Глава 21. Кое-что о начальниках и министрах

               На фото: нижний ряд (справа налево):
   генеральный директор ПГО «Печорагеофизика» В.М. Волков,
   первый секретарь Ухтинского горкома КПСС  Ю.Л. Жестарев,
   министр геологии РСФСР  Л.И. Ровнин,
   начальник УСЭ  В.Ф. Кудрявцев,
   второй секретарь Коми областного комитета КПСС  Ю.А. Спиридонов,
   женщины — старшие специалисты подразделений ПГО «Печорагеофизика»;
                второй ряд (слева направо):
   директор ТПО ВНИГРИ  В.И. Богацкий,
   заместитель председателя Совета министров Коми АССР  А.И. Зерюнов,
   главный геолог ПГО «Печорагеофизика  В.Б. Ростовщиков;               
                верхний ряд (справа):
   генеральный директор ПГО «Ухтанефтегазгеология»  Ф.Н. Мамедов


     Начальником стать невозможно. Им нужно родиться. К такому выводу я пришла на протяжении долгих лет трудовой биографии. Моя производственная деятельность, в основном, прошла в те времена, когда любой рядовой гражданин страны имел широкие возможности для выбора профессии по душе и для реализации своих способностей и наклонностей.
     Сейчас времена несколько изменились, в нашем нынешнем обществе всё явственнее проявляются признаки сословности. По наследству от своих родителей, хапнувших на халяву общенародную собственность в процессе приХВАТизации, как метко прозвали сие деяние в народе, руководителями крупных предприятий, компаний, корпораций, банков, ОАО, ОО, ПАО и прочих структур становятся подросшие чада новых собственников. Ограбив своих сограждан и получив неограниченную возможность разворовывать наши недра, за счёт труда миллионов советских людей, они построили себе рай на земле, став владельцами самолётов, пароходов, замков, имений, роскошных вилл, яхт и прочих благ.
     Но мой рассказ не о нынешнем, а о прежних милых сердцу (несмотря на многочисленные недостатки) временах.
     По своему статусу руководящие кадры делились тогда на три основные группы: начальнички низшего, руководители среднего звеньев и директора (управляющие) крупными производственными предприятиями.
     Поскольку я почти всю трудовую жизнь, за исключением последних лет, проработала в геологии, напишу о функциях руководителей геологоразведочной системы. Полагаю, что в других отраслях структуры производства по аналогии имели такой же руководящий состав. Так, в середине 1990-ых мне, опытному специалисту, для того, чтобы как-то выжить, довелось добровольно уйти из любимой профессии, где я трудилась на должности старшего геолога, и устроиться на работу на Ухтинский молокозавод и более полугода поработать чернорабочей. По аналогии с геологоразведкой, на этом производстве также просматривались три основные категории руководящих работников: бригадиры (представители низшего руководящего звена), начальники крупных цехов (среднее звено) и начальствующая администрация, возглавляемая директором.
     Низовыми руководителями в геологии и геофизике были начальники производственных и камеральных партий. Они были такими же «рабочими лошадками», как остальные ИТР: пахали наравне с другими, а иной раз — более некоторых других. В зависимости от методов геолого-геофизических исследований в их подчинении было от десяти (в камеральных группах) до ста (в сейсморазведочных полевых партиях) сотрудников. Как правило, эти люди отличались большой работоспособностью, хорошей школой подготовки и высоким профессионализмом. За редким исключением, они занимали свои должности, не являясь членами правящей партии. Начальники полевых партий вместе со старшими специалистами безвыездно находились на площади изысканий, обеспечивали снабжение партий, доставку отрядов и грузов на участки работ, следили за качеством их проведения, заключали договора с транспортными организациями, осуществляли массу других дел, обеспечивающих выполнение плана. У руководителей камеральных групп обязанности были не менее сложные. На них лежала ответственность за сроки работ, за качество выполненных графических построений и выдаваемые рекомендации. Они владели огромным объёмом информации по предыдущим геологоразведочным исследованиям, проведённым в районе работ, и, обладая аналитическими способностями, увязывали все эти сведения с результатами собственных изысканий. Помимо всего сказанного, каждый из таких руководителей должен был обладать свойствами лидера, уметь достойно держать себя в коллективе, находить общий язык с подчинёнными, оценить профессиональные способности сотрудников и поручить выполнение части общей работы в соответствии с возможностями каждого.
