Семантикос

Сеанс завершился. Голограмма, вернее, гаптоклон, передающий не только изображение, но также запахи, звуки и вообще полное представление о теле посетителя, исчез с кушетки, традиционной для кабинета семантолога.
Когда-то эта лежанка была придумана ради спокойствия врача, не желавшего, чтобы пациент его рассматривал. То ли дело теперь: мебель помогала снимать с посетителя всю необходимую информацию. Если словом можно ввести в заблуждение, то как обманешь, коль виден полный спектр твоих эмоций, а мысли читаются лучше самого увлекательного романа?
Элис – интерактивная помощница Френа, облачённая в короткий белый халат, ещё одну дань комфорту прошлого, – материализовалась в кабинете, получила согласие доктора на приём нового посетителя и… открыла дверь.
Это действие редко можно было увидеть при работе семантолога. Ведь обычно сюда не приходили, ограничиваясь трансляцией в режиме 5D. Однако на сей раз было иначе.
Новый клиент был «пельменем» – так доктора полюбили за глаза называть очнувшихся от спячки жертв крионики. Жертв – потому что кем они ещё могут быть в новом мире, где всё неведомо и никогда не станет привычным?
Для Френа, хозяина кабинета, они представляли особый научный интерес. Однажды он нашёл в закоулках своей оцифрованной памяти книгу, в которой рассказывалось о некоей «красной свадьбе». Поражённый прочитанным, врач начал собирать фактуру о прочих подобных случаях, а потом занялся поиском их вероятных свидетелей. Может быть, сейчас повезёт?

***

Сто лет назад многочисленные компании, делавшие состояния на интересе людей к криоконсервации, брали с них расписки об отказе от ответственности и от разъяснений всех рисков пробуждения. Те бумажки – вернее, файлы с автографами несчастных – прочно затерялись в йобибайтах информации, порождённой человечеством, а вот подстерегающие «пельменей» опасности остались.
В кабинет зашёл тучный мужчина пятидесяти лет. Типичный потребитель криоуслуг того времени – офисный обитатель, обладавший сбережениями для их покупки и не имевший желания дотерпеть жизнь до конца. Тогда он доверился условному ООО «Лёд бессмертия», а теперь не знает, как обустроить существование. Френ взглянул в амбулаторную карту пациента, мерцающую перед его глазами.
- Итак, 1415926535 8979323846 2643383279, - доктор назвал идентификаторы пациента и жестом пригласил занять кушетку. Клиент послушно сел на неё, похоже, порадовавшись единственному привычному для него предмету в кабинете.
- Вы можете прилечь. Впрочем, как угодно, - заметил Френ. Официально он также обозначался цифрами, но в кругу семьи имели хождение неформальные имена. Он – Френ, его жена – Ия.
- Называйте меня Джо, - попросил пациент. – В прошлой жизни я был Джо Бауэрс, а к один-четыре-один и как там дальше всё никак приспособиться не могу.
- Слишком ко многому не могу приспособиться, - вздохнув, добавил осколок ушедших лет.
- Конечно, Джо, - мягко проговорил семантолог, - для этого вы здесь и находитесь. Чтобы осознать собственное положение в настоящем и найти здесь своё место.
- Это, вероятно, не моё дело, - продолжил мужчина, - но сколько у вас было таких пациентов, как я, из криокамер?
- Полагаю, довольно, чтобы лечение было эффективным. Вы знаете, что получите от меня?
Джо пожал плечам.
- Я, конечно, брошюру полистал, однако сами понимаете. У нас таких спецов не было. Кардиологов знаю, навещал. Стоматологов, урологов, простите…
Френ улыбнулся.
- Понимаю. Давайте начнём курс…

