Ангел-Хранитель. Подарок сестры

             Опять болезни.
    И опять подкралась тёмная полоса в жизни нашей семьи. Первой заболела дочь. Я не могла понять что с ней. Неожиданно поднялась температура до 39 градусов, жалуется на головные боли, стала вялая и безразличная. Горло чистое, ни насморка, ни кашля нет.  Ночью температура стала почти 41градус. Я бегом в скорую помощь. Приехали и её забрали в больницу. Врач мне ничего не сказала, но велела завтра придти. У ней был менингит. К нам домой пришла сестра и всем сделали укол с сывороткой от этой болезни, она заразная. На второй день и Лёшка слёг, но сразу с температурой больше 40 градусов. Опять скорая, но меня не положили с ним, он остался один. Его привезли без сознания, он стонал и что-то бормотал. Я каждый вечер приходила к нему, но он не приходил в себя. Врачи не волновались и успокаивали меня. Только на пятые сутки пришёл в сознание. Я его напоила водой и меня попросили уйти, ему нельзя было разговаривать. А Олечка быстро начала поправляться, даже забегала к Алёшке, а потом сказала мне
           - Мам! Лёшка какой-то странный, он не узнал меня. Что это с ним? -
Я разволновалась и к врачу
           - Успокойтесь -  сказал врач - у него восстановится память, это временное явление. У вашего мальчика очень ослабленный иммунитет, поэтому он так тяжело перенёс болезнь -
   Домой мы его вели вдвоём, его шатало. А память не восстановилась, он помнил только отдельные эпизоды из прошлой жизни, а целой картины не было. Он даже не помнил все наши страдания в оккупации. Может это и к лучшему. Алёшке ещё не было и шести лет.
   В сентябре 1943 года, как обычно первого числа, дочь пошла в школу. Она была недалеко от нашего дома и за 5 минут можно было добежать. Приняли её в 3 класс, хотя второй год обучения не довели до конца.  А Алёшка в сентябре опять заболел корью. Я не стала долго ждать и как только поднялась высокая температура, сразу его положили в больницу. А на следующий день он весь покрылся сыпью. Но меня с ним не положили. Он  ещё не восстановился после менингита и опять болезнь. За что на него без конца сыплются болезни?
 Он худой, маленького роста, личико как у старичка, а слабость такая, что и гулять не хочет , лежит и лежит. Я каждый вечер ходила к нему, но в палату не пускали, наблюдала за ним через дверь. И в который раз ангел-хранитель спас его. Вышел из больницы без осложнений. Но врач предупредила о том, что корь сильно ослабляет иммунитет, поэтому следите, чтобы он ещё раз не заболел какой-нибудь болезнью. А как следить, когда я до позднего вечера на работе? А дети предоставлены сами себе. Вера тоже на работе, поэтому чем дети занимаются днём мы понятия не имели.
   Каждый вечер после работы, когда управлялась со всеми делами, я массажировала Алёшки ногу. Она по прежнему была короче другой ноги, тонкая, мышцы слабые, а коленный сустав большой в виде шара. Чашечка в коленке утоплена и почти не прощупывается. И всё равно я пыталась уже в который раз согнуть ногу
             - Алёшенька! Давай попробуем согнуть ногу чуть-чуть. Я знаю, тебе будет больно, но потерпи. Скоро в школу тебе идти, а ты ходишь на прямой ноге, ребята будут смеяться над тобой. Давай попробуем -
  И мы вместе с ним начали сгибать. Он весь напрягся, сжал губы, закусил их зубами и я согнула немножко. Он не выдержал и заорал, но ногу не отнял у меня. Смотрю  у него по лицу пот льётся со слезами, а губы кровоточат. Отдохнули, назад выправили ногу и ещё раз согнула. Так мы пять раз пробовали и последний раз он уже не кричал. Такие сеансы я проводила три месяца каждый день и каждый раз со слезами на глазах, криками «мама, не надо, мне очень больно». Но всё равно он давал ногу и я опять её гнула и он терпел. В конце третьего месяца сумели согнуть ногу на половину сгиба. Больше нога не поддавалась, видимо за эти три года, пока он лежал наросли кости и не давали дальше согнуть Он стал ходить как нормальные мальчики, но сильно хромал, ему было больно. К весне Алёшка пытался даже бегать, но боялся, пробежит чуть-чуть и останавливается. Но из-за того, что одна нога короче другой на 2 см, он ходил немного в перевалку, покачиваясь из стороны в сторону. Но мы с ним начали ходить, мы так радовались этому. А я верила, что так и будет, хотя врачи пророчили ему всю жизнь ходить на прямой ноге. Но ездить на велосипеде он не сможет. Нет Серёжи, как бы он радовался вместе с нами.
