Про два пути родительской любви

История первая. Бога ведать.

- Иди сюда, голубушка, - вызывает пожилой схимник из толпы паломников молодую маму с колясочкой, в которой хохочет кудрявый белобрысый карапуз. – Иди, иди. А ты, - обращается он к стоящей рядом с его инвалидным креслом сестре в завязанном назад платочке, - достань там у меня сзади в кармашке книжечку, открой на сорок первой странице, и мамочке прочитай рассказ «Свое и чужое». Прочитай ей вслух, а то мамочка загружена, дел у нее много, ей некогда.
Сестра достает из кармана коляски букварь с церковнославянскими буквами, открывает и читает короткий рассказик о том, что кому принадлежит, о правде и ответственности, отношении к своему и чужому. Маленький нравоучительный текст для первоклашки.
- Как царевича зовут? – спрашивает схимник у мамочки.
- Андрей.
- Твой Андрей?
- Божий, - отвечает. Со стажем паломница, кое-что понимает.
- Смотри, что здесь написано. Буквы видишь? И такие вот буквы, и такие (показывает на церковнославянские и на русские, современные). И ты Андрея будешь буквам учить. Надо и этим, и этим научить! Смотри: аз, буки, веди – аз Бога Ведаю! Так вот, голубушка, Бога Андрей должен ведать от мамы с папой, а не от чужих людей.
И дарит букварь годовалому «царевичу».
Приезжаю домой – что уж скрывать, я и была той самой паломницей – размышляю. Ну да, конечно, по-хорошему, нужно малыша воспитывать в вере, с самого рождения. Да так и стараемся, третий он уже у нас… как можем, стараемся. Сразу появилось вдохновение и Евангелие детям почитать, и молитв не пропускать. Но как-то быстро довольно-таки эти благочестивые стремления угасли. Тем более, маловат Андрей еще для катехизации «в лоб», это понятно. И как-то в повседневной суете забылась эта встреча, показавшаяся с первого оклика такой ценной! А месяца через четыре решила я букварь этот с книжной полки переложить в коробку, куда памятные вещички Андрюшины складываю: первый срезанный локон, крошечную одежонку из роддома и прочие сокровища – чтобы он дожил до времени, когда ему читать учиться придет пора – и вспоминаю: Бога ведать Андрей должен от папы с мамой…» И словно гром с неба меня поражает: ЛЮБОВЬ сын должен знать от папы с мамой, а не от чужих людей! Господи, имя Твое – Любовь. Помоги нам познакомить с Тобой сына…

История вторая. Материнская молитва.