     Обязанности руководителей среднего звена (начальников экспедиций) были несколько иными. В основном, они работали с бумагами. Просматривали проекты, отчёты, документацию разных отделов, в том числе и финансового характера, и заверяли своей подписью. Впрочем, бумаги можно было пролистать, особо не вникая в их содержание и надеясь на высокий профессионализм исполнителя, без опасений поставить свой автограф, который формально требовался на документах, потому как без подписи руководящего лица бумага не имела шанса проследовать в нужную инстанцию.
     В руководители этого уровня, в основном, попадали специалисты, имеющие опыт производственной деятельности и высокий уровень квалификации, но иной раз бывали исключения, и на руководящей должности оказывался человек, не слишком обременявший себя работой и не особо выдающийся спец. Обязательным условием назначения являлась принадлежность к правящей партии, коей была в те времена единственная — КПСС. Беспартийный мог оказаться на этой должности лишь временно.
     Сидя в собственных кабинетах, начальники имели возможность заниматься личными делами, производственный процесс осуществлялся без их участия; иногда вызывали «на ковёр» проштрафившихся сотрудников и устраивали им выволочки; склонных к стукачеству пытались вербовать в доносчики. В своих кабинетах время от времени проводили различные заседания, совещания, обсуждая со специалистами производственные вопросы. У некоторых начальников в сейфах кабинетов помимо деловых бумаг были припасены на всякий случай для снятия стресса дорогие напитки: коньяки, бренди.
     В приёмной начальника на страже у дверей кабинета сидела секретарша, которой положено было докладывать руководящему лицу о посетителях, без высокого позволения входить к начальнику не полагалось.
     Все начальники падки на лесть и подхалимаж. Любой производственный разговор можно повести заискивающим тоном, и это будет замечено высшим лицом. К примеру, вместо того, чтобы по-деловому объяснить начальнику методику применяемых методов интерпретации, можно с придыханием проговорить:
   - Иван Иванович, вы же всеми тонкостями этого вопроса в совершенстве владеете, ваш совет бесценен и необходим в решении проблемы.
     (Хотя на самом деле, у руководителя нет возможности быть в курсе всех сложностей, возникших при непосредственном соприкосновении с конкретными материалами по проведенным полевым изысканиям. А иной раз, поработав лишь на одном из геофизических методов, он имел лишь общие представления о другом). Но начальнику такие слова будут приятны, лицо его непременно приобретёт выражение самодовольства и снисходительности...
     От начальника экспедиции в большой степени зависело предоставление сотрудникам мест и комнат в общежитиях, в том числе — благоустроенного жилья. В те времена, о которых идёт речь, все получали квартиры бесплатно, но очередь на предоставление жилья двигалась медленно, потому что многоквартирные дома строились по нескольку лет, и по окончании строительства очередного дома городской исполком распределял квартиры в организации города лишь в небольшом количестве. Хотя список очередников составляла комиссия профкома по жилищным вопросам, при распределении слово начальника имело большой вес, — особо ценным специалистам по решению начальства квартиры могли предоставляться вне очереди.
     От руководителя среднего звена зависело святая святых — продвижение любого сотрудника по службе, повышение или понижение оклада, назначение премии...
     Вспоминается такой случай. В 1980-е годы в одной из тематических групп, где я работала старшим геологом, по окончании тематических исследований без всяких оснований руководство «забыло» отдать распоряжение о начислении работникам премии. В коллективе провели собрание, на котором высказали своё недовольство, ведь сотрудники два года добросовестно трудились, а на завершающем этапе — работали без выходных, оставались по окончании рабочего дня, словом, «пахали» на совесть. И вдруг, такой казус: всем премия начислена, а нам — ничего. Повозмущались и решили: всей группой отказаться от получения начисленной заработной платы. Составили протокол собрания и петицию на имя начальника, в которой выдвинули свои требования и обосновали отказ от получения зарплаты. Под бумагой подписались все сотрудники. Зарегистрировав документ у секретарши, передали руководителю.