***

Семантология зародилась через несколько лет после того, как человек обрёл физическое бессмертие. Неустанные усилия учёных, наконец, увенчались успехом: генетики справились с болезнями, медики научились обновлять организмы с помощью стволовых клеток, инженеры разработали нанороботов, способных бороться с вирусами разной природы происхождения.
Последнее оказалось технологией о двух концах. С одной стороны, наноустройства действительно помогали медицине. С другой – стали грозным оружием в руках хакеров. Они придумали, как захватывать людские тела с помощью микроскопических устройств, и вымогали у родственников похищенных приличные деньги или что-то более ценное – доступ к базам данных, энергию, коды к играм. Конец той волне кибершантажа смогло положить лишь оснащение человеческих организмов операционной системой, устойчивой к взломам.
А вскоре оказалось, что отлаженные гены и наномедицина - далеко не всё, что требовалось цивилизации.
Получившие вечную жизнь обыватели – то есть часть населения Земли, за исключением не прошедших отбор или восставших отщепенцев – захандрили. Депрессия чуть ли не сочилась сквозь торжествующую плоть и всё чаще приводила к исходу, который заставлял задуматься: стоило ли вообще бороться за бессмертие, если в мире остаётся место самоубийству?
Ведущие университеты мира принялись изучать проблему и независимо друг от друга дали начало новой профессии. Главной задачей семантологов стало определение смысла жизни для каждого гражданина нового общества, если он в этом нуждался. А нуждались многие.
Постепенно семантология стала целой индустрией с многотриллионными оборотами. Состоятельные клиенты получали смысл, соответствующий их природе, а менее удачливые граждане направлялись в специализированные лаборатории, где и наделялись целью существования. В строгом соответствии с общепланетарным списком дефицитных кадров.

***

Закрыв глаза, Френ изучал переливающуюся цветами и ароматами амбулаторную карту пациента и сопоставлял её с текущей спектрограммой эмоций и мыслей Джо. В это время последний, удобно расположившись на лежанке, сообщал доктору сведения, уже являвшиеся для семантолога избыточными, а иногда и недостоверными.
- В общем-то, я был обычным человеком, разве что с работой повезло. Трудился в крупной корпорации на тёплом месте, которое, признаться, становилось всё теплее. Так и дорос до начальника департамента по работе с претензиями. Я слышал, сейчас подобного уже нет, а раньше людишки очень любили жаловаться на всё вокруг. То дождь пошёл, то живот заболел, то теракт. Мы по мере возможностей разъясняли, советовали. Грех был жаловаться.
Джо поворочался на кушетке – услышав характерный шум от грузного тела, Френ усмехнулся этому нехитрому движению, проявлению устаревшей человеческой суетности – и продолжил.
- Женился, ребёнка завели, и тут началось. Слышал, в том коллапсе вы ничего странного не видите: дескать, человечество регулярно таким образом самоочищается, а для нас была беда…
Джо замолчал.
- Можете не продолжать, - вступил в разговор Френ. – Эмоции, которые вы в настоящий момент испытываете, являются интересным предметом для наблюдения…
- Наши доктора тоже были циниками, - прервал его пациент.
- Джо, поймите правильно, я пытаюсь быстрее актуализировать ваше психическое состояние, чтобы оно соответствовало настоящему, и потому не щажу ваших чувств, - объяснил Френ. Его глаза были закрыты: спектрограмма Джо переливалась, сообщая врачу всё новые данные.
- Понимаю, - кивнул головой Джо и оглянулся на доктора. – Вы спите?
Френ засмеялся.
- Нет, просто мне так удобнее изучать ваш анамнез, наблюдать за реакциями и формулировать курс лечения.
- Точно. Всё никак не запомню, в каком времени я нахожусь, - Джо снова откинулся на кушетку.
Френ открыл глаза.
- Присядьте, Джо.
Когда пациент, отдуваясь, сел, врач продолжил.
- Пожалуй, единственное, с чём я могу согласиться в вашем рассказе, вы действительно были обычным человеком. Остальное же – банальная история заблуждений.
Джо ухмыльнулся.
- Ну вот, мало того, что я к настоящему не могу привыкнуть, так ещё и от прошлого придётся отвыкать.
Френ улыбнулся в ответ.
- Очень верное замечание, Джо. Так и будет. Но продолжу: с работой вам не повезло – спектрограмма показывает, что идеальной деятельностью для вас была бы работа с животными. К сожалению, их сейчас практически не осталось, а те, что есть, выполняют исключительно утилитарную задачу, очень редко - декоративную.
- Чем не простор для деятельности? – поинтересовался пациент.
- Как я вижу по спектрограмме, с овцесвинокоровами вам возиться быстро надоест. Они всё делают сами: сбрасывают шерсть, выделяют бекон и дают молоко. За этим приглядывают роботы. А декоративные твари – их конструировали так, чтобы мы не имели никаких забот. Звери существуют без отходов, болезней, собственных желаний. Просто – для красоты. В общем, работать с ними вам тоже не понравится. Потому что нет никакой работы.
Джо слушал.
- Но вернёмся к заблуждениям. С годами службы на, как вы сказали, тёплом месте, вы деградировали.
- Это тоже говорит пункто…, то бишь спектрограмма? – поинтересовался пациент.
- Это говорит вся история болезни, - уточнил Френ. – Вы не искали себя так, как было принято когда-то. Хотя это объяснимо: законы и нормы общества с веками ужесточились и лишили мужчину естественных для него занятий. В итоге оказалось, что коллапс, как вы его называете, стал трагедией и для вас и для вашей семьи. Как вы её называете.
Джо кивнул, а потом пожал плечами.
- Бодрости духа вы мне не прибавили, доктор, - сказал он.
- Так и должен был закончиться первый этап лечения, - Френ пристально всмотрелся в пациента. – Вижу, вы, несмотря на всё сказанное, продолжаете сохранять веру в себя.
Джо на секунду задумался.
- Пожалуй, да.
- В то же время, вы злитесь, - добавил семантолог.
- Ага.
- И это очень правильная, нужная реакция, - похвалил Френ «пельменя». – А теперь прощайте, получите у моей помощницы лекарство и приходите завтра в это же время. Тогда и закончим.
- Так быстро? – у вставшего с кушетки Джо был действительно удивлённый вид.
- Вы молодец, конструктивно настроены, - Френ снова отвесил комплимент визави.
- Стараюсь, - Джо на прощание кивнул и удалился.
Френ снова закрыл глаза, чтобы взглянуть на спектрограмму пациента, после чего резко, в возбуждении, привстал с кресла. То, что увидел доктор, было весьма любопытно, хотя в былые времена сюда больше подошло бы слово «настораживающе».