Брат Е. – алкоголик. Только он не пьет уже больше десяти лет, и семья у него счастливая и здоровая. Он рассказывает мне и еще нескольким людям о своей жизни. О том, как куролесил, бесчинствовал, попадал в психбольницы, вытрезвители. Как не мог работать и вынуждал жену покрывать его пьянки; как довел ее и мать до такого отчаяния, что мать сказала жене: «Не бойся, если умрет – один раз отплачем, и кошмар закончится».
Вдруг брат Е. пришел к трезвой жизни и обратился к Богу. Наладились отношения с женой, вырос замечательный сын, родились внуки. Сам он давно уже поддерживает на пути к трезвости других алкоголиков, помогает им выбраться из страшной трясины зависимости. Одна незадача – почему-то нет душевной близости с матерью. Душа его чувствовала: что-то не так. И брат Е. стал молиться об этом. Однажды он просто встал и поехал к матери.
- Как будто Господь обо всем позаботился, - рассказывал Е. – и наше общение после многолетнего разрыва и редких звонков, стало близким, радостным и свободным. И ушла мама с миром, и сын успел попросить прощения и сделать для матери все, что мог, в ее последние годы на земле. Он много об этом говорил, как о чем-то очень важном для себя. И вот, сделав паузу, особо отметил:
- Соседка на похоронах… подошла и говорит: «Знаешь, сколько она за тебя молилась!» И я вот думаю, неизвестно, почему я протрезвел. После стольких попыток справиться, кодировок, новых жизней с понедельника – нашел Анонимных Алкоголиков, протрезвел, потом пришел в Храм…
***
Есть такое расхожее выражение, что к старости можно получить либо дружную семью, либо стертые на молитвах колени. Не станем оценивать, какой из путей лучше, какой легче. Любить – это стоять рядом с крестом и кровоточить сердцем[i], добавлю от себя – и сиять очами. Молиться за людей – это кровь проливать[ii]…
Мощные, пугающие фразы, за которыми скрывается набор элементарных вещей. Обнять ребенка минимум четыре раза в день, это необходимо просто для выживания более-менее приличного. Дослушать его до конца, не переключаясь на разговор с гораздо более интересным взрослым, который к тому же бесцеремонно перебивает. Погладить любимую кошку дочери – вспомни, как было приятно, когда мама гладила твою кошку, дух захватывало: маме нравится то, что мне дорого! Проходя мимо подростка, слегка тронуть его за плечо, как бы обозначая: я тебя вижу, ты важен мне – только так, потому что ближе он не подпустит. Заткнуться! Вовремя заткнуться, объясняя важные вещи! Два раза сказать ребенку, а третий – Богородице, потому что, проверено, так они лучше слушаются, правда, почему-то помнить об этом сложновато. Помнить… помнить, что у твоих детей есть Бог, и это – не ты. Использовать на всю катушку моменты настоящего живого интереса к детям - именно к ним, а не к своим корыстным амбициям, которыми на поверку оказываются всевозможные даже на первый взгляд высокодуховные идеи. Именно живого интереса, а не некоего «внимания», которого может быть даже избыток, но при этом любви – ноль, разве что к себе и своему вниманию. Такого интереса, чувствуя который, я подпрыгиваю до неба в благодарственной молитве, как дитя, которому только что купили гироскутер.
Это очень мало, но сегодня для меня это – о любви. Список условий, при которых каждый человек чувствует себя любимым – у каждого свой, но как правило, никто из нас не хочет алкоголя, наркотиков, сумасшедших отношений, ухода с головой в работу. Если что-то подобное начинает восприниматься как «любовь» - мы становимся перед серьезной темой зависимости.
Просто ли это – делать эти простые вещи? Можно попробовать… Лично я сбиваюсь с этого курса не реже, чем теряю молитвенное правило. А то и чаще. Потому что в религию и молитвенное правило тоже можно нырнуть, как в объект зависимости. Это проще, чем любить в действии.
Однажды беседовали с подругой о детях и молитвенном правиле. Вот, говорю, дети просят, чтобы на ночь у них в комнате правило почитала.
- Это они просто не знают, каким еще калачом тебя к себе в комнаты заманить, чтобы ты оторвалась от своих дел, наконец, и к ним пришла.
Жёсткая правда. Это по новоначалию было, и мне казалось, что так уже мои детки к молитве тянутся. А на самом деле они заботились о том, что маме интересно, гораздо больше, чем мама о том, что интересно им!
Вот так немного мне известно о деятельном пути родительской любви. И не больше – о молитвенном. В основном из свидетельств уже взрослых людей, как правило, преодолевшим страшные зависимости от алкоголя или наркотиков – куда им приходилось прятаться от безысходности, от неудовлетворения одной из важнейших потребностей человека: быть по-настоящему любимым. Одно из них – история брата Е., чья мама в его долгожданный приезд между делом сказала: каждый выходной выхожу к остановке и жду, жду…
Проще ли путь родительской молитвы? Не думаю. Отпуская дитя творить свою волю, как мудрый отец отпустил своего младшего сына оставляет ли родитель свои заботы об остальных детях? Много ли времени и сил остается у него на чистую, вдохновенную молитву о том, о ком болит сердце?
Или падая от усталости, читаешь детям сказку на ночь и иногда прямо терпишь это нестройное семейное правило, которое, кажется, кроме тебя никому не нужно; или после того, как разделаешься со своими заботами, падая от усталости, едва шевелишь устами и сердцем, молясь за всех них, вредных, грубых, двоечников, шалунов (список дополнить) и особенно за того, кто уже ушел с непогашенным любовью своеволием – что сложнее?
Молитва матери о том, чтобы сын вырвался из пут алкоголизма сияет ярко как солнце. И часто он вырывается. Но то, что происходит потом, зависит от того, насколько он сам научится сочетать путь деятельной родительской любви и родительской молитвы. Насколько близко уже его сын узнает Бога лично от папы с мамой, а не от посторонних людей. И об этом даст Бог, будет уже следующая история.
   
[i] Так сказала одна очень мудрая знакомая, воспитавшая более 30 детей

[ii] Прп. Силуан Афонский