Часть 1. Глава 3

За полночь, в Монпелье, было поистине красиво, но, не смотря на это, гуляли в такое время, очень мало людей. Как и обычно, по главной площади гуляла и одинокая девушка. Это была 18 летняя парижанка, которую звали Иветта Лепаж, но все её звали Мадам Лигэнн. Мало кто знал почему, но те, кто знали, говорили, что ей это самой нравится, а вот другие говорили, что она была уже замужем и Лигэнн, это была фамилия мужа. Но, не смотря на оба уверенных утверждения, они оба чаще всего были ложью. Это уверялось еще тем, что сама девушка не отрицая оба имени, просто чаще всего, называла себя либо парижанкой или просто дамой.
Она любила блуждать по площади, а после ходить по узким улочкам города. Большинство из них, уже спали и это давно были наполнены божественной тишиной и красивым лунным светом. На некоторых улочках бывал лёгкий ветерок, но всё равно, воздух был тёплый, и нужды в хорошей одежде не было. В некоторые дни, мадам Лигэнн, сначала блуждала по дневным улочкам, чтобы понять какие останутся светлые, а какие станут тёмными, или вовсе мрачными. Некоторые из тех, кто не давно приехал в город, при встрече с ней, думали, что она как будто странник. Но её красота говорила о другом, а если это были какие, ни будь художники, то они просто видели её при лунном свете и начинали рисовать.
Иветта, не была из тех девушек, которые вызывающи себя вели. Очень мало из тех людей, которые её звали, могли ненадолго подумать о ночи с этой прекрасной девушкой. И ведь дело было даже не в том, кто её родители, или её возможный бывший муж, дело было в самой ней. Эта девушка была из тех, кто дарил надежду и вселял уверенность. Одни говорили, что это её внешний вид, другие просто голов, а трение, говорили что это и голос и манера общения. Но один человек, считал, что она простая девушка, которая не знает, ни чего и поэтому она всем нужна. Этот человек не считал её богиней или еще что ни будь в этом роде, он говорил о ней как об обычной молодой девушке. Этого человека звали Александр, и он был графом и был единственный, с кем Иветта была знакома уже давно.
Был второй четверг месяца и как всегда, Иветта гуляла по площади, как навстречу ей шёл сам граф Вольский. Все обращали на него и его вальяжную походку. Но обычно, будь, то граф или герцог, он ходил с тростью, но вот граф, ни когда. Даже когда он в возрасте 18 лет, упал с лошади, он не брал в руки трость. Он считал, что трость, это признак слабости и что тебе нужна помощь, пускай и не значительная. Он скромно подошёл к ней и спросил:
 - Милая дама, как вам нынче погода?
 - Ох, погода сегодня прекрасна, правда, не смотря на это, людей странно мало на площади.
 - А мне кажется, что это прекрасно, когда много людей, становится шумно и практически тесно. К чему всё это, когда можно наслаждаться покоем и простором, потому, как и этого скоро не станет.
 - Вы правы. Может тогда, насладимся этим моментом, дабы после не сожалеть?
 - С превеликим удовольствием, с такой прекрасной дамой как вы, я готов к чему угодно
Граф протянул руку Иветте, и они направились вглубь города. Каждая встреча, каждый разговор были как в первый раз, это нравилось им обоим, они хотели узнавать друг друга вновь и вновь. Но как люди говорили, у них были не обычные якобы отношения, кроме вот таких вот встреч, они оба как будто бы пользовались друг другом. Иветта, использовала графа для того, чтобы принять вдохновения для своих рассказов, а граф нуждался в отдыхе и знании что же твориться в городе, где были бы рады графу. Но их объединяло еще кое- что, они были давними любовниками.