***

Обретение физического бессмертия – впрочем, равно как и любой другой прорыв в истории человечества – ожидаемо привёл к расколу. Пока одни учились жить в вечности, другие отказывались от благ, принесённых прогрессом.
Ретрограды объединялись в сообщества, удалялись от больших городов, чтобы никто не мешал им придерживаться прежних ценностей. Рожать в муках, бороться за жизнь, оплакивать ближних и вскоре самим находить упокоение на кладбище.
Поначалу власти сгоряча устроили гонения на жизнескептиков, как их прозвали. Одних лишали всех прав и обрекали на медицинские опыты, других милостиво казнили – в эпоху бессмертия эти приговоры общество считало гуманнее пожизненного заключения. Однако вскоре страсти улеглись: Френ знал, что кое-где ещё остались сектанты, но теперь никто их не преследовал. Напротив, они стали ценным объектом для наблюдений, в том числе и со стороны семантологов.
Можно ли видеть в приближении смерти цель существования? Как в диких условиях неминуемой гибели найти себе применение и не отчаяться? А может, отшепенцы просто деградируют, наподобие того, как приходили в упадок полумифические цивилизации давнего-давнего прошлого?
Эти и многие другие вопросы становились предметом весёлого обсуждения среди семантологов, когда они собирались вместе. Хотя подобные сборища проходили всё реже и реже.
- Избыточно, многое становится явно избыточно, - певуче констатировал Френ и уплыл сознанием в другие мысли.