   Сережа! Дорогой! Я как тебе и обещала, сохранила жизнь нашему сыну и он будет жить и ходить, а не лежать всю жизнь в постели.
   Лёшка пошёл в первый класс 7 лет, но он был маленького роста, на половину головы меньше, чем у остальных ребят, худенький и слабый. Быстро уставал, но учился хорошо. Мужская школа была в 15 минут хода от нас и его никто не отводил в школу. Во время войны, да и после, все дети были самостоятельные, сами учили уроки без всякой помощи от меня или сестры, сами собирались в школу. Я только давала ему 2-3 драника с собой, и то делился с нашей собакой Альмой. Она его провожала и встречала из школы, он её очень любил.
Ходил Лёшка в стареньком пиджаке в заплатках, через плечо висела тряпочная сумка для тетрадей и учебников, сшитая мною, на голове солдатская старая шапка-ушанка.
   Однажды пришёл домой в изорванном пиджаке, порванной сумкой, весь в грязи. Учился он во вторую смену и появился как раз к моему приходу с работы. Растирая кровь на губах спрашивает меня
           - Мам! Меня обзывали предателем в школе, а когда пошёл домой, то по дороге избили, повалили и били меня сумками и ногами. Я пытался отбиваться, но ребят было много с других классов. Неужели папа был предателем? -
           - Что ты сынок, папа геройски погиб, он никогда не может быть предателем -
           - И я также говорил, а они не верили и продолжали бить, только тётя шла мимо и их всех разогнала -
   Я привела сына в порядок, остановила кровь на губах, умыла и пошла в школу к директору. Школа работала в три смены. Директор собирался уходить, но я его задержала и рассказала всё о сыне. Он отвечает
         - Что вы хотите от меня? Вы думаете я смогу всю школу переубедить, когда в газетах и по радио не раз уже идут такие высказывания в адрес семей, у кого мужья пропали без вести -
   Вот так все мы стали изгоями в государстве, но ничего, придёт время, когда наши погибшие мужья станут героями, но когда?
   Больше сына не трогали. Может всё-таки что-то сделал директор, но Лёшку больше не обзывали и не били.
  А дочь моя поступала проще. Если обзывалась девчонка, то она поддавала ей такого подзатыльника, что эта обидчица валилась с ног. А ребятам Олечка своим крепким кулачком ставила такой «фингал» под глазом, что у остальных ребят пропадало желание обзываться. Дочь была сильной и ловкой и её даже ребята побаивались. Но дочь и сын не имели друзей, были молчаливые, замкнутые, гордые, все были в папу.
   Как-то  уже перед окончание войны сын принёс на плечах красивое бежевого цвета мужское пальто. Драп толстый и качественный. Ему выделила школа из подарков, которые приходили из Америки. Я его перешила. Какое красивое пальто вышло, просто картинка! Лёшка тоже очень радовался. Он это пальто носил 4 года, а потом вырос из него, но драп не износился.
   Наконец- то закончилась война. Диктор по радио объявил очень рано, ещё не было 6 часов утра. Все выскочили на улицу, крики ура-а! слышались повсюду, люди обнимались и никак не могли поверить в это чудо. Все ждали перемен к лучшему, но, главное, должны вернуться мужики с фронта. Только в нашем доме некого было ждать. У нас проживали четыре семьи и в трёх уже мужья погибли или пропали без вести, а в четвёртой семье жили мать и дочь.
