Контрразведчик

Чтобы преуспеть в каком-нибудь важном деле, надо иметь соответствующие способности. Такими способностями в непростом деле контрразведывательной работы во время прошедшей войны обладал голландец по происхождению Орест Пинто (изображен на фотографии). Он имел выдающуюся, фактически фотографическую  память, знал все европейские языки, был тонким психологом, зачастую артистом, и превосходил всех, кого знал, по быстроте мышления. Этот уникум, например, помнил, кто и что ему подарил на день рождения в 3 года. Сам он уехал в Англию из оккупированной Голландии в самом начале войны, то есть в 1939 году. О его семье я сведений не нашел. Люди, хоть как-то сотрудничавшие со службой МИ-5, обычно не склонны много рассказывать о себе и о родственниках   Английские военные законы соответствовали военному времени и были достаточно суровые.  Разоблаченный шпион подлежал смертной казни, обычно через повешение. Так что шутки в этом деле в сторону.  Как пишет сам О.Пинто, бремя доказательства вины или ее отсутствия переместилось с обвиняющей стороны  на подозреваемую сторону.  Такая деформация довоенного относительно мягкого законодательства была вызвана отчаянным положением, в котором находилась страна.  Массированные бомбежки Люфтваффе и неограниченная подводная война подрывали не только экономику и снабжение населения,  но и моральный дух жителей островного государства.  Продукты распределялись по карточкам. Дома превращались в развалины.  Люди гибли. Постоянно выли сирены воздушной тревоги. Конца этому состоянию не было видно. Настроения  типа пойти на мировую с Гитлером прорывались то тут, то там и в народе, и среди законодателей. Если бы не потрясающей силы воли лидер, которого имела Великобритания в тот период, неизвестно, чем бы обернулось дело. Вторую половину 1940 года, то есть после разгрома  Франции и до Пирл-Харбора в 1941 года Англия была один на один против Гитлера, захватившего к тому времени весь континент.
Немцы серьезно готовились к высадке на британские острова и отчаянно нуждались в сведениях об оборонных возможностях  англичан.  Им важно было как-то нейтрализовать флот англичан и выявить расположение оборонительных сооружений. В условиях неопределенности генералы вермахта не могли уверенно планировать свои наступательные действия. Для решения первой задачи пути у нацистов были. Немцы рассчитывали прибрать к рукам флот поверженной Франции, находившийся в основном, в Средиземном море. Тогда вместе с итальянским и своим флотами они уравнивали морские силы. Решение второй задачи зависело от постановки разведывательной работы. В этих условиях даже один успешный агент, передавший ключевую информацию о расположении и численности воинских частей и об оборонительных сооружениях, мог серьезно помочь врагу и запустить цепь ужасных событий. Любой ценой контрразведке Острова надо было выявлять и нейтрализовывать  агентов абвера. 
Теперь о сопутствующих обстоятельствах. Наглые вторжения в сопредельные государства и установленный там террор породили волны сначала эмигрантов, а потом поток  беженцев, когда границы континентальной Европы захлопнулись с началом активных боевых действий. Транзит  беженцев шел либо напрямую морем в Великобританию, либо кружным путем через Вишистскую Францию, Испанию и Португалию . Только в Португалии можно было сесть на пароход и плыть в Штаты или в Англию. 
Таким образом, существовали два основных маршрута - водный и сухопутный. Легко догадаться, что плыть на утлых суденышках через воды, насыщенные  катерами немецкой береговой охраны, их рыболовными судами, и кораблями Кригсмарине,  было в высшей степени рискованно. Пользоваться таким маршрутом можно было из Голландии, Франции и из Дании. И это был самый быстрый путь. Те, кто плыл из Дании, направлялись в нейтральную Швецию. Там   им помогал голландский консул и под разными предлогами и в результате различных манипуляций отправлял народ в нейтральные тогда США и Канаду, а потом большинство мужчин оттуда плыли в Англию, чтобы вступать в вооруженные силы для борьбы с немцами. Из Франции и Голландии моторные лодки и катера старались плыть напрямик в Британию. Оттуда было ближе.
Немногим безопаснее, но гораздо более долгим был сухопутный маршрут.  Проводка осуществлялась таким образом. Путь был такой:  Голландия – Франция – Испания – Португалия – пароход  или самолет.   
Маршруты делились на небольшие участки и часто менялись. Группы были небольшие 3-8 человек. Вели их участники сопротивления, которые рисковали головой. Они же обеспечивали беженцев билетами и документами. На территории Франции можно было попасться с руки французских жандармов, которые отправляли беженцев назад в лапы гестапо.  А оттуда прямая дорога в концлагерь или на расстрел. Чуть лучше дело обстояло в Испании. Каудильо не собирался прослыть у Гитлера пособником врагов рейха. Попавшихся в лапы испанской полиции сажали также в сборные пункты, где все сидели в жутких условиях, и откуда можно было выбраться только при определенном посредничестве или заполучив через консулов  нужные бумаги. Но испанцы, в отличии от французской полиции, задержанных немцам не выдавали и мурыжили их сами, хотя у них легко можно было заболеть и умереть в этих лагерях от плохих условий содержания.  Так что основной задачей беженцев было не попасться ни французской, ни испанской полиции.   
