Руки, сбитые в кровь. Часть 1. Синий, синий омут

Часть 1. Синий, синий омут


Девять дней назад

Стоя неподвижно, Джес ждал, пока спадет захлестнувшая его волна возбуждения. А она все не спадала.
Может, это сон, думал он. Может быть, через насколько минут все кончится, он проснется и для него начнется очередной будничный день в Ро;кфорде, штат Иллинойс. Картина сотворенного им растает, и он окажется все в тех же жерновах: будет  продолжать собирать долги и проценты и убеждать несговорчивых должников не доводить дело до критической точки. Да.
Нет. Не забывай о Бродяге. Старик убил его просто потому, что у него было поганое настроение. Убил ни за что. Назло тебе. Так что дела твои обстоят совсем по-другому: тебе пора уносить ноги, приятель.
Руки пахли порохом. Достав из-за пояса пистолет, Джес разобрал его за считанные секунды. От оружия он избавится по пути, впрочем, для него наличие или отсутствие пушки  роли не играло: камера над задним входом в ресторан все запечатлела. И их ссору, и то, что сделал старикан, и выстрел, которым Джес восстановил справедливость на свой лад.
Джес скрежетнул зубами.
Не нужно было тебе трогать пса, старик. Я просил тебя… Ведь он ничего плохого никому не сделал…
Стараясь не думать о струйке крови вытекающей на асфальт из проломленной головы Бродяги, Джес достал из тайника в стене мятую пачку банкнот.
Зачем я позвал его…Ну, зачем…
Сердце заныло от чувства беспомощности и невозможности что-либо изменить.
Джес практически вырос со своей первой и единственной собакой – золотистым ретривером по кличке Бенни. Джесу было двенадцать, когда Бенни серьезно заболел. Он был стар, плохо слышал и мало ел. Однажды, пока Джес был в школе, родители приняли решение отвезти пса к ветеринару. Но вернулись они домой уже без Бенни. Джесу сказали, что пес от старости умер во сне. И только годы спустя мать обмолвилась как-то случайно, что она и отец велели ветеринару усыпить Бенни. Джес не мог в это поверить. Как же так?! Да, Бенни отжил свой собачий век, но почему родители лишили его возможности попрощаться с другом?! Джес чувствовал себя обманутым. Да что там – было чувство, что его предали!  И сколько бы потом родители не предлагали ему завести другую собаку, Джес категорически отказывался. Зачем? Чтобы в один прекрасный день снова оплакивать смерть друга?
Но Бродяга… В один по весеннему теплый солнечный день он просто появился перед машиной Джеса и поселился в том затянутом паутиной уголке его сердца, что все еще хранил память о лохматом приятеле детства.
Прогоняя абсолютно неуместную сейчас сентиментальность, Джес тряхнул головой.
Побросав в сумку свой нехитрый скарб, Джес Колдер застегнул молнию на средних размеров спортивной сумке – всем его багаже.
Он мысленно составлял план действий: взять машину кого-то из парней, избавиться от «береты», снять через банкомат наличку со счета, купить пару одноразовых телефонов - когда в дверь настойчиво постучали.
- Джес! Эй, Джес!
Услышав женский голос, Джес резко повернулся.
А это еще кто пожаловал? – подумал он, посмотрев в дверной глазок. Девушка показалась смутно знакомой.
- Джес! Джес Колдер! Ты дома? Открывай, поговорить нужно!


