Глава 27. 2

Изменить порядок погребения заключённых я не мог. Похоронили Зосимыча, как всех. Разве только, что я смог присутствовать на похоронах да ещё тот знакомый полицай из Могилёва, которого ради этого случая я оставил в больничке на сутки. В лагере редко бывают поминки, но по Зосимычу они состоялись…

Мы с могилёвским выпили по две банки спирта. Поговорили о прошлых годах, лагере, Зосимыче, и я пожалел, что позвал его на похороны. Он раскаивался только в одном, что смывшись с немцами из Могилёва, не смог затеряться среди войны от СМЕРШа, а ещё лучше - уйти к американцам. Человек хотел жить. Хорошо жить. А как этого добиться, его не волновало. Без лишних церемоний он предложил на освободившееся место себя, а в обмен за это устроить торговлю медикаментами, а особенно спиртом, на вещи и продовольствие, а главное за деньги:

- Вы, Иван Алексеевич, поймите меня правильно… У меня срок двадцать пять лет. Есть, знаете ли, за что, есть – скрывать не стану. А вот вам совсем скоро начинать новую жизнь… Но сначала нужно добраться до материка. Для этого нужны средства. И средства немалые. Где вы их возьмёте? А? – он, уверенно глядя мне в глаза, опрокинул банку спирта, покривился, запил, сунул в рот кусок сала.  Сало он принёс с собой. Видно, как доказательство того, что он может если не всё, то многое. И всё это торжествующе глядя мне в глаза. - Царствие Небесное тебе, Бергун! А потом приедете вы, Иван Алексеевич, на материк. И, позвольте Вас спросить, что вы там делать будете, а? Ни кола, ни двора. Ни семьи, ни работы. На счёт работы не обольщайтесь – как напишете в первой анкете про полицая, так одна выгребная яма в чумном бараке для вас найдётся… И это для фельдшера! А ведь фельдшер – это уже профессия. Тем более с таким-то, как у Вас, опытом… На вокзале будете жить? А питаться как будете? С помойки или воровать пойдёте? Грабить, грабить лучше всего! Вы мужчина хоть и не очень высокий, да и силы богатырской в Вас не водится, но уж с женщиной-то в тёмном переулке справитесь. Сумку или кошелёк отберёте… А, может, и ещё чего… - он ехидно захихикал, но быстро стал серьёзным, - только долго женских прелестей Вам вкушать не дадут. Сюда вернётесь…

А вот с деньгами - это с деньгами, - и тут мне вспомнился Зосимыч, когда он обул Корявого, вот точно так же, «посеяв зерно сомнения», и я потерял всяческий интерес к беседе. Но по зековской привычке не стал обрывать могилёвца на полуслове. Зачем заводить врага – за это он, вполне возможно, нагадит мне при первом же удобном случае. И при втором тоже. Но то, что я теперь буду держаться от него подальше – это точно…

- А с деньгами вы спокойно обоснуетесь в маленьком уютном городишке. В большой город Вас или меня никто не пустит… Легко найдёте себе жёнуш-ку… Заметьте, со своим домиком. Будете иметь практику среди горожан. А это - деньги. И неплохие деньги. Будете на старости лет копаться ради удо-вольствия на пару в своём саду. Груши, сливы, яблоки. Будете разводить розы… Вы, Иван Алексеевич, любите розы? Нет? Зря… Женщины их очень любят… Получив букет роз, они делаются добрее. А когда умрёте, все ваши пациенты будут сокрушаться о такой тяжёлой утрате… И опять-таки, заметьте, никто и не вспомнит, кем Вы были в войну. Что Вы были в лагере. Людям прошлое не интересно – им подавай настоящее… Подумайте, уважаемый Иван Алексеевич. Ещё раз говорю – о Вас забочусь. Мне ещё полсрока не минуло. А вот Вам… Вам уже в дорогу собираться пора…

Больше месяца я работал без санитара. Взять кого-то на место Зосимыча ка-залось мне предательством. Но даже это обстоятельство я смог использовать в свою пользу – несколько раз «подъезжавшему» ко мне могилёвцу я объяснял так: начальство не даёт занимать место. Ждут кого-то пристроить из своих. Не дают никого брать. Извини.

А после сорокового дня я взял первого приглянувшегося мне человека из этапа: всё равно такого Зосимыча уже больше никогда не будет...

Продолжение: http://www.proza.ru/2019/02/20/1287