     При этом весь коллектив остался на рабочих местах, продолжая исполнять свои обязанности.
     В день получки, когда все работники экспедиции устремились к кассе, наша группа дружно проигнорировала это мероприятие...
     На следующий день в нашу комнату заявилась кассирша,
   - Народ, вы что, забыли, какое вчера было число? Давайте, дружно идите в кассу.
   - Нет, ничего мы не забыли, - ответил старший специалист. - Мы всем коллективом решили отказаться от получения зарплаты до тех пор, пока не будет пересмотрен вопрос о начислении премии. Докладная о нашем решении позавчера отправлена через секретаря начальнику.
     К концу дня в комнату вошла старший бухгалтер. Она долго что-то говорила насчёт ведомости, которую невозможно «закрыть», потому что там нет наших подписей, о сложностях при составлении бухгалтерского отчёта и ещё о каких-то проблемах, возникших в связи с создавшейся ситуацией.
     На следующий день с самого утра в кабинете появился заместитель начальника.
   - Вы что, товарищи, решили устроить забастовку? - тоном, не предвещающим ничего хорошего, вопрошал он.
   - Советую во избежание конфликта с руководством последовать в кассу за деньгами.
     В ответ всё тот же храбрый старший специалист проговорил:
   - Это не забастовка. Как видите, мы все ежедневно приходим на рабочие места и продолжаем трудиться. А за получкой пойдём после того, как решится наш вопрос и руководством будет обещана выплата премии коллективу и озвучен её процент.
     Наконец, на третий день в нашу комнату вошёл сам начальник экспедиции.
   - Ну разве можно так, товарищи? Зачем нужно было срывать сроки выплаты зарплаты, выдвигать ультиматум? Достаточно было протокола вашего собрания... - проговорил он, и после паузы продолжил:
   - Я ознакомился с вашим заявлением. Мы изыскали средства и вам будет начислена премия. Выплату возможно будет произвести лишь в следующем месяце.
   Он достал из папки протокол нашего собрания и показал собственноручно написанную на нём резолюцию: «Произвести начисление коллективу тематической группы (далее следовал номер темы) премию в размере н-ного количества процентов от заработной платы»...
   Начальники беспощадно эксплуатировали тех, кто работал без устали, за троих — с таких спросу было больше, чем с остальных, менее усердных, к тому же они частенько получали болезненные пинки от босса, хотя «вытягивали» информацию из сомнительного качества первичных материалов и брались за самые безнадёжные, провальные отчёты. Обычно такие специалисты отличались собственным независимым мнением, не боясь его высказывали, были непокладистыми, неудобными. Но начальство их терпело, понимая нужность, а иногда незаменимость для дела (незаменимость — понятие условное, означающее, что замену спецу найти весьма хлопотно). И, напротив, дипломированный, среднего профессионального уровня кадр, не особо упирающийся в работе, но покладистый и подобострастный, обычно пользовался расположением руководства и мелкими поблажками, имел тот же оклад и вознаграждение плюс милостивое отношение шефа.
     Самые большие боссы, начальники управлений, входили в так называемую руководящую номенклатуру и назначались на должности партийными органами совместно с ведомственными (обкомом КПСС и министерством).
     В начале трудовой деятельности я могла наблюдать их лишь издали: на защитах производственных отчётов (научно-технических советах). Под конец своей деятельности в геологоразведке с некоторыми из высших руководителей сталкивалась по производственной необходимости.
     Внешность высоких шефов внушала боязнь и трепетное поклонение. Лица их надолго сохранились в памяти. Особенно запомнился один из них — высокий, худощавый, с высоколобым, волевым, не замечающим окружающих лицом, отражающим его крутой характер. По сведениям сотрудников аппарата управления, находящихся в его подчинении, он устраивал разносы подчинённым, был чрезвычайно строгим и требовательным. Мог понизить в должности или даже уволить не справившегося со своими обязанностями грамотного специалиста.
     Ещё один, тоже высокого роста, с мясистым, хмурым лицом, тяжёлым, не предвещающим ничего доброго взглядом. На лице никогда не появлялось даже подобие улыбки. Сотрудникам внушал почтение и оторопь...