В то время, пока они шли не спеша по городу, в Париж прибыл молодой помещик, по имени Павел. Для очень образованного человека, он был и, правда, сильно молод. Был по истины зауряден, но при этом и перспективен, а так же, он любил других людей поучить, а парой, даже тех, кто был во много старше его. Он не отличался чрезмерной грубостью или эгоизмом, он был скорее тем, кто приводил всё в равновесие. Парой он был сильно груб, но, правда, в компании людей, что любят посыпать комплиментами. А бывало, что он был то круглым эгоистом, то попросту лицемером. Но, всё время он находился всё так же, в компании людей, которые были полной противоположностью. Не сказать, что за это его все любили, но и не сказать, что ненавидели.
Помещик, был не частым гостем Парижа, он приезжал туда либо по делам, либо, навестить свою возлюбленную Мари. Он любили друг друга уже вот как три года, и Павел желал связать всё это, узами брака. Но в этот раз, он прибыл в это место, совсем за другим. Его отец, Михаил Косов, прожив в Париже 6 лет, скончался во сне вчерашней ночью. Сам Михаил, конечно, был из России, но по просьбе сына, в пожилом возрасте, переправился сюда. Сам же старик, не хотел выбираться со своей родины и, будучи участником Северной войны, он пропитался ненавистью к Европе. За долгие 20 лет, до получения ранения в брюхо, он стал поистине настоящим патриотом своей страны и попросту не понимал, что можно так любить в Европе. Путём таких размышлений отца, он стал изредка вспоминать о нём, а после смерти матери и перевоза отца в Париж, он просто возненавидел его. Но любовь матери и просьбы Мари, он оставил старика в Париже.
Ранним весенним утром, все собрались почтить уважение этого хорошего человека. Спустя час после того как все прибыли, в дверях появился и граф Александр, вместе с мадам Лигэнн. Сам граф знал и Михаила и его жену, правда их сына, он, как и некоторые знакомые и друзья старика, не очень то и переносили. Как делал обычно граф, он покинул свою спутницу и направился в гостевую комнату. Там были близкие друзья Михаила, но на удивление, их было больше, чем любой себе представлял. Сама мадам Лигэнн, решила разыскать владельца этого чудесного дома, а именно Павла. Она не знала его, но при вопросе как его полностью зовут, все отвечали, что просто помещик Павел, или просто Павел.
Иветта Лепаж, всюду оглядываясь, вошла в покои старика. Всюду были разные иконки с вырезками из газет или же просто листами, с какими- то записями. По занавескам, было видно, что их ни когда не распахивали. Они были плотные и без завязок, но притом, в комнате было не совсем темно. После входа в комнату, она слышала, какие- то скрипы. В тот же миг, из края комнаты было сказано
 - Я вас испугал?
 - Да что вы, я таких веще совсем уж не боюсь.
 - Поистине похвально, не бояться того, что может скрывать что- то страшное, это просто поразительно. А позвольте узнать, как ваше имя?
 - О, конечно, звать меня, Лепаж, Иветта Лепаж.
 - О как прекрасно, не часто встретишь француженок, с на столько милым голоском.
 - Да что вы, вы мне просто льстите
 - Извольте, я не умею льстить, а говорю лишь правду. Ну а раз на то пошло, позвольте вам поведать, кто, собственно говоря, таки и я.
 - Ну, разумеется, я буду рада вас узнать
 - Как слышали вы тут наверняка, меня звать Павел, я помещик,
по нации я точно не скажу, но что могу точно вам сказать, так это,
то, что кровей я разных, отчасти русский я, отчасти я поляк, испанца есть чуток ну и конечно, немец я, на процентов где- то так пять. Но вот что точно я вам еще скажу, так это манера моего общения, я людям разное могу поведать, и по разному могу об этом, обо всём по размышлять. И вам я правды мало о себе могу продиктовать, но и не факт, что там потом, всю остальную правду, я вам могу по не многу рассказать.
 - Так значит это, правда, вы скрытный человек.
 - А вы что, этого боитесь?
