Разноцветное коромысло радуги

   Воскресенье. Жаркий  полдень  обрушился на  деревню Михейцево  калёным  зноем. Мелкий  кустарник  дохнул устоявшейся  духотой.  Над  еле-еле  заметной  рябью  пруда  млел и  струился  густой горячий  воздух, и  казалось, что и  земля источает  дымчатое  марево. Всё  вокруг словно окаменело, притихло.
На  востоке зловеще, облитая по  рваному  гребню оранжево- чёрным  светом  громоздилась огромная  туча.
Внезапно  появился  порывистый ветер, который то  расходился  широко, шумел в ветвях  берёз, то стихал.
Безо всякой разведки и  подготовки-  грянул, как  из пушки   
первый  раскат  грома: тяжёлыми  толчками  бил и  раскатывался гром, и  не  успевал  затихнуть один  залп, как   
вдогонку ему обвалисто ухал новый, грозно  метало  свои  стрелы  молния. Земля  содрогалась.
Раскаты грома и сверканье  молний  подкрадывалось к  деревне: туча сначала  тяжёлыми  каплями  выбивала  на  просёлочной  дороге  серые  фонтанчики  пыли, потом  стремительный  ливень  налетел, с  ожесточением  топтал кусты, траву, трепал  листву  берёз, лип, тополей в  округе,
прясть  свои  серебряные нити.  И  прял  с   таким  напором, что казалось, быть  потопу.
Перед  глазами, ослепив, вдруг  полыхнуло  сгустком  сине-зелёного  огня, слабей  зашелестел  дождь.
Он  тихо-тихо  зашелестел, зашуршал в траве, в  листьях  берёз, в  сосновой  роще, и  как-то  ещё  больше углублял  теплоту   парного  полдня. Гром  уже  лениво  ворчал  за лесом, за   полем.
Вот стена воды стала прореживаться, ослабевать, и совсем затих: из-за  леса  брызнули веером  лучи  солнца. Солнце  пускало по  глади  пруда,  дрожащие  блики и от этого  вода казалась  какой-то  синей-синей: побежали к пруду деревенские  гуси, вытягивая  длинные  изгибистые  шеи.
Прихорашивались, нехотя  отливая из своих фиолетовых колоколов лишние  капли,  влаги  колокольчики  на  околице. В  зеленеющей, умытой  дождём  траве происходило какое-то едва  заметное шевеление: капли дождя  вздрагивали, провисали на  стебельках.
Боже  мой!-что  это произошло, случилось  с бородавчатой
ветвистой  берёзой, по  ту  сторону  дороги!  Капли  дождя, обильно  повисшие на  ветках, на листьях живыми  хрусталиками  переливались под ярким умытым  дождём  солнцем
Слабый  ветерок, раскачивал  мелкие  ветки, и тогда капли, то на мгновение, загорались синим  цветом, то  нежданно  гасли, то вспыхивали, лучились  вновь.
Было  что-то  необычное, загадочное, таинственное  в  этой картине.  Я  видел, как на моих  глазах  творится  необыкновенное  чудо в  природе.
А  вот и  само  чудо: над  полем радуга выкинула  свои крыла и  гляделось сочно, ярко. Оранжевые, сиреневатые, зелёные, красные, синие, жёлтые, малиновые  преобладали  тона в  её  цветастом  коромысле-короне.   
Какое смешение  цвета, какой  волшебный  подбор  красок!
Что –то  возвышенное  есть во  всём  этом, притягательное, зовущее, торжественное, необычное.
Остро  запали  в  роще  ландыши, их  перебивал  бодрый  запах берёзовых  листьев, молодой  травки. Заблестели  лужи на  просёлочной дороге, пчела  золотисто поблёскивала на ярком  солнце. Растрёпанные с опущенными  хвостами  куры, бродили  тут  же, выискивая розовых  дождевых  червей. Петух любовался своим  отражением  в  луже: алыми бакенбардами  и  красивым  гребнем. Ку-ка-ре-ку!- неслось  на всю  улицу.
Подрались  на  дороге и  воробьи из-за  майского жука. Заквакали в пруду  лягушки от  восторга. В лесу  закуковала кукушка.   
В  зелени  тополей запел не  весть откуда-то, взявшийся  соловушка,- да ещё  как  запел! На вётлах  придорожных
заорали, раскачиваясь  на  гибких ветках,  чёрные  грачи.
   На небе, в той стороне, куда  ушла  туча, всё  ещё  красовалась разноцветное  коромысло  радуги. Радуга  была  украшением  неба и  земли.
После тёплого  дождя  зажужжали, в  ветвях берёз майские  жуки  Жизнь  приобретала свою  полноту и  свой  обычный  ритм, свой  настрой.