     Один из высоких начальников был вовсе не похож на босса: худощавый, неприметный, невысокого роста, небольшие, пристальные, холодные глаза. Свою непрезентабельную внешность компенсировал бестактностью, грубостью и невоздержанностью, мог публично унизить подчинённого, особенно, если последний в силу своей покладистости не был способен дать отпор. Но ценил и, видимо, даже побаивался высококлассных специалистов, особенно тех, кто имел независимый, твёрдый характер. В отличие от других руководителей его уровня, он хотя бы изредка улыбался...
     Все без исключения высокие начальники делили подчинённых на любимчиков и нелюбимых, к первым относились снисходительно-покровительственно, ко вторым — жёстко и сурово...
     Руководители всех уровней крайне редко обзаводились пассиями. Но всё же это иногда случалось; пассии боссов имели весьма посредственные умственные способности, настырность и самомнение. Если таковые девицы трудились в одной из камеральных групп учреждения, они представляли головную боль для старших специалистов, требовали особого отношения, вели себя своенравно, и принудить их к выполнению хоть какой-нибудь работы было весьма проблематично...
     Несмотря на особенности своих характеров и прочие своеобразия, все руководители высшего звена были хорошими организаторами и компетентными специалистами своего дела. То есть, занять руководящую должность без высокого профессионального уровня не представлялось возможным, но всё же непременным условием назначения являлось наличие партбилета...
     Фамилии многих руководителей крупных производственных учреждений фигурируют в списках первооткрывателей месторождений нефти и газа. Для геофизических изысканий это не совсем соответствует действительности, так как находясь на своих должностях, они лишь руководили производственным процессом, в той или иной мере были ознакомлены с материалами исследований и осведомлены о возможности наличия ловушки углеводородов на конкретной площади, совместно с исполнителями участвовали в выдаче рекомендаций на бурение. Но истинными первооткрывателями были те самые «рабочие лошадки», руководители низшего звена, которые ежедневно, без устали, кропотливо «ползали» по картам и временным разрезам, анализируя и выискивая характерные формы записи волновых полей, особенности конфигурации границ отражающих горизонтов и неоднородности в породах. В организациях, занимающихся бурением скважин, руководители оказывали более существенное влияние на процесс открытия, принимая решения на расположение буровых установок на конкретной площади в конкретной точке. Руководители всех уровней принимали коллегиальные решения в определении стратегии и тактики разведки.
     В отношении оценки заслуг руководители, в основном, были справедливы и вполне заслуженно делили награды и звания с теми, кто тащил основную тяжесть нелёгкого труда геологоразведчика.
     Немного о деньгах. Начальник в советское время не имел возможности назначить себе заработок по собственному желанию. Оклад его согласно штатному расписанию никак не мог на порядок превышать таковой инженеров и старших специалистов. Если у старших геологов и геофизиков это были суммы порядка 150-170 рублей, то у начальника среднего звена оклад доходил до 200-230 руб, т.е., его сумма не составляла даже двукратную разницу в сравнении со старшими специалистами. Оклады начальников управлений и объединений догорбачёвских времён составляли суммы порядка 350 руб. Конечно, это чисто ориентировочные цифры, так как сведения эти не разглашались, но они, судя по слухам и сведениям из интернета, не так далеки от реальных. Могу добавить, что иногда заработки рабочих на сдельщине практически достигали уровня руководителей среднего звена, а шахтёры, чей труд ценился в те времена довольно высоко, могли получать столько же, как руководители высшего звена...
     Если взглянуть на дикость, происходящую сегодня, на совершенно бесконтрольное присваивание топ-менеджерами баснословных сумм (особенно в нефте- и газодобывающих отраслях), то становится очевидным, в чьих интересах были проведены так называемые «рыночные реформы». Почему бы не присваивать запредельные суммы и не пользоваться тем наследием, которым обеспечили их в советские времена геологоразведчики, открыв и разведав колоссальные богатства недр.
     Стоит вспомнить, что над каждым высокопоставленным начальником обязательно имелся ещё более могущественный шеф, перед которым самый грозный руководитель вынужден был стоять по стойке смирно. Особенно это касалось боссов, способных унижать подчинённых. Вообще, это определённая психологическая закономерность всех людей: беспардонные и невоздержанные субъекты, склонные к глумлению над другими, обычно раболепствуют перед теми, кто выше их по положению или от кого они хоть как-то зависят.