***

Джо задумчиво брёл по пустынным улицам пригорода, в котором его поселили. Пустующие дома здесь, как и везде, поддерживались в жилом состоянии силами роботов. Та же техника отвечала за дороги, зелень и опорные станции для беспроводной передачи энергии.
- Сюда! – требовательно прозвучал шёпот из-за ближайшего дерева. Джо, вздрогнув от неожиданности, быстро взял себя в руки и направился на зов.
В тени раскидистого гибрида клёна и липы его встретили трое. Самый старший из них, но всё равно годящийся Джо в сыновья, сдержанно кивнул новичку:
- Когда оттаял?
- Вчера.
- А сегодня уже обрабатывали?
- В смысле?
- Учили жить, я спрашиваю?
- Начали.
- Что говорили?
- А вы кто, вообще? – в ответ спросил Джо, раздражённый настойчивостью незнакомцев.
- Такие же, как ты, дядя.
- И давно вы здесь?
Старший кратко, что, похоже, было в его стиле, рассказал Джо о приключениях «пельменей» в далёком будущем. Многие их тысячи, пройдя курсы лечения у семантологов, влились в цивилизацию на правах эдаких полуграждан. Например, некоторые поступили в исследовательские институты в качестве наблюдаемых: учёные и разнообразные любопытствующие изучали их поведение – особенно исследователям нравилось заставлять людей из прошлой эпохи проделывать штуки, на которые они никогда бы не пошли в той, безвозвратно кончившейся жизни. К чести докторов, пока ни один из подопытных не свёл счёты с жизнью – настолько пациенты прониклись открывшимся им смыслом существования.
Другие «пельмени» отправились в специально созданные для них коммуны. По большому счёту, эти пациенты также являлись объектами наблюдения, но имели возможность вести знакомый образ жизни. Их хозяева даже любезно воссоздали для них безнадёжно утратившие значение офисы, рестораны, загородные резиденции, линии общественного транспорта. В резервациях «пельмени» жили по знакомым правилам, исправно платя привычные налоги и слушаясь полицию.
Третьим предназначалось следование своей мечте. Кто-то обучался астронавтике и отправлялся к звездам, кто-то становился благотворителем, ветеринаром, актёром, спортсменом. Правда, вся эта категория постоянно пребывала в летаргическом сне – лишь в нём они могли реализовывать свои желания. По причине отсутствия канувших в Лету профессий.
Но была и четвёртая группа.
- Мы выбрали путь борьбы, - продолжил рассказ Старший. – Потому что не хотим жить по их правилам. Пусть они живут по нашим.
Однако, как узнал Джо, с последним есть определённые трудности. «Пельмени», ушедшие в подполье, почему-то вовсе не интересуют нынешнюю цивилизацию. Она обращает на них внимание только тогда, когда те устраивают погром в очередном пустом доме, да и тогда ограничивается приведением здания в порядок.
- Странно всё это, - пожал плечами Старший.
- Теперь твоя очередь, - даже не попросил, а потребовал он. И Джо рассказал свою историю общения с Френом. А когда закончил, то внимательно окинул взглядом своих новых знакомцев.
- Ну, и какой в этом смысл?
- В действиях, - начал инструктаж Старший…

***

Обнажённый Френ, раскинув руки и ноги, лежал на нагретой жгучим Солнцем траве. Улыбающаяся Ия, тоже без одежды, сидела сбоку от мужа и глядела на него сверху вниз.
- Тебе опять стало скучно? – спросила женщина.
Френ засмеялся.
- Нельзя наскучить самому себе.
Френ рывком приподнялся и поцеловал Ию в губы, раздвинув их языком. Его рука скользнула по бедру супруги, поднялась выше, ещё.
- И пусть пойдёт лёгкий, почти незаметный дождь.
Повинуясь желанию Френа и Ии, пушистое облако полуприкрыло звезду и послало к земле капли влаги. Вскоре они уже ласкали тела влюблённых.