Джес рывком распахнул дверь и окинул настороженным взглядом незваную особу.
- Привет, Джес, - небрежно бросила девушка, словно они с Джесом были знакомы сто лет.
- Ты кто такая? – поинтересовался он, выглянув поверх ее плеча в коридор.
Споткнувшись коротким взглядом о девочку - маленькую и худенькую, что стояла чуть в сторонке от заявившейся с визитом дамочки, обняв грязно-розовый рюкзачок в форме мордочки поросенка, он снова посмотрел на девушку.
Девица усмехнулась.
- Ты меня не помнишь? Ну, конечно… Я – Беатрис.
Словно это могло помочь ему вспомнить.
Она  нетерпеливо изломила бровь, а потом фыркнула:
– Бетси. Вспомнил?
- Да, теперь припоминаю, - глядя на ярко накрашенные губы и в целом миловидное лицо, Джес и вправду кое-что припомнил. - Ты выгребла заначку Свона, а свалила вину на меня.
- Да брось, вы же с ним приятелями вроде были. Да и кто на тебя попрет-то?..
Она  окинула Джеса взглядом: высокий блондин с невообразимо притягательной  красотой глаз цвета грозовых туч; крепкое, подтянутое, закаленное в драках тело и руки – сильные, мускулистые – они могли быть грубыми, а могли  дарить умопомрачительные ласки…
- Что ты здесь забыла? И как меня нашла?
Вопросы Джеса вывели девушку из прострации и заставили вернуться к цели своего визита к этому типу.
- Я здесь, чтобы отдать тебе кое-что, ее глаза недобро прищурились, а тон не предполагал ничего хорошего.
- Не помню, чтобы ты мне была что-то должна.
- Я – нет. Должок за тобой.
- Вот как? И что же я тебе задолжал?
- Шесть лет жизни.
- Чего?
Она обернулась к девочке:
- Подойди.
Ребенок дернулся от звука ее голоса. Когда девочка не шелохнулась, чтобы выполнить требование матери, Беатрис, схватив ее за шиворот, подтащила к себе и толкнула в направлении Джеса. Джес попятился, тем самым дав возможность нахалке беспрепятственно войти в квартиру.
- Я здесь, чтобы отдать тебе это. Знакомься, Джес. Это – Кэтрин Лойс. Твоя дочь.
Джес даже не удивился, до того абсурдной показалось ему это заверение.
- Ты что несешь? Мы с тобой едва знакомы.
- Мы трахались.
- Пару раз. И я был осторожен.
- Уверен?
Ну… под этим, Джес, пожалуй бы не подписался.
- Забирай ребенка и  уходи, - прорычал он.
- Я уйду, - Беатрис, нисколько не впечатлившись его угрожающим тоном, направилась к двери, - но без нее.
- Эй, ты что творишь? - Джес перехватил ее у самого выхода. – Мне нужно срочно уехать. Ты не можешь ее здесь оставить.
- Очень даже могу. Я шесть лет с ней возилась. Теперь твоя очередь.
Джес схватил девушку за руку и, поддернув рукав куртки, увидел следы от уколов на сгибе локтя. То, как стремительно Беатрис отдернула от дверной ручки вторую руку не оставляло сомнений – она была исколота аналогичным образом.
- Ты чертова наркоманка…
- Ага, а ты прям ангел воплоти.
Поднырнув под руку Джеса, она бросилась по коридору, оставив Колдера в состоянии близком к ступору.
Это что такое было, черт возьми?
Бесценное время стремительно убегало, нужно было делать ноги из этой квартиры немедленно - ведь придут за ним не копы, и ареста никакого не будет…

