Я видел небо

               
                Высоко в горы вполз уж               
                М. Горький
               Рассказ
Шел 1965год. Я заканчивал сельскую восьмилетнюю школу.
Куда пойти учиться дальше,- понятия не имел. Да и откуда взяться этому понятию в неполные 15лет? Единственное, посоветовали родители, что до призыва в
Армию (призыв этот никогда не обсуждался- это было само собой разумеющееся,-что за парень, если не служил?)неплохо бы получить какую-то специальность. Придешь с Армии, а специальность-то уже есть! Сейчас понимаю, как мудры были мои малограмотные родители.(Царство им небесное!) Так вот, не соображал я до тех пор,
пока не узнал, что моя девчонка Валя (это я решил,что моя, хотя кроме пылких моих записочек, ее реакции еще и не было),с подружками, собрались поступать в Барнаульский Строительный Техникум,(а говорили,что артистками будут,- разыгрывали, значит, меня!) Ну, так и я в техникум, куда же еще? Решено. Поступил без проблем учился я хорошо. Это сейчас я размышляю,(да и мать как-то,жалеючи меня, спросила: «Тяжело наверно, на стройке-то, сынок?) что можно бы и по музыке пойти учиться. Покойный учитель пения-молодой парень (зиму всего и поработал и,вдруг повесился),говорил, что слуху меня хороший. Я уже неплохо играл на гармошке-выучился «вприглядку», на слух в основном, немного на гитаре и балалайке-желание отца. Да кто бы посоветовал,настоял, а вопрос,-как же я без Вали, расставил все по местам. Судьба, значит такая…
Год учебы быстро пролетел. Я немного пообвыкся, освоился, друзья появились. Стал смелее даже (уж больно я был в селе стеснительным)На каникулах-летом помогал
 больному отцу заготавливать сено.(Косили, сгребали, ставили небольшой стожок.)
И вот, осенью 1966 года, уже по снегу, читаем объявление от Аэроклуба на колонне фойе, что производится набор для занятий парашютным делом. Ну, не чудо ли? Друзья по комнате это проигнорировали- да,ну,да зачем?А я загорелся, (как Валя оценит, когда узнает?) Записался еще одногруппник-Николай Катунцев, отслуживший уже в Армии- старик по нашему и ребята из других групп и отделений. Было даже три девчонки. Подспудно я и многие пацаны, мечтали прикоснуться к этому самому небу
куда слетали уже столько космонавтов! Какое время-то было?! Героическое время! (Многие годы я помнил поименно- кто и когда совершил очередной подвиг- правда помнил где-то до десяти, потом и запутаться не грех!)
И вот, занимаемся мы этим парашютным делом: учим теорию и навыки укладки парашюта. Дело это было серьезное от того, правильно ли уложишь, зависит приземлишься ли? Инструктором был парень лет на 6-8 постарше- шустрый и веселый. Звали его Анатолий. Занимались мы месяца три- упорно, скрупулезно укладывая и разворачивая огромный  парашют марки Д1-8 (десантный, наверное),многие годы бывший основным в Советской Армии. Площадь его, как шутил Толя, была с полгектара. Потом уже появились современные-малые, щелевые,а потом и вовсе-
«матрацы»! Раза два ходили для знакомства в Аэроклуб,который был недалеко- на Комсомольском проспекте, за корпусом Политехнического института,-старое деревянное двухэтажное здание. Разглядывали портреты знаменитых-живых и ушедших десантников,начиная с довоенных, фронтовиков и разрядников наших дней.-Внимали и проникались, как говорится.
И вот, в начале февраля, Толя объявил, что завтра прыгаем, и нужно срочно собраться в Аэроклубе на медкомиссию и регистрацию. А у нас занятия, ну ничего, отпустили. На медкомиссии нас спросили кое-что, померяли давление. У меня было повышенное.(Наверно волнуется парень, подытожил дяденька врач, ничего, это нормально). Лишь весной, на призывной медкомиссии,при замере оного, меня сначала заподозрили в принятии спиртного накануне, а на следующий день, когда давление вновь было повышенное,написали направление на обследование в Краевую больницу. После двух недель наблюдений, вынесли вердикт- гипертония, наследственная, мол. Я и слово то гипертония, услышал впервые. Мог бы и не служить. Спрашивала тетенька в очках- А вы, молодой человек, служить-то хотите? Я так опешил, потом что-то мно
го, много говорил, что рассмешил врачей. Служил с ограничением. Ну, служил же!
А с регистрацией и вовсе- смех, да и только. Впрочем,смеялся я уже после, а тогда перетрусил изрядно. Ведь паспорта у меня еще не было. Соврал я, что он на про-писке и показал комсомольский билет, где предварительно (как научили) исправил с помощью бритвочки, свой год рождения,прибавив недостающие два года. Ну, парень
я был крупный, деревенский, мне и три года больше иногда давали. Вообщем поверили, или сделали вид, не знаю.Записали. Товарищи говорили, что морда у меня была красная.Не умел я врать.(Во благо, сделал я вывод,иногда просто необходимо.)