    Под новый 1946 год опять у Лёшки поднялась температура, тошнило, стал слабый и вялый. На второй день в ночь температура стала 41 градусов и он начал задыхаться. На улице бушевал буран, всё гудело, гремело, за метр ничего не видно от снега. Вера говорит
                - Чего ты ждёшь, разве не видишь, что у него круп, он до утра не доживёт. Заворачивай его в одеяло и скорей неси в больницу. Я тебя провожу до путей, а там по прямой сама дойдёшь -
   Чтобы выбраться на железнодорожную линию надо подняться на высокую насыпь. Первый раз я съехала на боку с этой горы и только со второго раза, с помощью Веры поднялась на линию. Наверху ветер был такой  силы и в лицо, что он меня останавливал, и я боялась, что упаду вниз. Наклонилась почти до пояса и медленно пошла вперёд. Шла не по краю полотна, а в середине пути и видела только следующую шпалу. Если пойдёт встречный поезд, то я его не увижу и не услышу. Лёшка стонал. Наконец подъём на улицу. Там ветер был потише. Чувствую Лёшка обмяк и стал тяжёлым, значит отключился. Вот больница, стучусь. Долго не открывают, было 2 или 3 часа ночи. В приёмной встретила врач. Я развернула одеяло, Лёшка без сознания, рот открывает, а вздохнуть не может. Ногти на руках синие, по телу идут судороги, на лице и теле выступила сыпь. Врач кричит сестре
                - Сыворотку от  дифтерии и кислородную подушку -
    Ввели в вену сыворотку, положили на тележку и повезли в палату. Я следом. Сижу около него и смотрю как он мучается. Пытается вздохнуть, но не получается дёргается всем тельцем. Подошла врач, посмотрела и дежурной сестре кричит
                - Срочно баллон с кислородом -
 Одели маску и подключили. Сижу, уже светает, а с Лёшкой никаких изменений. Пальцы на ногах стали синеть.  Неужели конец?  Нет! Этого не будет! Я уже давно молюсь Богу и прошу Николя угодника помочь ему. Ну, почему ты так поступаешь? Одной рукой посылаешь на своего ангелочка столько болезней, мучений. Зачем ты это делаешь, в чём он провинился? Через какой ад мучений мы уже с ним прошли и ты опять его заставляешь страдать. Почему каждый раз ты доводишь его до такого состояния, что жизнь мальчика висит на волоске? Помоги???Я тебя умоляю!!? Не забирай его к себе, дай ему жизнь! Он же никаких радостей не видел, одни только страдания и мучения. Я уже не говорю о себе, я измучилась от бесконечных его болезнях. Ну, почему, почему ты так поступаешь???
    Только к вечеру ноготочки на руках начали розоветь, Лёшка сам стал дышать, всё тише и тише. Судороги прекратились. Врач почти каждые полчаса подходила к нам. Наконец заулыбалась и сказала
                - Кризис миновал. Мальчик будет жить. Почему вы его так поздно привезли в больницу? Если бы сыворотку ввели раньше, он бы легче перенёс кризисное состояние -
                - Болезнь так быстро развивалась, что я не могла понять, что с ним. К тому же дома днём одни дети, взрослых никого нет. Я еле принесла его на руках, ураган не давал даже дышать, не то, что двигаться. Но мои оправдания ни к чему. Виновата я, мать обязана всё предусмотреть, а я не смогла. Спасибо вам за чуткое отношение к нам, за то, что вы быстро нам помогли -
                - Не вините себя, инкубационный период этой болезни очень короткий и многие не видят признаков болезни. Я думаю всё закончится хорошо -
   А я сидела и рассуждала: «Почему Господь все болезни сына доводит до такого состояния, что каждый раз стоит вопрос: жизнь или смерть. Почему Господь одной рукой посылает болезнь, а второй его спасает и всегда почти при безвыходных ситуациях, зачем он так поступает? Что он хочет этим сказать или показать? И до каких пор будут продолжаться эти стрессы для мальчика и меня? У меня уже давно высохли все слёзы, а нервы просто не выдерживают такого напряжения. Лёшка совершенно не растёт, не прибавляет в весе, худой, лицо как у старичка. Господи! Когда же ты закончишь нас мучить? Когда???
   Но и на этот раз обошлось без осложнений. Два месяца не ходил в школу, восстанавливал силы. А нормального питания нет, чем его поддержать, когда зарплата маленькая, а нас трое.
  Во второй класс перевели и вот уже три года не было ни одной серьёзной болезни. Может Бог услышал мои просьбы и прекратятся бесконечные болезни? Как бы хотелось этому верить.
   Выпускные экзамены после 4 класса Лёшка сдал на 4 и 5, только по русскому языку была тройка. На работе мне посоветовали перевести его в нашу ведомственную от железной дороги школу номер два по улице Ленина. В этой школе кормят бесплатно обедом, хорошие учители, даже говорят самые лучшие в городе. Так я и сделала, в пятый класс он пошёл в новую школу. Она расположена в два раза дальше  от нашего дома и надо переходить железнодорожные и трамвайные пути. Но ничего, привыкнет, зато будут подкармливать.