С чувством внутреннего дискомфорта, Джес ходил вокруг девочки, словно волк вокруг зайчонка.
Бред какой-то…
- Тебя зовут Кэтрин, верно? – зачем-то спросил он. Джес понятия не имел, как вести себя с детьми. – Окей, Кэтрин, скажи, где ты живешь? Я отвезу тебя к маме.
Джес протянул руку, и девочка испуганно попятилась.
           - Ну-ну, не бойся. Только скажи, где твой дом?
Может ли такой маленький ребенок вообще знать свой адрес?
- Ты же знаешь, где ты живешь?..
В дверь снова постучали. Возможно, мать вернулась за дочерью, но Джес бы на это не поставил. Пришли за ним.
Схватив сумку, Джес рванул к раскрытому окну.
Он никогда не задумывался, какую важную роль в триллерах играют пожарные лестницы, пока, однажды, сам не почувствовал себя героем этого жанра кинематографа. В той сцене погони именно пожарная лестница избавила его от неприятного чувства горечи защелкиваемых на запястьях полицейских «браслетов». И арендуя своя квартиру, Джес в первую очередь поинтересовался наличием «запасного» выхода.
Наружная пожарная лестница спускалась от крыши вниз по стене и, выходя на крохотный пятачок в переулок, не была видна с улицы. Идеальный вариант отхода.
Джес выбросил сумку в окно, и она с приглушенным шлепком приземлилась на железную решетку пола. Наполовину выбравшись на лестничную площадку, он вскинул прощальный взгляд на ребенка, упал в безумно глубокую, цепляющую синеву и… угодил в капкан. Но не в тот, что ставят на медведей и волков. Это был капкан особого рода. Капкан, сплетенный из грусти и тоски, отчаяния и обиды. Такой капкан не дробит кости, такой – сжимает сердце и перехватывает дыхание.
В глазах маленького ребенка ожидаешь увидеть отражение большого, чистого мира, без предательства, презренья, грязи и лжи. В глазах этой крохи Джес увидел клетку, в которой, тихо всхлипывая, умирала душа.
Джес нахмурился и затряс головой, как делал всегда, заставляя себя сбросить наваждение. Много чего на него свалилось этим днем, вот и мерещиться всякое.
Ничего с ней не случится, увещевал себя Джес. Мать одумается и вернется, никуда не денется…
Правда так считаешь? – спросила ехидная часть его натуры, что впрыскивает в разум яд сомнения. А как по мне, мамаша ее точно бросила. И не вернется. Никогда.
В дверь забарабанили с удвоенной силой.
Вот дерьмо, мысленно выругался Джес. Он протянул руки:
- Иди ко мне, милая.
Девочка испугано перевела взгляд с Джеса на дверь и обратно, но с места не тронулась. В дверь уже колотили так, что осыпалась штукатурка, не оставляя сомнений относительно того, по чью душу пришли люди по ту ее сторону. Еще немного и основание замка не выдержит.
Или по двери  начнут палить  из всего, что окажется под рукой, и она просто разлетится в щепки.
- Ну же!…
Она приближалась к нему недоверчиво, бочком, семеня ножками, словно маленький крабик. Буквально кожей ощущая, как уплывают последние секунды, Джес подхватил ее под мышки и вытянул через окно на пятачок лестничной сетки. Взяв ее на руки, схватив сумку, Джес вихрем слетел вниз.
Спрыгнув с последних ступенек, он поставил ребенка на землю. Тяжело дыша скорее от возбуждения, чем от быстрого спуска, Джес посмотрел на девочку. И, будь он проклят, увидел перед собой долгосрочное и невероятно сложное задание, к выполнению которого ему предстоит приложить все силы.
Перекинув сумку через плечо, он наклонился к  Кэтти.
- Ты когда-нибудь каталась на лошадке? – спросил он.
Глядя на него ничего не выражающим взглядом, девочка покачала головой.
- Тогда сделаем вот что. Давай ты отпустишь своего «поросенка» и мы пристроим его у тебя за спиной, окей? Так и тебе и мне будет удобней. Вот так… - бормотал Джес, помогая ребенку продеть ручки в лямки рюкзачка. – Очень хорошо.
Джес подхватил ребенка на руки.
- А теперь, Кэтти, обхвати мою шею ручками и держись крепко-крепко, потому что побегу я быстро-быстро.
- Как лошадка?
Она впервые заговорила, тихо и робко.
Да, как цирковая, мать его, лошадь, подумал Джес.
Он улыбнулся девочке.
- Верно, милая, как лошадка. Готова?
Она обняла его за шею и кивнула.