Таратинские залоги

  Я  пробудился с первыми лучами восходящего солнца. Оно  проникало в  окно  дачи и нежно  щекотало мне лицо, тёплыми, трепетными струйками-лучами.
Роса в траве, в густых розетках подорожника, в зарослях крапивы серебристо переливалась, дымилась, как  в  испарине, словно ранняя изморозь.
В моей душе  вдруг ожило  радостное чувство-лесного  отшельника.
Тропинка в  смешенный лес  вела берегом речушки Липенки. Причудливо  петляла, пряталась, таилась, терялась в густых кустах ивняков. Огибая лесную опушку, повторяла излучину. Излучину  обступали со всех сторон густые папоротники, и от  них вода в русле ранним  утром, казалась, с  удивительным зеленым  оттенком, зыбко взблёскивала под  восходящим солнцем.
Приятно было ранним  утром в лесу!
У моих ног, в густой траве рассыпались мелкие
горошины росы: они то вспыхивали, то  гасли, то радужно пламенели на солнце, отбрасывая на прибрежные кусты едва уловимые блики.
В  утреннем воздухе держался густой, терпкий аромат  поспевающей земляники и  лесных  цветов фиалок.
В  траве густой опушки слышалась трескотня кузнечиков-скрипачей. На редкость красивая бабочка-адмирал, на  крыльях  которой был прямо-таки сказочный цветастый рисунок, перелетала с ромашки на ромашку.
Слышался сварливый стрекот сорок, голоса дроздов, малиновки.
Тихие  шелесты берёз, доносились из глубины Таратинских залогов, звучали в  лесной тишине,
словно аккорды какой-то неведомой лесной симфонии.
Багровели вершины берёз на фоне поднявшегося  над  опушкой солнца. А  мелкие,
чёткого выреза зелёные  листья чуть-чуть, едва уловимо трепетали под  утренним дыханьем ветерка.
В первом  берёзовом залоге слышались перекаты птичьего пенья. Только внимательно
слушай и  наслаждайся. Вот звонко, призывно старается малиновка, а вот за малиновкой подала голос кукушка, начинает  сыпать свои нескончаемые трели, жар-птица наших лесов-иволга.
Затрещала балаболка-сорока, призывая своих подружек в свидетели, того, что первой обнаружила  родившегося ночью лосёнка.
   Как  радостно смотрится берёзовая аллея первого залога: берёзы одна к одной, рослые, ветвистые, девушки да и только. Солнечные блики плавно  прогуливаются по шелковистым стволам берёз, с  брызгами чёрных веснушек.
Удивительные трели, песни птиц следовали одна  за  другой. Ярко-жёлтая иволга, которую не сразу заметишь в  кустах разросшийся калины исполняла спокойную лирическую трель раннему  утру.
Стою не шевелясь. За иволгой подала свой тихий  голос овсянка. За овсянкой в кустах вереска запели зяблики, значит, солнышко, пригрело.
Заскрипел на  речной  луговине коростель. Дятел
задолбил ствол бородавчатой берёзы в  определённой последовательности, располагая 
дыры кольцами: »щёлк-пик… щёлк-пик…»-гулко разносилось в  первом берёзовом залоге.
Тихо во  втором берёзовом залоге, уютно. Если прислушаться повнимательней, то  тишина, полная мелких  шелестов и шорохов. Вот заволновалась листва на крайних берёзах, колышется чуть-чуть в  середине залога шелковистая мягкая трава и головки ромашек, с кружочками солнца в  середине.
Юркая  стрекоза, шевеля прозрачными крылышками, кружится над дождевой лужей, и
любуется своим  отражением.
Я  только  несколько  минут постоял во втором залоге, привалившись плечом к  атласному стволу плакучей берёзы, а  вот  запомнил   каждую  берёзу в  отдельности.
В закройке третьего  залога замелькала синеглазая  медуница, зацвели купальницы, с нежными  жёлтыми лепестками, цветы  приманивают  диких  пчёл.
Ягодный  сезон открыла земляника. Красные огоньки земляники  зазывно замигали по краям залога, с большим избытком. Может, всего полчаса я  брал прокалённую солнцем землянику, терпения больше не хватило, а руки
от ягод до самого вечера душисто пахли. Земляника  была по –лесному  ароматна.
В третьем березовом Таратинском залоге наткнулся на россыпь мелких рыжих лисичек.
Кабаны, взрыли всю землю под берёзами, в  поисках сладких корешков лисичек, весь залог был, как  плугом  перепахан.
В четвёртом  залоге заметил травку, с  голубыми цветочками-незабудки. Нежность глазури небесной, аккуратность, так и  притягивала глаз. И среди зачаровывающего моря цветов по-особенному выделялись лепестки багровой гвоздики.
Все цвета лета здесь: розовый, голубой, красный,
жёлтый, белый. Дышится молодо, глубоко, сладко.  Куда я нечаянно забрёл! Райский  уголок!
На самом краю залога, на припёке нашёл два крепких, серых, как зайчата подберёзовика, Интересно было наблюдать за ним: поймает в траве жучка и давай подбрасывать его в воздухе
до пор пока он не ляжет в  клюв не поперёк, а  вдоль. Клюв у него длинный и тонкий.
В пятом, последнем залоге, сквозь тихий шелест
берёз, расслышал удалявшийся  топот лосей. В середине то и дело  куковала кукушка. А на закройке березняка молодого, взял семейку
подосиновиков-красноголовиков, сами грибы  были обданы утренней росой, чистые, аккуратные, словно куколки, а как приятно было их взять в  руки, полюбоваться.
Вдруг громкий поросячий визг-и на середину залога из кустарника, спотыкаясь и  тормозя ножками, выскочил полосатый кабанчик. Он визгом  бросился в  противоположную сторону.
Вслед за этим раздалось басистое похрюкивание
взрослых кабанов. Впереди, сзади и с боков свинью-мать окружали пять полосатиков.
Прилетевшая к молодым берёзкам буро-серая птичка, со  странным названием-козодой, вертела  головкой, поглядывая по сторонам, гнездо у неё было прямо, в траве, под  берёзами. 
Засмеялся. А  кто-то меня передразнил. Серый дрозд-цокает, стрекочет. Поцокал, поцокал и зажурчал  ручейком.
 С  последнего залога тропинка нырнула к опушке, к полю. Её  проложили меж  двух  рослых берёз, почти смыкающимися ветками.
Я  откровенно спросил у берёз:- Пропустите без
пропуска?
Шевельнулись  ветки: - Проходи лесной  бродяга! 
Тихо иду  по опушке, любуюсь лесными колокольчиками, кажется, что вот сейчас они затрезвонят на все  берёзовые залоги, оповещая всех, что у лосихи родился красивый лосёнок-первенец.