На другой день прыжки, а нас с Николаем Катунцевым опять не отпускают. Решительно так. Вся группа загудела, в нашу поддержку, я чуть не в слезы. Со скандалом, угрозой «неуда», но отпустили.Мы кинулись в Аэроклуб, благо, что близко,- успели.
Ехали долго, за городом потянул ветерок (стоял февраль) и на месте прыжков (между Михайловкой и Шахами),мы вдруг узнаем, что прыгают только разрядники,а нам перворазникам нельзя- ветер больше 7м/сек. Какое же было разочарование! Зато посмотрели, как прыгают асы. Прыгали на точность приземления. Ориентиром был
большой красный крест из полотнищ. Здорово! Вот где надо внимать. И мы внимали, ставя себя на их место.Все три прыжка обошлись нам в 6 поездок и много, много
потраченных нервов- то не отпускают с занятий, то снова запредельный ветер. Все прыжки со второго раза! Но вспоминаю я их до сих пор с восхищением, восторгом!
Ан-2- кукурузник, взлетает, набирая высоту по большому кругу, не уходя от креста. Рев мотора, ничего не слышно, мигает красная лампочка. Мы сидим на лавках вдоль
борта, пристегнутые карабином от парашюта за спиной основного (был и малый-запасной, на пузе) к натянутому под потолком тросу. Волнение от ожидания,страх перед неизвестностью, нарастали. Методичное мигание красной лампочки, как метрономом, усиливало психологическое давление. Но вот загорелась зеленая лампочка с пронзительным, хриплым, звуковым сигналом- кря, кря!Толя вскочил, открывает дверцу,- заплатой мелькнуло голубое небо. Самолет сбавил обороты мотора и он начал, как бы проваливаясь в яму, планировать. Сердце забилось и под
катило куда-то к горлу. А Толя-инструктор, стоя у двери, заорал- Пошел, пошел! Вспоминаю эту жуть и сейчас в сердце холодок! Успел заметить, как на секунду замешкавшегося Николая Катунцева, Толя привычным приемом коленом под зад, проводил в проем, продолжая орать-Пошел, пошел! Высота 800м. Шагнул и уже ничего не соображая, в ужасе, слышишь, как за спиной что-то задергалось (это снялся пристегнутый карабином, чехол с купола, стропы начали, пощелкивая, высвобождаться из укладки, и вот освободившись, они под раскрывшимся куполом,натянулись под твоим весом, как струны, и дернувшись,ты уже качаешься, как контрольный мешок с песком!)Падая, (а падают перворазники свободным полетом метров 25- трос с чехлом, купол-5, стропы-8 и пока все распутается и натянется- ужас! у меня мелькнуло-ну вот и все, хана, отжил! А потом, когда уже качаешься под куполом и глаза открыл, тут этот восторг и приходит! И такое счастье, что живой, а небо такое голубое и облачка ниже тебя! И я орал от  счастья! Затем, очухавшись, я увидел внизу людей- маленьких, как букарашки и красный большой крест. Он манил,как магнит и я,осознав свое нахождение относительно его, невольно потянул стропа, как учили: передние-вперед,сбоку потянешь-туда и начнешь скользить.Руки у меня были крепкие и я тянул изо всех сил.Не так далеко от не- го и приземлился,даже не упав,согнув ноги и выставив  их чуть вперед,-все по науке.Парашют погасил,стараясь быстро,чтоб не уволок,а вот карабин на груди расстег- нуть не могу-пальцы в перчатках совсем окоченели.И тут передо мной появилась,подбежавшая девушка. Помогая расстегнуть карабин сказала: «Ну что,совсем замерз?» Потом мне скажут,что это была чемпионка мира Лидия Еремина. После трех прыжков наша учеба  «десантная» закончилась. Хочешь-занимайся профессионально,хочешь-так живи. Я выбрал второе, да и не приняли бы меня по-правде. И учиться надо было. Вручили маленький значок, жали руки, говорили, что молодцы. Фотография общая у самолета сохранилась. Так что все по-правде, никакого подвоха. Замечу, что девчонки после прыжков, нас зауважали, а Валя наконец-то заметила мою привязанность к себе и ответила взаимностью. После окончания техникума через два года молодая учительница-Галина Ефтеевна,узнав, что нас с Валей распределили в разные места,тут же у двери кабинета директора, развернула меня зашкирку, шепчя на ухо: «Иди и скажи, что вы любите друг
друга и хотите быть вместе!» И отправились мы с Валей в в/часть 01428- стройбат, конечно (уговорили «покупатели»)- служащими Советской Армии, где вскоре и поженились!
Но это уже совсем другая история… И до сих пор,при случае,я говорю: «Я видел небо!»