Речка моего детства

Не каждый имеет такое превеликое сокровище – речку рядом с домом. Хоть и не велика она – не более четырёх километров. Но разве в этом дело? Вслед за  В.М. Песковым, можно назвать её «речкой моего детства». Каждую зиму я отмечал в особой тетради дату ледостава, а весной ходил смотреть, когда же вскроется лёд. Вскоре за половодьем на пожухлой прошлогодней траве загорались золотые огоньки мать-и-мачехи, а через пару недель берега покрывались голубым ковром цветущей медуницы. До пришествия города место это было безлюдным, и я любил водить туда на прогулку своих котов. И, конечно же, оно послужило объектом для многих пейзажей.

Сначала у речки не было имени, и на картах она неказисто именовалась Безымянным ручьём. Да и местные уже не помнили её названия. К сожалению, у большинства людей слишком короткая память. Но вот знакомый искатель сокровищ поделился со мной целым набором старых карт. Большего мне было не нужно. Это был настоящий клад старых топонимов и исчезнувших поселений. Из карты генерального межевания Звенигородского уезда, к которому раньше относились эти земли, я и узнал, что речка наша зовётся Зимёнкой. Модераторы Яндекс-карт по моему предложению подпись на своих картах изменили, и забытое название быстро вошло в обиход.

Три года назад я нашёл на её берегах чрезвычайно редкий гриб – Кратероколлу вишнёвую. Как оказалось, это была первая находка в Московской области. А весной этого года мне посчастливилось увидеть и сфотографировать охотящуюся не берегу ласку. Рассказ об этом – «Ласка идёт по следу» - опубликован в нашей окружной газете.

Не опишешь всего, что связано у меня с этой речкой. С незапамятных времён она несла свои воды, с ними проходили и мои годы. Казалось, так будет всегда. Что может произойти с речкой? Но для человека, в своём неуёмном и зачастую крайне неумном стремлении всё преобразовывать, нет преград. И вот в октябре у берега Зимёнки я увидел тяжёлый бульдозер, который безжалостно сносил молодые деревца, пробивая путь к реке. За бульдозером грузовики завезли обломки кирпича и прочий мусор, которым замостили дорогу. И пошли по ней грузовики со строительным мусором и грунтом. Всё это сваливалось в реку. Какой только ерунды не говорил нам прораб – то, что здесь будет какая-то дорога, то – очистные сооружения. Не составило труда разобраться, что работы производятся незаконно. Первая реакция властей была впечатляющей. Приехала полиция, работы прекратили, на въезде положили бетонные блоки, и выставили пост ЧОП. Но что-то подсказывало, что слишком уж всё гладко происходит. И вот, в конце декабря, опять по ночам с речки стал раздаваться грохот опорожняемых кузовов самосвалов. Пост ЧОП давно был снят, бетонные блоки ничего не стоило раздвинуть, а вызванная нами полиция даже не приехала.

Реку могло бы спасти вмешательство большого числа жителей Града Московского – ведь сотни из них ходят на прогулку в эти края. Да и тема на местном форуме была сразу открыта. Но... видимо, людям всё равно, где гулять – в лесу или на пустыре, и всё равно, где жить – в окружении лесов и рек или автомагистралей и торговых центров.

Насыпь уже приблизилась к руслу, возникла угроза затопления. И вот сейчас, вместо того, чтобы писать друзьям слова поздравления и святочные рассказы, приходится рассылать обращения в прокуратуру, департамент ЖКХ, департамент охраны природы. Впрочем, в природоохранный департамент писать, наверное, и нет смысла – ведь он стал подразделением предыдущего департамента. Смысл этой реорганизации предельно ясен. Ясно и отношение власть имущих к природе Новой Москвы. Не знаю, кого больше жаль – лесов и рек, которых не будет, или детей, которые вырастут среди бетона и асфальта. Детей, у которых уже не будет «речки моего детства».