     Для наших руководителей таковыми были все министерские сотрудники, командированные в управления из Москвы, в основном, с ознакомительными либо проверочными целями. Иной раз потешно было наблюдать, как грозный начальник подобострастно пасовал перед заезжим шефом из министерства.
     Мне доподлинно, что называется, из первых рук, стал известен такой факт.
     Дело было в начале 1980-ых. В аппарат управления одной из крупных организаций города Ухты пришло указание готовиться к приезду большого начальника по фамилии Маргулов, который будет проводить оперативное совещание по вопросам объёмов разведочного бурения. Вообще-то этот высокий чин был из Тюменской области, Ямало-Ненецкого автономного округа, заведовал там Ямбургским газодобывающим управлением. Но имел отношение к Министерству газовой промышленности, «Газпрому» и, по слухам, был протеже самого В.С. Черномырдина, занимавшего тогда пост заместителя министра газовой промышленности СССР.
     В назначенный день в кабинете начальника управления собрались руководители и ведущие специалисты, всего около восьми человек.
     Зашёл Маргулов, относительно молодой человек, лицо массивное, волевое, властное, открытый взгляд умных, насмешливых глаз. Обычно боссы из министерства садились на место начальника организации, а этот сел за стол и внимательно начал слушать доклады.
     Сначала что-то доложил директор организации, а потом начались выступления его заместителей. Один из них, условно назову — Николай Николаевич, начал рассказывать, что все структуры, подготовленные к бурению, разбурены и больше бурить негде, поэтому план по метражу остаётся невыполненным и прирост запасов не ожидается. Александр Рантикович (так величали молодого босса из высокого ведомства) смотрел на него уничтожающим взглядом, а в конце доклада обратился к директору.
   - Это кто у тебя?
   - Это главный геолог.
   - Нет, - говорит босс, - это не главный геолог. Главный геолог так говорить не может. Уволь, замени более профессиональным спецом.
     Николай Николаевич побледнел, а те, что должны были выступать после него, сидели ни живы, ни мертвы. Дело было летом, со всех присутствующих градом лился пот. Следующий докладчик (именно он поведал мне эту историю), уже прикидывал, как составить свою речь так, чтобы не попасть под удар. Он решил отбросить то, что заготовлено заранее, и экспромтом построить новый доклад, ведь главный специалист должен иметь воображение. Про себя начал мысленно готовить выступление. «Нужно акцентировать внимание на перспективах, на прогнозных запасах, мол, структур у нас нет, но прогнозные запасы имеются. Такие запасы — категория вероятностная: то ли будут, то ли нет», - соображал он на ходу...
     И вдруг на столе зазвонил телефон. Маргулова пригласили к трубке, и он начал беседовать по телефону, решался важный вопрос. Тема о метраже и возможности прироста ресурсов, видимо, была вытеснен более важными вещами и забыта.
     После разговора гость обратился к другому докладчику и спросил его:
   - Сколько у вас в день добывается газа?
     Тот сменился в лице, как будто аршин проглотил. Никогда не было надобности запоминать такую циферь. Обычно оперировали цифрами месячной, квартальной добычи.
   - Это что у тебя за кадры такие? - обратился Александр Рантикович к управляющему.
     Потом достал калькулятор из кармана, в те времена большую редкость. Произвёл нехитрый расчёт и говорит:
   - Посмотрите, сколько газа у вас добывается в день.
     Затем Маргулов произнёс речь о том, как в будущем будет развиваться отрасль и какие перспективы ожидаются в связи с этим. По итогам совещания никаких оргвыводов не последовало...
     Так что начальники наши только с подчинёнными могли разговаривать снисходительно или даже грубо, а перед представителями из министерских кабинетов стояли навытяжку и трепетали.
     Но был один главный специалист, который не испытывал трепета перед заезжими министерскими шишками из Москвы. Это был умный, компетентный геолог объединения «Ухтанефтегазгеология» Валерий Сергеевич Коваленко, уверенный в себе профессионал высокого уровня, умеющий отстоять своё мнение. Высоких чинов из министерства Валерий Сергеевич не боялся, перед министрами не заискивал и не лебезил.
