда ты тут разлёгся. Чё дальше думаешь делать?". "Чё-чё, в больницу надо ехать. Помоги подняться и погнали".
       Уже рассветало. Он затушил костёр и паяльные лампы.  Вытащил весь инструмент из инструментального ящика. Бросил всё к себе в кузов, и мы поехали. Всю дорогу он удивлялся, как я остался жив и восхищался тем, что я сижу так, как будь то, ничего не произошло. Через час я был в больнице. Доктор проверил, нет ли у меня переломов, и обработал, мне многочисленные рваные раны обоих ног и кисти правой руки. Потом, меня на скорой отвезли домой. Недели три я ещё не мог вставать на ноги.               
       Но время лечит. Лечит и тело, и душу. Как только закрыли больничный, я снова вышел работать шофёром и до сих пор работаю на больших машинах.               
               
                Январь 2017 года.