Ленин с маленькой буквы

Детство едва живет, просачивается в сегодняшнюю жизнь по капле, его уже почти нет.  Детство – это время, которое мы помним ободранными коленками, руками в цыпках,  помним, как болели ноги после катка.

Иной раз неожиданно что-то напомнит о детстве, на какую-то минуту становится легче жить. Растает снег в феврале и окажется, что запах талой воды и есть запах детства. Треснет под ботинком тонкий лед на подмерзшей луже и вспомнится,  как в детстве мы любили лужи. Сейчас я тоже помню, где лужа у метро, чтобы ее обойти. В детстве, конечно, нужно было узнать ее глубину.

Мама наша всегда была мамой с самой большой буквы. Нам казалось, она умела абсолютно все. Поэтому однажды, когда я попросила сварить мне Ленинский суп, мама немножко удивилась. Ела я плохо, никогда особо ничего не просила. Мама кипела, пробовала наказывать, переживала, ничего не менялось. 

До сих пор мне хочется написать мама с большой буквы, а Ленина с маленькой, ведь это было бы логично. Мама была одна, своя, а Ленина было много. Он в жизни появился рано, заняв какое-то непонятное место.

Пришлось маме идти в садик, разбираться. Чтобы дети лучше пообедали, суп, дома именовавшийся просто рассольником, назывался Ленинским. То ли любовь к рассольнику должна была трансформироваться в любовь к вождю, то ли наоборот. Если Ленин любил это суп, значит, супец-то правильный. Не помню, верила ли я в дедушку Мороза, совершенно выветрилось из памяти. Ленин был более значимым мифом. И стал кем-то обычным, с тем же супом, как готовила мама.

Хорошо, что  мама так и осталась в жизни с большой буквы.