Та еще коловерть. Глава 3

     Ляля много раз предлагала матери изменить их сумасшедший образ жизни на нормальный, то есть сначала лишить соседей возможности беспардонно вламываться в их квартиру без предупреждения (стука в дверь или звонка) в любое время дня и ночи, сообразуясь не с желаниями или возможностями хозяев дома, а исключительно с желаниями своих левых ног и контуженных мозгов, не желающих задумываться о том, что не только им, но и их друзьям временами необходимо оставаться в своем доме одним, без посторонних, хотя бы для того, чтобы отдохнуть и обсудить те дела, которые соседским ушам знать не следовало...

     Предлагала - это значит просила, объясняла, что по вечерам и в выходные хочет покоя и отдыха, плакала и т.д. И это только по первому пункту Лялиного списка...

     Второе предложение Елены Романовны заключалось в том, чтобы прекратить жизнь "нараспашку", то есть прекратить посвящать Яковлевых во все перипетии своей семейной жизни, дабы лишить соседей возможности высказывать свои мнения и давать советы по всякому поводу, даже тогда, когда их не спрашивали, а также лишить их возможности разносить сплетни как по школе (Альбина Петровна), так и по округе (Александр Миронович).

     Правда, до второго предложения дойти Елена никогда не успевала - мать неизменно закатывала ей скандал уже после первого.

     Мать неизменно была слепа и глуха к любым просьбам дочери, хоть капельку ограничивающим права и аппетиты вконец обнаглевших соседей. Любые аргументы Елены Зинаида Васильевна всегда гневно отвергала, ссылаясь на какие-то непонятно откуда ею взятые странные законы гостеприимства, позволяющие соседям делать в их доме все, что угодно, и даже навязывать хозяевам дома свои порядки и образ жизни, как единственно верные и допустимые.

     Зинаида Васильевна дружила...

     Это значило, что она отдавалась дружбе всем своим существом, забывая обо всем на свете, и, в первую очередь, о том, что необходимо, хотя бы иногда, хоть немного считаться с нуждами своей дочери.

     Все, что могло создать хотя бы крохотную преграду ее постоянному общению с друзьями, права на существование не имело, даже если являлось необходимостью для Елены!

     О том, что дочь можеть чего-то просто хотеть или не хотеть, речь вообще не шла, ибо на желания Ляля у матери права не имела по определению...

     О том, что у терпения Елены Романовны может быть предел, ее мать тоже не задумывалась...

     Если Зинаида Васильевна чего-то желала, ее дочери предоставлялся выбор одного из трех вариантов - либо она была обязана радоваться тому, что мама захотела всего лишь того, чего захотела, а не луну с неба; либо, если радоваться у девушки уже не было ни сил, ни возможности, она должна была, сцепив зубы, пожертвовать своими интересами и проявить поистине безграничное терпение и выдержку ради того, чтобы мама была довольна; либо мать, подзуживаемая Яковлевыми, объявляла ее законченной эгоисткой.

     И достучаться до совести Зинаиды Васильевны было невозможно...

     Вам кажется, что так не бывает? К сожалению, бывает...

     Вам кажется, что я сгущаю краски? Потерпите немного, и Вы поймете, что это не так...




Продолжение следует...