   В школу я не ходила, родительских собраний никаких не было, да и когда на них ходить, когда еле-еле управлялась хоть как-то накормить, обшить, и постирать за детьми.
   1947 год, ой как он нам всем запомнился! Голодовка была страшнее, чем в военные годы. Цены на продукты на рынке «взлетели» в 15, потом в 20 раз, а на хлеб и больше. А зарплата осталась прежней. На одни продуктовые карточки прожить нельзя и мы начали сильно голодать. Очисток от картофеля теперь я приносила по две сумки. Все хлебные карточки мы продавали, а точнее обменивали на пшено и варили кулеш. Это была наша основная еда и плюс драники из картофельных шкурок. На заводе мне дали талоны на рыбий жир. Я каждый день вначале насильно вливала детям в рот по две столовых ложки, а потом привыкли и стали заправлять кулем рыбьим жиром. Только благодаря ему мы не стали дистрофиками, а многие распухали от голода. Очереди для отоваривания талонов в магазинах стали ещё больше. Теперь по суткам приходилось стоять на морозе, чтобы выкупить пшено или другую крупу.
    И тут случилась беда. Ребята пошли на рынок, чтобы обменять месячные хлебные карточки на пшено и у дочери из пазухи под пальто украли карточки. Они все в слезах пришли домой. Ругать не стала, а как жить дальше не знала. Выручила старшая сестра Нина, она дала взаймы денег и мы с трудом, но прожили этот месяц.
                Подарок сестры.
      Как то вечером весной 1948 года, когда все ребята спали, Вера родная сестра заявляет
                - Вам надо от меня уйти на квартиру -
Я была поражена её заявлением, это просто так, без всякой подготовки заявить своей сестре.
                - Куда мне идти? И чем я буду платить за квартиру или комнату, когда нет денег даже на питание? И почему так неожиданно? -
                - Дети взрослеют и негоже мальчику смотреть на голую девочку. Мила, моя дочь, ночью иногда лежит без одеяла и я заметила, что Алёшка смотрит на неё -
                - Это как же ты заметила тёмной ночью, когда мы сами ничего не видим? У нас одно маленькое окно, через которое свет почти не проходит -
                - Это ты не видишь, а я заметила -
   Выгоняет, надоели — подумала про себя, понятно. Она получает офицерский паёк за мужа, а мои ребята смотрят на них как они едят яичницу из порошка, рыбные консервы и у них непроизвольно слюнки текут изо рта. А я им даю драники из очисток картофеля. Она с Милкой их ни разу не пробовали, брезговали.
   Через неделю, после того как мы ушли от неё, я узнала, что Вера отбила женатого мужика и привела его к себе в дом. Так бы и сказала, что выходит замуж и мы  в её доме лишние. А то придумала, бог знает что, что Алёшка разглядывает её Милку тёмной, хоть глаз выколи, ночью. Ну, да бог с ней, хорошо что эти 5 прошедших лет терпела. А ведь дом то родительский и я то же имею право в нём проживать! Но, не судиться же с родной сестрой.
   Пошла на поклон к старшей сестре Нине. У ней большой дом, но в единственной комнате держит студентов из института, а сама живёт на кухне. Хорошо, что недавно вышла замуж её дочь Лида и ушла жить к мужу, у него с братом свой большой дом. Нина умница, всё быстро поняла. Она всегда недолюбливала Веру за её строптивый характер, за острый язычок, за ненужную гордость к своим родным сёстрам. Сын Нины Михаил тоже собирался жениться и сказал, что уйдёт жить к жене. Муж Нины вернулся с войны ещё в 1944 году, весь израненный, всё тело было напичкано осколками, а один был в сердечной сумке. Он прожил только полтора года и умер. Так что Нина жила одна на кухне и мы к ней переехали, а точнее  перенесли все вещи. Она жила недалеко от Веры через три улицы. Вера дала нам одну койку с постельными принадлежностями. Ведь всё то добро, которое осталось в доме после прихода из оккупации принадлежало не ей, а немецким офицерам, которые жили в её доме.