 - Да нет, я этого совсем уж не боюсь…
Не успев договорить, в покои вошёл и граф, его вид был уже уставший. Дело в том, что он совсем не переносил любых похорон. Возможно, из этого и возникла его черта характера, как равнодушие. Хотя и с ней, он не мог вот так вот просто, взять и не прийти. Помещик Павел, глубоко вздохнул и склонил голову:
 - И вы здесь.
 - Да, и быть может вам- то неизвестно, но с вашим мы отцом, были парой чрезмерно таки близки.
 - Я это знаю граф, отец мой, мне парой и говорил, о человеке, будто бы не видящий границ.
 - Извольте, ведь самолично, я таки и слышал, что обо мне, ваш дорогой отец, не раз уж толковал.
 - И об этом он, тоже говорил. Открыто ухмыльнулся Павел.
 - Позвольте, но вы и вновь не правы.
 - Да, а мне кажется, что ни разу. Ведь заметьте, люди говорят о вас всегда одно, а мой сгинувший отец, толковал совсем другое. И тут, всем ведь становится довольно интересно, ведь тут нам, рассказав, тут же станет ясно, кто вы являетесь на самом деле. Лицемером, или же вовсе самозванцем?
 - Самозванцем. Лицемером. А вы не думаете о том, что этими словами, вы описали сейчас, самого себя?
 - Не думаю, ведь, если это описывало бы меня, то это была бы последняя встреча, ведь меня бы убил герцог Аддингтон. Но это случиться именно с вами, а сам я, с удовольствием потешусь на балу, в честь этого события.
Граф, не проронив ни слова, просто вышел из покоев и направился на парадный вход. Доводы Павла, были далеки от правды, но всё же, эти слова приносили глубокое огорчение графу. Сам же Павел, только и гордился тем, что сказал, но прервав торжество помещика, мадам Лигэнн, объяснила всю правду о графе:
 - Понимаете, графа, можно парой и не понять, но в остальных ведь случаях, он видится нам, как высоконравственный и проницательный человек, и который к тому, же обрёл за свою нескончаемо, всестороннюю и поразительную жизнь, так много врагов. Но на первый взгляд, можно подумать, что это из- за того, что он попросту подонок. Но на самом деле, это не из- за того, что все его поступки, были за гранью, а из- за того, что он был предельно и высоко нравственным в то время, как все остальные люди, попросту забыли, даже о спорной и мелковатой морали. Подумайте об этом, прежде чем говорить, что он действительно заслуживает смерти и не раз.
В этот раз, помещик, не знал, что стоит ответить. Он понимал то, что графа считают подонком, но слова Иветты, заставляли задуматься, даже такого человека, как Павел. Поцеловав руку Иветты, он тут же спустился вниз, но Александра уже не было. Он взял свою трость и приказал подать ему карету. Девушка же, осталась в доме, она, как и раньше, не хотела идти на площадь, дабы подумать и встретить графа. Она понимала, что граф будет её искать, но быть в полной тишине и в поисках той, которую он всё- таки и любит, поможет ему. Иветта, давно понимала, что граф испытывает к ней чувства. Но только по тому, что это был граф Вольский, она не могла с уверенностью сказать, были ли эти чувства настоящие, или же он бывал с ней моментами, дабы забыться и начать всё с нуля.
Уже к полудню, Александр, прогуливался по площади и не смотря на то, что раньше, здесь бывало множество людей в такое время, в этот раз не было даже одной пары. Двумя днями ранее, в точно такое же время и в том же самом месте площади, граф, искал бы взглядом мадам Лигэнн. Но на горизонте его взгляда, показался совсем другой человек. Это был юноша, примерно 22 лет и самое главное, что сразу же приковало внимание графа, это была его одежда. Из- за своих кровей и неистовому желанию, выглядеть лучше всех, граф, всегда выглядел на много изысканней, нежели другие. Но этот молодой человек, он выглядел, по непонятным причинам, на много лучше графа. Но, как оказалось, он просто стоял вдалеке и временами смотрел на графа.