***

На физическом бессмертии эволюция человека не остановилась, но обратилась внутрь его. Потому что не могли не встать перед цивилизацией определяющие вопросы. Ради чего должна существовать плотская оболочка? Вместилищем чего она призвана быть?
Задавшись ими, человек совершил первое, что должен был совершить: разрушил академическую психиатрию, благо, хороший почин был сделан ещё в двадцатом столетии Дэвидом Розенханом. Тот его эксперимент изрядно потряс устои науки, пусть она некоторое время и продолжала сопротивляться неизбежному падению. В 1973 году психолог и семь его коллег успешно симулировали душевные недуги, были госпитализированы, и ни один специалист не заподозрил в пациентах едких провокаторов.
Посеяв зёрна сомнения в том, что психиатры способны ставить корректные диагнозы, смертный Розенхан не успел застать бурю. А она грянула: избавленные от необходимости решать большинство медицинских проблем, учёные сосредоточились на душеведении и довольно быстро установили, что человеческая сущность имеет сложную структуру и способна при определённых условиях развиваться, причём, очевидно, до бесконечности. А многочисленные фиксировавшиеся профанами прошлого девиации – не более чем всплески потаённых страстей.
Однако знание не пришло всё сразу. Поначалу душеведы блуждали в потёмках, пытаясь понять, как работает нематериальный мир. Но стоило им припомнить основы космогенеза и соотнести их с идеями Рудольфа Штайнера, как всё стало на свои места.

***

Френ – как и многие его современники – любил рассматривать свой внутренний мир, постоянно открывая в нём что-то новое. Доктор нырял в океан чувств и стремлений, ощущал прикосновение волн и определял их природу.
Вот хаос – изначальный, стихийный и первобытный, присущий каждому. Но он обязательно должен быть скован камнем, на котором нужно возвести хоть какое-то строение, чтобы получить право назвать себя человеком.
Вот эфир – страсти, раздирающие нас тогда, когда мы их не контролируем, и служащие крыльями, когда мы их себе подчиняем. Окатываемый волнами эфира, Френ постоянно размышлял: та «красная свадьба» была примером раздирающей страсти или же нечто поднялось из хаоса и целенаправленно обратило одних смертных на других? И если верно последнее, то кому принадлежали те крылья?
Вот сознание – всё то, чего постигла душа, кирпичи, из которых строится её дом. А он может быть и башней из слоновой кости, и ковчегом, и Беловодьем.
И вот, наконец, высшее «Я» - дремлющее сверхсущество, подлинная цель человеческих устремлений. Но учёные – Френ не был исключением – продолжают спорить: будет ли она достигнута на излёте этой цивилизации или продолжит бесстрастно наблюдать за постоянной сменой одной атлантиды на другую?
Ну а пока человечеству хватало выявленных уровней души. Сознание управляло страстями, по своему произволу создавая из них спутников жизни, детей, друзей, собеседников, а вдохновение черпало из хаоса. Хаос же пригождался для уничтожения плохих эмоций, если, конечно, сознание не желало превратить их на время в своего врага – забавы ради, чтобы потом утопить в первобытном изначальном, привалив сверху могильной плитой.