   Дочь закончила 7 классов и мы с ней решили, что она пойдёт работать. Жить так как мы жили, стало невмоготу. На мою скромную зарплату невозможно двоим детям учиться. И несмотря на то, что ей было 14 лет Лида устроила дочь на радиозавод. Лида закончила техникум и работала мастером в сборочном цехе радиозавода. Так дочь стала на конвейер собирать радиоприёмники. И больше она не смогла учиться, а может и не хотела. Так всю жизнь и работала рабочей или лаборанткой в лаборатории при авиационном заводе. Но это её выбор. А в 1948 году другого выбора не было. А вот позже она могла учиться в вечерней школе и закончить десятилетку, поступить в вечерний техникум, тогда так многие делали, но она не захотела. А ведь в школе все годы училась хорошо, особенно ей нравилась математика, и по алгебре, геометрии у ней всегда были одни пятёрки. Но она девушка, ей так хотелось красиво одеваться, ходить на танцы, выглядеть привлекательно. Но она была молчаливая, не компанейская, стеснялась в коллективе из-за бедной одежды, поэтому с мальчиками не дружила, я никогда не видела, чтобы кто-то её после танцев провожал до дома. Замуж вышла очень поздно в 32 года, но об этом я расскажу подробней по-позже.
   А Лёшка после перехода в другую школу начал плохо учиться. Я не понимала в чём дело, он мало рассказывал о школе, уклонялся от вопросов. Единственно что я поняла, его и здесь стали терроризировать за «предательство» отца. А сдачи он не мог дать. Он оставался маленьким, почти на целую голову ниже своих сверстников, плечи узкие, мышцы слабые. Да и питание было плохое, несмотря на то, что дочь начала работать.
   В дневнике стояли одни тройки, а нередко и двойки. Я боялась, что его оставят на второй год. Но в четвёртой четверти всё исправлял и переходил в следующий класс. Ему было не интересно учиться, стал ленивым. Уходил с уроков и гулял по городу, в нашем лесопарке. Мы с дочерью не раз пытались с ним говорить, просили, угрожали, что вместо учёбы пойдёшь работать на завод, но ничего не помогало. А однажды дочь говорит
          - Мам! Ты знаешь до чего он додумался, чтобы самому не решать задачки по физике, алгебре? Он копается в моих школьных тетрадях, ищет в них решения задач и списывает, а своей головой не хочет думать. Я сожгу все тетради в печке -
  Так дочь и сделала. Аттестат за 7 лет обучения пестрел одними тройками, только по поведению была четвёртка.
   Надо принимать жёсткое решение. Как-то вечером посадили Лёшку около нас с дочерью и я ему сказала
               - Это будет у нас с тобой последний разговор. Если ты не хочешь дальше учиться, то иди в ПТУ или учеником на завод, в противном случае мы кормить тебя не будем -
 Он опустил голову и отвечает
               - Я хочу поступить в институт и даю вам слово, что буду учиться и всё исправлю. В университете работают бесплатно кружки по всем предметам и я после занятий буду их посещать и хорошо готовиться к ним -
               - Мы тебе поверим, но если через полгода не будет никаких изменений в оценках, я сама отведу тебя в ПТУ и ты будешь там жить и учиться, а домой приходить не будешь -
 Лёшка удивлённо посмотрел на меня и прошептал
               - Я же сказал, что буду учиться и закончу десятилетку с пятёрками по всем предметам -
   Мы поверили, это были слова не мальчика, а мужчины. Действительно всё время сидел за учебниками. Каждый вечер ездил в университет и возвращался в 10-11 часов вечера. За восьмой класс больше половины оценок были четвёртки, а аттестат за 10 лет обучения все были пятёрки, только по немецкому языку была тройка, а за сочинение четвёртка.
   Дочь к выпускному балу вышила ему рубашку в украинском стиле, подарила гитару, он очень хотел научиться играть. Купил самоучитель и бренчал, и бренчал без конца. Но нот не выучил, но у него был хороший музыкальный слух и научился подбирать а и аккомпанировать любую песню. К тому же он сам пел неплохо с таким мягким, но выразительным баритоном.
   Как я устала всю жизнь мотаться по чужим квартирам. То не там положу какую-нибудь вещь, то во-время не прибрала за собой, та и теснота такая, что мы задницами толкали друг друга, когда все собирались в доме. Как хочется пожить только своей семьёй , иметь свой угол и не зависеть ни от кого.