Не выдержав и пяти минут, Александр, вмиг схватил свою трость и поспешил, уже за идущим с площади молодым человеком. Не успев сойти с брусчатки, что покрывала площадь, граф потерял из вида, вероятно, самого элегантно одетого человека во Франции. Пройдя к первому дому, граф услышал голос, который доносился со стороны фасада дома, которого, он обошёл:
 - Я считаю, что манера эта плохая, преследовать человека, которого вы только что увидели.
 - Да, а продолжительное время стоять и временами смотреть на одного и того же человека, это судя по всему манера и есть хорошая?
 - Ну а кто же вам сказал, что я смотрел на человека.
 - Если бы смотрели на предмет, то я бы вас взглядами и не ловил.
 - Вот как, значит, вы так же подтверждаете, что смотрели временами на меня, а так же, что манера эта и у вас имеется?
 - Отрицать не имею права, но мне больше будет интересней, с какой же целью, вы окидывали меня взглядом?
 - Я хотел привлечь ваше внимание, дабы рассказать вам занятное предложение от барона Жан- Шарль Пани.
 - Что ж, торопиться, не тороплюсь, а значит с охотой, выслушаю ваше предложение.
Незнакомец подвёл графа к скамейки и предложил сесть. После чего, положив ногу на ногу, начал рассказывать, зачем ему нужен граф:
 - Начну, пожалуй, с того, что меня звать Барьён, месье Барьён. Я Парижанин, возможно так же как и вы, но в Монпелье я нахожусь, затем, что меня сюда направил, как я уже сказал барон Жан- Шарль Пани. Он в курсе, что у вашего отца имеется земли в трёх странах, и он желал бы купить, наиболее просторные земли и именно в России.
 - Очень интересно. Но почему же барон, сам не отправился ко мне или же к моему отцу, так как земли принадлежат как раз таки ему.
 - Дня три назад, барон с удовольствием бы отправился в Россию, но, к сожалению, он сильно заболел. А вот почему к вам, ну думаю, вы сами знаете.
 - Простите, но нет.
 - Ну как же, ваш отец, к сожалению, скончался несколько дней назад. А вы что об этом ни чего не знаете?
 - Нет, мне ни кто не… Александр, тревожно покачал головой и, схватившись за неё, он сказал. Так, стойте, то есть как это погиб? И почему я об этом ни чего не знаю? Мне не было ни каких писем и ни чего прочего.
 - Вы и этого не знаете? В Монпелье, уже как больше 30 часов, не работает почтовое здание. Ни кто не может, ни послать, не забрать письма.
 - Подождите, если мой отец и, правда, погиб, то он наверняка болел чем- то. Но мне, уже как две недели ни приходят, ни какие письма из дома.
 - Простите граф, но я вам сказал то, что мне известно.
 - Допустим, вам известна, правда, но каким образом она вам известна?
 - Мой брат месье Крано - Лирьён, является нотариусом. Тем самым, который и оформлял завещание вашего отца. И там сказано, что все земли, деньги и дома, получаете единственный человек, которого он любит и который всё для него, а именно его сын граф Александр Вольский третий.
 - Даже если это так, мне всё- таки нужно съездить в семейный дом.
 - Но подождите, а как же предложение барона?
 - Думаю, ваш барон мудр и является джентльменом. И по- этому он всё поймёт.
 - И что же вы предлагаете, что я должен сказать барону?
 - Пускай насладиться прекрасным, уходящим месяцем лета, и прибудет в Россию, в крайний месяц осени. Или же, как и сегодня, посылает кого- то вместо себя.
Граф, неуклюже покланялся и направился, по уже забитому людьми мосту, прямиком в свой дом. Он желал, как можно скорее отправиться в поездку к своему дому, чтобы всё узнать об отце. Но то, как его воспитали, не могли оставить одно дело. Графу нужно было сначала всё решить с герцогом завтра на рассвете.