Ничего не бывает тайного, что не стало бы явным. Какая-то доля предателей есть всегда. Немцы о маршрутах довольно быстро узнавали. А дальше, в зависимости от целей немецкой стороны. Это был для них удобный канал для заброски своих агентов на территорию вражеского государства. Беженцев были тысячи. Очень легко в эту толпу внедрить нескольких из своих людей и обеспечить их скрытный въезд через границу. А потом они могли бы получить натурные документы, легализоваться  и приступить к тайному выполнению заданий. Разумеется, те группы, где были агенты, проходили маршрут беспрепятственно. 
Немцы сравнительно редко использовали сухопутные маршруты для заброски агентов. Они были длительные. Инструкции, явки и пароли устаревали. В основном они внедряли своих людей в группы для побегов на судах. Поэтому таких беженцев на Острове проверяли особенно тщательно.
Все беженцы вначале направлялись в Виндсворт, где находилась Королевская Викторианская Патриотическая Школа. Там несчастных небритых, немытых, оборванных  приводили в порядок и оказывали нуждающимся медицинскую помощь. Там же существовал карантин, так как опасность завоза эпидемии на остров существовала всегда. В этом пункте проводилось первичное просеивание публики на предмет выявления возможных агентов врага. Не забывали и обыскивать. Наличие скрываемого шпионского оборудования однозначно указывало на цель пребывания субъекта. Допросы проводили следователи контрразведки из службы МИ5. Это были англичане, хорошие специалисты, но детально не знавшие особенностей стран, откуда прибыли допрашиваемые. Так что это был условно фильтр грубой очистки.  Те, кто прошел эту проверку, направлялись к эмиграционным властям, где оформлялся въезд в страну и выдавались удостоверения личности и продовольственные карточки.  Но и после этого никто не выпускал прибывших на свободу. Они направлялась в национальные контрразведывательные службы, где многие из них подвергались ещё более строгой проверке. И только после этого беженцев оставляли в покое, и они начинали устраивать свою жизнь. Вот такой-то службой и был голландский отдел, который возглавлял майор, а потом и подполковник Орест Пинто. Это уже был фильтр тонкой очистки. После него никто не проверял человека, попавшего на территорию Острова.  Но из этого отдела в случае разоблачения в качестве немецкого агента можно было элементарно отправиться и на виселицу, так как шла война.
Таким образом, в Лондоне на  Итон  сквер  помещалась контора с небольшим штатом, которой руководил подполковник О. Пинто, основной задачей которого было окончательное выявление вражеских агентов в потоке беженцев, которые прибывали в Англию.
О.Пинто в своей книге «Охотник за шпионами» пишет о тысячах фигурантов, прошедших через его бюро. Вероятно, так и было. В каждое дело надо было вникнуть, а некоторым уделить очень много времени. Теперь о приемах, которые он использовал. О. Пинто  пишет, что методы физического воздействия в МИ5 не использовались. На эту тему рассуждения такие. Под пытками информация раскрывается, но зачастую совершенно искаженная. Оговаривают себя и своих родственников или знакомых. Только, чтобы отдохнуть от страданий или в надежде избежать их. То есть, если хочешь получить искаженную картину события или сфабриковать несуществовавший  заговор, тогда пытка – это то, что надо. Пытки, как он утверждает, были запрещены в Англии. Такой метод он не использовал, зато методы психологического воздействия – склолько угодно. Но основным инструментом был правильно построенный допрос.   Он мог расслабить  оппонента, отвлечь внимание и тут же поставить его в положение защищающегося от внезапной атаки, когда рассуждать не было времени и возможности. Допросы были длительные и изнурительные. Они были повторяющиеся, когда в этом была необходимость. Дело заключалось в том, что все агенты имели легенды, зачастую многослойные. Выучить их было очень непросто. На десятом допросе утомленный агент начинал путаться, а внимательный следователь улавливал отклонения и разоблачал лжеца.  Большую роль играла феноменальная память О.