     Однажды из Министерства приехал важный чин с проверкой состояния разведочного бурения. Как всегда в таких случаях, проводилось производственное совещание. На нём Валерий Сергеевич имел смелость по одному из производственных вопросов не согласиться с высокопоставленным чинушей и высказал своё мнение, отличное от мнения высокой персоны. Тот оторопел от такой наглости:
   - Ты кто такой, что смеешь со мной спорить? - возмущённо вопрошал гость.
     Валерий за словом в карман не полез.
   - Я — главный геолог объединения. А ты кто такой?! - уверенно парировал Коваленко.
     Повисла гнетущая тишина, предвещающая бурю... К счастью, на совещании присутствовал крупный специалист-геолог, заведующий сектором во ВНИГРИ (Ленинград), который сумел разрядить обстановку, направив беседу в конструктивное русло.
     Вскоре Валерия Сергеевича пригласили на работу в Москву в «Газпром» на должность начальника отдела.
     О министрах. Все министры советского времени были не чета сегодняшним непрофессионалам. На свои высокие должности будущие министры назначались, имея профильное высшее образование и предварительно пройдя все этапы геологоразведочного процесса.
     Так, министр геологии СССР Евгений Александрович Козловский (1975—1989 г.г.) после окончания в 1953 году Московского геологоразведочного института поработал старшим буровым мастером, главным инженером гидрогеологической экспедиции, заместителем начальника геологического отдела, главным инженером, начальником экспедиции Дальневосточного геологического управления. В аппарате Министерства геологии РСФСР начал работать с 1965 года.
     Министр геологии РСФСР Лев Иванович Ровнин (1970 — 1987 гг.) — выпускник геологического факультета Саратовского госуниверситета 1951 года прошёл трудовой путь от коллектора на буровой, старшего геолога, начальника отдела, главного геолога Тюменской геологической экспедиции до главного геолога Тюменского геологического управления. На должность начальника Главного управления по поискам и разведке нефти и газа Министерства геологии РСФСР назначен с 1967 года.
     Это были специалисты высочайшего уровня, принимавшие участие во многих открытиях месторождений на Дальнем востоке и севере Тюменской области. Их заслуги оценены многими наградами в советское и постсоветское время: орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, орденами «Знак Почёта», они лауреаты Ленинских премий, а также обладатели многих почётных званий. Доктор технических наук Е.А. Козловский — член Российской академии естественных наук (РАЕН, 1992 год); член Президиума и вице-президент РАЕН, академик Международной академии минеральных ресурсов. Награждён орденами РФ «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней. Это лишь минимальный перечень всех наград и почётных званий этих выдающихся геологов.
     К стати сказать, что министры, судя по сведениям из интернета, в советские времена имели оклады порядка 800 рублей, что в пять раз превышало таковой у старшего специалиста отрасли. Не сложно определить, что у нынешних министерских руководителей различными отраслями эта разница в несколько десятков раз больше, чем у специалистов отрасли (сведения о бонусах не афишируются).
     В 1987 году министр геологии РСФСР Л. И. Ровнин посетил Ухту для вручения коллективу объединения ПГО «Печорагеофизика» переходящего знамени Министерства геологии РСФСР по итогам за второе полугодие. Я присутствовала на этом мероприятии, слушала краткую приветственную речь Льва Ивановича. В этом году я успешно и с высокой оценкой защитила отчёт по сейсморазведочным работам в центральной части Республики Коми на Лемьюской площади и была приглашена в президиум. Льва Ивановича я хорошо разглядела. Это был невысокого роста, плотного телосложения лысоватый мужчина лет под 60 с круглым, очень добродушным лицом. На грозного министра он был совсем не похож. После церемонии вручения знамени всех, кто находился в президиуме, пригласили сфотографироваться с министром...

