Вышли из окружения

     Иван Васильевич обычно не сразу включался в разговоры о войне,  но если уж заговаривал и вспоминал о чём-то слушали его внимательно.
    -Что и говорить, начало войны было тяжелым для солдат и офицеров, но трижды тяжелее для фронтовых медсестёр не только по опасности непосредственно в боях, но всего страшнее для них было попасть в плен. Фашисты их не жалели, насиловали. избивали и нередко убивали. Поэтому, когда при отступлении наша потрёпанная часть наткнулась на  медсанбат,, девушки готовы были нас не только расцеловать.
    - Бабы, я знаю, как они истосковались по женской ласке и  спасли нас может на несколько месяцев или  на год, а может и навсегда. Так неужели мы себя пожалеем для своих же? Но сначала  надо дать поесть, чаем напоить.
    Пока они хлопотали и мы достали свои трофеи, кое-что из дичи, попавшейся под руку. Я, поскольку приходилось быть за повара, готовил кушанье вместе м женщиной и двумя девушками. Одна из них шепнула мне на ушко:
    - Вот о таком хозяйственном муже всегда мечтала. Давай с тобой любить друг друга, пока война не разлучит.
    И мы действительно в эту ночь стали необычайно близкими.
    Полмесяца мы пробирались просёлками по деревням и хуторам. Было немало влюблённостей, коротких романов, но я своей подруге не изменял
    Немцы стали нас нагонять перед возвышенностью, поросшей лесом и мы думали там укрыться, но местные мужики сказали, что гряда эта небольшая, а за ней непролазное болото.
    - Времени мало и скотину жаль, а  то бы наделать гатей и ушли от немцев за это болото, а там между болотами когда-то хутора были и сенокосы.
    Нашли стариков за провожатых и быстро стали делать разборные гати, перегоняя по ним скот, женщин со скарбом, с кроватями, а потом всё убирая за собой. Даже рискнули баню разобрать и с собой взять. За несколько дней и ночей болото перешли. Если видели немецкий самолёт, накрывались вениками и ветками. На хуторах один лишь дом оказался пригодным для жилья. В него поместили женщин и детей. На скорую руку подлатали ещё два дома, собрали баню, попарились . Мальчишки  наловили в двух речках рыбы, а мужики, поймали в силок тетерева да наш старшина подстрелил зайца. От коз было молоко, от кур яйца. Жить пока было можно. Но разведчики доложили, что нас обходят немцы. На самом деле оказалась их небольшая разведка. В завязавшемся бою фашисты почти все были перебиты, кроме одного офицера, которого мы взяли, как языка. Он оказался венгром, а один из наших солдат был коми-зырянином и он сумел его разговорить и кое-что выведать. Венгр угостил его шнапсом и сам угостился настолько, что уснул. Насколько мы смогли понять из карты , найденной в офицерской полевой сумке, за ещё одним болотом был просёлок с деревнями и наши части.. Местные решили остаться на хуторах,  вооружённые только охотничьими ружьями, но помогли нам снова сделать гати, переправиться через болото, а потом снова их разобрать. Мы соединились с нашими частями в деревнях на границе Калужской и Московской областей. Моя подруга оказалась в положении, а я вскоре был ранен и, получив краткосрочный отпуске, завёз невесту к моей матери в Рязанскую область.