***

- Прошу вас, - Френ махнул рукой на кушетку.
Джо, приветственно кивнув, проследовал к указанному предмету.
- Продолжим. Вы же ознакомились со всеми поясняющими материалами? – поинтересовался доктор.
Каждый «пельмень» получал по пробуждении инъекцию ликвипедии – препарат с частицами, доносившими до мозга пациента знания о времени, в котором он очнулся. И многие факты были действительно шокирующими.
Кино, театр и вообще все виды искусства умерли – теперь человек творил на своё усмотрение, наслаждаясь собственно процессом, а после и результатом, который его сознанию или страстям был интересен. Сгинули практически все профессии в их древнем понимании – цивилизация избавила себя от каждодневных, рутинных забот, поручив их машинам, и погрузилась в духовные искания. Но мир не пришёл в запустение: он был разбит на зоны – находились те, кто любил прогуляться по уютному пригороду из нулевых годов позапрошлого века, кому-то иногда приходила прихоть проснуться высоко над землёй и услышать доносящийся от подножия небоскрёба шум города, а какой-нибудь чудак имел потребность пройтись босяком по росе, испугав дикую птицу.
- Со всем этим, наверное, можно жить, - доносился до Френа голос Джо. – Но объясните, как вы миритесь с голосами в своей голове - слово забыл, страстями? В наше время это называлось шизофренией.
- Действительно, обладателю протопсихики такое сложно осознать, - согласился Френ.
- Вот, спасибо, напомнили. Очень слово обидное, - отметил Джо.
- Протопсихика, - снова произнёс доктор. – Состояние вашей души, к сожалению, находится на пещерном, как у вас говорили, уровне…
Джо засопел.
- …Не обижайтесь. Вообще, по вашей спектрограмме видно, что вы здравомыслящий гражданин.
Джо постепенно успокоился. Френ продолжил:
- И ваша душа не в состоянии разделиться так, чтобы вы могли стать полноценным членом нашего общества. Не обижайтесь.
Джо молча поднял руку и одобрительно выставил вверх большой палец.
- Именно поэтому вам требуется один конкретный смысл жизни, и мы его сегодня найдём.
Пациент сел на кушетке и, чуть нахмурившись, посмотрел на доктора.
- Знаете, Джо, - после некоторой паузы сказал Френ. – Когда вы от меня вчера ушли, я снова взглянул на ваши показатели и заметил вещь, которая меня насторожила. То есть сначала насторожила, а потом навела на решение вашей проблемы.
Джо молчал.
- Эта мелкая, незначительная страсть. Она в целом не играет большой роли, но иногда берёт над вами верх.
Френ изучающе разглядывал пациента.
- Мухи, крысы, один раз даже ёж на дороге – он шёл по обочине, но вы не проехали мимо.
Джо молчал.
- Я же говорю: эта страсть настолько незначительная, что вы её спокойно удовлетворяете убийством мелких животных.
Джо молчал.
- Вернее, удовлетворяли…
Джо вскочил, выхватил из кармана отвёртку и начал наносить беспорядочные удары по телу Френа. Доктор закрыл глаза: ему так было удобнее проследить за логикой действий пациента. Вероятно, он вдохновился встречей с молодёжью из подполья, после чего его страстишка изрядно подпиталась энергией. Затем он нашёл подобие колющего оружия и составил некий план. Френ открыл глаза.
- Каков ваш план, Джо?
Запыхавшийся Джо, с лица которого струился пот, изумлённо взглянул на доктора. Френ воспользовался паузой и осмотрел раны.
- Зря вы так. Это всего лишь силиконовая копия моего изначального тела. Уже сегодня я её заменю на новую, а вы, получается, совершили множество безрезультатных действий. Вернитесь на кушетку.
Поражённый Джо послушно сделал несколько шагов назад.
- И о решении вашей проблемы.
Френ продолжал осматривать повреждения.
- Знаете, вам требуется подтянуть знания анатомии, привести себя в порядок в плане физической формы и научиться получше обращаться с предметами, пригодными для убийства. В остальном же ваш потенциал сомнению не подлежит.
Френ перевёл взгляд на пациента.
- Мистер Бауэрс, вы приглашены к участию в исторической реконструкции резни в Дамуре. Затем воспоследуют избиение младенцев, Варфоломеевская ночь, резня в Сумайиле, Лиссабоне и так далее. Возможно, вскоре к вам присоединятся другие участники подполья, как вы его называете.
Френ поднялся с кресла.
- Это часть моего большого проекта по выявлению истинного смысла произошедших событий, мотиваций их участников и вероятности повторения подобных инцидентов в условиях нашей и последующих цивилизаций. Давайте, выходите быстрее из шока и соглашайтесь. Вам понравится.
Френ шагнул к Джо и протянул руку. Пациент пожал её, не отводя глаз от бесстрастного лица доктора. Френ дружески улыбнулся и слегка подтолкнул завербованного «пельменя» к выходу из кабинета.
- Начинаем уже завтра. Как следует отдохните.
Материализовавшаяся Элис открыла для Джо дверь и приготовилась сообщить Френу о новом клиенте.

***

Облако рассталось с Солнцем, дождик кончился. Ия не могла наглядеться в глаза Френа, купаясь в отражаемых ими чувствах.
- Нельзя наскучить самому себе, - опять произнёс мужчина и рассмеялся. – Хотя, как видишь, до сих пор находятся дурачки, которым этого не понять.
Френ обнял Ию за талию, перевернул женщину на спину и приник к губам любимой. И это было одним из смыслов его вечной, полной, никогда не скучной жизни.