     11 апреля 2004 г., незадолго до очередных выборов президента страны, небольшая группа бывших членов Правительства СССР написала письмо Президенту России Владимиру Путину о критическом положении в минерально-сырьевом комплексе страны. Письмо подписали 4 человека: доктор технических наук, Герой социалистического труда, заместитель Председателя Совета Министров СССР, председатель Госплана СССР (1965—1985 г.г.) Н. К. Байбаков; доктор технических наук, профессор, вице-президент Российской академии естественных наук, министр геологии СССР (1975—1989 г.г.) Е. А. Козловский; доктор технических наук, профессор, президент Международного союза металлургов, министр металлургии СССР (1985—1990 г.г.) С. В. Колпаков; доктор технических наук, профессор, президент Горного конгресса, министр угольной промышленности СССР (1985—1992 г.г.) М.И. Щадов. К сожалению, ответа на поставленные в письме вопросы не последовало. Кратко перескажу содержание этого письма, оно было опубликовано в прессе и есть в интернете. Заинтересованные могут ознакомиться, письмо легко найти.
     В обращении констатируется, что 30 % ВВП, 50% экспорта и около 80% валютных поступлений России обеспечивается добывающими отраслями нашей страны. Разрушение геологоразведки в начале проведения «рыночных реформ» 1990-х годов за 14 лет привело к состоянию, при котором добыча полезных ископаемых не компенсируется приростом их запасов. Разведанные запасы на известных месторождениях, открытых в советские годы, существенно уменьшились. Особенно это касается горнодобывающей и нефтедобывающей отраслей, в которых сложилась критическая ситуация с обеспеченностью разведанными запасами. Запасы нефти высокопродуктивных месторождений выработаны более, чем на 50%, увеличивается доля трудноизвлекаемых запасов, достигающая 55-60% от разрабатываемых. При этом существенно снизилась доля минерально-сырьевых ресурсов, потребляемых внутри страны (на 30-40%, а по некоторым видам — на 70-80%). Дисбаланс в сфере производство-потребление-экспорт фактически закрепил за Россией статус сырьевого придатка промышленно-развитых стран Запада. Такое положение является угрожающим для национальной безопасности страны и ведёт к потере её суверенитета.
     «Катастрофическое снижение объёмов геолого-разведочных работ чревато дальнейшими разрушительными последствиями для всей экономики», - подчёркивается в письме, адресованном Президенту. По прогнозам специалистов, к 2025 году произойдёт полное или частичное исчерпание разведанных запасов по нефти, газу, свинцу, молибдену, никелю, меди, олову, золоту, серебру и цинку.
     Ветераны советского правительства, геологоразведки, доктора наук предложили Президенту ряд мер по обеспечению минерально-сырьевого комплекса страны сырьевой базой, включающие:
     Разработку «Новой государственной политики в области минерального сырья», укрепления системы геологических исследований, обеспечения ресурсной базы и её рациональное использование.
     Создание при Президенте Российской Федерации Совета по минерально-сырьевой политике с особыми полномочиями, который займётся разработкой задачи расширения минерально-сырьевой базы на научной основе, исходя из прогнозов развития экономики и национальной безопасности на длительную перспективу (20, 30 и 50 лет) на основе анализа и оценки потребления, экспорта и импорта, определит приоритеты государства и выработает предложения по этим вопросам.
     «Восстановление Министерства (Комитета) геологии (минеральных ресурсов) — это настоятельная стратегическая и организационная необходимость», - говорится в послании. Такое Министерство необходимо для упорядочения управления геологическими исследованиями недр и геологоразведочным процессом. В настоящее время преобразования в экономике привели к разгрому системы изучения недр, потере кадрового состава и технической вооружённости.
     Ветераны советского правительства предложили Президенту также другие конкретные меры, касающиеся активизации развития науки, усиления средств источников финансирования, налоговой политики и прочее.
     В заключительной части обращения к Президенту сказано:
     «За годы реформ уровень профессионализма в федеральных органах управления резко снизился. Это очень опасный симптом! Можно ругать, как это нередко принято, советскую систему, но работать с кадрами она умела! Мы убеждены, что для страны, находящейся в глубоком экономическом кризисе, назначать на руководящие должности непрофессионалов — это преступление!»...
     Всё, что отражено в письме, прозвучало, как глас вопиющего в пустыне. С момента его написания прошло 14 лет. Трое из подписавших обращение ушли в мир иной.
     А временщикам, захватившим власть в стране, вовсе не до того, чтобы подумать о будущем и о том, какая участь уготовлена последующим поколениям.