Пинто. Он зрительно знал все крупные города и столицы европейских стран. То есть дома улицы, соборы, достопримечательности. Предположим допрашиваемый утверждал, что в Копенгагене от жил в такой-то гостинице. Тогда мгновенно следовал такой  вопрос:  «Вы в окна смотрели?" -"Да". "Куда выходили окна? Какой высоты был дом напротив? На каком этаже ресторан в этой гостинице?» Тут начинала работать фотографическая память следователя. Разработать легенды в деталях его оппоненты из абвера не могли, конечно, да и запомнить вымысел с деталях невозможно. Однажды четко сработала память. На Пикадилли стрит он встретил офицера в голландской форме, лицо которого, как ему показалось, он когда-то видел. Через некоторое время в памяти всплыл этот субъект в гражданской одежде, но со значком голландского нацистского молодежного движения. И видел он этого человека 8 лет назад до этого, и тот ему был абсолютно незнаком. Пришлось разбираться со случайным встречным. Об этом случае ярко написано в книге «Друг или враг». О.Пинто внимательно следил за мимикой и жестами допрашиваемых, и они часто указывали ему лжет товарищ или нет. Подобных приемов в арсенале этого человека было множество. Он знал, что искать и как искать при обыске. Помеченные буквы в книге были подсказкой для него, что в ней скрыт шифр для тайнописи.  Облегчала работу склонность немцев действовать по трафарету и не менять сразу приемы передачи информации, которые хоть раз были скомпрометированы. Но, даже применив весь свой арсенал, он иногда  оставался в сомнениях. Были случаи, которые можно было трактовать и так и эдак. К тому же он был окончательной инстанцией, и на нем лежала громадная ответственность. Дело в том, что он был председателем комиссии по контрразведке, и его мнение было решающим. Его заключения не опротестовывались. Министр голландского правительства в изгнании утверждал все без исключения рапорты. О.Пинто решительно не хотел осуждать невиновных в сомнительных случаях. Иногда он отпускал человека, но давал негласное указание, например,  ограничить его использование в разведцелях или запретить его передвижение через границу до окончания войны. Косвенно результат его работы и всей службы МИ5 характеризует то, что в июне 1944 года немцев всё же удалость одурачить с местом высадки войск союзников, и высадка в целом прошла удачно. В общем, Пинто был заметным человеком - лично его знал и высоко ценил премьер–министр У. Черчилль. 
После высадки союзных войск в Нормандии в звании подполковника он служил уже на континенте в штабе генерала Эйзенхауэра, который называл Пинто «величайшим из ныне живущих авторитетов в области безопасности».  После  освобождения Голландии от немцев он перенес свой офис на родную землю и занялся работой по выявлению предателей из голландской среды, которые активно работали на немцев, и защитой тех, кто был несправедливо обвинен в коллаборционизме. Было много и тех и других. Заодно он много узнал о засылаемых агентах немецкой разведки. При вынужденном бегстве немцы не успели уничтожить архивы своих спецслужб и всплывали очень интересные детали. Особенно серьезных проколов в своей работе он не обнаружил, а огрехи снялись сами собой при ближайшем рассмотрении. Можно сделать вывод, что служба О.Пинто полностью переиграла абвер на своем голландском направлении.
Газета «Дэйли Телеграф» в одном из своих выпусков на тему контрразведки охарактеризовала Пинто как «человека с нюхом собаки-ищейки». В 1959—1961 году британская телекомпания BBC выпустила телесериал, основанный на его воспоминаниях, где роль Пинто исполнил актёр Бернард Арчард.
Орест Пинто умер в Лондоне 18 сентября 1961 года. В 1962 году, уже после его смерти, вышел голландский телесериал о нём с Фрицем Бютцеларом в главной роли.
Судя по тому, что написано им и о нём, он не был бездушным человеком и спас очень многих людей от несправедливого наказания. Ни в коем случае он не хотел кого-нибудь засудить из личной неприязни или по соображениям престижа. Очень часто подозрения роковым образом сгущались над людьми, совершенно невиновными. Некоторым повезло, что их делами тогда занимался именно О.Пинто. Исключительно интересные подробности его работы изложены в книгах автора:
Орест Пинто. Друг или враг? Воениздат, 1959, 212 с.
Орест Пинто. Охотник за шпионами. М. Военное издательство мин. обороны СССР 1959 г., 222 с.
Орест Пинто. Тайный фронт. М. Военное издательство мин. обороны СССР 1966 г. (сборник)
Орест Пинто. Женщины-шпионы. Серия «Из истории шпионажа», выпуск 2, Всесоюзная книжная палата. Москва 1991 г., 62 с.
Орест Пинто. Двойные агенты. Серия «Из истории шпионажа», выпуск 3, Всесоюзная книжная палата. Москва 1992 г., 62 с.
Орест Пинто. Из истории шпионажа. Женщины-шпионы. М. Всесоюзная книжная палата 1991 г., 61 с.
Читаются эти книги также увлекательно, как в юные годы читались приключения Шерлока Холмса, написанные выдающимся писателем Конан Дойлем, но с той разницей, что воспоминания Ореста Пинто описывают действительно произошедшие события.